Что? Неужели доброе мы будем принимать от Бога,

А злого не будем принимать?

Иов 2:10

Улицы в районе моста представляли собой запутанный лабиринт. В этом месте бездомные собираются вокруг каменных колон, используя их в качестве опор для своего временного привала.

Эта территория скрыта от случайных глаз, а с тех пор, как все узнали о том, что там зависают бездомные, то жителей подмостков оставили в покое, давая им спокойно по ночам таскать свои тележки и брезенты. Большинство бездомных разгуливало и в дневное время. И именно этот факт привел Стеф в большое замешательство. Она боролась с пониманием того, что есть люди, все вещи которых могут поместиться в одну тележку. И в последний раз, когда мы застряли в этой части города, она долго придавалась размышлениям о том, где же спрятаны тележки и пожитки в течение дня. И я думаю, это вполне обоснованная мысль. Ведь мы же не видим десятки бездомных людей, разгуливающих по городу и толкающих свои тележки. Они должны их где-то оставлять.

К тому времени, как мы свернули на боковую маленькую улочку, исчез последний луч солнца. На улице пока не загорелось ни одного фонаря. Вечер был светлый, и по воздуху всё еще летали солнечные отсветы. Но, как бы то ни было, отсутствие света всегда лишало меня сил, и, конечно же, изгнанники, будь они хоть светом, хоть тьмой, всё равно предпочитали действовать под покровом ночи.

Развлекать себя, причиняя людям боль – первый пункт в списке дел у изгнанников.

У них была сила, позволяющая проникать в сознание, позволяющая засунуть в чью-нибудь голову пару-тройку приводящих в ужас сцен. Некоторые использовали эту силу для того, чтобы приводить в замешательство или пугать. Другие же использовали ее в стратегических целях. Со временем, согласно словам Гриффина, они использовали свои способности для того, чтобы полностью сбивать людей с толку.

Предположительно, именно отсюда пошли все мифы о вампирах, оборотнях и других существах, включая даже фей и эльфов. Если изгнанники чувствуют, что их сверхъестественные способности обнаружены, и они больше не способны решать проблемы, используя свой любимый метод уничтожения, то они просто раскрывают свою истинную нечеловеческую сущность. Показывают то, чем они являются на самом деле.

Звучит обоснованно. Людям, как я поняла, по своей сути лучше свыкнуться с мыслью о наличии вампиров и межгалактических пришельцев, чем с мыслью о нерадостной перспективе наличия на земле библейского Армагеддона с падшими ангелами, которые одновременно и светлые, и темные, которые, став изгнанниками, теперь вынашивают план мести. Да, люди сами решили быть настолько наивными.

Я посмотрела в сторону узкой улицы настолько далеко, насколько смогла. Вся улица была покрыта сплющенными картонными коробками, на которых лежали бездомные. Несколько счастливчиков укуталось в оборванные спальные мешки, остальные же зарылись в кучи старых газет. Я внимательно рассмотрела стены из темно-красного кирпича, которые поднимались вверх примерно на пять этажей. Защита, которую они выстроили, стала ещё одной причиной похода сюда.

Линкольн медленно шёл рядом со мной, он легко дотронулся до моего локтя, бесшумно предупреждая о том, что надо быть предельно внимательной. Я быстро попыталась пересилить вспышку жара, который каждый раз возникал при его прикосновении.

Я остановилась, и он удивлённо посмотрел на меня. Я не удержалась и улыбнулась, смотря в его изумрудные глаза.

- Мне кажется, я их чувствую. - Сказала я.

Но мне не казалось, я знала точно. Ещё за несколько кварталов отсюда почувствовала вкус яблок, услышала летящих сквозь деревья птиц. И никто не мог этого слышать, кроме меня. Это было моё ангельское чувство. У большинства Грегори оно есть. Некоторые, как Линкольн, имеют по два. К великому счастью, у меня было целых пять. И похоже на то, что я чувствую их настолько сильно, как никто из встреченных мной Грегори. Круто быть такой особенной и все такое, но наличие всех пяти чувств может быть, как бы сказать, невыносимо.

- Как давно ты их почувствовала?

Я засомневалась. И он это заметил.

 – Вайолет … как давно?

Я беспокоилась о том, что Линкольн не поймет меня. Тот факт, что я смогла почувствовать их с такого далекого расстояния, сможет показаться высокомерием и оттолкнуть его от меня.

 – Недавно. Может быть, еще с прошлой улицы. - Неловко сказала я.

Линкольн удивленно посмотрел на меня.

- За три улицы отсюда.

Уголки его губ изогнулись. Он сдерживал свою чеширскую улыбку. Какая же я была дура. Он гордился мной.

Я уставилась на его лицо, увидев эту секундную реакцию.

