Веселиться и верить прекрасным стихам

 

Опять земля щедра,

Как пиршественный стол.

Раскрыть уста пора –

Час Празднества пришел.

 

Час Празднества пришел,

Всем деревам даря

Браслеты пышных Смол –

Густого Янтаря.

 

Час Розы наступил.

Арабскою Росой

Виски я окропил

И лоб смятенный мой.

 

Гомер! Тебе хвала!

Настой заморский смел!

Хоть чара и мала,

Ты б от нее прозрел.

 

Теперь, Вергилий, пей,

Пригубь хотя б глоток!

Один бокал ценней

Всего, чем щедр Восток.

 

Продли, Овидий, пир!

Так аромат силен,

Что Носом стал весь мир –

Недаром ты Назон.

 

Сейчас, Катулл, вина

Я выпью в честь твою.

Бутыль опять полиа –

За Третью Музу пью.

 

О Вакх! Я пьян совсем.

Пожар свой охлади!

Не то Венок твой съем

И Жезл – того гляди!

 

От жажды чуть дышу –

На стену впору лезть.

Бочонок осушу

В твою, Проперций, честь.

 

Реку вина, Тибулл,

Я посвящу тебе…

Но в памяти мелькнул

Стих о твоей судьбе.

 

Что плоть, мол, сожжена,

Осталась лишь зола

И Урна не полна –

Так горсточка мала,

 

Но верьте! Жизнь – в стихах.

Их пламя пощадит,

Когда развеют прах

Людей и Пирамид.

 

Всех Живших Лета ждет,

Удел всего – Конец.

Лишь Избранных спасет

Бессмертия венец.

 

 

СОВЕТ ДЕВУШКАМ

 

Кто ценит свежесть нежных роз,

Тот рвет их на рассвете,

Чтоб в полдень плакать не пришлось,

Что вянут розы эти.

 

Сияньем солнце вас манит,

Светло оно и свято,

Но чем короче путь в зенит,

Тем ближе час заката.

 

Завидны юность и любовь,

Однако, недотроги,

Глаза тускнеют, стынет кровь,

И старость на пороге.

 

Вам надо замуж поскорей,

Тут нечего стыдиться,–

И роза, став на день старей,

В петлицу не годится.

 

 

ДИВЕРТИСМЕНТ, ИЛИ КОНЕЦ

 

Устав от ярости морской,

Баркас мой обретет покой,

Коль скоро я на берегу

Найти спасение смогу.

Хотя корабль подгнил слегка,

В цветы оденьте старика,–

На суше он пловец хороший…

Ликуйте, хлопайте в ладоши!

Был спорен первый акт и бурен,

Пусть будет хоть финал бравурен.

 

 

К ИВЕ

 

Любовь утративших лишь ты

Шалеешь искони.

Похоронив свои мечты,

Венки плетут они.

 

Когда надежда чуть жива,

А радость далека –

Вдвойне печальна голова

Без твоего венка.

 

И если кто‑то, взяв свое,

Любимой пренебрег,

Одна утеха у нее –

Печальный твой венок.

 

В тени ветвей твоих любой,

Кому любить невмочь,

Укрыться может – и с тобой

Вдвоем проплакать ночь.

 

 

ГОСПОЖЕ ЕГО СЕРДЦА, АНТЕЕ

 

Велите жить – молясь на вас,

Приближусь к небесам:

Велите полюбить – тотчас

Дарую сердце вам.

 

За вашу щедрость – чистотой

И верностью воздам;

Все лучшее в том сердце – той,

Кого люблю я, – вам.

 

Велите сердцу вам служить –

Поверю ли словам?

Велите сгинуть – как мне быть? –

Уйду покорный вам.

 

Велите плакать – если слез

Не выдержать глазам,

То сердце тут же ливнем грез

Меня привяжет к вам.

 

Велите мне скорбеть – приду

Не к вашим ли стопам?

Велите умереть – паду

С восторгом, верен вам.

 

О, сердце, жизнь, любовь моя,

Души смятенной храм!

И смерть, и жизнь во мне, и я

Подклонны только вам.

 

 

ГОСПОДЕНЬ ВОИН

 

Готов он встретить бед грядущих рать,

Он не боится мучеником стать;

Очаг ои оставляет и покой,

Заслышав хриплый вой волны морской;

В его руках всегда щедра земля,

А при дворе он – совесть короля,

И не прочтет в глазах его толпа,

Лицом или спиной к нему судьба.

Он сам себе надежная броня,

Ни ночи не боится он, ни дня,

Судьбе удары возвращает он,

Как будто впрямь из камня сотворен.

Другим он сострадает, но навряд

Прольет слезу, коль будет сам распят…

Чтоб не было для истины препон,

Он жизнь отдаст, – господень воин он.

 

 

НА МАСТЕРА БЕНА ДЖОНСОНА

 

Скончался Джонсон, лучший наш поэт,

Сандалиям отныне места нет

Среди котурнов, и едва жива

Былая слава – нищая вдова.

Театр растлен, изящества лишен,

Не ходит, а вышагивает он,

Не говорит, а воет и пищит,–

Любое слово там по швам трещит.

Ни гений дерзкий, ни восторг святой

Не озаряют зал полупустой.

