Гнев и связь. Как извлечь пользу из ярости

 

Джим не мог спать. Он ни разу нормально не выспался с тех пор, как неделю назад повздорил ночью со своей женой Карен. Он потребовал объяснений по поводу задержек допоздна на работе, и жена призналась, что уже шесть месяцев у нее связь с начальником.

Джим потерял самообладание; он то осыпал ее проклятиями, то слезно умолял прекратить связь с любовником. Стараясь успокоиться, он выбегал из дому и тут же возвращался. Он не знал, что делать: то ли задушить ее, то ли застрелить начальника, то ли застрелиться самому.

«Это ничтожество, – думал он, распаляясь, – обманывает свою жену и пытается разрушить мой брак. Если бы я только знал его адрес, он бы горько пожалел, что прикоснулся к ней!» Затем его ярость переходила на Карен.

Но Джим обрывал себя, пытался вернуть самообладание, – он подозревал, что в такие моменты начальник казался Карен гораздо привлекательнее, чем он. Она происходила из обеспеченной семьи, а у Джима карьера так и не сложилась. Он знал, что не стоит обливать грязью этого парня, – не сейчас. Так можно было только вновь толкнуть ее в объятия любовника.

Посмотрите на нее: она, такая красивая, сидит на нашем потертом диване. Он стоял над ней в угрожающей позе, задавая вопрос за вопросом. В очередной раз выбежав из дому, чтобы подавить желание ее задушить, он вбежал обратно и упал на колени, слезно прося прощения за свое неумение обеспечить ее.

Карен, как показалось, не спешила прощать, и Джим, придя в ярость, швырнул в стену ее любимую статуэтку из фарфора, разбив ее на тысячу мельчайших осколков. Видя свое бешенство, он снова разразился слезами, закрыл лицо руками и медленно осел на пол.

Джим не знал, как долго, сломленный духом, он пролежал на полу, но Карен так к нему и не приблизилась. Она просто сидела, словно окаменевшая. Постепенно злость вернулась. Обзывая ее грязными словами, он выскочил из дома, сел в машину и исчез во тьме.

Он не знал, куда ехать, кроме как в сторону скрытого сейчас во мгле медицинского комплекса, в котором работала Карен. Ему воображалось, будто Карен звонит теперь из дома начальнику. «Пусть говорят – мне теперь все равно», – подумал он с горечью.

Блуждая, словно разъяренный тигр, вокруг темного здания и пытаясь привести в порядок свои бурлящие чувства, он заметил лежащий неподалеку кирпич и мысленно поиграл с идеей швырнуть его в окно второго этажа. Или швырнуть все кирпичи во все окна здания. К счастью, этот план он отбросил: «Господи, я теряю рассудок. Лучше поехать домой и постараться прийти в себя».

Подъезжая к дому, он подумал: а осталась ли там вообще Карен? Может быть, услышав о его безумствах, любовник приехал и забрал ее? Однако, войдя в дом, он обнаружил ее спящей. Как она может спать в такую ночь, как эта? Он разбудил ее и заставил дать обещание не встречаться больше с начальником и уйти с работы, как только найдет другую. Затем они даже занялись любовью, но это не помогло.

Теперь, незадолго до рассвета, ум Джима все еще кипел вопросами, на которые, казалось, не было ответа. Он боялся потерять Карен. Она была лучшим, что произошло в его жизни. Его действия той ночью были неконтролируемы, и он пообещал себе, что будет держать свои эмоции под контролем – если ему это не удастся, она может просто уйти, и что тогда будет с ним?

Когда Карен уже была готова отправиться на работу, Джим вновь почувствовал, что ненавидит ее и не хочет, чтобы она ехала в офис к этому «подлецу». Ему захотелось причинить Карен боль и заставить ее плакать. Он знал, что следовало бы проводить ее словами ободрения, – сказать, что они все преодолеют, но гнев возобладал в нем. Ему удалось не причинить ей боль физическую, но когда она уходила, в глазах у нее были слезы.

