От онтологии «созерцания» к онтологии «Другого»: проблема обоснования.

Таким образом, наметился переход от классической онтологии к современной онтологии, что указывает на тот факт, что понимание бытия осуществляется не только в онтологической, но и в других парадигмах философствования: культурологической, эпистемологической, экзистенциальной. Современный неоонтологизм исходит из следующих положений: а ) человеческое бытие как человеческая субъективность и сознание не выводимы в своей специфичности из законов мира и не могут быть поняты как часть мира, объясняемая этим же миром; б) само сознание рассматривается как особый регион бытия, отличный от других объектов универсума, ибо оно не просто есть, а существует как проект и открывает самого себя в мире; в) понимание человеческого бытия есть одно из его конституирующих моментов.

В результате на смену онтологии объекта как объективном учении о мире, (нивелируется субъективность) и онтологии субъекта, акцентирующей внимание на актах и структурах сознания, благодаря которым формируется наше представление о мире (исключается объективность, ибо внешний мир выносится за скобки), приходит экзистенциальная онтология человека или человеческого бытия, создаваемая той системой отношений, которая устанавливается между человеком и миром. Более того, антропологические ориентации порождают новые проблемные поля онтологии в виде вопроса о соотношении онтологии и феноменологии. Феноменология, не претендуя на все познание в целом, фиксирует человека в определенном пространстве культуры и в рамках концепции видимого мира разрабатывает новую "онтологию взгляда" как антитезу традиционной онтологии созерцания.

Онтология взгляда работает с такими понятиями, – как понятие бытия и явления, бытия и ничто, Другого и взгляда, плюрального бытия и возможности, фигуры и фона, тела и опыта, видимого и невидимого, понимание которых и ведет к идее видимого мира.

«Онтология взгляда» опирается или формирует такое понимание бытия, которое не «прекрасно, истинно и благо», завершено и совершенно, и которое открывается в своей целостности для умственного взора (умозрения или созерцания), а такое, которое, прежде всего, и большей частью скрыто, но всегда уже, в своей возможности, находится под взглядом. Феноменология взгляда в отличие от онтологии созерцания разворачивается не в пространстве за существующим миром, а в самом мире, между мной и Другим, в перекрещевании наших взгляда – говоря феноменологически, наших интенций, одной из которых и является интенция желания. Взгляд отличается от умственного взора тем, что застигает меня как взгляд Другого. Бытие, в таком случае, и располагается вокруг того, кто этим взглядом владеет. Такая постановка вопроса предполагает однако, что раньше возможности моего видения мира существуют Другие со своими видениями, т.е. перспективу Другого, а, значит, и неоднородного, плюрального бытия, которое не может быть сведено к некоторому единству без (насильственного) подведения под это единство меня и Другого, а значит, устранения различия между нами. Различие оказывается предшествующим тождеству, как и возможность (синонимом которой становится открытая идентичность) – действительности. Плюральное бытие не предмет обладания, оно характеризуется своей открытостью и открытой возможностью быть иным, нежели наши представления о нем. Т.е. – это бытие разнородное и становящееся, незавершенное и открытое, возможное и во многом непредсказуемое. Отсюда можно сделать шаг к идее «временного бытия» М. Хайдеггера и «бытия в горизонте Ничто» Сартра, т.е. здесь проявляется феноменология видимого мира или взгляда. Согласно Хайдеггеру, Сартру и Мерло-Понти, то, что объединяет временность, Ничто, различие и возможное, – это человеческое существование (экзистенция), которая и становится отправной точкой постановки вопроса о бытии

В экзистенциализме выделяется 3 вида бытия, что называют онтологической триадой. В наиболее общем виде идея такой триады была разработана Хайдеггером в виде цепочки Мир – Бытие-в-мире – Бытие. У Сартра она предстает в ином виде: Бытие-в-себе – Бытие -для-себя – Бытие -для-Других. А у Ясперса она имеет и такой вид: Феноменологическое бытие – Я – Бытие-трансценденция, разговаривающая с Я-Бытием на таинственном языке шифров.

 

39. Сущность модальной онтологии Н. Гартмана (по работе "Старая и новая онтология").

Н. Гартман в 1949 г. сделал доклад на философском конгрессе в Испании на тему: «Старая и новая онтология». Он считается основоположником критической или новой онтологии.

Н. Гартман полагал, что для того, чтобы вернуться к онтологии нужно изменить мыслительные привычки за 150 лет, сделать это тем не менее следует, поскольку основные метафизические вопросы, в которых работает философская мысль, имеют онтологическую природу. Теоретическое мышление, которое не было бы в своей основе онтологическим, никогда не существовало и вообще не является возможным (например, Беркли с его лозунгом «быть – значит быть воспринимаемым» пытается решить вопрос о бытии; кантовское учение о вещи в себе так же своеобразная концепция онтологии; неокантианцы, сводя бытие к логическим функциям, все же говорят о бытии). По Гартману, рассуждения о бытии необходимо принадлежат к сущности мысли, без онтологического обоснования все философские положения провисают, без него нельзя отличить спекуляцию от науки, фантазию от истины. Сама загадочность мира инициирует постановку онтологических вопросов.