– Они на этой улице и их двое. - Сказала я.

Он кивнул, концентрируясь на чем-то другом.

– Я могу почувствовать их запах.

 Его первоначальное ангельское чувство было запахом. Кроме того, он мог слышать.

Я кивнула в ответ. День и ночь, или, точнее выражаясь, сила, что создала их, промелькнула перед моими глазами. Всю улицу заполнил тошнотворный запах цветов. И запах был настолько сильный, что мог перебить зловония улицы.

Он сделал небольшой шаг вперед, и я не стала возражать. Я, конечно, и могу почувствовать их с далекого расстояния, но Линкольн может сравниться с ними по силе и вырубить сильнейшего намного быстрее, чем я.

Показавшиеся из темноты одновременно были и не были людьми. Оба одеты как обычные люди, но у одного из них вся правая рука была в кровавых разводах. Выглядел он словно мясник в конце длинного рабочего дня. Зная, что это могло значить, я почувствовала ужас. У изгнанников есть привычка удовлетворять свои внутренние позывы в физическом насилии над жертвами. Эта мысль привела меня в чувство.

Внимательно следя за приближающимися, я быстро взглянула на спящих на улице людей. Почему нам никто ничего не сказал, почему никто не остановил, когда мы абсолютно открыто вступили на их территорию? Я заметила сначала одну, потом две, и уже три фигуры, укутанные в спальные мешки. Они все лежали без движения.

Энергия с огромным гулом пронеслась сквозь моё тело, болезненно отдаваясь в ребрах.

Такое со мной уже происходило. Я позволяла энергии брать вверх над телом, приковывая меня к земле, парализуя. Я схватила Линкольна за руку. Он не повернулся, но я знала, что он заметил.

- Они все мертвы. Они убили их всех. - Сказала я, чётко осознавая то, что изгнанники с каждой секундой подходили все ближе. Исполнители смерти.

- Линк, должна ли я … ну, ты знаешь. - Прошептала я с дрожью в голосе. Он знал, о чём я говорила. Сразу после того, как я стала Грегори, я оказалась смертельно раненой и в окружении изгнанников. Именно в тот момент, я обнаружила, что могу делать нечто большее, чем просто забирать способности изгнанников или возвращать их в ангельскую сферу для последующего суда. Грегори полагаются на физический контакт с изгнанником, при помощи которого они могут обезвредить его на достаточно длительное время, которого хватало для того, чтобы отправить его назад в сферу. Получилось так, что мне не нужен физический контакт, и в действительности, я могу расширять свои силы, захватывая не одного, а сразу нескольких изгнанников.

- Нет. Твои силы и так пронзают все окружающее пространство. Ты в порядке? - Быстро ответил Линкольн на выдохе. Изгнанники подходили все ближе.

Чувства хоть и были на пределе, но я держала их под контролем. Только вот …

- Все в порядке. Я могла бы попробовать.

- Сосредоточься. Придерживаемся плана. - Прошептал он мне. В его тоне не было и намека на обсуждение.

Отлично. План. Тот план, что должен заставить меня радоваться.

 Только вот я не рада.

Линкольн и Гриффин настояли на том, что в любом случае, я должна вступать в бой так, как это делают все Грегори. Я не могу полагаться только на наличие своих способностей, и они не могут освободить меня от ведения простого боя. В теории, я согласилась. Но в этот самый момент, стоя в самой середине разворачивающихся боевых действий, напротив перевозбуждённых, определённо психически неуравновешенных изгнанников, которые медленно приближались к нам. Что ж, это предел.

Изгнанники, улыбаясь, остановились напротив нас. Они прошлись по нам оценивающим взглядом так, как это могут делать только создания из другого мира. Взгляд, в котором читалась их оборонительная позиция и голод. Изгнанники, неважно светлые или темные, ненавидели Грегори, и им нравилось убивать нас больше всех остальных. Мы были их самой большой и единственной опасностью. Если изгнанники преуспеют в устранении Грегори, для всех остальных не будет никакой надежды.

- Вы немного опоздали. - Сказал тот, что пониже, с окровавленной рукой. И он сказал это так, словно они нас ждали.

Линкольн поравнялся с ним, чтобы мне не пришлось лоб в лоб столкнуться с тем, кто выглядел более неуравновешенным.

- Как жаль. Нам надо было оставить нескольких из них для того, чтобы разорвать у вас на глазах. Я предпочитаю, чтоб за мной наблюдали. Но нам быстро стало скучно.

 Он улыбнулся идеальной белозубой улыбкой с розовыми пухлыми губами. Если бы я не была уверена в своих чувствах, я бы поклялась, что передо мной стоит простой шестнадцатилетний шотландец. И это было самое главное в изгнанниках – они все выглядели здоровыми и сильными, в расцвете сил.

