Трое в пещере не считая собаки

 

Пристальный научный и общественный интерес к наскальному искусству, в наши дни постоянно возрастающий, возник еще в позапрошлом веке. Первооткрывателем можно считать испанца дона Марселино Санс де Саутуолу. Он впервые осмотрел пещеру Альтамира в 1876 г., спустя восемь лет после того, как в привходовом отверстии чуть не застряла собака местного охотника Антонио Кубильяса, который и сообщил ему о перспективном для раскопок объекте. Но древние изображения ждали зрителя вовсе не несколько лет (хотя события разворачивались неспешно), а свыше 14 тысячелетий! Саутуола начал раскопки в Альтамире в 1879 г., но слава лежала не вполне у его ног, а находилась над головой – на стенах и сводах пещеры. Хотя Саутуола оказался подготовленным зрителем (он уже видел в Париже небольшие скульптурные произведения палеолитического искусства), но привлекла внимание к росписям его маленькая дочь Мария, которой в то время, согласно разным источникам, было от пяти до девяти лет от роду и которую, судя по всему, просто не с кем было оставить дома. Ее знаменитый возглас под сводами пещеры: «Папа, смотри – быки!» – эхом донесся до нас и до сих пор волнует воображение тех, кто пытается представить, каково это – быть первым человеком, обратившим внимание на то, что в дальнейшем станет предметом бурной дискуссии и войдет в историю культуры.

Как же готовятся открытия? Готовы ли люди безоговорочно признавать новое? Или они скорее падки на ложные сенсации? Справедливости ради надо сказать, что «Саутуола и дочь» открыли первобытные изображения лишь для науки – ведь в отличие от других археологических памятников большинство местонахождений наскального искусства не скрыты от глаз, а являются частью природно‑исторических ландшафтов, местными диковинками и достопримечательностями. Так, в одной из комедий Лопе де Вега, относящейся к 1598 г., упоминаются леса Лас‑Батуэкас, в которых обитают демоны и встречаются схематические изображения – эти наскальные рисунки станут известны науке лишь в 1910 г. В, казалось бы, не обойденном научным вниманием Стоунхендже до 1953 г. никто не замечал высеченных изображений кинжалов и топоров.

Представители научной общественности, как обычно, единодушно не приняли открытие Саутуолы, но разделились на скептиков и энтузиастов. Вопрос о возможности сохранения памятников древней изобразительной деятельности станет лейтмотивом на протяжении всей истории открытия и изучения наскального искусства. В наши дни научный пафос не снизился, но акцент сместился – на исходе минувшего тысячелетия наиболее дискуссионными остаются два вопроса. Первый: на каком континенте находятся древнейшие произведения изобразительной деятельности Homo sapiens – в Европе или в Австралии? Большинство исследователей придерживаются европейской версии. Другой, не менее важный, аспект: может ли наскальное искусство ледниковой эпохи сохраниться под открытым небом, то есть могут ли памятники просуществовать открытыми природному воздействию свыше 11 тыс. лет? Ведь помимо заполняющих пространство крупных залов или таящихся в узких переходах гротов и пещер петроглифы (выбитые, выгравированные или прошлифованные фигуры) и росписи (нарисованные сухим пигментом или краской) известны и на открытых скальных плоскостях или валунах.

 

Кто рисовал?

 

Поскольку в некоторых районах Австралии и Южной Африки традиция наносить фигуры на скалы существует вплоть до наших дней и ее реальное значение не утрачено, а к тому же имеются собранные в прошлом и в других регионах этнографические свидетельства, мы знаем ответ на этот вопрос. Представители культур, для которых искусство на скалах является частью традиции, не задумываясь ответили бы, что изображения рисовал дух, культурный герой или другой мифологический персонаж, имеющий облик человека, зверя, ящерицы или фантастического существа, даже если они лично видели, что рукой водил их соплеменник: представление об авторстве в таких обществах отсутствует.

