Имущественные права, именуемые «Things in action»

 

Термин «Things (или choses) in action» охватывает теперь значительное количество разнообразных имущественных прав, которые возникают весьма различными путями и имеют очень мало сходства между собой, кроме как в одном очень важном отношении. Он относится к таким вещам, как обыкновенные денежные обязательства (debts), оборотные документы, аннуитеты, пенсии, акции, фонды, облигации (debentures), авторские и патентные права, права на фабричные модели, торговые знаки, фирменные наименования и та таинственная вещь, которая известна под названием «фирмы предприятия» (goodwill) и удачно определена, как «собственность на грани исчезновения». Мы дадим здесь только самое краткое описание каждого из этих прав.

1. Обыкновенные денежные обязательства (debts) как правило возникают из займа или торгового договора, например, продажи товаров, но иногда они возникают из соглашений за печатью в семейных и других формальных актах. Естественно, что такие права могут быть осуществлены только против участника в договоре; но право кредитора искать с должника обладает некоторой имущественной ценностью, которая и может быть продана, а в случае несостоятельности кредитора считается его активом. «Debt» направлен на уплату определенной или определимой денежной суммы; другие виды обязательств, вытекающие из договоров, не относятся к числу «debts» и, как правило, не могут быть переуступлены.

2. Оборотные документы (negotiable instruments). Они также являются видом «debt» и представляют собой обязательства уплаты определенной суммы денег, но они регулируются весьма специальными правилами, установленными в Акте о переводных векселях 1882 г. (Bills of Exchange Act). Оборотные документы охватывают переводные векселя (в том числе и чеки), простые векселя, облигации на предъявителя и любые другие документы, устанавливающие или создающие денежные обязательства, которые по торговым обычаям рассматриваются как таковые. Особое их значение в торговом обороте заключается в том, что в отличие от большинства имущественных прав добросовестный их держатель, который приобрел их за встречное удовлетворение, получает защиту, хотя бы он приобрел их от лица, которое не имело на них прав. Так, например, если вор украдет чек на предъявителя и передаст его за встречное удовлетворение лавочнику, у которого нет оснований сомневаться в его честности, то лавочник может сохранить за собой чек против первоначального собственника, у которого он был украден. Вопреки общераспространенному мнению, банкноты Английского банка и казначейские билеты не являются оборотными документами, хотя на них также распространяется правило о защите добросовестного приобретателя. Это относится также к монете, которая едва ли является оборотным документом.

3. Аннуитеты и пенсии представляют собой, как указывает первое название, ежегодные платежи, производимые иногда ex gratia, а иногда против получения встречного удовлетворения, их держателям, обычно только пожизненно, хотя известны вечные ренты и ренты на срок. Аннуитеты могут обременять недвижимую или другую собственность, так что никто не является лично ответственным за уплату их; единственный способ получения удовлетворения при неуплате заключается в этом случае в обращении взыскания на самую собственность.

4. Акции (паи), фонды и облигации (debentures) тесно связаны с торговыми компаниями, но корона может создавать фондовые бумаги в качестве части государственного долга, а муниципалитеты – в качестве части их муниципальных обязательств. Акции (паи – share) представляют собой, как указывает название, доли основного капитала предприятия, причем каждая акция представляет собой определенную единицу; акции группируются по сериям и каждая из них неделима. Их ценность, естественно, зависит от степени настоящего и предвидимого в будущем процветания предприятия, выражающегося в дивидендах или в долях чистой прибыли предприятия, которые выплачиваются по акциям. Фондовые бумаги, с другой стороны, делили на любые доли; доход по ним выражается либо в форме определенного процента, либо зависит от прибылей предприятия; они не создают ответственности за непокрытый капитал предприятия. Но, конечно, если эти бумаги представляют собой капитал обыкновенного торгового предприятия, то их ценности и, естественно, само существование зависят от успешности предприятия. Полностью оплаченные акции могут быть конвертированы в фондовые бумаги.

