Вильям Шекспир (перевод А. Финкеля)

Когда я увидела, что Даппер работал в баре, я извинилась. С того момента, как мы вошли в Гадес, я ощутила по крайней мере одного изгнанника.

Он не выделялся, как большинство из них, и я почувствовала, что он пытался остаться незамеченным. Другие ничего не сказали, таким образом, я не была уверена, почувствовал его еще кто-то или нет.

На пути к бару я прошла прямо мимо изгнанника. Он был худой, с рыжими волосами, в затасканном кожаном жакете, - бездельничал на одном из диванов.

Я немедленно напряглась, готовясь к вероятной стычке, но изгнанник просто пронаблюдал, как я прошла, и даже не вздрогнул. Фактически, он совсем не удивился тому, что видит меня вообще.

К тому времени, когда подошла к Дапперу, я была немного ошеломлена.

- Даппер! - Позвала я взмахом руки.

Он опустил голову и вздохнул, когда увидел меня.

Я наклонилась над стойкой, чтобы никто посторонний меня не услышал. Он придвинулся немного ближе.

- У тебя было много изгнанников здесь в последнее время? - спросила я.

Он пожал плечами, немного пятясь.

- Ты, конечно, понимаешь, что один сидит здесь прямо сейчас?

Он бросил взгляд в сторону, где я видела изгнанника.

Он точно знал, кто был у него в баре.

- Было несколько в последнее время, - признался Даппер, - Они не доставляют мне неприятностей, а я им!

Он отвернулся, но прежде добавил:

 - Если я снова поймаю тебя пьющей в моем баре, то с удовольствием запрещу тебе тут появляться.

Я неуверенно ему улыбнулась и решила, что могу отложить этот разговор на другое, более трезвое время.

- Я… хм… - и начала отступать.

- Тебя и твоих друзей! – прокричал он мне вслед.

Неожиданно, я поняла, что мне нравится Даппер. И еще - у меня было отчетливое впечатление, что это чувство взаимно.

Кто бы мог подумать?

Я направилась обратно через толпу выпивающих и снова мимо рыжего изгнанника, который по-прежнему сидел, потягивая свой напиток.

Я не могла понять, почему он не нападал. Я задумалась, играл ли он в какую-то игру, или он ощутил других Грегори в помещении, и решил, что шансы были в нашу пользу, а не в его.

Или… может быть, он просто отдыхал, выпивая.

Но я не верила в это. Было что-то еще, что-то, чего не понимала.

Я хотела подойти к нему, но страх перед Даппером, который мог исполнить свою угрозу, заставил меня вернуться к нашему столику.

Спенс сидел один, опрокидывая еще одну стопку. Когда он увидел меня, то вытер губы и улыбнулся.

- Как раз вовремя, - сказал он, выстраивая стопки в линию.

- Хорошо, но по последней, - сказала я, все более и более хмелея. - Ты почувствовал, что здесь есть, по крайней мере, один изгнанник? – сказала я.

Спенс кивнул.

- Как раз собирался сказать об этом, - сказал он, слегка нечленораздельно. - Ты хочешь поохотиться?

Я покачала головой.

- У нас есть договоренность с владельцем: никакой охоты на его территории. И... — вот часть, из-за которой я была так расстроена, - не похоже, что изгнанник ищет здесь проблемы.

Спенс пожал плечами:

- У нас есть несколько таких же мест в Нью-Йорке. Их называют «Места Нейтралитета».

Я обернулась, чтобы проверить, сидел ли изгнанник все еще на диване, но не смогла его увидеть. Я сосредоточилась и почувствовала, что он ушел.

- А где все? - спросила я, обводя взглядом наш столик и понимая, что мы остались одни.

- Зои пошла совершать нападение на ди-джея. У нее есть кое-что для музыкантов.

- Боже мой, - сказала я, смеясь. - Она понимает, что ди-джей - брат Стеф?

Спенс выпил еще стопку и расхохотался, выплевывая все обратно. Я отскочила назад, чтобы в меня не попали брызги.

- Не может быть! – рассмеялся он, вытираясь. - О, это так здорово. Лучше не придумаешь.

