Принцы, принцессы, феи и ведьмы

 

Эрик Берн однажды сказал: «Люди рождаются на свет принцами и принцессами, а их родители превращают их в лягушек». Можно подумать, что новорожденный ребенок видит перед собой не только отца и мать, но также большую группу персонажей, состоящую из всех эго‑состояний его родителей, братьев и сестер, кузенов, тетушек и бабушек с дедушками. Среди них будут веселые, грустные, изобретательные, усидчивые или следующие интуиции дети и взрослые; но помимо них любящие, оберегающие феи и волшебники, а также злые, жестокие людоеды и ведьмы. Как это бывает в детских сказках, данные персонажи играют важную роль на раннем этапе нашего существования и остаются значимыми на протяжении всей нашей жизни.

Если эти реальные ведьмы и людоеды проникают в нашу жизнь, они навлекают на нас различные «проклятия». Они говорят нам, что мы будем делать и что с нами произойдет. Они запрещают нам размышлять, в результате чего мы начинаем пить, чтобы разрешить свои проблемы, или отвергают наши чувства, из‑за чего мы держим их в себе, словно в бутылке, ожидая подобающего случая, когда можно будет откупорить ее и выпустить их наружу. Они запрещают нам действовать, угрожая наказанием в виде вечного сна или превращения в лягушку либо гадкого утенка. Короче говоря, они запугивают нас, заставляя оказаться от своей данной с рождения живости и следовать по проверенному жизненному пути, на котором выбор скорее делается за нас, чем нами.

Многие люди пытаются восстать против этой тирании. Некоторым из нас с помощью добрых фей и волшебников удается избавиться от проклятия. Но большинство предпочитают сдаться и вести спокойную жизнь лягушек. Мы ждем, пока не покинули родительский дом, что кто‑то одарит нас волшебным поцелуем, который вернет нам наш изначальный образ принца.

 

В супермаркете

 

В различные периоды большинство отцов и матерей используют оба эго‑состояния Родитель. Дело здесь не в том, что мать неизменно была Союзником или отец – Врагом, а в том, что в важные моменты времени, которые создали прецеденты в сценарии ребенка, родители строили свои отношения с ним, находясь в одном или другом из этих эго‑состояний. Ни один родитель не бывает исключительно хорошим или плохим, хотя некоторые являют собой крайние случаи. Например, только в США ежегодно отмечаются тысячи случаев жестокого обращения с детьми. Разумеется, бывают и случаи крайней заботы и опеки, но они не часто попадают в заголовки новостей. Давайте рассмотрим этих двух главных героев – Заботящегося родителя, или Союзника, и Критикующего родителя, или Врага, – как они проявляют себя в нашей повседневной жизни.

Будучи транзактным аналитиком, я всегда проявляю интерес к анализу транзакций. Для наблюдений за Заботящимся или Критикующим родителем в действии имеется одно легко доступное место – супермаркет в оживленные предвечерние часы пятницы. Уставшие от тяжелого трудового дня, загипнотизированные многочисленными рядами красивых упаковок, матери и отцы катят своих детей по проходам, пытаясь запастись продуктами на следующую неделю. Дети просят конфеты, печенье, чипсы и леденцы. Они хотят, чтобы их несли на руках, или хотят толкать тележку либо катиться в ней, а ее содержимое переложить обратно на полки. Они задают вопросы, просят, чтобы их взяли на руки, плачут, мешают, теряются, бьют банки с майонезом или вареньем – одним словом, проявляют свою тягу к спонтанности, осознанию и интимности. Какими бы ослабленными в результате усталости ни были два паттерна поведения Родителя, мы по‑прежнему можем их ясно видеть – заботу и строгость, иногда исключающие, иногда быстро сменяющие друг друга, иногда внезапно проявляющиеся в виде мимолетных вспышек гнева или любви.

Какая‑то из матерей, управляясь в одиночку с годовалым малышом и четырехлетним сорванцом, пытается сделать выбор между двумя видами моющих средств. Старший мальчик вцепился ей в колготки и ударяет коробкой с фигурными крекерами о ее бедро. Сидящий в тележке малыш заливает соком ее сумочку, обсасывая перезрелый персик, который она неохотно ото дала сыну, уступив его настойчивому хныканью. «Прекрати!» – умоляет она, пытаясь сравнить цены и достоинства моющих средств. «Прекрати, прекрати же, я сказала». Мальчик у ее ног не реагирует. Она нагибается.