- Вы знали, что мы придём? - Спросил Линкольн, продвигаясь немного вперед и загораживая меня.

Изгнанник рассмеялся:

 – У меня есть послание для тебя.

- А я думал, что твои деньки в качестве посыльного давно закончились.

Сдерживая себя, изгнанник-шотландец облизнул губы:

 – За твоё убийство назначена награда. - Потом он уставился на меня. – И за её тоже.

- И? - Спросил Линкольн, не проявляя никакой заинтересованности.

Улыбка изгнанника стала еще шире, и он неторопливо ответил:

 – Нахилиус просил передать тебе: он придет и заберёт то, что тебе принадлежит.

Линкольн напрягся. Изгнанник громко загоготал.

- Выбирай. - Прорычал Линкольн.

Никто бы не смог отрицать того, что, когда Линкольн находился в своём боевом режиме, он был смертельно опасен. Впрочем, как и его противники.

- Выбрать? - Шотландец-изгнанник сдержанно облизнул свои губы. – Так любезно с твоей стороны. Я думаю, что выберу обезглавливание для тебя, и что-то более … присядь-мне-на-колени для неё. - Он посмотрел на меня, сотрясаясь от смеха.

Он мог чувствовать меня, мог чувствовать мою силу. И, конечно же, зная, что он меня чувствует, и то, что он слышал про меня - он должен был бежать отсюда в ужасе. Но вместо этого, будучи самым настоящим изгнанником, он лишь смеялся мне в лицо, смакуя грядущий бой.

Линкольн был готов, он выбросил руку вперед, преграждая изгнанника и прижимая шею противника к своему предплечью. Это отвлекло их и заставило потерять концентрацию. Это было все, что я смогла увидеть перед тем, как мой собственный пугающий экс-ангел начал совершать выпады в мою сторону.

Почему они все знают, как драться?

Складывается впечатление, что все изгнанники, попавшие на Землю и принявшие человеческую форму, даже не зная ни одной хорошей техники, знали то, как нужно драться. Тяжело. К счастью, благодаря многочасовым тренировкам и ангельским качествам, как бороться, знала и я.

Мы обменивались ударами. Хоть я и довольно высокая для девушки, мой же противник был достаточно высоким для мужчины. Пару раз он неплохо попал по моему лицу. Но так как противник отдавал предпочтение ударам правой рукой, я просто продолжала двигаться в одном направлении, подбираясь ближе и не позволяя взять над собой верх. У меня получилась хорошо серия ударов по его ногам, и он уже пошатывается. Я еще не до конца приземлилась на обе ноги, пытаясь завершить комбинацию, которая сбила бы его, как изгнанник споткнулся.

С правой стороны разлилась яркая вспышка света. Я знала, что это было, но все равно посмотрела. Линкольн, держа шотландца в захвате, тоже повернулся. Я увидела, как Линкольн метнул в изгнанника свой кинжал. Чего я не смогла увидеть, это кулак моего противника, попадающий мне точно в ухо. Это был подлый удар, но эти парни и так не обладали моральными принципами и не соблюдали боевую этику. Я потеряла равновесие и почувствовала тепло, которое могло быть только моей кровью, стекающей по шее. Я упала, точно зная то, что изгнанник набросится на меня сверху.

Моя рука инстинктивно метнулась к кинжалу. Пальцы яростно сжали рукоятку.

Когда он бросился на меня сверху, я решила немного отклониться. У меня было достаточно времени для этого. Если бы я не колебалась, то смогла бы вытащить свой кинжал.

Но вместо этого, моё плечо проехалось по гравию, и я быстро перевернулась на спину, собираясь избежать броска. Он настолько сильно со мной столкнулся, что я почувствовала, как позвоночник вдавился в землю. Я закричала, дважды ударив противника по лицу, но он находился слишком близко, и у него было преимущество. Он наступил коленом мне на живот, отвёл кулак назад и собрался сделать то, от чего мне стало бы очень больно.

Но он не ударил. У него не было и шанса.

Все, что я увидела, так это, как кинжал Линкольна насквозь пронзил грудную клетку изгнанника. Яркий ореол света охватил его, и он исчез.

Линкольн стоял надо мной, сильный и готовый ко всему. Я посмотрела в его глаза, полные боевого огня. Секунды хватило на то, чтоб его взгляд смягчился. Он вытянул руку и помог мне встать. Ладонь была теплой и такой настоящей. Он приподнял меня и обхватил, помогая идти.

- Я не смогла.

 Я хотела объяснить, извиниться. Я сильно его подвела, ни сделав при этом ни шага. Я подвергла опасности не только себя, но и всех нас.