Debentures (облигации) представляют собой простое признание предприятием своей задолженности и отличаются от обычного денежного долга главным образом тем, что обыкновенно они обременяют активы общества, на которые держатели облигаций имеют поэтому право преимущественного притязания по сравнению с обыкновенными кредиторами общества. Эта ответственность активов может быть «фиксированной» (fixed charge), т. е. возложенной на определенные активы общества, которые поэтому не могут быть отчуждены обществом без согласия держателей облигаций, или же (посредством остроумного приема, известного как «floating charge»), по этим облигациям ответственность обеспечена только теми активами общества, которые общество имеет в тот момент, когда держатели облигаций (права которых обычно передаются доверительным собственникам) решают предъявить свои претензии.

5. Авторское право является исключительным правом автора оригинального литературного, музыкального, драматического или другого художественного произведения распоряжаться продажей печатных экземпляров или же воспроизводить их в любой форме. Для получения такого права не требуется никаких формальностей, но всякому, кто, присвоив себе такое право в собственных интересах, нарушит права автора, может быть объявлен запрет и, если он не докажет, что действовал добросовестно, не зная, что совершает правонарушение, то может быть присужден к возмещению убытков. Авторское право действует в течение всей жизни автора и пятидесяти лет после его смерти. Оно защищено своеобразным правилом, гласящим, что всякая передача его автором (совершенная не по завещанию) теряет силу через двадцать пять лет после его смерти и что затем авторское право возвращается к администраторам его наследства.

6. Патентные права и фабричные модели также являются исключительными правами, предоставляемыми изобретателям новых производственных процессов обычно путем патентирования или регистрации. Английское право ревностно охраняет эти права; историческая борьба вокруг них в семнадцатом веке привела к установлению Статутов о монополии (Statute of Monopolies) строгих ограничений этих прав, из которых главное заключалось в ограничении срока действия исключительного права на производственные процессы четырнадцатью годами. Позднейшие Акты о патентах разрешили возобновление их на срок до двадцати восьми лет в тех случаях, когда изобретатель в течение первоначального срока не получил достаточного удовлетворения; после мировой войны нормальный срок действия патента был удлинен до шестнадцати лет. Максимальный срок действия права на фабричную модель – 15 лет. Нарушение этих исключительных прав преследуется так же, как и нарушение авторского права.

7. Фабричные знаки и фирменные наименования являются, в качестве things in action, также исключительными правами на обозначения, показывающие связь между товарами некоторых видов и собственниками таких обозначений. Эти собственники не должны обязательно фактически сами производить эти товары и еще менее быть их изобретателями. Можно взять распространеннейшую вещь, как например фланель, и установить связь между определенным сортом, видом или цветом этой ткани и своей торговой маркой или фирменным наименованием и в результате приобрести вследствие особого расположения публики ценное исключительное право на пользование этой маркой или этим наименованием для указанного рода товаров. Требуется, чтобы торговая марка или фирменное наименование было до известной степени оригинальны, но это требование не очень жестко и главная цель его заключается в том, чтобы предупредить возможность создания себе предприимчивым коммерсантом исключительного права путем изображения какого‑либо обыденного предмета или путем наименования фирмы каким‑либо обыкновенным словом.

Указанное право приобретается посредством регистрации и первоначально длится только четырнадцать лет. Но, повидимому, оно бесконечно возобновляется, если оно фактически осуществляется. Торговая марка или фирменное наименование, не используемое bona fide в течение пяти лет в связи с товаром, для которого оно предназначено, может быть вычеркнуто из реестра; торговая марка может быть передана только в связи с передачей фирмы предприятия, торгующего соответствующим товаром. Нарушения права на торговую марку и на наименование преследуются так же, как нарушение авторского и патентного права.