«Прошу тебя, прекрати. Чего ты добиваешься? Разве ты не видишь, что я хочу сделать покупку?» – в ее голосе слышны нотки напряжения и отчаяния. Однако ее свободная рука нежно поглаживает голову мальчика, а ее гнев не адресован непосредственно ему. Он начинает плакать. Рядом с ними падает на линолеум персик. Мать выпрямляется, в ее глазах сверкают искры гнева. Малыш озадачен и испуган; молчаливый гнев матери утихает, когда она вытирает лицо ребенка и целует его. «Глупый, – говорит она. – Ты сведешь меня с ума. Нам лучше уйти отсюда».

Откуда ни возьмись появляется ассистент оператора.

«Стоп, снято! Все было прекрасно. Я думаю, мы сможем это использовать. Теперь попробуем сыграть Врага. Начинайте с первой реплики». Ассистент исчезает. Мы возвращаемся к началу сцены. «Мотор!»

«Прекрати!» – на этот раз голос матери резок. Она отпихивает ребенка ногой, одновременно шлепая его по руке и вырывая крекеры. Потом нагибается, хватает сына за локоть и трясет. «Разве ты не видишь, что я хочу сделать покупку? Чего ты добиваешься?» Она отталкивает его в сторону. «Положи их туда, откуда взял. И нечего плакать». Она шлепает его по заду свободной рукой, продолжая отталкивать. Раздается звук упавшего персика. С губ матери готово сорваться: «Нет, нет!». Она яростно разрывает пакет с туалетной бумагой и, стиснув зубы, кое‑как вытирает лицо малыша, а затем пол. На ее лице каменное выражение, она увозит тележку. Оставляя после себя гнетущую атмосферу, семейство сворачивает в следующий проход. Плач детей растворяется в шуме супермаркета.

Различие между Врагом и Союзником было показано выше как бы с высоты птичьего полета.

Теперь давайте проведем детальный анализ диалога, в котором проще проследить взаимодействие между Врагом и Союзником. (Диалог снабжен примечаниями для дальнейших отсылок.)

Майкл принес из школы табель с отметками; семья обедает за столом. Отец успел пропустить пару рюмок.

 

Отец: (сердито) Так, парень, похоже, тебе не поступить в колледж (1).

Майкл: (удивленно) О чем это ты?

Отец: (бросает на стол табель) Посмотри‑ка на это. Чего ты добиваешься? Хочешь получить награду за самые низкие отметки в истории? (2).

Майкл: Эта мерзкая миссис Спрус! Она снова придирается ко мне. Я так старался, когда писал это сочинение, а она опять поставила мне «неуд».

Отец: Не ругайся за этим чертовым столом и не пытайся винить во всем учительницу. Я уже несколько недель не видел, чтобы ты делал домашние задания. Я могу сказать тебе лишь одно: если ты не собираешься заканчивать среднюю школу (3), тебе лучше поскорее найти работу (4). Я не хочу содержать в этом доме бездельника (5).

Майкл: Мне не нужна твоя помощь. Я найду работу, не волнуйся.

Отец: Конечно, если очень повезет (6). Будем надеяться, что ты продержишься на ней дольше, чем на той работе летом. Там тебя хватило ровно на неделю. Тебе лучше взяться за ум сейчас же, иначе можно жестоко поплатиться.

 

В вышеприведенной словесной перепалке отец Майкла вел себя как Враг. Теперь давайте посмотрим, как подойдет к ситуации Союзник.

 

Отец: (взволнованно) Парень, давай‑ка поговорим о твоих отметках (1). (Он вынимает из кармана табель и кладет его перед мальчиком.) Все выглядит не слишком хорошо. Что происходит, Майкл? (2).

 

Майкл берет бланк и напряженно на него смотрит; отец ждет.