Мы медленно уходили с места происшествия. Тела изгнанников исчезли, но вокруг нас были десятки убитых бездомных, десятки мертвых людей, о которых никто не спросит, и смерти которых никто даже не заметит. Изгнанники не испытывали никаких трудностей, убивая этих людей. Уходя оттуда, я чувствовала себя по-настоящему ужасно. Но у нас не было выбора. Позже мы анонимно позвоним в полицию и сообщим о случившемся. Мы не могли рисковать, позволяя затянуть себя в расследования преступлений, которые никогда не смогли бы объяснить.

- Ты хорошо справилась. Я больше не могу их почувствовать. - Сказал Линкольн, оглядываясь вокруг. – А ты? - Он говорил с непривычной озабоченностью.

- Нет. - Сказала я, уставившись в пол. – Ты знал, о чем они говорили? Кто этот Нахилиас?

Линкольн замешкался:

 – Да так, любитель создавать проблемы. Тебе не стоит беспокоиться.

- Вот как. - Сказала я, смотря на него. Линкольн отвернулся.

Поддерживая, он сильнее сжал мою талию:

– Должно пройти некоторое время. То, через что ты прошла там … в пустыне. Это нормально, что тебе требуется больше времени.

- Ты недоволен мной, я же вижу. - Сказала я, содрогаясь от боли в ушах и шее.

- Какое первое правило ведения боя, Вайолет? - Заговорил он своим голосом для тренировок. На этот раз моё недовольство руководствовалось не болью, а тем, что мне пришлось признать совершённую глупость.

- Никогда не отводи глаз от противника.

- Именно. - Больше он ничего не сказал. Мы оба знали, случившееся было целиком на моей совести.

Когда мы завернули за угол, выходя из тесной улицы, он, словно защищая, прижал меня ближе к себе. Мне нравилось быть в его объятиях, окруженной теплом его тела. Мне так хотелось получить шанс узнать, кем мы являлись друг другу.

- Нам надо убраться отсюда, чтоб я подлечил тебя.

Одетый в лохмотья мужчина резко привалился к стене у дороги, когда мы проходили мимо. Практически пустая бутылка вывалилась из его рук, громко звеня по мостовой. Я посмотрела вниз и остановилась.

 Я почувствовала что-то. Это были не ощущения, а что-то другое. Запах затхлости.

Я нагнулась и подобрала бутылку. Но я не подумала о последствиях, и поплатилась за это, когда выпрямившись, почувствовала жгучую боль, которая прошлась по всем частичкам моего тела от шеи до висков.

Я ненадолго закрыла глаза и медленно вдохнула. Линкольн снова подхватил меня.

- Вы обронили. - Сказала я, протягивая бутылку бродяге.

Мужчина посмотрел на меня.

Огромное количество вещей случилось в долю секунды.

 Во-первых, мое приближение вывело бродягу из равновесия, и он согнулся, оседая на землю. Во-вторых, я ахнула от удивления. В-третьих, Линкольн толкнул меня к себе за спину и бросил кинжал в середину улицы.

Потом... Оникс рассмеялся.

 

Глава 3

«Но все мы просто люди. Как слаб наш дух, как бренна наша плоть!

Святых, пожалуй, нынче редко встретишь...»

Уильям Шекспир.

 

- Наконец-то, я ждал тебя, - он икнул, периодически сотрясаясь от кашля. - Чтобы ты пришла и убила меня своим маленьким ножиком!

Он снова улёгся на землю, раскинув руки:

- Ну, давай! Сделай это так, как тебе захочется! Просто сделай это, но не трогай лицо, - он закрыл глаза, рассмеялся и начал немелодично напевать. - Наконец-то... наконец-то... наконец-то они за мной пришли.

- О, боже мой, - сказала я, стараясь встать за Линкольна.

Существует огромное количество вещей, которых можно бояться, даже будучи сверхъестественно сильным и быстрым. К тому же воспоминания о том, что Оникс сделал со мной, как наблюдал за утекающей из меня жизнью, были еще свежи. И теперь, видя его таким, я сильно сомневалась, что эта серая тень когда-то была очень опасным и пугающим противником.

- Что ты здесь делаешь? - спросил Линкольн, и голос его звучал не так уверенно, как всегда. Я осознала, что он тоже вспомнил о том, как был при смерти по вине Оникса. Мои руки дёрнулись в сторону Линкольна, инстинктивно пытаясь его поддержать, но я вовремя остановила себя. Показывать свои слабости – не самое лучшее занятие, тем более на виду у кого-либо.

Оникс приоткрыл глаза и прохрипел:

- Провались, Господь! Вы пришли не за тем, чтоб убить меня, не так ли?

- Нет, - сказала я.

