Обязательства из правонарушений (Torts)

 

Tort – это гражданское правонарушение, не являющееся нарушением договора, из которого вытекает иск об убытках на основании общего права. Хотя право справедливости в этом случае предоставляет важное средство защиты, а именно судебный запрет (injunction) против грозящего гражданского правонарушения, однако, нормы, касающиеся этих правонарушений, почти полностью относятся к общему праву, так же как нормы о доверительной собственности относятся к праву справедливости. Заметьте выражение: «нормы о правонарушениях», а не «нормы о правонарушении», ибо в отличие от норм, регулирующих договоры, нормы о правонарушениях поныне еще не вышли из несколько рудиментарной стадии. Существуют отдельные виды правонарушений, но нет общего принципа, который дал бы возможность определить признаки гражданского правонарушения.

В области гражданских правонарушений действует метод перечня. Нет общей доктрины о гражданских правонарушениях, как есть общая доктрина о договоре. Более того, нет, повидимому, в некоторых случаях твердого принципа, на основании которого мы могли бы отличать действия, являющиеся правонарушением, от тех, которые не являются правонарушением.

Например, если А сознательно и без разумных оснований убедит Б нарушить его договор с В, то налицо правонарушение А в отношении В. Но если А злонамеренно побудит Б отменить завещание в пользу В, высказав суждение, которое по расчетам А может вызвать у Б предубеждение против В, то, если даже такое заявление, не будучи клеветой, является ложным, А не считается правонарушителем в отношении В.

Из этого ясно, что мы можем выставить лишь немного общего характера положений, относящихся к нормам о гражданских правонарушениях. Эти общие положения, в сущности, относятся к другим разделам права, как, например, правила о том, что муж не отвечает за правонарушение жены (о чем уже было сказано в разделе семейного права).

Наш анализ будет состоять из изложения весьма немногих общих правил, относящихся ко воем видам гражданских правонарушений, после чего мы перечислим главиейние их виды и дадим по ним необходимые объяснения.

Многие, если не большинство, из гражданских правонарушений являются также уголовными преступлениями, поэтому мы не повторяем в отношении них то, что было уже сказано в главах об уголовном праве, за исключением тех случаев, когда понятия гражданского и уголовного деликта не совпадают.

До недавнего времени в английском праве господствовало правило (допускавшее некоторые существенные исключения), что требования, вытекающие из гражданских правонарушений, в отличие от требований из договоров, не могут служить основанием для иска после смерти правонарушителя или потерпевшего. Здесь господствовал принцип actio poenalis moritur cum persona. Однако, уже давно сознавали, что правило это приводит к значительным затруднениям и несправедливости. Ряд законов, известных под названием актов о несчастных случаях, изданных в период 1846–1908 гг., предоставил возможность получать удовлетворение иждивенцам тех лиц, смерть которых была вызвана правонарушением со стороны другого лица. В 1934 г. указанное общее правило было полностью отменено, и в настоящее время в пределах несколько ограниченной исковой давности права и обязательства, вытекающие из правонарушения, несмотря на смерть одной из сторон, могут быть предметом иска в пользу наследства потерпевшего или против наследства правонарушителя. Однако, закон 1934 г. не имеет применения к требованиям из клеветы или обольщения, или в случае убытков от прелюбодеяния. В подобных случаях нельзя также присуждать так называемое возмещение в виде наказания или возмещение для примера (vindictive damages). Нет также полной точности в отношении того круга требований, который обнимается этим законом.

Никакое требование из одного лишь правонарушения не может быть предметом уступки другому лицу, несмотря на то, что, вообще говоря, долговые имущества (things in action) могут быть предметом цессии. Но если требования лишь формально основаны на правонарушении, а по существу направлены на взыскание по имуществу, то они могут быть цедированы, несмотря на отрицательное отношение общего права и даже некоторых актов парламента к тому, что называется помощью другому лицу в судебном деле (champerty, maintenance).

Однако, не имеющее имущественного характера и чиста личное требование из правонарушения не может быть цедировано (например, не может быть цедировано требование из письменной клеветы). Но можно уступить деньги, которые будут уплачены по такому иску после их фактического получения.

По общему правилу нет правонарушения без умысла или небрежности со стороны правонарушителя. Что означает в случае отдельных правонарушений умысел или небрежность – об этом будет сказано ниже. Но можно сказать, что всякое подлинное правонарушение есть незаконное действие или упущение. Есть, однако, несколько случаев, именуемых случаями безусловной ответственности за потери, причиненные предметами, которые находятся или считаются находящимися в управлении ответчика; в этих случаях правонарушение имеет место даже при отсутствии незаконного действия или упущения со стороны ответчика.

