Рассказывать или не рассказывать.

 

Помните историю о Билле и Гвен из главы 2? Билл, находясь в командировке, познакомился в ресторане с замужней женщиной, которая также приехала в тот город по делам. Как вы помните, он провел с ней всего одну ночь и потом не смог заставить себя признаться в этом своей жене, Гвен. В результате отношения супругов стали безрадостными и прохладными, и они отдалились друг от друга.

Прошли годы, и Билл почувствовал, что погружается в странную депрессию, от которой никак не удается избавиться. Его состояние негативно сказывалось на работе. Однако когда в минуты подавленности он пытался сблизиться с женой, та устранялась, стараясь нагрузить себя делами, помогавшими ей не откликаться на потребность Билла.

«Почему Билл не может просто вырвать из себя свою тоску? – думала недовольная Гвен. – Он ведет себя как большой ребенок. И это отравляет нашу совместную жизнь. Сейчас, когда дети переехали от нас, должны были начаться лучшие годы. Вместо этого мы словно присутствуем на изрядно затянувшихся поминках».

Хуже того, Гвен начала чувствовать сильное влечение к вице‑президенту банка, в котором работала. Влечение не переросло сразу в связь, но она поняла, что посещает кабинет начальника чаще, чем требовалось. Она также поняла, что предается фантазиям о нем, и это ее беспокоило.

Билл обратился за помощью к душепопечителю. Когда мы вместе стали отыскивать корни его эмоциональной угнетенности, то обнаружили, что первые намеки на депрессию появились сразу же после того «романа на одну ночь». Он уже давно забыл о прегрешении и никоим образом депрессию с ним не связывал. Но, по мере того как мы продолжали говорить, в голове у него что‑то начало проясняться. Он понял, что решение не открывать тайну Гвен создало эмоциональную дистанцию между ним и супругой и это вместе с другими факторами окрашивало его мир в печальные тона.

Найдя корни своей депрессии, Билл воспрял духом, но тут же снова впал в уныние, потому что вывод из этого напрашивался один: ему нужно было рассказать Гвен о своей измене. У него не хватало мужества рассказать ей прямо сейчас, и он ощущал себя загнанным в ловушку. Он не мог ей рассказать, а, с другой стороны, не рассказать – значит депрессия продолжится. Некоторое время он, мучась, пребывал в нерешительности.

Наконец Билл решился рассказать все жене. Конфликт чувств – это было уже слишком дня него; он должен был вырвать из себя свою темную тайну и полностью сознаться в своем грехе.

Гвен не была уверена в своих чувствах по поводу его признания. Сначала ей захотелось, чтобы он никогда об этом не рассказывал, затем сама призналась, что не раз подозревала его в неверности. Такое заявление потрясло Билла, который считал, что хранил свою тайну столь хорошо, что заподозрить его было невозможно.

Когда жена рассказала ему о влечении к своему коллеге по работе, Билл по‑настоящему забеспокоился. Он был рад, что влечение не превратилось в связь, но стал понимать, в чем заключается мудрость честного признания. Кроме того, он почувствовал, что теперь они говорят на одном языке, поскольку обоим было знакомо смятение чувств, предшествующее сексуальной связи с незаконным партнером.

На консультацию ко мне Билл и Гвен ходили вместе, и мы работали над преодолением связи, следуя принципам, изложенным в данной книге. Они отважились поведать друг другу правду, плакали вместе, ощущали гнев и сожаление, и сегодня их брак прочен, как никогда.

Но Билл при этом ощущал боль оттого, что потерял столько лет, пряча свое прошлое и от себя, и от супруги. Все те годы они могли укреплять отношения; вместо этого почти потеряли близость друг с другом и с детьми. Те годы имели привкус предательства, и Билл ужасно переживал из‑за того, что раньше не был честен с Гвен.