- Полагаю, вы пришли из той части застроек. Очень шумные. Никакого изящества, - даже сквозь неразбериху из слов, в его голосе слышалось презрение. – Я смотрю, они и с вами повеселились, - снова заговорил он, глядя на кровь, капающую из моего уха.

- Мы тоже повеселились, и их теперь нет среди нас, - я резко ответила в свою защиту. Хотя по моему виду было сложно в это поверить.

- Повезло ублюдкам.

- Ты все ещё можешь чувствовать их? - спросил Линкольн.

- В некотором смысле. Мне это не особо надо. Было бы интересней, если бы они явились верхом на танках. Если вы здесь не для того, чтобы убить меня – проваливайте, - он подхватил бутылку, которая вывалившись из моих рук, подкатилась к стене.

Я уставилась на Линкольна. Он потрясённо смотрел на мужчину, поражаясь его виду и вони. Я была уверена в том, что его реакция точно также отражается и на моём лице.

 – Что мы будем делать? - спросила я.

- Что ты имеешь в виду? Мы выберемся отсюда, потом я тебя подлечу. Пошли.

 Он сделал шаг, не спуская глаз с Оникса.

- Ты видел что-нибудь ммм … такое раньше? - я немного покачнулась, боль становилась невыносимой. До этого момента шок сдерживал её.

- Нет, - ответил Линкольн, нетерпеливо скрывая свой интерес. – Ты теряешь очень много крови.

Я встряхнула головой и попятилась назад.

– Я знаю, это может прозвучать, как бред сумасшедшего, но я не могу просто так… Можем мы хотя бы привести его в порядок, совсем немного? - я затаила дыхание.

Линкольн уже оттолкал меня на несколько шагов от того места, где Оникс был всецело поглощен остатками жидкости в бутылке, напоминающей бурбон.

- Вайолет, ты забыла, что он сделал? - он спросил тихо, но в голосе чувствовалась ярость.

- Нет, я просто …

- Он может быть полезен, потому что может чувствовать их. Возможно, он даже работает с ними, - Линкольн задумчиво покачал головой и снова посмотрел на Оникса. – Это слишком рискованно. Особенно, учитывая твоё состояние.

- Мы и не должны брать его в наше место. Мы и так собирались встретиться с Гриффином.

Может, мы можем взять его с собой в Гадес?

Прежде чем мы продолжили разговор, Оникс попытался встать, используя стену для опоры. Он внимательно посмотрел на нас, а потом … плюнул.

Мы оба проследили за тем, как плевок приземлился на ботинок Линкольна, и одновременно повернулись в сторону Оникса, который в свою очередь начал усердно опустошать бутылку, намереваясь бросить её следующей.

- Мерзкие Грегори, - пробормотал он.

- Точно, - сказал Линкольн, поворачиваясь ко мне. – А теперь мы можем идти?

Мы оставили Оникса на другой стороне дороги вместе с его пустой бутылкой.

 

***

Идея пойти в клуб с раненной головой, пожалуй, была не самой лучшей. Но мы действительно сильно опаздывали на встречу с Гриффином, и я настояла на том, что со мной все в порядке, не обращая внимания на переживания Линкольна. Несмотря на тот факт, что моё ухо страдало от ужасной боли и не было готово к оглушающим басам, сопутствующим любому хорошему клубу, моё лицо, шея и плечи были полностью покрыты кровью. Я радовалась тому, что не могу всего этого видеть со стороны.

Вышибала открыл перед нами массивные двустворчатые двери, краска которых переходила от блестящего чёрного в ярко-оранжевый. Посмотрев по сторонам, мы заметили, что вышибала был чем-то занят и поэтому пропустил нас внутрь.

Гриффин сидел у бара. Он всегда странно выглядел в своих привычных черных брюках и военной рубашке. Он придерживался старомодного стиля, и я уже начала думать о том, что именно это мне в нем и нравится. Его верность тоже была признаком старины.

Он разговаривал с мужчиной, в котором мы узнали хозяина Гадеса. Ни Линкольн, ни я раньше не встречали его, но были предупреждены о том, что он был больше, чем человеком. И было заметно, чтобы Гриффин там не говорил, хозяин клуба выглядел недовольным.

- Дадим им договорить? - спросила я Линкольна, в то время как он проталкивал меня сквозь посетителей клуба. Голова раскалывалась от боли.

- Что? И упустить возможность повеселиться? - он подмигнул мне.

 Я улыбнулась в ответ, и моё сердце затрепетало, когда он посмотрел на меня немного дольше, чем обычно смотрят просто друзья.

Гриффин увидел, что мы приближаемся, и сразу обратил внимание на моё состояние:

 – Мне стоит спрашивать? - он задал вопрос отцовским тоном, против которого я не возражала.

