Ранние последователи пророка

 

Самые ранние главы Корана, обращенные к новому пророку, повествуют о том, что он убеждал людей отказаться от поклонения идолам и подготовиться ко Дню Страшного суда, сделав выбор между раем и адом и признав его миссию. Несмотря на всеобщее неприятие проповедей Мухаммада, его двоюродный брат Али и приемный сын Зейд ибн Харис приняли послание и стали первыми последователями пророка. Первым посторонним человеком, принявшим проповеди Мухаммада, был известный купец Абу Бакр, который после смерти пророка стал его главным преемником. Он всегда знал Мухаммада как честного и справедливого человека, но то, что Абу Бакр поверил его сообщению, по мнению мусульман, поистине было предопределено свыше. Вскоре купец перетянул на сторону Мухаммада многих курайшитов, и спустя некоторое время образовалась община его ранних последователей. Они будут часто собираться вместе и завороженно слушать речи своего нового пророка — по сути, это были отрывки из его учения, позже вошедшие в одну из частей Корана. В те времена они просто заучивались наизусть, и никто не позаботился записать их.

 

По мере увеличения влияния пророка гонения набирали силу, и наконец два известных человека из племени курайш — Абу Лахаб, один из дядьев Мухаммада, и Абу Джахл — начали провоцировать народ, призывая расправиться с ним. Однако покровительство Абу Талиба спасло пророка от насилия, и противодействие его учению переросло в форму насмешек и оскорблений. Один из самых ранних последователей Мухаммада Абдаллах ибн Масуд описал инцидент, являющийся типичнейшим проявлением гонений, претерпеваемых пророком. Пока Мухаммад был погружен в молитву вместе со своими друзьями, сидевшими за его спиной, Абу Джахл выбрал момент и оскорбил его.

 

Абу Джахл сказал, имея в виду верблюдицу, зарезанную накануне: «Кто встанет и принесет зародыш проклятой верблюдицы и положит его между лопаток Мухаммада, когда он примет распростертое положение?» Встал самый проклятый среди людей, принес зародыш, и когда посланник (да пребудет он с миром) распростерся ниц, положил ему зародыш между лопаток. Затем они смеялись над ним, и некоторые люди склонялись друг к другу от смеха.

(Ас-Сахих Муслима, том 3, с. 986)

 

Фатима, дочь Мухаммада, сняла с него зародыш, а пророк призвал проклятия на насмешников во имя Аллаха. Абу Лахаб был осужден в Коране, вместе с ним была осуждена и его жена, которая разбрасывала шипы на пути пророка; им было обещано гореть в адском огне (сура 111:1–5).

 

Тем временем гонения набирали силу. Один из чернокожих последователей пророка из Абиссинии по имени Билал подвергся чрезвычайно жестокому обращению со стороны своего хозяина. Именно он вдохновил Мухаммада послать многих его единомышленников в Абиссинию, убеждая, что люди в этой стране богобоязненные христиане и что там его учение будет принято гораздо лучше, чем здесь.

 

Курайшиты обвиняли Мухаммада в том, что многие его проповеди были им хорошо знакомы: это средневековый фольклор, который он выдает за откровения божественного происхождения. Они говорили: «Все это только ложь, что он измыслил, и в этом помогли ему другие», и еще они говорили: «Все это — сказки древних (поколений), что для себя велел он записать» (сура 25:5). Они спрашивали, почему ему не было ниспослано богатство, если он действительно являлся посланником Аллаха (сура 25:8), и почему ему не открыли весь Коран сразу (сура 25:32). Однако пророк ни разу не подвергся сколь-нибудь серьезным нападкам за свое учение, и основное противодействие, с которым он сталкивался в первое время, выражалось лишь в форме мелких издевательств.

