Десимы, в которых благородные усилия разума противоборствуют тираническому игу страсти

 

Скажи, Амур, мальчишка злой,

моим упорством побежденный,

зачем, гордыней упоенный,

ты возмущаешь мой покой?

Я знаю, ты своей стрелой

пронзишь любое сердце разом,

столь метким наделен ты глазом,–

но есть ли толк в твоей стрельбе,

коль, сердце подчинив себе,

в живых ты оставляешь разум?

 

Ты власти сказочной достиг,

и велики твои владенья,

но все же камень преткновенья

мой разум пред тобой воздвиг,

и пусть ты в сердце мне проник,

пусть я люблю тебе в угоду,

насилуя свою природу,–

не вечно будет длиться плен –

я вырвусь из тюремных стен

и возвращу себе свободу.

 

Моя душа разделена

на две враждующие части;

одна, увы, – рабыня страсти,

другая – разуму верна.

 

И не потерпит ни одна,

чтоб верх взяла над ней другая,–

нет распре ни конца, ни края…

Но им – нн той и ни другой –

не выиграть смертельный бой:

обеих ждет погибель злая.

 

С Любовью шутим мы, доколе

мы близко не знакомы с ней…

Но коль она в душе моей,

то с нею справиться легко ли?

И все ж, Любовь, ты, в ореоле

своих бесчисленных побед,

меня не завоюешь, нет.

Душа не пленена тобою,–

лишь замок ты взяла без боя,

владельца же простыл и след.

 

Войска, овеянные славой,

мой разум кликнет, и с тобой

на бранном поле сердца – в бой

он вступит, долгий и кровавый.

Напрасно в ярости неправой

меня стремишься, злой божок,

ты у своих увидеть ног.

Я крикну и на смертном ложе,

что ты убил меня, но все же

ты победить меня не смог.

 

ИТАЛИЯ

 

ДЖОРДАНО БРУНО

 

 

* * *

 

Любви своей неся высокий стяг,

Я то в ознобе, то горю от страсти,

Воплю, безгласен, от такой напасти,

Дрожу в огне, смеюсь от передряг.

 

Я слезы лью, но пламень не иссяк.

Я жив, я мертв, я у страстей во власти.

Над морем слез пожары скалят пасти,

Вулкан и Тейя – кто мне худший враг?

 

Но я в самом себе люблю другого:

Кремня он крепче, я – летучий пух.

Он рвётся ввысь, а мой порыв потух.

 

Зову его – в ответ хотя бы слово.

Бегу за ним – его же нет как нет.

Чем я упорней, тем слабее след.

 

 

* * *

 

Даруя высшей истины прозренье

И отверзая темь алмазных врат,

Любовь прокралась в душу через взгляд –

Пришла, царит, и тяжко с ней боренье.

 

В ней прошлое находит повторенье,

В ее раю неистовствует ад.

Она сражает сердце наугад,

И жжет ее бессрочное горенье.

 

Но все ж, толпа, как истинного блага

Взыскуй ее и голос мой услышь:

Прозрей и зри, пред нею глаз не пряча –

 

Любовь не побирушка‑бедолага,

И не она, а ты ее бежишь,

Бесчувственна, упряма и незряча!

 

 

ТОММАЗО КАМПАНЕЛЛА

 

 

О СЕБЕ

 

Свободный и влекущий груз оков,

Затерянный в толпе и одинокий,–

Ввысь из низин стремлюсь. Мой ум высокий

Меня вздымает к полюсу веков.

 

Поверженных сзываю, поборов

Печаль души, хоть этот мир жестокий

Меня гнетет. Лечу! Настали сроки

Взорлить над сонмом скал и бугорков!

 

В стремительных бореньях бытия

Вновь добродетель обретаю я,

Исполнен благородного страданья.

 

Любви я на челе ношу печать,

В свой час вкушу я сладости молчать

В стране безмолвного всепониманья!

 

 

БЕССМЕРТНАЯ ДУША

 

Впитала сколько книг посредством взора

Ничтожная! Не все ль, что создал свет,

Мной прочтено? Но насыщенья нет:

Поститься стану я еще не скоро!

 

Прочла я Аристарха, Митродора,–

Но голодна я, вечный книгоед:

Держала я с премудрыми совет,

Мой вечный голод – знанию опора.

 

Я – образ бесконечного Отца,

Держателя всех сущих; им живится

Одним – влюбленный разум мудреца.

 

Авторитет – рука чужая, мнится,

Сорит – стрела; познает до конца

Его лишь тот, кто с Ним отождествится.

 

 

О КОРНЯХ ВЕЛИКИХ ЗОЛ ВСЕЛЕННОЙ

 

Родился я, чтоб поразить порок –

Софизмы, лицемерие, тиранство,

Я оценил Фемиды постоянство,

Мощь, Разум и Любовь – ее урок.

 

В открытьях философских высший прок,

Где истина преподана без чванства,–

Бальзам от лжи тройной, от окаянства,

Под коим мир стенящий изнемог.

 

Мор, голод, войны, козни супостата,

Блуд, кривосудье, роскошь, произвол,–

Ничто пред тою тройкою разврата.

 

А себялюбье – корень главных зол –

Невежеством питается богато.

Невежество сразить я в мир пришел.

 

 

О ПРОСТОМ НАРОДЕ

 

Огромный пестрый зверь – простой народ.

Своих не зная сил, беспрекословно

Знай тянет гири, тащит камни, бревна –

Его же мальчик слабенький ведет.

 

Один удар – и мальчик упадет,

Но робок зверь, он служит полюбовно,–

А сам как страшен тем, кто суесловно

Его морочит, мысли в нем гнетет!

 

Как не дивиться! Сам себя он мучит

Войной, тюрьмой, за грош себя казнит,

А этот грош король же и получит.

 

Под небом все ему принадлежит,–

Ему же невдомек. А коль научит

Его иной, так им же и убит.

 

 

* * *

 

Горечь этого существованья,

Омраченного тысячью тысяч смертей,

Передать не сумеет язык мой бессильный!

Сколько лет, сколько лет в этой яме могильной,

Меж погибших людей, жалких божьих детей!

Быть беспомощным, вольным не в жизни, а в смерти,–

Вот удел мой! Поверьте

Погребенному заживо в средоточье всего удрученного бремени

И, увы, в этом гибельном времени,

Где справляю свое торжество

На развалинах мира сего!