Грядет година горьких перемен –

Овации не сотрясают стен,

Зевотно, рвотно действие течет,

Зато везде невежеству почет.

Тебе знаком тупиц партерных пыл,

«Алхимик» твой освистан ими был;

Позор им! И молчать резона нет,

Ведь остроумье погасило свет,

И будет спать, не видя ничего,

Коль скоро не разбудишь ты его.

 

 

СВОБОДА

 

Людей от бед любого рода

Умеет исцелять природа,

Покуда есть у них свобода.

А отними ее – и что ж,

Весь мир погибнет ни за грош.

 

 

ПЕСНЯ БЕЗУМНОЙ ДЕВЫ

 

Ах, сэр, благослови Христос

И утро голубое,

И космы всклоченных волос,

Покрытые росою;

 

Благослови и первоцвет,

И каждую девицу,

Что от меня кладет букет

На милую гробницу;

 

И вас, мой добрый кавалер…

Но ах, какая жалость –

Вы упустили муху, сэр,

А с ней любовь умчалась.

 

Но муха укусила вас,

И взоры ваши дики…

Нет‑нет, любовь лежит сейчас

Под грядкой земляники;

 

Томится холодом земли,

Недвижностью, молчаньем;

А вы бы оживить могли

Ее одним лобзаньем.

 

Но, сэр, помягче, понежней –

Не то ей будет больно;

Нельзя же обращаться с ней

Все время своевольно!

 

Оплел бедняжку первоцвет;

Эх, вам бы постараться

Ее вернуть… Но тут запрет,

И нам не увидаться.

 

 

СЕБЕ САМОМУ

 

Видно, не любил я сроду:

Не пришлось ни разу мне

Распинать себя в угоду

Девушке, вдове, жене.

 

Ни одной прекрасной даме

В жертву не принес я чувств,

С благородными цветами

Не сравнил желанных уст.

 

И не увядал в разлуке,

Подражая остальным,

Не ломал от горя руки,

Не был от любви больным.

 

Не носил я власяницы

И постов не соблюдал,

Не ходил во храм молиться,

Чтоб господь печаль унял.

 

И доволен тем, что страсти,

Оставаясь в стороне,

Ни всецело, ни отчасти

Не разбили сердца мне.

 

 

САВАН

 

Приди, в тебе вино и мед

Моих острот,

Очарованье, слава, честь

Всего, что есть,

Моих намерений венец

И мой конец.

Вся жизнь овеяна тобой,

О саван мой!

Я завершил безбрачный путь –

Женой мне будь.

В земле мы оба обретем

Покой и дом.

Там вожделения и страсть

Теряют власть,

И там никто не будет впредь

Желать и сметь,

Там боль забыта навсегда,

Там нет стыда,

Там нет ни тюрем, ни оков –

Там нет рабов,

И там над страждущей вдовой

Взойдет покой,

Там неудачника не надут

Тюрьма и суд,

Там Лорда‑канцлера дела

Сгорят дотла,

Там пэры– главари палат

Бездумно спят,

И суд по мелочным делам

Не нужен там,

Там все уравнены в правах:

Все тлен, все – прах,

Там всех вельмож смирит земля

И короля!

Фортуны там забыта роль,

Там всяк король,

Там каждому дана постель

И колыбель…

Как платья, сброшенные с плеч,

Должны мы лечь,

Чтоб неизношенными встать

В свой день опять.

Все скрытое да узрит свет,–

Гласит завет,

И нас однажды призовут

На божий суд.

Платон исчислил: час пробьет

В далекий год.

 

 

ЦВЕТАМ САДОВЫХ ДЕРЕВЬЕВ

 

Зачем отрадным обещаньям

Настоль вы неверны?

Кем вы принуждены

Пасть в юности с улыбкой нежной

На белоснежный

Алтарь весны?

 

Ужели нашим ожиданьям

Всегда такой исход –

Терять вас каждый год?

Как жаль, что вас само цветенье

В распад и тленье

Тотчас ведет.

 

Но вы нас подарили знаньем:

Поведали о том,

Что смерть во всем живом;

Как вы когда‑то, листья ныне

Лежат на глине

В саду пустом.

 

 

К СУДЬБЕ

 

Круши меня – я, беспечален,

Усядусь посреди развалин.

Дери на клочья – все равно,

В беде терпенье мне дано.

 

Мой жалкий вид осмей победно;

Беги, как от заразы вредной;

Хоть сделай чучелом – а все ж

Меня ничем ты не проймешь.

 

 

К СВОЕЙ СОВЕСТИ

 

Могу ль я не грешить, когда

Ты – Главный секретарь суда?

Не умолять о снисхояоденье

При легком правонарушенье?

У ж так тебя я улещу,

Так пыль в глаза тебе пущу,

Что сделается безобиден

Грешок мой – и совсем не виден.

Дар ослепляет мудреца;

Других свидетелей, истца

Не слушай, получивши взятку,

И Память призови к порядку.

И не скрипи своим пером

Во тьме, в безмолвии ночном;

Дай мне немного порезвиться,

Ведь я мужчина, не девица.

Нет, так не будет; это – гнусь!

Отныне я тебе клянусь

С пути благого не сбиваться,

Тебя, Судьи, не опасаться.