 

Наскальные рисунки Сибири

 

В центре небольшого камня из пещеры Колдстрим, Южная Африка, представлен первобытный художник

 

Как же выглядели творцы древних изображений? Мы знакомы с бесчисленным количеством разнообразных и замечательных произведений, обладаем знаниями о навыках и приемах работы их создателей, но у нас есть лишь единичные «портреты» предполагаемых художников. Среди таких уникальнейших свидетельств – камень, обнаруженный в 1911 г. при раскопках в пещере Колдстрим, Южная Африка, на котором красным, белым и черным нарисованы три антропоморфных персонажа. Изображенный в центре в одной руке держит каменную палитру, а в другой сжимает заостренное перо – таким инструментом наносили тонкие красочные линии.

Данные этнографии и экспериментальное выполнение изображений помогут представить, как выполнялись живописные и графические фризы и фигуры. Французский исследователь Мишель Лорбланше по перенятой у традиционных австралийских художников технике выдувания, которую они используют для однородного заполнения пространства внутри абриса фигур, попытался повторить знаменитый фриз с пятнистыми лошадьми из палеолитической пещеры Пеш Мерль. Прямые и кривые линии контура фигур он выполнял просто прикрывая поверхность ладонью, а продувая краску сквозь отверстие в кожаном лоскутке, получал пятна. При такой технике весь знаменитый фриз мог быть выполнен очень быстро – всего за сутки. Выдуванием краски непосредственно изо рта или через костяную трубочку с расстояния 7‑10 см выполнялись и негативные отпечатки кистей рук, так называемые «трафареты». Во всяком случае, эксперимент показал, что это не только самый простой, но и весьма экономичный способ их создания – расходовалось от 3 до 10 г сухой измельченной краски.

Уже древние образцы изобразительной деятельности свидетельствуют в пользу существования навыков специального приготовления краски. Проведенные в ряде французских пещер (Ляско, Нио) анализы показали, что краски были многокомпонентными, специально приготовленными, в них включались примеси, но не вводился связующий элемент. Компоненты краски измельчались, просеивались, смешивались с водой, иногда нагревались – при этом пигмент меняет оттенок.

Использовался материал и имеющийся вблизи пещеры, и полученный в результате обмена. Если в Австралии «собственники» территории, на которой находится ценное месторождение, могли применять пигмент и в повседневной жизни, то для общин, получавших его в результате многоэтапного обмена, краска имела исключительно сакральное значение и в наскальном искусстве использовалась лишь для создания семантически значимых образов.

Многофигурные композиции не возникали спонтанно. Часто они выполнялись согласно предварительному замыслу – набросок делался угольком (об этом свидетельствуют грубые и крупные частицы угля), а уже потом фигуры получали красочное заполнение. Очень часто для размещения персонажей, передачи их особенностей и деталей использовалась фактура и рельеф скальных выходов. Важную роль играли выступы, специфические включения, особое внимание уделялось трещинам – они могли служить своего рода «рамками» картин или разделять композиции на смысловые части.

Любой может подобрать уголек, но далеко не каждый сможет нарисовать им что‑нибудь лучшее, чем простейшие знаки и схематичные фигуры. Разве можно их попытки сравнивать с тонким знанием натуры, лаконичностью и точностью линий, нанесенных уверенной рукой тех палеолитических художников, которые оставили на скалах живописные полотна и графические произведения? Супружеская пара Педро Саура и Матильда Мускис, испанские художники, в задачу которых входит скопировать все росписи из Альтамиры, считают их создателя гением и испытывают к нему глубочайшее уважение, сравнивая по мастерству с Веласкесом – а это высшая похвала, которую можно заслужить. Они полагают, что это был мужчина – об этом говорит размах линий, заполнение пространства фриза. Он не был молод, ведь лишь с годами приходит столь точное знание натуры, но не был и стар – иначе такая тяжелая работа с поднятыми вверх руками была бы ему не по плечу.

 

Как отличить подделку?