 

Майкл: Эта мерзкая миссис Спрус, она придирается ко мне. Я так старался, когда писал это сочинение, а она опять поставила мне «неуд».

Отец: Нет смысла винить в этом учительницу. Что случилось? Почему у тебя такие низкие отметки? (3).

Майкл: Я пытаюсь заниматься, пап. Похоже, у меня просто нет способностей. Я потратил столько сил на это сочинение, а оно все равно оказалось недостаточно хорошим.

Отец: Да, но в последний месяц я не часто видел тебя за выполнением домашних заданий. Может, ты и усердно занимаешься, но все‑таки не так усердно, как следовало бы. Или, возможно, тебе требуется помощь (4). Тебе нужно что‑то предпринять, так как мне кажется, что ты не сумеешь закончить школу, и я боюсь (5), что ты не найдешь работу, учитывая нынешнюю ситуацию.

Майкл: Не волнуйся, я найду работу.

Отец: Да, я волнуюсь и считаю, что тебе необходимо отнестись к своим школьным обязанностям чуть более серьезно, поскольку жизнь – штука тяжелая, и еще тяжелее приходится тем, кто не заканчивает среднюю школу. Может быть, я могу помочь тебе с домашними заданиями?

Майкл: Как бы не так. Когда ты приходишь домой с работы, ты слишком утомлен и хочешь почитать газету или посмотреть телевизор. Ты никогда не прислушиваешься к моим словам и не сможешь помочь мне с домашними заданиями.

Отец: Увы, это так, и я вижу эту проблему (6), но мне кажется, нам лучше взяться за нее, пока ситуация не стала совсем скверной и ты не вылетел из школы. Давай попробуем. Что ты на это скажешь?

 

Сравнивая эти два примера, мы видим, как отец Майкла в роли Врага объясняет неуспеваемость сына и пугает его, неожиданно заводя разговор об отметках (1). Затем он высмеивает Майкла (2), снова находит объяснение его неуспеваемости (3), угрожает (4) и оскорбляет (5) его. После чего следуют саркастические замечания (6) и новые угрозы.

В роли Союзника отец Майкла избегает угроз, оскорблений и сарказма. Он старается не напугать Майкла и не винит его за неуспеваемость. Вместо этого он подходит к проблеме осторожно и деликатно (1), задает вопросы (2) (3), предлагает решения (4), заговаривает о своих чувствах (5) и берет на себя определенную ответственность за происходящее (6).

Теперь давайте рассмотрим пример, касающийся употребления наркотических средств. Борис и его племянница Джоан ведут разговор, который дядя подводит к выпивке.

 

Борис: Есть одна вещь, которую я не переношу: видеть, как эти юнцы гоняют на своих машинах и распивают пиво. Меня от этого просто тошнит.

Джоан: Ты сам разъезжаешь повсюду на автомобиле и куришь марихуану; тебе ли жаловаться?

Борис: Это разные вещи. Марихуана не мешает вождению. После нее даже легче вести машину. В любом случае, я курю ее нечасто. Эти же юнцы, похоже, одновременно пьют, курят и принимают возбуждающие и успокаивающие средства. Они пьют, так как спиртное – единственное, что они могут купить, чтобы поймать кайф. Разумеется, это все, о чем они думают. Кайф, секс и машины. Мне кажется, когда я был в их возрасте, то думал о более серьезных вещах. Похоже, у этих юнцов вообще нет мозгов. Почему ты их защищаешь? Ты тоже выпиваешь?

 

Джоан сжимает губы и ничего не отвечает.'

 

Борис: Ну же, не лги мне. Я знаю, что ты выпиваешь! Ты ничем не лучше остальных.

Джоан: Ты опять за свое, я тебя ненавижу! Ты всегда начинаешь споры исподтишка. Оставь меня в покое.

 

Теперь попробуем избрать заботливый подход.

 

Борис: Я очень удивлен при виде того, как подростки снова тянутся к спиртному. Я думал, что молодежь стала более здравомыслящей. Мне очень неприятно видеть возвращение всего этого. Ты тоже выпиваешь, Джоан?

Джоан: Разумеется. А ты что думал? Это единственное доступное средство, чтобы поймать кайф.