 

В ряде случаев Мухаммад добился выдающихся успехов, например, обратил в веру своего дядю Хамзу и известного в Мекке человека Умара ибн ал-Хаттаба. Хамза, который был всего на два года старше Мухаммада, вначале отвергал учение своего племянника, но поклялся ему в верности после того, как услышал, какое оскорбление Мухаммаду нанес Абу Джахл (за это Хамза тяжело ранил его из лука). Умар тоже прибегал к силе в общении с людьми, с которыми был в чем-то не согласен. Он был убежденным оппонентом учений Мухаммада, и однажды, смело высказываясь против него, вступил в спор со своим другом Нуаймом ибн Абдаллахом, который, дразня его, поинтересовался, как он может так решительно призывать к уничтожению Мухаммада, когда его собственный дом раздирают разногласия. Тут Умар узнал, что его сестра Фатима и ее муж Зайд тоже стали последователями пророка. В бешенстве он ворвался в их жилище и услышал, что они читают Коран. Не помня себя от гнева, он начал избивать их обоих, но, увидев кровь на лице сестры, опомнился и, успокоившись, попросил, чтобы ему почитали Коран. Супруги принесли рукопись, которую читали до его прихода. Прослушав все до конца, Умар немедленно бросился искать Мухаммада, а найдя его, припал к его ногам и объявил о своей верности.

 

Мухаммад страстно хотел, чтобы народ принял его учение, и сильно страдал от преследований или отказа прислушаться к его призывам. Всю свою жизнь он оставался прагматичным человеком и искренне желал, чтобы соотечественники встали на его сторону. Он нашел способ осуществить свою мечту, но это едва не стоило ему репутации честного человека.

 

Вмешательство темных сил

 

Однажды Мухаммад сидел среди язычников-курайшитов недалеко от Каабы; неожиданно он встал и подошел к ним ближе. Язычники придвинулись к нему, и он начал рассказывать то, что в Коране сегодня составляет суру 53, и дойдя до слов «Так что ж для вас ал-Лат и ал-Узза, и вот еще одна, третья (богиня) — ал-Манат?» (сура 53:19–20), произнес следующее: «Вот благородные журавли (гараник), на чье заступничество до?лжно уповать». Затем он досказал всю суру до конца и пал ниц, окружающие сделали то же самое. Им понравилось его высказывание, поскольку оно практически было повторением языческих песен, в которых говорилось, что три богини — ал-Лат, ал-Узза и Манат — являются дочерьми Аллаха и они вступятся за своих приверженцев. Богини уподоблялись журавлям (в другом переводе — лебедям), парящим в вышине. Язычники согласились с Мухаммадом в том, что Аллах дает жизнь, посылает смерть и обеспечивает людей необходимым и что эта сторона его учения не вызывает у них никаких вопросов. Кроме того, поскольку он с почтением отзывается об их богинях, между ними более не будет никаких разногласий.

 

Мухаммад искал точку соприкосновения с этими людьми, чтобы прийти к примирению с ними, но, размышляя о содеянном, понял, что скомпрометировал саму суть своей проповеди об абсолютном единстве Аллаха. Как гласит предание, вечером Джибрил позвал его за собой и попросил пересказать то, что он проповедовал днем. Когда Мухаммад дошел до отрывка о заступничестве, архангел сказал ему, что слова эти исходили от сатаны. Мухаммад испугался, но Джибрил успокоил его уверением, что сатана всегда пытается вмешаться в божественные откровения, и дал ему правильный текст, который сегодня в суре 53 звучит так: «Ужель для вашего потомства — сыновья, для Господа — лишь женское (потомство)? Поистине, обидным было бы такое разделенье. Ведь это только имена, которые измыслили вы и ваши предки; и никакого разрешения на то Господь вам не послал» (сура 53:21–23). После того как Мухаммад вышел к людям и поправил сам себя, враждебность к нему курайшитов вспыхнула с новой силой.