 

Для портативных произведений древнего искусства – небольших скульптурных изображений, гравированной кости – очень важна хорошая «родословная». Впрочем, в незапятнанной репутации нуждаются и произведения последующих эпох. Одна из самых раскрученных подделок – голова мужчины из Дольни Вестонице. Этот палеолитический памятник известен замечательными произведениями искусства, в том числе знаменитой Венерой. Но если дама с выраженными формами имеет вполне достойную репутацию, то этого нельзя сказать о мужчине. Из Восточной Европы эту костяную скульптуру якобы вывезли в Австралию эмигранты еще в начале XX в., но «всплыла» она значительно позже. Вообще юноша имеет «кельтский» облик, а стилистика изображения совершенно не свойственна верхнепалеолитическому искусству.

В 1990 г. в северной части Испании студент‑историк Серафин Руис открыл пещеру Субиалде, в которой было 102 изображения. Первооткрыватель был удостоен денежной премии от местных баскских властей, изображения предполагалось скопировать и открыть для туристического осмотра – европейские палеолитические пещеры с изображениями охотно посещаются. Однако специалисты сразу усомнились в подлинности памятника. Сомнения возникли не только в связи со «свежим» видом, отсутствием кальцитового натека на изображениях, но и в силу нетрадиционного набора образов, а также манеры их исполнения. Среди 22 изображений животных были фигуры шерстистого носорога и мамонта, которые крайне редко встречались в ледниковый период в этой части Испании. Однако окончательно убедили приверженцев подлинности памятника в том, что они были введены в заблуждение, результаты анализов, выявивших в краске конечности современных насекомых и волокна жесткой синтетической кухонной губки, использованной для ее нанесения.

 

На море и на суше

 

Но были и настоящие открытия. В июле 1991 г. коллекция наиболее выдающихся объектов древней изобразительной деятельности пополнилась новым, уникальным. Во Франции вблизи Марселя, вне основного скопления памятников «с искусством», под водой была обнаружена пещера, получившая название по имени ее первооткрывателя Анри Коске. Этот профессиональный аквалангист преодолел скрывавший зал с росписями трудный подъем по 160‑метровой наклонной галерее, ведущей в подтопленную водой полость размером 50 х 60 м. В древности, когда люди посещали эту пещеру и наносили на скальные выходы изображения, в нее можно было попасть значительно проще – уровень моря был ниже и по галерее можно было пройти. В тот же год стало известно, что в пещере представлены и росписи, и гравировки. Несмотря на труднодоступность и сравнительно краткую историю исследования, уровень изученности этого памятника значительно выше, в особенности благодаря представительной серии радиоуглеродных дат, полученных по отобранным с росписей образцам. Еще недавно казалось невозможным анализировать саму краску, но в настоящее время усовершенствованным радиоуглеродным методом датированы изображения из 14 европейских пещер. Самые ранние даты связаны с искусством из еще одной находки последних лет – пещеры Шове, динамичные композиции которой, вероятно, были созданы 30–32 тысячи лет тому назад.

История пещеры Коске необычна благодаря не только ее местоположению, но и новаторскому изучению. Как исследователям попасть в подводный мир прошлого, когда не каждому даже опытному аквалангисту по силам преодоление галереи? Их глазами и ушами стала доставленная в пещеру аудио– и видеоаппаратура. Исследовательская группа, находясь на борту судна, могла руководить работой оператора – приблизить и снять крупным планом некоторые детали, изменить ракурс съемки и установить контекст изображений, скорректировать освещенность для лучшего распознавания деталей. В результате были получены достоверные сведения о репертуаре искусства Коске и фотографии высокого качества, две из которых, любезно предоставленные руководителем исследовательского коллектива Ж. Клоттом, вы видите. Последующий анализ и датирование образцов росписей пещеры показали, что искусство относится к двум фазам.