Технически, Гриффину было восемьдесят четыре, и с тех пор, как произошли некоторые события – я стала Грегори, мы столкнулись с Ониксом и Джоелом – он стал доверять мне.

После того, как мой ответ не последовал, он задумчиво закатил глаза.

 – Похоже, что подкрепление не прибыло.

Я кивнула. Больше он ничего не выпытывал. Из Нью-Йоркского тренировочного центра были направлены два наставника и три студента. Они должны были прибыть в течение двух дней, и я не могла не радоваться. Я хотела научиться чему-нибудь у профессионалов, и мне нравилась идея, что я буду тренироваться со своими ровесниками. Я была уверена, с их помощью смогу преодолеть то, что сдерживает меня. И это была не единственная причина: Священная книга, расшифровав которую можно узнать имена всех Грегори, обращенных и нет. Я не буду стоять в стороне и наблюдать, как всё, во что я теперь верю, падает к ногам изгнанников. Если они найдут ключ к уничтожению Грегори, то получат огромное преимущество. Убийства не закончатся до тех пор, пока люди не падут перед изгнанниками, признавая их богами.

- Видишь! - владелец клуба старался перекричать музыку. – Это именно то, что я имел в виду. Твои люди не могут заваливаться сюда и использовать это место в качестве перевалочного пункта. Я веду свой бизнес. Я не хочу быть вовлеченным в … в это …О, мой бог! - он указал рукой в моём направлении. – Она выглядит так, словно её сбила машина!

Я посмотрела на Линкольна.

- Ты действительно выглядишь не очень хорошо, - сказал он, улыбаясь.

- Я пойду в туалет и умоюсь. Извините, - сказала я, обращаясь к владельцу клуба.

- Вот черт. Тебе нельзя в таком виде в женский туалет, - он сжал челюсти. – Ты можешь подняться наверх.

Я посмотрела на Гриффина и Линкольна, чувствуя себя неожиданно некомфортно.

- Да, да! - вмешался он, не позволяя кому-либо из нас сказать хоть слово. – Хоть всё кровью залей. - Он убежал в конец длинного бара и открыл непримечательную дверь. Всё это он проделал так быстро, что нельзя было заметить и единого движения.

Мы медленно пробрались вверх по лестнице, и вышли в небольшой коридор с тремя дверьми. Пока мы шли, Гриффин рассказывал:

– Его зовут Даппер. В некотором роде он ясновидящий. Я пока ещё не знаю всех деталей, но в курсе того, что он может знать, кем мы являемся. Он может видеть ауры, которые окружают людей. И я думаю, что он даже сможет определить что-нибудь сверхъестественное.

- Как удобно. За кого он? - спросил Линкольн.

Гриффин прищелкнул языком:

 – В этом-то и проблема. Не похоже, что он намеревается менять свои позиции.

- Могло быть и хуже, - ответил Линкольн.

- Это точно.

Линкольн снова посмотрел на меня:

 – Ты как, держишься?

- Всё в порядке, - сказала я. Перед глазами всё расплывалось.

- Она врёт, - даже не оборачиваясь, проговорил Гриффин.

- Эй! - запротестовала я. Нехорошо было использовать свои способности тогда, когда этого не требовалось.

- Извини, - сказал Гриффин.

- Ну, и кто теперь врёт? - пробормотала я.

- Давайте же, заходите! - нетерпеливо позвал Даппер, стоя в дверях.

Он занял практически весь проход. Я старалась определить, кем же был Даппер. Его расфуфыренный вид, брюки и черная рубашка, слегка не сочетались с грубой манерностью. Но одна вещь меня действительно удивила. Пояс был усеян бриллиантами.

Он провёл нас в свою квартиру. Клуб был выдержан в стиле ярких цветов и блесток, и я бы не удивилась, увидев откровенный женственный дизайн и элегантные декорированные лестницы. Но тут я поистине изумилась. Половицы из темного дерева покрыты пушистыми коврами кремовых оттенков. Комнаты уставлены тяжелой современной мебелью, которую могли сделать только в Италии. Когда ты дочь архитектора, в доме на кофейном столике только и лежат, что журналы по дизайну. Я выросла в мире дизайна интерьера. Квартира была без единого изъяна и при этом, выдержана в теплых тонах.

Даппер щёлкнул выключателями. В гостиной и коридоре зажглись лампы, освещая узкий проход, полностью уставленный книгами. Все книги в твёрдом переплёте. И все старые. Я не смогла узнать ни одну из них. Даппер прошёл вниз по коридору и указал мне направление в ванну. Гриффин и Линкольн задержались у входа, неслышно о чём-то споря. Я уже направилась к ним, чтобы узнать, что у них случилось, как они оба повернулись и посмотрели на меня. О чём бы они ни спорили, дело касалось меня.