Случаи эти интересны и существенны, и надо о них сказать несколько слов. Некоторые из них являются случаями ответственности за действия других лиц.

1. Лицо отвечает за убытки, причиненные чужой недвижимости, если убыток причинен переходом границы чужого владения его скотом. Это правило не распространяется на случаи причинения ущерба скотом, который проходит по дороге общего пользования, прилегающей к чужой неогороженной недвижимости, ибо потерпевший обязан был огородить свою недвижимость, прилегающую к дороге общего пользования. Но ответственность имеет место, если скот бродит между соседними участками, ибо в этом случае сосед при отсутствии прямого соглашения (или местного обычая) не обязан огораживать свой участок.

Несколько лет тому назад в одном деле, вызвавшем большой интерес, был возбужден вопрос, распространяется ли ответственность за переход границы скотом также и на обязанность возмещения ущерба, причиненного животным или людям. После длинных дискуссий вопрос был решен отрицательно. «Скот» в этих делах включает всех домашних животных, как‑то: лошадей, волов, овец, свиней и т. п., на не включает животных ferae naturae, т. е. иных, нежели домашние животные.

Я не несу ответственности, если моя кошка съест голубя соседа, хотя бы кошка совершила это на участке соседа.

2. Иное дело ответственность за действия диких животных.

Лицо, которое содержит опасных животных (т. е. тех, которые опасны для людей), несет безусловно ответственность, если такое животное убежит и причинит ущерб.

То же относится к животному, которое обычно считается домашним, но относительно которого ответчику известно, что оно в некоторых отношениях является опасным.

Особые правила действуют в отношении собак. За них повидимому, нет ответственности, за исключением случаев нападения собаки на скот: лошадей, мулов, ослов, овец, козлов, свиней или домашнюю птицу, которые защищены особыми законами; в этом случае не надо доказывать, что собственник знал об опасном свойстве собаки. Но за других домашних животных, причинивших ущерб, необычный для данного рода животного, собственник отвечает только, если он знал об опасных наклонностях данного животного.

Наконец, существуют правила, изложенные в деле Флетчера против Райляндс, которые, повидимому, основаны на аналогии со случаями об опасных животных.

Нет ничего противозаконного в том, чтобы при отсутствии специальных запретов человек имей на своем участке воду, яды, порох и другие материалы, которые при надлежащем употреблении приносят пользу, но при испарении или взрыве могут причинить ущерб участку соседа или его скоту или строению; в этом случае собственник этих материалов должен возместить ущерб без того, чтобы была доказана его небрежность, за исключением тех случаев, если испарения или взрыв были вызваны действием непреодолимой силы, т. е. событиями небывалого и неожиданного характера, так что человек не может их предвидеть и предотвратить.

Человек, спасающий собственный участок от наводнения тем, что направляет воду на участок соседа, не несет ответственности, ибо он не вызвал наводнения своего собственного участка.

Некогда эта доктрина безусловной ответственности применялась также и к случаям пожаров. Говорили, что если человек зажигает огонь в своем доме, то он несет весь риск, с этим связанный. Он несет ответственность, если огонь распространится и причинит пожар на участке соседа. Но ныне мы отошли от того времени, когда освещение считалось не необходимостью, а роскошью, и в результате этот крайний вид ответственности был смягчен в 1774 г. после неудачной попытки 1707 г.

Закон 1774 г. формулирован так, что он может быть распространен лишь на защиту лиц, на участке которых пожар возникает неожиданно; повидимому, он не защищает ответчиков, если огонь был ими зажжен умышленно, хотя бы для совершенно невинных целей; в этом случае ответчик освобождается от ответственности лишь в случае непреодолимой силы или если огонь зажжен третьим лицом.

Этот довод довольно странный. Надо иметь в виду, что общее право привлекало к ответственности за небрежное обращение с огнем, на что, повидимому, до сих пор не обращали внимания.

Безусловная ответственность имеет место также в случаях пожаров, возникших от разбрасываемых тракторами искр, когда тракторы движутся по дороге общего пользования.

Юрист, который хотел бы подвергнуты критике доктрину безусловной ответственности, мог бы сказать, что вовсе не было нужды создавать отдельную и анормальную категорию, которая не согласуется с общими правилами о правонарушениях, ибо указанные выше случаи легко укладываются в общую категорию «небрежности». Совершенно верно, что содержать дикое животное, наполнить водоем водой не означает допустить небрежность – иногда это в меньшей степени может считаться небрежностью, нежели содержание домашних животных. Но если владелец их упустит или они причинят ущерб соседу, то налицо небрежность со стороны владельца; и уже одно то, что исключается ответственность в случае непреодолимой силы, доказывает, что здесь ответственность бессознательно обосновывается небрежностью. На деле здесь не хотят видеть небрежности только потому, что англичанин с присущим ему духом пуританизма видит в небрежности нечто, что связано с моральной виной. По существу – это один из случаев простого «упущения» (могущего произойти в силу разных причин – упущения выплатить предписанный законом долг в отношении истца).