8. «Фирма» (Goodwill). Это понятие возникло вследствие привычки публики или части ее обращаться в определенные торговые помещения, к определенным торговцам или фабрикантам для удовлетворения своих специальных потребностей. Конечно, публику нельзя заставить обращаться именно в данное кафе или в данный магазин, если она сама этого не делает, но сила привычки так велика, что вероятность ее обращения именно к ним порой имеет огромную ценность в качестве объекта, который может быть продан. Разумеется, все, что право может сделать в защиту покупателя, сводится к тому, чтобы воспрепятствовать продавцу фирмы обесценить предмет своей продажи путем последующей конкуренции (привлечение старых клиентов).

Вследствие этого собственник предприятия, получивший большую сумму за помещение при передаче фирмы, не должен обманывать покупателя фирмы путем открытия соперничающего с ней предприятия тут же рядом или напротив. Но к большому негодованию некоторых покупателей нет способа предотвратить самую возможность энергичной конкуренции со стороны третьего лица. Покупатель не приобрел исключительного права, он только заключил договор, позволяющий ему вступить во владение фирмой своего предшественника. И подобно тому, как последний не мог заявлять претензий к своему конкуренту, так же точно не может и он заявлять такие претензии.

Совершенно невозможно в такой работе, как настоящая, разъяснить подробнее, чем было только что сделано, все правомочия и способы защиты) собственников, имеющих «things in action». Многие из них, как оборотные документы, патенты, авторское право, являются предметом особых исследований, трактующих только о них. Вопрос о фондовых бумагах и акциях требует объяснения того большого и сложного механизма, который установлен Актом об акционерных обществах (Joint Stock Companies Act) и другими законами. Подобные работы предназначены для специалистов.

Заканчивая эту главу, мы можем здесь коснуться только основного и важного различия, упомянутого раньше, которое существует между материальной движимостью и things in action.

Оно заключается в том, что материальная движимость может быть, как мы видели, предметом владения, в то время как things in action не могут быть предметом владения. Владение, как мы также уже видели, является материальным фактом. Оно не может поэтому относиться к вещам, которые существуют только в области права. Говоря попросту, нельзя владеть вещью, которую нельзя осязать, и хотя несомненно можно осязать ту бумагу или пергамент, на которой зафиксирован титул в отношении юридических явлений, именуемых векселем или акцией, но нельзя осязать тот предмет, который эта бумага или пергамент представляет.

Отсюда следует, что в отношении «things in action» не может иметь место то разделение прав, которое возможно в отношении материальной движимости; невозможно зависимое держание, отделяющее право собственности от владения. Так, например, не может иметь место заклад, отдача в наем, в обеспечение или перевозка things in action; последние находятся вне пределов действия таких законов; как Акт о продаже товаров (Sale of goods Act) или Акты о продажных записях (Bills of Sale Acts), за одним интересным исключением, которое составляет оговорка об «очередности и распоряжении» (order and disposition) Акта о банкротстве. Все эти сделки в значительной мере имеют своей предпосылкой владение. Правда, передача в депозит коносамента может вызвать те же последствия, как заклад тех товаров, к которым он относится, но это не заклад thing in action.

Также не вызывает сомнений, что передача в депозит таких документов, как акции или оборотные документы, может дать депозитарию возможность обратить взыскание на те права, которые они представляют, и может даже рассматриваться как обременение, возложенное на них по праву справедливости. Но, в отличие от заклада материальной движимости, это – задержание удостоверения на имущество, а не право удержания владения в отношении «things in action»; так называемое «удержание» документов, обосновывающих права, представляет собой нечто совершенно отличное от удержания материальной движимости по общему праву. При таких исключительных правах, как патенты и авторское право, может возникнуть отношение, несколько похожее на отношение между вручителем и зависимым держателем в тех случаях, когда применяется практика выдачи разрешений на использование патентов или на размножение произведения, охраняемого авторским правом.