Отлично!

Я отвернулась в сторону ванны и Даппера.

- Кто ещё здесь живет? - спросила я, принимая полотенце, которое он мне протянул.

- Никто, - ответил он.

- А другие двери?

- Мой офис и моя квартира.

- И никто не живёт там? - я подумала о том, что он не захочет отвечать, так как смотрел на меня, как на нежданного гостя. Но всё-таки он ответил.

- Это для моих рабочих. Иногда они слишком поздно заканчивают работу, или слишком сильно напиваются. Я позволяю им здесь остаться. Это держит их подальше от меня.

Линкольн появился рядом с Даппером и спросил:

 – Не возражаете?

- Что? Собираешься пойти и подержать её за ручку?

Линкольн засмеялся:

 – Нет. Я собираюсь пойти и вылечить её.

Даппер посмотрел на меня, потом на Линкольна:

 – Ага, конечно, - он усмехнулся и ушёл. Линкольн снова рассмеялся. Я покраснела.

Я была на грани того, чтобы заполнить всю ванную комнату ощущением тошноты и нервного срыва. Граница между ранением и тем, что между нами происходило, была практически стёрта. Ванная комната – священное место, и делить её с кем-то еще было странно.

- Мне ещё не приходилось лечить такие серьёзные раны, - сказал Линкольн, усаживаясь напротив меня. Его голос дрожал.

Я уставилась на своё отражение в одном из огромных зеркал. Ванная комната была поистине королевских размеров. Даппер был очень самолюбивым.

- О, - сказала я, осматривая своё окровавленное лицо.

 Из уха до сих пор сочилась кровь. И когда я уже начала поворачиваться, чтобы посмотреть на свою спину, Линкольн остановил меня.

- Доверься мне.

- О, - снова сказала я. Но потом, отказываясь быть слабачкой, добавила. – Ладно, хорошо… делай своё дело.

- Ты же знаешь, я не смогу полностью тебя вылечить, - сказал Линкольн, смотря на свои сплетённые руки и пальцы. – Гриффин…

Он что-то не договаривал. Я удивлённо спросила:

 – Гриффин, что?

- Он предположил, что… - он резко выдохнул. – Он думает, что было бы лучше, если бы ты…

Но он не мог подобрать подходящих слов.

Потом я поняла, почему он так странно себя ведёт. О. Боже. Мой. Мои мысли вернулись к тому времени, когда я лечила Линкольна. К тому, как мы объединились, к тому ощущению моей силы, которая проходила через него. К тому моменту, когда мы оба вылечились.

Вместе. Мы поцеловались.

- Ты хочешь, чтобы я… - я указала на себя, а потом на него.

- Это может тебе помочь. Когда ты лечила меня после Оникса, в то же самое время ты и сама вылечилась. Твои способности намного сильней…

- Да, - ответила я, делая безразличный вид. – Я имею в виду… мы можем попробовать. Я думаю, это сработает.

На самом деле я понятия не имела.

Линкольн вымученно улыбнулся:

 – Я хочу, чтобы тебе стало лучше, и я думаю, что это тебе поможет. Но я не хочу, чтоб ты делала что-то, что… Гриффин бы не понял.

Он был прав. Никто кроме нас не знал о наших чувствах. Не знал о том, как сложно им противостоять.

- То есть… ты думаешь, мы не должны этого делать? - спросила я, смущаясь.

- Нет. Я думаю, мы должны попробовать. Если это вылечит тебя, и… если с тобой все будет в порядке.

Я не могла вымолвить ни слова.

Во рту всё пересохло, я начала паниковать, что для поцелуя мои губы слишком сухие. Если, конечно, именно про поцелуй и шла речь. Но потом просто расслабилась.

Он хотел быть уверенным в том, что после я не буду сохнуть по нему. Ведь как ни крути, мы не могли быть вместе. Но даже одна мысль о том, чтобы настолько с ним сблизиться – даже в медицинских целях – была для меня слишком волнительной.

- Без паники, Линк. Только лечимся, ничего больше, - сказала я, стараясь выдавить уверенную улыбку.

Врунья, врунья, нет дыма без огня.

Глаза Линкольна буквально прожгли во мне дыру. Он старался рассмотреть, правду ли я говорю. И на какие-то доли секунд мне показалось, что он разочарован.

Он нежно дотронулся до моего лица.

 - Хорошо, - сказал он, приближаясь.

 Его глаза были прикованы ко мне до того момента, когда наши губы встретились. А потом, словно не удержавшись, он встретил своим взглядом мой.

... и не смог остановиться. Глаза - зеркало души. За короткое мгновение в них можно увидеть очень многое.