Я вынуждена была согласиться.

- А как насчет Стеф и Сальваторе?

Спенс не ответил, он просто посмотрел на танцпол, а затем на меня.

- Боже мой, - сказала я.

Стеф и Сальваторе в сильном подпитии уже танцевали там, двигаясь, как обезьяны без ритма. Они действительно были парой, созданной на небесах.

- Давай, тебе нужно оторваться! - Спенс встал и направился на танцпол. Мне не нужно было дважды повторять. Я любила танцевать.

Мы смеялись и шутили, а затем попали в ритм. Мы так веселились, как я уже давно не делала. Спенс делал все так легко, так расслаблено. Я была рада, что у меня появился новый друг. Мы танцевали и подпрыгивали, когда зазвучала новая песня - мы оба одобрили ее, и мы рассмеялись, узнав, что у нас были одинаковые вкусы в музыке.

Затем я почувствовала что-то.

Не сразу, а постепенно, очищение ползло вверх по мне.

Я должна была остановиться. Но я была в тумане от алкоголя, и просто не хотела обращать на это внимание. Я посмотрела на Спенса, чтобы увидеть, чувствовал ли он это тоже. Он определенно чувствовал что-то.

Когда я посмотрела на него, я растерялась, вспоминая вещи, которые приказала себе забыть — прикосновения и ощущения, которые отрывали меня от реальности и полностью окутали. Все мое тело реагировало, отбросив здравый смысл, в восторге от этих ощущений.

Соблазн.

Прежде, чем я поняла это, я оказалась в объятиях у Спенса, или это он оказался в моих. Я думаю, мы оба сделали это.

Наши бедра двигались вместе, и мы продолжали танцевать, когда сократили расстояние. Я действительно не придвигалась поближе, было еще что-то, что толкало меня к нему. Его губы встретились с моими, и, когда я поцеловала его в ответ, мое тело взорвалось, через него побежало электричество. И жажда…

Я не могла контролировать себя, не могла остановиться.

Спенс гладил меня - по волосам, по спине. И ниже. Я попыталась сосредоточиться, чтобы прийти в себя, даже при том, что часть меня требовала немедленно притянуть его ближе.

Потребовалось несколько секунд, прежде чем я оттолкнула его настолько сильно, что он отступил назад на несколько шагов.

Когда он поймал равновесие, то посмотрел на меня, сбитый с толку. Он снова мог мыслить самостоятельно. Но у меня не было времени, чтобы объясниться.

Я нашла его сразу. Все теперь сошлось.

Я чувствовала его там в отеле.

 Я узнала его в глубине души.

Я только что попыталась противостоять ему.

Я уже чувствовала это до того, как сошла с ума со Спенсом.

 Я просто не была достаточно быстра, чтобы признаться в этом.

Он сидел в баре. Одетый полностью в черное. Его блестящие волосы отражали свет, которого не было. Наши глаза встретились, и уголки его рта медленно поползли вверх, а глаза смотрели мимо меня и внутрь.

Я повернулась, хотя уже знала, что увижу.

Линкольн стоял на краю танцпола, Магда около него, а рядом, с аналогичной ухмылкой, Феникс. Его зеленые глаза сияли даже с этого расстояния. Линкольн видел поцелуй. Я сделала несколько шагов к нему, отчаянно желая объясниться.

Все, что у меня было - время, чтобы увидеть, как падает его стакан на пол, и он уходит. Магда тоже.

Ну, если он не был у нее в руках, то теперь ты толкнула его туда, Ви.

Я развернулась на пятках. Все произошло за несколько секунд. Спенс только-только добрался до меня.

- Что это было?

Я не остановилась, чтобы ответить. Я прокладывала себе путь к Фениксу.

- Что, черт побери, ты делаешь? Ты так влезаешь в голову, чтобы посильнее пнуть? Чтобы причинить мне боль? – прокричала я.

Феникс посмотрел на меня спокойно. Покровительственно. Он улыбнулся.

- Я скучал по тебе. Ты такая наивная и неопытная, – он прошелся по мне взглядом.