Однако, аналогия тут очень слаба. Разрешение является реально только договором между собственником патента или литературным собственником и лицом, получающим это разрешение; оно не создает прав, направленных против других лиц, как это имеет место в случае зависимого держания. Считается, что даже держатель монопольного разрешения не может вчинять иск третьим лицам за нарушение исключительного права. Наконец, надо напомнить читателю, что различие между собственностью, опирающейся на общее право и опирающейся на право справедливости, имеющее место в отношении недвижимости и материальной движимости, применяется также к things in action; оно возникает в основном по одинаковым причинам и ведет к одинаковым результатам. Помимо всего прочего, указанное различие позволило, как отмечалось выше, праву справедливости создавать посредством учреждения доверительной собственности пожизненные права как на материальную движимость, так и на права things in action.

С правовой точки зрения не может быть, конечно, пожизненных прав на то и другое. Но не существует никаких препятствий к передаче подобной собственности доверительным собственникам с предписанием пожизненно выплачивать доход А, а после его смерти – разделить капитал между его детьми. Такие распоряжения встречаются повседневно.

 

 

Глава XXII

Отчуждение собственности

 

В настоящее время норма английского права гласит, что не только всякая собственность может отчуждаться как при жизни, так и после смерти собственника, но что за очень немногими исключениями ее нельзя сделать неотчуждаемой каким‑либо соглашением сторон. Считается, что предоставление человеку собственности с запрещением отчуждать ее представляет собой внутреннее противоречие. Иными словами, право на отчуждение стало рассматриваться как существенная часть права собственности.

Всякий изучающий историю английского права увидит, что эта свобода отчуждения была достигнута лишь после долгой и ожесточенной борьбы. Мы можем мысленно вернуться к тем дням, когда даже крупный скот и овца считались неотчуждаемыми и когда человека, у которого был обнаружен бык, который прежде принадлежал другому, считали вором. Одно время считалось немыслимым, что землю можно отчуждать без согласия родни или господина, стоящего над собственником. Свобода отчуждения земли в Англии, как общее явление, возникла не ранее 1290 г., но и тогда она была весьма несовершенна. Однако, борьба за освобождение поместий, ограниченных в отношении наследования, продолжалась и полная победа была достигнута не раньше пятнадцатого века. Земля не могла открыто отказываться по завещанию до 1540 г., за исключением особых обычаев, и полная свобода завещательных распоряжений в отношении земли была достигнута лишь в 1925 г. Долговые имущества – things in action – были по общему праву в течение столетий после их введения неотчуждаемы; энергичные усилия права справедливости и купеческого права ослабить эти правила привели к полному успеху только в 1873 г. Как уже было сказано, теперь собственность, за небольшими исключениями, не может быть сделана неотчуждаемой даже по соглашению сторон. Кратко обсудим эти исключения.

Вечную или неограниченную сроком собственность (за небольшими исключениями) нельзя делать неотчуждаемой, но временные права можно делать неотчуждаемыми. Например, срочная аренда и пожизненные права могут быть сделаны неотчуждаемыми посредством оговорки о том, что всякая попытка к их отчуждению поведет к их утрате, или о том, что они длятся лишь до тех пор, пока собственник не попытается отчудить их. В отношении аренд такая оговорка, обычно, носит условный характер, т. е. она запрещает отчуждение без согласия землевладельца. Суды обладают широкими полномочиями для предотвращения жесткого применения подобных условий. Однако, несмотря на законодательство последнего времени, можно думать, что подобные оговорки сохранят свое действие. Пожизненные права, предоставляемые по завещанию расточительным детям, часто делают неотчуждаемыми. Однако, права, ограниченные в отношении наследования (заповедные права), не могут предоставляться на условии неотчуждаемости за исключением случаев, которые будут позже указаны. Условие неотчуждаемости не может также относиться к правам неограниченной собственности на землю и к безусловному праву собственности на движимость.