Как только ее машина скрылась из виду, Джим запаниковал. Он запрыгнул в свою машину и поспешил за ней. Догнав ее у светофора, он выскочил и со слезами на щеках подбежал к ее машине. Она тоже плакала. Он удерживал ее на перекрестке, а свет на светофоре все менялся. Он извинялся и ревел, как ребенок. Другие машины просто объезжали их, и вся сцена напоминала эпизод из плохой мелодрамы, но дня Джима это было подлинным кошмаром.

Карен приехала на работу с опозданием. Прежде чем войти в офис, ей пришлось поправить свой макияж. Зазвонил телефон. Взяв себя в руки, она ответила максимально деловым тоном, который в тот момент был только возможен.

Это был Джим, злой на себя и смущенный своим крайним унижением на том перекрестке. Он снова умолял ее прекратить связь. Сбитая с толку и утомленная тирадами и слезами Джима, она, как только вошел начальник, положила трубку.

 

Импульсивное поведение Джима – от приступов гнева до смиренных извинений – типично для супруга, которому только что открылась неверность изменницы. Тот, кого предали, захвачен неистовым водоворотом чувств, и, кажется, в любую минуту бурный поток унесет его в море.

В случае Джима и Карен, гнев Джима постепенно ослаб до такого уровня, когда он с Карен смог начать общаться и сделать шаг к примирению. Они обратились за психологической помощью, а Карен еще решила уйти с работы и прекратить связь. Встряска, которой подвергся их брак, послужила Джиму стимулом для начала работы над своими проблемами. Сегодня они оба делают успехи на пути к исцелению.

 

Гнев – естественная реакция

 

Раскрытие связи сразу же порождает кризис. Естественная реакция – и на самом деле здоровая реакция – это гнев. У такого гнева есть как положительный, так и отрицательный аспект, которые мы здесь рассмотрим. Далее в этой главе мы разберем, что происходит, когда супруги не гневаются. Сейчас же разберем типичную реакцию.

Нередко бывает так, что супруга уже какое‑то время подозревает, что с их браком происходит что‑то неладное. Она, вполне вероятно, даже раз‑другой пыталась обличить супруга в недозволенных отношениях, но он всегда все отрицал. Часто, когда изменник все‑таки снимает со связи покров тайны, супруга и без того знает, кто его партнерша.

Как показывает опыт, мужья, как правило, реагируют на связь своих спутниц гневом, в то время как женам свойственно испытывать обиду с примесью гнева. Мужья часто испытывают желание убить партнера изменницы – и порой они склонны верить, что супруга была лишь жертвой, что ее соблазнили, что в связь она вступила недобровольно. Мужу часто хочется видеть изменницу в роли пассивной, а не активной партнерши. Тем самым он демонстрирует, как высоко он себя ценит – он такой великолепный муж, что ее, вероятно, просто украли; сама она никогда бы не пошла на это.

Истинная картина, однако, чаще совсем иная. Супругу «подлый партнер» редко когда берет лишь одной силой.

Она почти всегда играет активную роль. Мужа обычно не очень интересует, любит ли его жена партнера; он скорее хочет знать детали их сексуальных отношений.

Жена же обычно плачет, кричит и стенает, но проявляет меньше физической агрессии и высказывает меньше угроз в адрес изменника и его партнерши. Она хочет знать о чувствах изменника к партнерше. Любит ли он ее, и приводил ли он ее в дом или в их спальню?

Вслед за первоначальным взрывом обманутый супруг обычно впадает в одержимость связью. Одержимость – это зацикленность на чем‑либо, то есть когда вы потрясены и голова ваша постоянно занята одними и теми же мыслями.

Одержимый человек задает вопросы, на которые нет ответа, и порой он их даже не ждет. Его мысли хаотичны и неконструктивны.

 

Признайте, что вы страдаете

Страдание супруги

 

Как отмечалось в главе 7, после раскрытия связи чувства супруги напоминают чувства вдовы, а процесс ее реабилитации напоминает процесс реабилитации супруги, у которой умер муж.

Однако изначально связь порождает совсем иные чувства: ощущение, что тебя одурачили; что тобой воспользовался человек, которому ты доверял; ошеломляющее чувство стыда и неотступное чувство вины.