 

Мусульманские авторы неприязненно относятся к этой истории и всячески стараются умалить ее подлинность. Но существует достаточное количество причин, указывающих на ее достоверность. Во-первых, она записана во всех ранних биографиях Мухаммада. Ее можно найти в сиратских (жизнеописательных) работах ал-Вакиди и Ибн Саада (Табакат, том 1, с. 237), а также в записях ат-Табари, который утверждал, что получил эту информацию от Ибн Исхака, одного из самых известных биографов Мухаммада. Эта история отсутствует в более поздней, исправленной Ибн Хишамом работе Ибн Исхака «Жизнеописание посланника Аллаха», которая является единственной дошедшей до нас редакцией. Однако редактор открыто заявил, что он сам преднамеренно удалил из переизданной книги материал, который мог повредить репутации Мухаммада. Несомненным является то, что изначально этот отрывок был частью книги. Факт того, что мусульмане, спасавшиеся от преследований в Абиссинии, вернулись в Мекку, когда услышали, что Мухаммад и курайшиты разрешили свои разногласия и последние приняли мусульманство, подтвержден Ибн Хишамом (Сират расул Аллах, с. 167). Но единственным объяснением этого возвращения являются те самые сатанинские стихи. Вернувшись в Мекку и обнаружив, что слухи не подтвердились, мусульмане спешно возвратились назад, в Абиссинию.

 

Недавно в мечети курайшитов в городе Фес, в Марокко, была найдена средневековая рукопись. Она называется «Китаб ал-Магази» («Книга о походах»). В ней содержатся лекции Ибн Исхака, а также пресловутая история о сатанинских стихах.

 

Существуют еще два факта, подтверждающие подлинность этой истории. В Коране говорится:

 

И до тебя Мы не послали ни одного посланника, ни одного пророка без того, чтобы, когда в нем зрело пылкое желанье, не бросил Сатана в него (какую-либо скверну), — но сводит на ничто Аллах все, что подбрасывает Сатана (благочестивым), и утверждает (в них) знамения Свои, Аллах ведь знающ, мудр безмерно!

(Сура 22:52)

 

Великий мусульманский толкователь Корана Замахшари открыто повествует о том, что этот стих является примером подмены сатаной истинного смысла проповеди своим толкованием, правда, в согласии с желанием самого Мухаммада, а ат-Табари откровенно высказывает мнение, что этот стих был разоблачен перед Мухаммадом немедленно после его оплошности. В другом месте Корана пророк сказал, что враги хотели отвратить его от божественных откровений, заменив кое-что от его имени, и он попался в ловушку, но Бог укрепил его и не дал ему склониться к их желаниям (сура 17:73–74). В этой же связи Ибн Саад утверждал, что эти стихи были открыты Мухаммаду сразу же после инцидента с сатанинскими стихами (Табакат, том 1, с. 237). В предании ал-Бухари, одного из самых известных авторов в литературе хадисов, можно найти подтверждение этой истории:

 

Ибн Аббас повествует: «Посланник распростерся ниц после прочтения суры ан-Наджм, и все мусульмане, и язычники, и джинны, и человеческие существа пали ниц вместе с ним»

(Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 363)

 

Сура, о которой идет речь в повествовании, является сурой 53, и поскольку Мухаммад, обращаясь к курайшитам, не читал им ничего иного (современный текст Корана однозначно враждебен по отношению к верованиям язычников в трех богинь), достаточно трудно понять, каким же образом удалось достичь столь единодушного религиозного рвения. Ибн Саад говорит, что когда все вокруг распростерлись ниц, «ал-Валид ибн ал-Мугира, будучи старым человеком, не мог лечь лицом вниз, поэтому он взял пригоршню земли и приложил ее ко лбу и распростерся на ней» (Табакат, том 1, с. 237). Вряд ли это можно расценить как ложную информацию, сфальсифицированную нечистоплотными людьми; скорее, это свидетельство очевидца подлинного события. Существует достаточно показаний, чтобы сделать однозначный вывод об истинности поведанной истории.

 

Этот инцидент со всей очевидностью высвечивает страстное желание Мухаммада добиться адекватной реакции народа на свои сообщения. Когда он понял, что способ, которым он воспользовался, требует компромисса, то отважился даже на обострение ситуации, чтобы только остаться верным своим убеждениям. В последующем Мухаммад никогда не допускал даже тени сомнения в отношении абсолютного единобожия Аллаха, и можно сказать, что он вышел из этой неприятности с честью.