Его губы мягко коснулись моих, он нежно опустил свои руки на мои плечи. Я не могла не закрыть глаза. Это было так, словно я пыталась закрыться от всего в этом мире. Чтобы были только я и он.

Нужно ли закрывать глаза, когда вы делаете это ради исцеления? Если поцелуй ничего и не значит...

Но всё-таки?

Я могла точно сказать, что Линкольн был полностью сконцентрирован на своей силе, пытаясь меня исцелить. Я старалась очистить сознание и сделать тоже самое. Перестала думать о его вкусных губах, о том, как они идеально подходят моим, о тепле, которое исходит от него и наполняет меня. Мы делили воздух на двоих. Я нашла свою силу, глубоко заключённую и мягко переливающуюся где-то внутри меня.

Во-первых, моя сила, казалось бы, достигла Линкольна, разыскивая признаки повреждений или каких-либо дисфункций. Сразу же после этого, она вернулась внутрь меня. Я самостоятельно следовала за ней, даже если все это и было моей частью. Когда моя сила обнаружила силу Линкольна, они обе слились и стали одним целым, ускоряя процесс заживления.

Я почувствовала, как Линкольн резко вдохнул. И прижалась ближе, впиваясь в нашу такую редкую близость, страстно желая большего. Ещё пару секунд, ещё пару драгоценных украденных мгновений.

Он немного отпрянул.

 – Вайолет.

- Ммм, - невнятно пробормотала я, желая, чтоб он снова приблизился.

Он оттолкнулся назад, подальше от меня.

 – Вайолет, остановись. Ты исцелилась.

- О, - сказала я, словно и не знала.

И отвернулась, пытаясь не смотреть на него, хотя единственное, чего я хотела, так это увидеть его взгляд. Мне нужно было знать, почему ему было так просто оттолкнуть меня. Когда для меня это было практически невозможно.

Тишина в комнате только усиливалась после каждого моего тяжелого вдоха, заставляя чувствовать себя такой… уязвимой.

В конце концов, я не выдержала.

- Ты мог почувствовать, как… - начала я.

- Как наши силы соединились? - закончил он.

Я посмотрела на своё отражение в зеркале. Все признаки травм исчезли, кровь перестала течь.

- Да, - я украдкой взглянула на него, надеясь на то, что мой вид не выдаст чувств.

Он кивнул и улыбнулся, показывая своё удивление.

- Это поразительно. Я чувствую себя совершенно… обновлённым.

Он встал, но потом снова сел, проводя рукой по волосам.

- Знаешь, - продолжил он. – Мы не можем.

- Что?

- Поцелуй. Мы лечились, Ви. И скоро ты научишься лечиться и без… это было, в смысле… это не считается.

Его слова были словно резкая пощечина. Я склонила голову.

 – Да. Нет… я… я.

… черт, черт, черт, – я и не думала, что… Нет… Я не хочу этого… Я...

Но прежде чем я смогла загнать себя в ещё больший ступор, он преподнёс руку к моему лицу, заставляя замолчать. Большим пальцем он поглаживал мою скулу, от чего сердце бросилось в бешеный галоп, дыхание срывалось. Только он мог так на меня влиять.

И он был абсолютно прав.

Исцеляющий поцелуй совсем не считался.

Я прикусила губу, когда он пристально посмотрел на меня. Мои карие глаза и в сравнение не шли с его изумрудно-зелеными, которые сейчас казались мне самыми желанными.

Бам, бам, бам!

- Если ты до сих пор её не починил – значит, она безвозвратно сломана! Выметайтесь из моей ванной! - прокричал Даппер.

Рука Линкольна резко отдернулась от моего лица. Он выглядел так, словно испугался самого себя. Я затолкала свою боль подальше и притворилась, что мне очень интересны мои ногти.

- Ви, я… - он встал, но потом резко повернулся и посмотрел на меня. – Видишь. Вот поэтому! Гриффин не поймёт этого, - он развернулся и пулей вылетел из ванны.

Я просто сидела, с первого ряда наблюдая за драмой своей жизни.

Мне хотелось кричать, когда за ним захлопнулась дверь.

Почему мы не можем быть вместе?

Он всегда говорил, что у партнеров Грегори нет будущего. Он говорил, что это запрещено.

Что это делает нас слабыми. Но дело в том, что с тех пор, как он сказал мне это, я до сих пор не верю. Как я могу испытывать такие чувства и не иметь никакой возможности быть вместе с этим человеком?

И действительно ли для Линкольна было так просто отрицать всё то, что между нами происходит? Потом, я увидела в зеркале своё отражение и отпрянула, увидев залитую кровью шею.

Не удивительно, что он сбежал.

 

 

Глава 4

«Огради себя ото лжи; всегда будут те,