- Боже мой, ты сошел с ума! Как ты это сделал?

- На что это похоже, Вайолет? Наблюдать, как кто-то убегает от тебя? Как обувь не на той ноге, не так ли?

Феникс протянул пустой стакан официантке позади барной стойки. Девушка споткнулась о ведро со льдом, пытаясь налить ему красного вина.

Он все еще любит красное вино.

Я хотела ударить себя за то, что у меня вообще появилась такая мысль.

Он сделал глоток, и я знала, что он воспользовался случаем, чтобы насладиться вкусом. Ему всегда нравилось испытывать человеческие удовольствия. Красное вино было для него одним из самых ценных.

- Просто потому что наша эмоциональная связь разорвана, Вайолет, это не означает, что ты не восприимчива к моим талантам. Даже через другого человека я достаточно силен, чтобы сломать твою обороноспособность. Это было проще, потому что ты хотела меня.

- Что? Нет!

Он заулыбался сильнее и сузил глаза. Он наклонился ближе. Из-за людей, поджимающих меня сзади, я не могла попятиться.

- Я знаю, что ты почувствовала это, любимая. Я видел твои воспоминания, твое желание пойти туда, где я взял тебя. Я могу даже чувствовать, как ты хочешь попробовать мое вино, зная, что я пил его, прижать свои губы к стакану, - он покатал бокал в пальцах, - точно там, где были мои губы.

- Меня от тебя тошнит, - сказала я, имея это в виду, даже если он частично был прав.

Спенс встал рядом со мной.

- Кто это?

- Феникс, - сказала я, не отрывая от Феникса взгляда.

- Вот дерьмо, - сказал Спенс. По-видимому, дальнейших объяснений не требовалось. - Мы должны драться? - спросил меня Спенс. Я не ответила. Я не знала.

- Здесь для тебя ничего нет! Связь разорвана! – продолжила я, как будто Спенс ничего не говорил.

- Это так? – Феникс стал с барного стула. - Я сказал тебе, прежде чем уйти, любимая, что, когда я исцелил тебя, я дал тебе кое-что еще.

 Он усмехнулся.

Я собиралась прокричать ему, чтобы он больше не смел называть меня любимой, когда почувствовала жгучую боль в животе. Я кричала, а боль росла так быстро... быстрее, чем что-то, что чувствовала раньше.

Мои руки потянулись к животу, когда я посмотрела на Феникса, чтобы увидеть, держал ли он оружие, затем я посмотрела на руки, которые были теперь покрыты кровью. Моей кровью.

Феникс покачал головой и наклонился вперед.

- Тихо, тихо. Я забыл упомянуть? Я могу забрать свой дар обратно.

Вот почему боль была настолько знакомой, настолько страшной. Он вернул мне травмы, которые Оникс нанес мечом. Травмы, которые Феникс исцелил.

Я покачнулась, руки Спенса обвились вокруг меня, чтобы удержать, пока он звал Сальваторе с танцпола.

Феникс повернулся, чтобы уйти. Я теряла сознание, но услышала, как он говорил Спенсу:

 - Она пьяна, не так ли? Интересно, понравилось ли тебе это настолько, насколько понравилось мне?

Затем я почувствовала порыв ветра и поняла, что он ушел.

- Я задам тебе тот же вопрос, когда воткну свой кинжал в твое сердце! – сказал Спенс слишком поздно.

Я рухнула на пол, когда подбежали Сальваторе со Стеф. Спенс опустился на колени рядом со мной, поддерживая на руках.

- Вайолет! Что он сделал? Что мне делать? Ох, детка, ты вся в крови! - орал он.

Я не могла ответить. Черный дым играл в уголках моего зрения, стирая изображение. Мои ноги покалывало булавками и иголками, они онемели. Я думала, что упаду в обморок, но я каким-то образом сделала вдох глубже, чем должно быть возможно.

Почти сразу же я почувствовала себя значительно лучше. Я посмотрел вниз и закатала топ. Рана закрылась.

- Что за…? Это ты сделала? – Зои присоединилась к нам.