Обычно супруги говорят, что ощущают себя беззащитными: «Теперь всякий будет знать, что я в действительности собой представляю». Да еще есть боль, вызванная предательством, – осознание, что тот, кому ты полностью доверял, оказался просто обманщиком.

Всякое ощущение безопасности может исчезнуть. Только когда супруга вновь подтверждает, что доверяет Богу и себе (например, такими словами: «Я смогу существовать без изменника, если понадобится»), чувство безопасности может вернуться.

Вот напоминание тем, кому трудно признать у себя наличие гнева, а также трудно избавиться от него: нередко часть проблемы заключается именно в этом. Возможно, именно излишняя осторожность (например, желание уберечь супруга от гнева) изначально способствовала тому, что изменник вступил в связь. Такая модель поведения возникает, когда один из супругов отрицает свои чувства, сосредоточиваясь на чувствах своего спутника, которые считает более важными.

Во время фазы гнева, вслед за раскрытием связи, не скрывайте ваше страдание и не сдерживайте гнев. Вы можете подумать: «Нельзя же бить лежачего». Однако поймите, что ваш законный гнев, если только это не месть, не является «избиением лежачего»; вы просто правильно преодолеваете связь. Помните, что вы пытаетесь сделать это не так, как было раньше.

Будут слезы. Хотя они бывают способом манипуляции, если не искренни. Но они также могут быть нормальным, здоровым способом выражения чувств в пору кризиса. Вам нужно будет решить, что такое честное выражение вашей боли.

Библейский персонаж Иосиф – великолепный пример «смешанных чувств» в начальной фазе личного кризиса (Быт. 42–50). Иосиф был любимцем своего отца. Зависть же братьев была так велика, что Иосифа они ненавидели. И вот наступил день, когда злоба в них возобладала, и они продали его в рабство бродячим исмаилитам. Спустя много лет Иосиф стал исполнять обязанности правителя Египта. В соседних с Египтом землях был страшный голод, и братья Иосифа прибыли в Египет, чтобы купить еды.

Когда они объявились, Иосиф плакал и одновременно гневался на братьев (Быт. 42). Его смущение и смешанные чувства характерны дня конфликта, где имело место предательство. По сути же, это было признаком выздоровления. Иосиф был столь потрясен их внезапным появлением, что понял: в поступках его мало смысла. Поэтому он повелел упрятать их на три дня в темницу. Поведение Иосифа было явно обусловлено гневом. Его действия станут более понятны, когда мы вспомним, что прошло уже много лет с тех пор, как он видел братьев в последний раз. Долгое время чувства его спали, а встреча их пробудила.

Иосиф поступил в этой ситуации здраво. Он не пытался утешить братьев, когда те смутились, услышав его обвинения. Если бы он не хотел расстроить их и беспокоился об их реакции, он сказал бы: «Братья, мне жаль, что вы испугались. Я не хотел, чтобы это так задело вас. Позвольте мне утереть ваши слезы и утешить вас. Полагаю, вы находитесь в скверном расположении духа после путешествия на ослах из Израиля».

Ничего подобного Иосиф не сказал. Но именно так делают некоторые супруги, видя, что партнер их убит горем. Они пытаются сделать все «как лучше», то есть ведут себя словно матери при своих малышах.

Если у вашего партнера была связь и он, нарушив супружескую клятву, предал вас, вам нужно гневаться. И, выражая свои чувства, не нужно нежно держать его за ручку.

 

Страдание изменника

 

Раскрытие связи для супруги бывает столь болезненным, что изменнику кажется, будто он не имеет права горевать. Он может думать: «Нам нельзя раскисать одновременно». Поэтому он пытается «быть сильным, глотая горькие пилюли». С его точки зрения, он этого заслужил, поскольку виновник – он.

Таким образом, изменник зачастую не проливает слез, которые вызываются душевной болью. Он опасается, что слезы будут истолкованы как желание вернуться к бывшей партнерше. Но если изменник изо всех сил пытается «быть сильным» и не показывать чувства, такое поведение лишь убеждает супругу в том, что он не раскаивается. С другой стороны, если изменник все‑таки демонстрирует сожаление, супруга может поверить, что она ему не безразлична и что сердце его все еще привязано к браку.