Яркое исключение из этого общего правила об отчуждаемости собственности представляет собой положение замужней женщины, которая, как мы видели, может быть «связана в отношении антиципации доходов» (стр. 221) в отношении всей или части своей собственности в течение замужества. Это исключение будет действовать еще много лет вследствие существующих актов о семейной собственности. Но, как мы также уже видели, законодательство последнего времени сделало невозможным наложение подобного ограничения в будущем. Однако, к концу 1945 г. могут существовать еще некоторые подобные ограничения, установленные завещаниями, которые были сделаны до 1936 года.

Менее существенное исключение из общего правила об отчуждаемости заключается в том, что человек, которому переданы условные права, может быть лишен возможности отчуждения их до тех пор, пока наступление условия не сделает для него эти права безусловными. Так, например, ребенок, право которого на долю в отцовской собственности обусловлено тем, что он переживет свою мать, может быть лишен возможности отчуждать свою долю при жизни матери (стр. 262).

В то время как английское право таким образом открыто признает право запрещения отчуждения, оно вводит некоторые довольно важные нормы и предоставляет дарителям собственности устанавливать дополнительные правила, имеющие своим прямым или косвенным последствием частичные ограничения по отчуждению.

Мы уже указывали, например, на статьи Акта о банкротстве, которые делают некоторые «добровольные» (или безвозмездные) распоряжения, совершенные в течение определенного периода, предшествовавшего банкротству распорядителя, недействительными или по меньшей мере оспоримыми. Существует также старый, но не лишенный значения закон 1571 г., который позволяет кредиторам, не прибегая к процедуре объявления несостоятельности, отменять разного рода распоряжения должника, сделанные «в намерении отсрочить платежи, создать помехи кредиторам или обмануть их». Ряд судебных решений создал такое толкование этого закона, которое фактически делает излишним b некоторых случаях доказательство намеренного обмана. Например, если кто‑либо безвозмездно распорядится своей собственностью так, что фактически окажется неплатежеспособным, то такое распоряжение будет отменено по требованию его кредиторов, которых оно лишило возможности получить удовлетворение. То же самое произойдет, если кто‑либо, не теряя платежеспособности, намеренно передаст другому существенную часть своей собственности перед тем, как приступить к рискованному предприятию.

Несколько более поздний закон 1585 г. касается добровольной (безвозмездной) передачи земли, совершаемой в целях причинить ущерб последующим покупателям. Этот закон толковался так строго, что возникло учение, по которому всякая безвозмездная передача считалась ipso facto недействительной в отношении последующих приобретателей той же земли у дарителя за встречное удовлетворение. Такие выводы естественно приводили почти к столь же грубым обманам, как те, против которых был направлен этот Акт, и он был отменен законом 1893 г. Эти три закона включены в современное законодательство о собственности. Необходимо поэтому подчеркнуть обстоятельство, слишком часто забываемое юристами, именно, что добровольный дар как недвижимости, так и движимости, совершенный с соблюдением должных формальностей, является обязательным для сторон и не может быть отменен дарителем, если только он не был получен путем обмана или другого злоупотребления.

Затем, от времени до времени мы указывали на условия, соблюдение которых требуется правом при отчуждении некоторых видов собственности, например, мы упоминали, что фабричный знак может быть передан только при передаче фирмы‑предприятия, торгующего товаром, для которого он регистрировался. Подобные условия, естественно, ограничивают возможность осуществления права отчуждения.

Самыми важными правилами английского права, устанавливающими ограничения в праве отчуждения, являются, однако, «Правила против увековечения и аккумуляции доходов». Хотя эти правила явно ограничивают свободное осуществление права отчуждения, они фактически предназначались для защиты общего принципа свободы отчуждения, а не для подрыва его. Однако, они едва ли могут быть поняты в отрыве от системы распоряжений, именуемой актами об учреждении семейной собственности, о которых будет сказано ниже в этой же главе, поэтому лучше отложить их обсуждение до того момента.