В пределах настоящей работы не было возможности даже вкратце коснуться договора о найме услуг. Поэтому необходимо отметить, что взаимоотношения хозяина и служащего связаны с ответственностью хозяина перед третьими лицами за правонарушения служащего – ответственностью иной, нежели та, которая имеет место за действия лиц, с которыми хозяин заключил договор поручения, подряда или какой‑либо другой подобный договор.

В этих последних случаях наниматель отвечает лишь за те правонарушения подрядчика или агента, на которые он дал свои полномочия. Но в отношении служащего ответственность хозяина идет дальше этого, что несомненно является пережитком того времени, когда взаимоотношения хозяина и служащего рассматривались как основанные не на договоре. К сожалению, это обстоятельство не всегда осознавалось, и были попытки обосновать ответственность хозяина на тех же основаниях, как ответственность принципала за агента, т. е. ограничить эту ответственность теми случаями, когда предполагается наличие поручения совершить действие, квалифицируемое как правонарушение. Это ошибочная доктрина; она не соответствует судебной практике.

С правильной точки зрения хозяин отвечает за правонарушение своего служащего, совершенное при исполнении последним своих служебных обязанностей. Но хозяин не отвечает, когда действие или упущение, причинившее вред третьему лицу, совершено служащим, действовавшим «за свой собственный счет» («on his own»). Но когда служащий действует как таковой, то хозяин несет ответственность, хотя бы он никогда не имел в виду этих поступков своего служащего и даже запретил бы их, если бы имел возможность. Был даже случай, когда хозяин понес ответственность за причинившее вред действие служащего, относительно которого ему удалось доказать, что оно было им запрещено. Но это уже было явным преувеличением.

Служащий отличается от других представителей, за действия которых хозяин не несет такой строгой ответственности, тем, что он (служащий) в большей мере находится под контролем нанимателя, чем другие представители (агенты). «Независимый контрактор» (подрядчик) обязан представить нанимателю лишь результат своей работы. Он в известных пределах действует за свой риск. В отношении же служащего хозяин оставляет за собой права направления всего процесса работы.

В заключение отметим различие между правонарушениями, которые создают ответственность per se, и теми, которые создают ответственность лишь, если доказано наличие ущерба, поддающегося денежной оценке. К первым относятся все виды «нарушения владения» (trespass) – нарушения в отношении лица, недвижимости, движимости; письменная клевета (libel), нарушение публичных прав (например, права пользования шоссе), нарушения в отношении некоторых нематериальных вещей, могущих быть предметом наследования, и некоторые виды устной клеветы (slander). Большинство других правонарушений создает ответственность лишь при наличии доказанного убытка для истца. Различие это, в сущности, случайное и вызвано оно процессуальными моментами.

Trespass – нарушение владения – некогда рассматривалось как квази‑уголовное деяние и поэтому не требовало доказательств денежного ущерба. Иски из «письменной клеветы» рассматривались в Звездной палате, которая была скорее уголовным, нежели гражданским трибуналом. Охрана же публичных прав настолько важна, что в случаях, когда преследование их нарушения предоставляется частному лицу, на него нельзя возлагать обязанности доказывать наличие денежного ущерба. С другой стороны, большинство других гражданских деликтов развилось из определенных видов исков, допущенпых статутом 1285 г.; по этому статуту считалось, что прямой ущерб лежит в основании искового требования. Можно сказать, что весь вопрос сводится к правильному определению понятия.

Trespass сводится к вторжению в чужое владение; обычно устная клевета есть причинение ущерба путем произнесения клеветнических слов. Однако, указанное различие настолько существенно, что его надо иметь в виду.

Мы переходим теперь к заключительной стадии рассмотрения норм о правонарушении, т. е. к определению понятий и краткому рассмотрению отдельных видов правонарушений. Как уже отмечалось, многие из недозволенных действий или упущений являются одновременно и уголовными и гражданскими правонарушениями; вследствие этого мы уже имели возможность рассмотреть часть гражданских деликтов в разделе уголовного права и здесь не должны к ним возвращаться. Мы – насколько это возможно – будем пользоваться той классификацией, которую мы применили в разделе об уголовных преступлениях.