Борис: Но неужели ты не понимаешь, что алкоголь вреден и что ты можешь к нему привыкнуть?

Джоан: А что я, по‑твоему, должна делать? Курить марихуану, как ты? Во‑первых, она запрещена. Во‑вторых, ее трудно достать. В‑третьих, мои подруги ею не увлекаются. Так что я должна делать? Одолжить косячок у тебя и накуриться в одиночку?

Борис: Даже не знаю, что тебе сказать, но я уверен, что водить машину в пьяном виде опасно. Мне не нравится образ жизни твоих подруг, и я надеюсь, что ты в него не втянешься.

Джоан: Ну, я не так уж во все это втянута, и мне совсем не нравится кататься на машине с ребятами, когда они навеселе. Если честно, то мы покуриваем марихуану, но что мне остается делать, разве только держаться на расстоянии от нашей компании, и иногда я действительно так поступаю. Некоторым из моих подруг и мне все это не слишком нравится, и мы часто не принимаем в этом участия.

Борис: Ладно, я вижу, что это серьезная проблема, как на нее ни посмотри. Мне кажется, наркотики всегда будут проблемой. Дай мне знать, если я могу чем‑то помочь, и, пожалуйста, береги себя.

Джоан: Спасибо. Буду об этом помнить и буду себя беречь. Не беспокойся.

 

Эти утрированные примеры поведения Критикующего и Заботящегося родителя иллюстрируют то, как Враг выносит категорические неблагоприятные суждения в отношении других, предсказывает неблагоприятный исход, приписывает людям плохие качества и пытается контролировать их поведение, по‑настоящему не понимая, с чем он имеет дело. Напротив, Союзник старается уберечь детей от опасности, исходит из того, что с людьми все в порядке, ожидает благоприятного исхода, предполагает, что люди действуют из лучших побуждений и готовы к сотрудничеству, а также стремится руководить не путем контроля, а посредством обсуждения и ободрения.

Как правило, Враг алкоголика не дает покоя своему хозяину, постоянно оскорбляя его (ты пьян, слабоволен, глуп), что‑то предписывая (не размышляй, не доверяй, отрешись от своих чувств) и делая атрибуции (однажды пьяный – всегда пьяный; тебе никогда не исправиться). Столкнувшись с подобной проблемой, Союзник ответит наградами (ты сильный и умный), позволениями (размышляй, доверяй, живи своими чувствами) и позитивными атрибуциями (ты изменишься, у тебя все будет в полном порядке). Более тщательное исследование этих влияний Родителя можно найти в моей книге Scripts People Live («Сценарии, по которым живут люди») [18].

Вместе с информированным Взрослым и веселым, радостным Ребенком Союзник позитивно влияет на жизнь людей. Наоборот, Враг обычно оказывается заодно с заторможенным, скованным Адаптированным ребенком, и независимо от того, связан или нет Враг со знающим Взрослым, его альянс с Адаптированным ребенок способствует формированию сценариев. В конце концов ребенок инкорпорирует Критикующего родителя, после чего начинает относиться к другим и собственному эго‑состоянию Ребенок в той манере, которую ему привили родители. Наконец, Враг становится хранилищем всех негативных идей, тюремщиком, который держит в неволе осознание, интимность и спонтанность Ребенка и противится мыслям об изменениях и самим изменениям, способным аннулировать сценарий и направить жизнь человека по более созидательному пути. Какое отношение имеет все вышесказанное к лечению алкоголизма, будет подробно объяснено в третьей части этой книги.

 

Часть III

Лечение алкоголизма

 

В этом разделе я хотел бы дать психотерапевтам ряд указаний в отношении терапии алкоголизма. Они также будут интересны супругам, родственникам и друзьям алкоголиков, поскольку их может использовать, с некоторыми видоизменениями, любой, кто хочет помочь алкоголику. Вот они.

Алкоголизм – это не болезнь; следовательно, оптимальное разрешение алкогольной проблемы лежит не в области медицины.

Алкоголизм не является неизлечимым недугом. Это приобретенное состояние, которое разнится от человека к человеку и основано частично на врожденных, биохимических реакциях на алкоголь, частично на социальном отношении к выпивке и частично на эмоциональных, ментальных и пищевых привычках алкоголика.