Что касается частичного или косвенного ограничения прав отчуждения, возложенного сторонами, то надо указать, что английское право не препятствует дарителю собственности налагать любое, не противоречащее закону условие для сохранения дара за одаряемым. Действительно, в завещаниях часто встречаются оговорки, по которым лица, получающие наследство, лишаются своей доли в наследстве, если они вступят b брак с лицом другой национальности или примут догматы определенной религии и т. п. Такие условия чрезвычайно затрудняют для лиц, получающих наследство, возможность отчуждения своих прав, во всяком случае до тех пор, пока собственность находится в руках доверительных собственников; покупатели будут, естественно, остерегаться платить деньги за собственность, которая может быть отнята вследствие последующего поведения продавца.

Наконец, по очень странной, но широко распространенной практике, учредитель семейной собственности может, фактически передав свою собственность доверительным собственникам, дать другим лицам право «предоставления» (appoint) ее либо кому им угодно (включая самих себя), либо члену или членам определенной группы. В первом случае возникает так называемое «общее» право предоставления (general powers of appointment), во втором – «специальное» право предоставления (special powers of appointment). Так, например, наследодатель, оставив своей вдове или ребенку пожизненные права на собственность, может дать тому или другому из них право предоставить капитал их детям на случай смерти соответственного лица, пользующегося этим правом предоставления.

Надо заметить, что соответствующий капитал не становится собственностью лица, имеющего право его предоставления, хотя это лицо имеет право распорядиться им на случай своей смерти. Если это право не будет осуществлено этим лицом в его завещании, то собственность переходит к тому человеку, который получил бы ее, если бы не было создано права «предоставления», причем независимо от того, кем будет этот человек. Про него говорят, что он вступает во владение «за отсутствием предоставления» (in default of appointment).

Но в случае «общего» права предоставления, которое может быть осуществлено завещанием, считается, что простое назначение душеприказчика лицом, получившим общее право предоставления, делает капитал ответственным по долгам последнего. Общее завещательное распоряжение собственностью относится также к собственности, в отношении которой завещатель имеет «общее» право предоставления. Ясно, что всякое право предоставления ограничивает право «номинального» собственника на отчуждение той собственности, к которой относится право предоставления.

 

Виды отчуждения

 

Условия современной жизни так сложны, что мы можем указать лишь на очень немногие случаи, когда имеет место отчуждение собственности. Мы кратко опишем такие важные сделки, как продажа, аренда, залог и учреждение семейной собственности.

1. Продажа. Продажа как недвижимости, так и движимости представляет собой безусловную передачу прав продавца на предмет сделки за встречное удовлетворение, определяемое в деньгах и известное под названием «цены». Продажа является, вероятно, самым распространенным видом отчуждения, она может быть совершена в отношении всех родов собственности. Кроме того, она настолько широко известна, что не нуждается в подробном объяснении. Необходимо только напомнить читателям неюристам, что хотя «продажа» описывается как единая сделка, но фактически она распадается на две сделки, именно:

1) Соглашение о продаже, которое, в случае недвижимости, является порой весьма сложным делом и

2) Передача собственности, которая, опять‑таки в случае недвижимости и даже в случае things in action («имуществ в долгах»), требует значительных формальностей, хотя при продаже некоторых видов движимости такая передача вытекает автоматически из заключения соглашения о продаже. Кроме того, надо указать, что помимо специальных видов договоров продавец земли и, вероятно, продавец things in action не берет на себя ответственности за титул в отношении предмета продажи, помимо обязательства не нарушать его самому, а также (за редкими исключениями) не принимает ответственности за условия, относящиеся к этому титулу; но продавец товаров гарантирует, что он имеет право продать и что вследствие этого покупатель будет спокойно владеть товарами; он гарантирует также, что качество покупаемых товаров будет соответствовать условиям соглашения о продаже.

Поэтому, вероятно, для читателя из широкой публики самый интересный правовой вопрос в связи с продажей заключается в том, что произойдет, если продавец, хотя и действующий вполне добросовестно, фактически продаст что‑нибудь, ему не принадлежащее. Предположим, например, что я купил у А часы, которые были фактически украдены у Б, или получил в обычном порядке украденную банкноту.