Отсутствие сожаления на самом деле диаметрально противоположно тому, что желает супруга. Супруге необходимо видеть и чувствовать боль изменника. Выражение сожаления помогает залечивать раны и позволяет супруге увидеть ее собственный «вклад» в зарождение связи.

Представьте себе это следующим образом: если изменник хочет быть сильным, пытаясь поступать «правильно» и удерживая себя от выражения сожаления, супруге приходится брать на себя все их общие переживания, самой раскисать и самой вести себя иррационально. Однако чем больше изменник страдает, тем быстрее супруга начнет (и закончит) сожалеть и тем быстрее они сделают совместный шаг на пути исцеления.

 

Одержимость

 

Одним из факторов, способствующим возникновению одержимости, является замешательство, возникающее из‑за предательства. Люди склонны выискивать все новые подробности, как будто дополнительная информация утолит их боль. Супруга зачастую задает вопросы, на которые нет ответов, например: «Почему? Как мог ты со мной так поступить? Почему с ней?» Это может продолжаться бесконечно, вызывая у нее бессонницу, физическое недомогание, неописуемые душевные страдания, а в чрезвычайном случае – желание покончить с собой.

Некоторая степень одержимости естественна, но если она не ослабевает и супруга не в состоянии взять ее под контроль, такая одержимость становится дисфункциональной. В таком случае она становится помехой, не дающей супруге перейти к решению других вопросов, от которых зависит исцеление.

Одержимость – это циклический гнев, который сам себя воспроизводит. На рис. 4 показано, как это возникает.

Рис 4. Цикл одержимости

Одержимость – это защитный механизм, позволяющий не заниматься вашей собственной болью и вашим «вкладом» в возникновение связи.

Процесс реабилитации не начнется, пока обе стороны не возьмут на себя часть ответственности за то, что случилось. Иначе тот, кто отказывается взять на себя ответственность (то есть отрицающий свою роль в разладе), не сможет влиять на происходящее. Чем больше ответственности берет на себя та или иная сторона, тем легче ей предопределить конечный результат.

Постоянное желание размышлять о связи должно сигнализировать супруге, что пора больше внимания уделить решению реальной проблемы. Когда вас одолевают не имеющие ответов вопросы и неконтролируемые чувства, нужно постараться выразить их конструктивным образом. Безудержный, долгий плач вследствие душевной боли полезен, особенно вначале. А разговоры с вашим спутником, где вы можете выговориться по поводу душевной боли, – обязательны.

Пары обычно сообщают, что в процессе реабилитации одержимость то нарастает, то падает. Супруга зачастую говорит о сильной одержимости сразу же после периода разоблачения. С течением времени, однако, периоды одержимости должны становиться менее мучительными, менее длительными, а перерывы между ними – напротив, более длительными. Одержимость помогает преодолеть желание постоянно проговаривать текст, наподобие следующего: «Не нужно снова об этом думать, потому что такие мысли вгоняют меня в депрессию. Сейчас я чувствую себя немного лучше, чем когда проходила через это в последний раз. Медленно, но верно я иду вперед, и мне не нужно снова истязать себя теми же вопросами».

Вот еще одно упражнение, которое можно посоветовать супруге, не справляющейся с одержимостью: возьмите фотографию партнера, купите игрушечную бейсбольную биту, положите фотографию на кровать и бейте по ней, пока не появятся слезы и не почувствуете некоторое облегчение. Многие супруги сообщают о несомненном ослаблении одержимости после такого упражнения.

Если в это время вы посещаете душепопечителя, важно, чтобы во время этих сеансов одержимость вами контролировалась. Как правило, в своей основе одержимость представляет собой защитный механизм, мешающий разобраться с душевной болью и ответственностью за связь. Если оставить ее без контроля, она, в конце концов, не позволит браку вернуться в нормальное русло. Она мешает супруге адекватно сожалеть о том, что произошло. Если не свести ее к минимуму, она вынудит изменника начать поиск выхода из ситуации самостоятельно и уведет его от процесса примирения.