 

С плоскости в пещере Шове, на которой представлены дерущиеся носороги и лошади, был отобран образец, давший самые ранние для европейского пещерного искусства даты – 30–32 тыс. лет назад

 

В восточной части основной плоскости пещеры Коске на высоте 5–6 м от пола расположены 45 «трафаретных» изображений кистей рук, возраст которых около 27 тыс. лет

 

Одна из великолепных фигур животных, выполненная углем на своде основной полости пещеры Коске, относится ко второй фазе, отстоящей от наших дней на 18,5‑19 тыс. лет

 

Первую от наших дней отделяет около 27 тыс. лет, и она представлена трафаретными изображениями рук, часто показанными с предплечьями, но с лишенными фаланг пальцами. Кстати, причину столь большой тяги первобытных художников к изображению кистей рук без фаланг давно анализировали исследователи. Руки считались знаком, отражающим освоение пространства, а вот отсутствующие фаланги пытались интерпретировать как простейшую систему счета, предполагая, что пальцы могли быть просто подогнуты. Ныне предпочтение отдается версии о действительном отсутствии фаланг: во‑первых, экспериментально доказано, что при загибании пальца краска затекает за него, что не отмечается при изучении оригиналов, во‑вторых, такие недуги, как обморожение, болезнь Рейно, гангрена, могли поражать отдельные пальцы. Эту версию подтверждают вдавления в глине, выявленные во французских пещерах Гаргас и Ляско, которые, по всей вероятности, выполнены обрубками изуродованных пальцев.

Вторую фазу изобразительной традиции пещеры Коске отделяют от нас 18,5‑19 тыс. лет. В ее репертуаре преобладают изображения животных – лошадей, козлов, бизонов, серн, присутствуют также уникальные фигуры морских животных и птиц, которые сначала были описаны как пингвины (что вызвало немалое замешательство), но потом было внесено уточнение: это бескрылые гагарки, которые были распространены в Атлантике и Средиземноморье, но вымерли пару столетий назад.

Вернемся из мрака пещер на свет солнца и увидим, что в некоторых регионах палеолитические изображения, вероятно, сохранились и под открытым небом, например на северо‑востоке Португалии в долине р. Коа. Теплый климат этих мест, благоприятные условия для жизни вне гротов и пещер, возможно, стимулировали художественное освоение открытых плоскостей. Такие адаптированные к суровому климату животные, как мамонты, бизоны, шерстистые носороги, северные олени, не проникали в эти теплые и в далеком прошлом края, поэтому в палеолитическом искусстве Коа доминируют быки, лошади, козлы и олени. Изображения динамичны, в них чувствуется хорошее знание натуры и высокий исполнительский навык. Фигуры располагаются не только параллельно воображаемой горизонтальной поверхности, но и под различными углами, создавая иллюзию, будто животные взбираются на гору или спускаются по склону.

 

 

Изображения быков из долины реки Коа выгравированы на открытых скальных плоскостях

 

 

Особая манера размещения фигур на плоскости под различными углами имитирует движение животных вниз и вверх по склону

 

Особую черту в наскальном искусстве долины Коа составляют замысловатые группы, в которых фигуры животных, относящиеся к одной эпохе и предположительно сделанные одной рукой, словно наложены друг на друга. Такие группы оставляют впечатление стихийного бесконечного движения, которое противопоставляется хорошему соотношению пропорций животных, симметрии и уравновешенности некоторых композиционных решений, заставляя предполагать преднамеренность подобного заполнения плоскости, хотя причина не вполне ясна.

Примером впечатляюще строгого соотношения частей, благодаря которому изображение почти теряет двухмерность, может служить уникальная фигура козла из Кинта‑да‑Барко. Контур профильной фигуры столь выверен, что кажется, будто изображение выполнено одной линией, однако это не так. Благодаря оригинальной проработке – через воображаемую вертикальную ось в противоположные стороны развернуты две головы, объединенные линией рогов, – фигура утрачивает плоскостную фактуру, обретая трехмерность и иллюзию движения. Неброскими приемами мастеру удалось соединить в этом изображении несовместимое: статику и движение, двухмерность и объем. Возможно, здесь мы может увидеть истоки первобытной анимации – умножая детали, художники пытались передать движение. Так, знаменитая лошадь из Пенаскоса имеет три головы, но это не аномальный монстр: если в темноте перед ней поводить факелом, то картина оживает – лошадь приветливо закивает головой.