Оставим в стороне вопрос об обратном требовании к продавцу, что зависит, как мы видели, от пределов его гарантии в отношении титула проданной собственности. Покупатель собственности, не принадлежащей продавцу, подлежит действию следующей общей нормы английского права: «Никто не может дать того, чего он не имеет» (Nemo det quod non habet). Иными словами, покупатель должен вернуть собственность ее настоящему собственнику. Это правило несомненно жестко для честных покупателей, заплативших свои деньги, но таково правило, и оно не так неразумно, как это первоначально кажется. В конце концов, собственник, утративший свою собственность, заслуживает сочувствия не меньше, чем честный покупатель. Это правило относится как к недвижимости, так и к движимости.

Однако, имеется несколько характерных исключений из правила: Nemo det quod non habet. Прежде всего, как уже было упомянуто, одной из особенностей оборотных документов является то условие, что так называемый «правильный держатель», т. е. лицо, которое приняло все меры предосторожности и добросовестно приобрело за встречное удовлетворение подобный документ, находящийся в обороте, приобретает титул, который не ослабляется недостаточностью титула того лица, у которого оно этот документ приобрело. Во‑вторых, как мы тоже уже указывали, лицо, добросовестно получающее за встречное удовлетворение ходячую монету королевства, банкноты или казначейские билеты, приобретает вместе с тем титул на них и может их сохранить, даже если обнаружится, что они фактически были украдены. В‑третьих, если продавец товаров позволит покупателю овладеть этими товарами или представляющими их распорядительными документами без получения цены, или если покупатель товаров допустит, чтобы они остались во владении продавца после уплаты им цены, и сторона, владеющая товарами, продаст их добросовестному третьему лицу, которое считает, что продавец имел право их продавать, то это третье лицо получает право на товары, несмотря на притязания прежнего продавца или покупателя.

Подобное же исключение представляет тот случай, когда собственник товаров доверит их «торговому агенту» или комиссионеру для хранения, а последний ошибочно продаст товары покупателю bona fide. Эти исключения относятся до известных пределов не только к покупателям в обычном смысле этого слова, но и к залогополучателям.

В‑четвертых, если в порядке регистрации прав на недвижимость покупатель bona fide приобретает право на основании зарегистрированного акта распоряжения, причем все требуемые формальности будут соблюдены, то он получает титул в пределах, указанных в зарегистрированном акте передачи.

Но самое интересное исключение из общего правила представляет собой, вероятно, случай, известный под названием «продажи на открытом рынке». Он является любопытным пережитком тех дней, когда продажа на открытом рынке была единственным признанным способом отчуждения товаров. Конечно, это исключение не относится к недвижимости и things in action. Но если кто‑нибудь добросовестно приобретает на рынке в установленные дни и часы товары того рода, для которых предназначен этот рынок, то он получает титул на эти товары, даже, если продавец этого титула не имел. Это исключение не относится к притязаниям короны; в отношении лошадей должны быть проделаны некоторые особые формальности. Кроме того, если товары были фактически крадеными и прежний собственник добьется осуждения вора, то суд вынесет постановление о возвращении этому собственнику товаров со дня вынесения обвинительного приговора. Таким образом, убыток падет на фактического держателя товара в день осуждения вора. Но, помимо этих ограничений, правило об открытом рынке предоставляет настоящую защиту добросовестным покупателям. Любопытно расширительное толкование этого правила, которое заключается в том, что все магазины в лондонском Сити считаются в часы торговли открытым рынком в отношении тех товаров, которыми они официально торгуют.

Надо, однако, хорошо запомнить, что привилегия открытого рынка относится только к продажам, совершенным владельцами магазинов. Продажи этим владельцам подвергаются действию общих норм права.