Старая метафизика оставляла без внимания метафизические вопросы, потому что у нее был особый предметный мир и в немалой степени от того, что не знала средств и пути, чтобы их изучать. Ее спекулятивная природа была содержательно ограничена предметом исследования – Бог, душа, целостность мира. После Канта проблемы метафизики не умерли, они перестали лежать по ту сторону мира, по ту сторону опыта, ибо находятся среди жизни, сопровождая познание во всех областях, ибо познаваемое граничит с непознаваемым. Это те задачи, которые ставит этот мир и наша жизнь. Проблема всегда является выражением незнания о мире.

Гартман считает, что в сущности бытия вообще скрывается иррациональное, что мы не можем до конца обнаружить, но это не говорит о его непознаваемости. Мы не знаем что такое бытие в общем, но в частностях оно нам хорошо известно. Даже в обыденном опыте отличается подлинное бытие от фиктивного. Поэтому Гартман заявил, что «мы сегодня стоим перед задачей создания новой онтологии. Речь уже не идет «о форме и материи» сущего. И не о «потенции и акте», ибо уже не целевое соотношение «субстанциональных форм» господствует над миром, никакая телеология не может нам больше помочь... Новая онтология исходит из других соображений. Она усматривает «строение» (то, что обычно называется объектами») и «процессы» не раздельно, а вместе. Строение реального мира имеет форму наслоения. Каждый слой является целым порядком сущего. Главных слоев четыре: 1) физически-материальный, 2) органический-живой, 3) душевный, 4) исторически-духовный. Каждый из этих слоев имеет свои собственные законы и принципы. Более высокий слой бытия целиком строится на более низком, но определяется им лишь частично. Метафизика, построенная на одном-единственном принципе или на одной единственной группе принципов (как ее раньше всегда конструировали), является поэтому невозможной. Все сконструированные картины мира неверны - как «метафизика снизу, так и «метафизика сверху» (исходя из материи и духа»).

Существует единственная картина мира, которая не является сконструированной. Ее структуру можно найти в феноменах. Но она не сводима ни к точечному или к централизованному единству, ни к первопричине или наивысшей цели. То, что можно установить - закономерность самого строения. Характер самой реальности при восхождении не меняется. Душевные и духовно-исторические события не менее реальны, чем вещи и животные, процессы вообще не менее реальны, чем образования.

Само бытие нельзя ни определить, ни объяснить. Но можно отличить виды бытия и анализировать их модусы. Это осуществляется модальным анализом реальности и идеального бытия. Выявление отношений возможности, действительности и необходимости в каждой из сфер бытия составляет предмет целой, и притом новой, науки: модального анализа. Модальный анализ - ядро новой онтологии... Все остальное относится к учению о категориях. Оно охватывает совместные принципы (фундаментальные категории) и специальные принципы отдельных слоев бытия... Строение мира из слоев определяется отношением категорий (принципов и законов) надстраивающихся друг над другом слоев. Повторение более низких категорий в более высоких слоях бытия составляет единство мира. Нельзя все в мире свести к одному знаменателю. Отсюда крах всей монистической философии».

В результате Гартман создал в своей теории целый мир – с уровнями, слоями, с бесчисленными категориями, т.е. некоторую вселенную духа, которая способствует проникновению в реальный мир окружающей жизни и его более глубокому пониманию. Он верил, что дух сильнее всего. По Гартману, главная проблема метафизики – это бытие. И метафизика и онтология имеют дело с бытием как таковым, но метафизика с принципиально непознаваемым, а онтология – с уже познанным и принципиально познаваемым. В любом сущем есть два аспекта: наличное бытие (Dasein) – момент существования и определенное бытие (Sosein).

В старой онтологии различались существование и сущность – экзистенция и эссенция. Существование – наличное бытие, это означает “нечто есть”, т.е. наиболее общий аспект в существующем (например, наличное бытие человека указывает, что он вообще есть, а его возраст, поведение, вид, характер – это все указывает на определенное бытие (т.е. различное в существующем). В этой онтологии термин “существование” приписывался только реальному миру, но реальное – это способ бытия, противоположный идеальному, а не момент бытия. Существование и реальность являются членами двух разных пар противоположностей бытия, так как что-либо может быть реальным, но не существовать. Ошибка заключается в том, считает Гартман, что границу познания часто принимают за границу бытия. Задача “критической онтологии” – видится в том, чтобы осуществить анализ категорий, как фундаментальных определений бытия, внутри каждого из слоев и вскрыть их взаимосвязи и соотнесенность.  

 

40. Реинтерпретация категории бытия в "фундаментальной онтологии" М. Хайдеггера.

Творчество Хайдеггера, как правило разделяют на два периода: если в работах первого предметом описания было существование человека, то во втором периоде предметом рассмотрения становится само бытие.