- Нет, - ответила я, мои руки тряслись, когда они коснулись практически зажившей раны. - Это не я. Это Феникс. Эту рану он вылечил месяц назад. Каким-то образом Феникс сделал это. Когда он ушел, я... я...

- Ты начала лечиться, - закончила Стеф, крепко хватая меня за руку.

- Это плохо, Ви. Чертовски плохо.

Да.

Я огляделась, внезапно осознавая, что лежу посереди бара. Но, к моему удивлению, никто даже не посмотрел на меня, истекающую кровью на полу. Я просканировала пространство, совершенно ошеломленная.

- Как?

Спенс подмигнул мне:

- Гламур. Никто не может увидеть тебя, дорогая. Ты просто оставайся там до тех пор, пока тебе не станет лучше.

- О. Хорошо, - сказала я, стараясь выдавить улыбку, несмотря на несомненный узел вины и панику из-за того, что этот поцелуй значил для Спенса.

Просто, чтобы доказать обратное, Даппер подошел и протянул руку:

- Иисус Христос. Ты жива?

- Да. Я в порядке.

Спенс посмотрел на Даппера потом на меня, широко раскрыв глаза.

Я просто цеплялась за плечо.

- Хорошо. Ну, вставай и прекращай заливать кровью мой пол, - сказал Даппер, качая головой.

- Почему ты всегда вся в крови?

Это был очень хороший вопрос.

- Я знал, что произойдет что-нибудь подобное. Ты создаешь проблемы для моего клуба, - он смотрел вниз на меня, продолжая качать головой, но я была уверена, что это было беспокойство.

- Ах черт, иди наверх. Ты знаешь, где все, - он протянул руку и поставил меня на ноги. - Я поднимусь, когда смогу.

- Можно я спрошу? - поинтересовался Спенс, когда мы наблюдали, как Даппер топает прочь.

- Нет, - я просто слишком устала, чтобы объяснять.

 

***

Я пошла в сторону черной двери, поднялась по лестнице. Спенс оставался рядом, все это время держа меня под локоть. Я знала, что он желает мне добра – успеть навести «гламур», если я вдруг опять упаду. Но я все же хотела стряхнуть его руку, на всякий случай.

Линкольн ушел. С Магдой. Она улыбалась. Я в этом была уверена.

На глаза надвигались слезы, когда я услышала знакомый голос в конце бара.

- Как только я собрался уходить, начинается шоу. Если б знал, то устроился бы поближе, чтобы посмотреть.

- Заткнись, Оникс, - все, что я смогла из себя выдавить.

- Сейчас, сейчас. Тебя кто-то обнаружил? Что сейчас произошло? - Он поднял брови и показал улыбку, в которой читалась истинная радость.

Я кусала губы и расслабила инстинктивно сжатые кулаки:

- Что ты знаешь?

- Нет, нет, нет. Первый вопрос - чего я хочу? Вопрос, на который есть две части ответа. Часть A - бутылку бурбона. Триша за стойкой бара знает, какой из них мне нравится. Часть Б - я объясню наверху, - он встал и исчез за дверью, даже не удосужившись проверить, что я согласилась.

- Черт!

- Сал! - позвал Спенс. Он протянул руку к Сальваторе. - Помоги ей подняться наверх, - он повторил, чтоб убедиться, что Сальваторе понял, тот кивнул и улыбнулся мне.

- Куда ты идешь? – спросила я Спенса.

- Чтобы взять бутылку бурбона. Встретимся там.

Я собиралась возразить, но какой в этом был смысл? Мы все знали, даже Стеф, которая открывала уже для нас дверь, что Оникс все расскажет за бутыль.

- Тогда пошли, - Зои зашагала вперед, начиная подниматься по лестнице.

Стеф взглянула на нее. Как я и подозревала, Зои пошла первой, чтобы защитить нас в случае чего. Она оберегала и Стеф, хотя никогда в этом не признается. Еще раз пришла мысль, что жизнь в качестве Грегори открыла мою лучшую подругу опасности.

Я начала все больше понимать, почему многие решили не рассказывать своим любимым правду.

 

 

Глава 12

«Вдруг он увидел Серафима, Шестикрылого Ангела на кресте.