2. Аренда. Об аренде было достаточно сказано в одной из предшествующих глав. При своем большом практическом значении аренда интересна для лиц, изучающих историю права, как пример пережитков важного принципа держания, который некогда господствовал в английском земельном праве. Арендное имение является производным от имения высшего ранга, собственник которого формально является «господином» арендатора; последний держит имение на условии службы, которая в настоящее время приняла денежную форму арендной платы. Старое право самопомощи (Law of Distress), т. е. право захватить имущество арендатора, чтобы заставить его выполнить свою службу, которая является отличительным признаком взаимоотношений лорда и вассала, продолжает применяться к арендным имениям, хотя страх, который это право наводило, в значительной степени отпал. Интересно, что суды общего права, как уже было сказано, начали признавать аренду видом держания не ранее XV века.

3. Залог. Ранее было оказано о соперничестве общего права и права справедливости в этом практически важном вопросе; решительная победа права справедливости привела к определению современного залога, как передача вещного права в отношении вещи любого рода для обеспечения уплаты денег или их эквивалента. В подавляющем большинстве случаев залог связан с денежным займом; но обеспеченный залогом долг отличается от обычного долга тем, что он создает не простое личное обязательство должника, а вещное право (proprietary interest) на заложенную вещь.

До недавнего времени в случае формального залога недвижимости эта операция совершалась путем передачи заемщиком или залогодателем своей собственности на недвижимость заимодавцу или залогополучателю с оговоркой, что три уплате денег и процентов в назначенный день залогополучатель вернет собственность залогодателю. Как мы видели, право справедливости позволяло залогодателю в любой момент выкупить недвижимость (права залогодателя неизменны), независимо от того, сколько времени прошло с назначенного дня, путем уплаты капитального долга с процентами и издержками, наросшими до дня уплаты. Заложенная недвижимость становилась собственностью залогополучателя не ранее, чем он получал судебное распоряжение о безусловном запрещении выкупа за пропуском срока. В итоге, права залогодателя, хотя в теории и покоившиеся только на договоре, превратились в собственность, опирающуюся на право справедливости, или в «справедливый выкуп». Повидимому, это правило относится также к формальному закладу движимости.

Но что касается недвижимости, то новый Акт о праве собственности установил, что залог ее по общему праву может быть создан только путем выделения в пользу залогополучателя срочного владения из права собственности или субарендного имении из арендного имения. Сроки таких владений могут быть и обычно бывают очень длительными (две и даже три тысячи лет в случае залога права собственности); естественно, что они не предполагают арендной платы или выполнения тягостных условий со стороны залогополучателя – арендатора. Но, конечно, в случае залога арендованного имения срок залога не может превышать срока, на который аренда предоставлена залогодателю.

Подробности носят слишком технический характер и потому не могут здесь обсуждаться. Но серьезное изменение, внесенное в правовом отношении Актом о праве собственности, заключается в том, что не только первый залогополучатель (что было невозможно до принятия этого Акта), и последующие залогополучатели, но и залогодатели могут иметь права на ту же недвижимость (legal estate). Вместе с тем при выкупе залога исчезает необходимость в обратной передаче недвижимости залогополучателем, так как по истечении срока залога залоговые отношения перестают обременять недвижимость. Кроме того, благодаря новому Акту, простое обременение по общему праву, приводящее в основном к тем же следствиям, что и срочный залог, может, как было объяснено, заменять формальный залог; в то же время возможны старые виды залогов и обременений, основанные на праве справедливости, при которых имение по общему праву остается за залогодателем. Хорошо известный пример последнего случая представляет собой депонирование в банке актов, обосновывающих право собственности, для обеспечения займа, причем такой депозит сопровождается соглашением о составлении в случае требования формального залога. Надо также упомянуть, что на основе старой практики первому или самому раннему из залогодержателей, формально считающемуся только держателем от залогодателя, предоставляется право держать акты, обосновывающие права собственности залогодателя.