На первых страницах «Бытия и времени» Х. ставит вопрос: «По какому сущему должен быть прочитан смысл бытия, какое сущее должно быть отправным пунктом для открывания бытия?» Ответ гласит: сам человек. Мы сами должны стать для себя предметом феноменологического описания. Человек избран Хайдеггером для исследования потому, что представляет собой совершенно особое сущее: такое, которому – единственному из всех сущих – непосредственно открыто бытие. Хайдеггер оспаривает тезис Декарта о том, что главное бытийное определение человека – это cogito. Хайдеггер пишет, что определение человека как cogito, теряет его sum. На место человека встало его мышление, поэтому вместо бытия, стало познание. И ограниченность всей предыдущей философии именно в этом.

Своим отправным пунктом Хайдеггер избирает тут-бытие, т. е. не сознание, а такое сущее, которому открыто его бытие. Понимание у Хайдеггера тождественно открытости тут-бытия. Именно изначальная открытость, настроенность предшествует всякой рефлексии. Дазайн (тут-бытие) взирает на будущее здесь и теперь а не споротически, Дазайн всегда следует брать как целое – Бытие в-внутри-мировом-сущем. Человеческое бытие «есть то, что оно не есть», т.к. оно экзистенциально убегает от самого себя. Момент заботы обозначается Хайдеггером как проект. Проектирует себя в нечто большее, что он есть в данный момент.

существовать.

В «Бытии и времени» Хайдеггер предлагал исследовать смысл бытия и описать формы, в которых бытие себя являет, – эту задачу он называл «фундаментальной онтологией». Отправным моментом, с его точки зрения, должно быть описание наиболее близкого нам феномена бытия – человеческого существования. Однако, в отличие от Гуссерля, для которого подобное описание возможно только на рефлексивном уровне чистого сознания, Хайдеггер настаивал, что человеческое существование должно анализироваться через его конкретные отношения с социально-историческим миром, в котором человек говорит, мыслит и действует. Человеческий субъект уже «здесь», он присутствует (Dasein, здесь-бытие), «заброшен» в пред-существующий мир. Хайдеггер анализировал несколько первичных способов («экзистенциалов») человеческого «бытия в мире», таких как инструментальное обращение с вещами, понимание и истолкование мира, использование человеком языка, понимание того, что существует «другой» и забота о других, а также настроения и наклонности. В каждом из этих способов бытия человеческое существование отличается от существования объектов.

Таким образом, человеческое существование объясняется исходя из контекста реальных и практических отношений человека с миром. К несчастью, человек оказывается все более поглощенным повседневными заботами и забывает о своем бытии. Он теряет чувство своей «подлинности» и впадает в усредненное существование, в «неполноценные» способы бытия в мире. Это – бестревожный путь конформизма. Человек превращается в одного из «них» (das Man), вливается в анонимную толпу, принимает ее ценности и усваивает ее способы поведения и мышления. Здесь Хайдеггер рассматривает мир и язык мира das Man и модусы неподлинного существования: двусмысленность, болтовню, любопытство, падение. Однако, опираясь на свой глубинный, личностный опыт, человек может вновь обрести подлинность существования. Например, тревога (Angst) разрушает привычные схемы жизни и отношений, что приводит к уединению. Тогда безличные «люди» больше не могут доминировать, поскольку «они» уже не дают человеку чувства комфортности и безмятежного существования. Для Хайдеггера и экзистенциалистов опыт тревоги не только освобождает человека от мертвящего конформизма, но и открывает ему его собственное бытие как бытие ответственной за свое существование личности, способной к решительным действиям. Хайдеггер подчеркивает конечный характер человеческого существования; поскольку всякий опыт носит временной характер, человек может размышлять о его границах, определяющих бытие в предчувствии смерти (Sein zum Tode, бытие-к-смерти).

Изначальная характеристика человеческого существования заключается, согласно Хайдеггеру, в том, что человек конечен, временен, историчен. Человек, родившись, сразу же обнаруживает себя в мире. Бытие человека есть всегда "бытие-в" ("In-Sein").

Хайдеггер констатирует, что первичное отношение к миру есть отношение прагматичное, то есть отношение "подручности " ("Zuhandenheit"). Вторичное же отношение к миру и сущему есть теоретическое знание о мире, "наличность" ("Vorhandenheit").

В этой структуре рассматриваются следующие характеристики "бытия-в": 1) расположенность (Befindenheit). Этот момент говорит об изначальной заброшенности человека в мир; конкретное проявление расположенности — настроенность, настроение, расположение. Настроение может раскрыть, как мы существуем или как мы обнаруживаем себя; 2) понимание (Verstehen), плюс особая форма понимания — интерпретация. Dasein, по Хайдеггеру, существует в структуре самопонимания и самоинтерпретации; 3) речь, язык.

Рассматривается Забота (Sorge), как бытие Dasein, как природа, естество человеческого бытия, как такая фундаментальная структура, которая лежит в основе каждого проявления человеческой экзистенции.

Хайдеггер вводит характеристику подлинной человеческой экзистенции — совесть. Он показывает экзистенциально-онтологические основания совести, ее зовущий и побуждающий характер.

В структуре временности Хайдеггер выделяет впереди-себя (будущее), уже-бытие-в-мире (прошедшее) и бытие-рядом (настоящее), как актуализацию двух предшествующих моментов.