От алкоголизма можно избавиться, а некоторые бывшие алкоголики (около 10%), очевидно, способны вернуться к нормальной социальной выпивке, хотя большинство либо не может, либо предпочитает не делать этого.

Физический фактор, отвечающий за алкоголизм, это вызывающие привыкание свойства алкоголя. Этот фактор устраняется путем сохранения трезвого образа жизни как минимум в течение года.

Социальными факторами, отвечающими за алкоголизм, являются сильное социальное давление, склоняющее человека к выпивке, и участие алкоголика и его окружения в алкогольной игре с тремя ролями – Жертвы, Спасителя и Преследователя. Любой, кто желает помочь алкоголику, должен избегать этих ролей.

Психологические факторы, отвечающие за алкоголизм, заключены во Враге. Враг – это совокупность вредных идей, которые были усвоены человеком и которые мешают мышлению, проявлению чувств, получению наград и осознанию своих телесных состояний. Психологические факторы устраняются за счет противодействия идеям и эмоциональным паттернам, которые навязывает Враг, и их нейтрализации. Одним из самых эффективных методов достижения этой цели является обучение эмоциональной грамотности.

Если есть возможность, следует воспользоваться услугами общества «Анонимные алкоголики». Задача терапевта – побудить клиента принять меры против алкоголизма и обеспечить защиту, когда алкоголик будет изменять свою жизнь.

 

Глава 11

Мифы об алкоголизме

 

Существует множество теорий о причинах алкоголизма, но очень мало конкретных подходов к этой проблеме. Для людей, испытывающих трудности с алкоголем, наилучшим вариантом остается обращение к «Анонимным алкоголикам». С другой стороны, профессиональная литература переполнена умными словами, такими как непреодолимое влечение, вытеснение, пассивность, зависимость, расстройство характера, психоз и т.д. Эти термины унижают алкоголиков и, по‑видимому, не отвечают на основной вопрос: что нам делать, чтобы помочь алкоголикам?

Как следствие скудости подходов, алкоголику очень трудно получить достаточно компетентную лечебную помощь. Многие терапевты чувствуют себя с алкоголиками неуверенно и поэтому не хотят заниматься их лечением. Опытные терапевты охотно направляют алкоголиков к коллегам, оставляя себе более симпатичных клиентов.

Давайте вкратце рассмотрим некоторые мифы, касающиеся алкоголя и алкоголизма. Эти мифы наводят тень на ясный день в области, которая изобилует противоположными мнениями и точками зрения. Избавление от мифов может расчистить дорогу для разумного и объективного подхода.

 

Алкоголизм – это болезнь

 

Как мы видели, понимание алкоголизма как болезни (в том смысле, который вкладывает в этот термин медицина) препятствует его успешному лечению. Важно не путать болезнь, являющуюся следствием чрезмерного пьянства, с самим чрезмерным пьянством, не имеющим ничего общего с болезнью. Сказать, что алкоголизм – это болезнь (поскольку с ним связаны различные болезни, такие как белая горячка, заболевания сердца, печени или мозга), все равно что назвать болезнью неосторожную езду, поскольку она часто приводит к сломанным костям и сотрясениям мозга, которые лечат только врачи.

С другой стороны, алкоголизм является расстройством здоровья в более широком смысле. Современная холистическая медицина рассматривает болезнь в совершенно ином свете, нежели западная аллопатическая (опирающаяся на лекарства и хирургию) медицина. С холистической точки зрения, любое нарушение правильного функционирования организма является расстройством здоровья.

Подход, описанный в этой книге и даже указанный в ее названии, испытал на себе сильное влияние идей холизма. Проводимое холистической медициной специфическое лечение алкоголизма имеет мало общего с традиционным медицинским подходом. Прежде всего, не используются седативные средства и транквилизаторы. Вместо них рекомендованы диета и изменение образа жизни; при этом также ожидается, что алкоголик примет активное участие в процессе исцеления.

Попытки лечить алкоголизм медикаментозными средствами потерпели неудачу несмотря на то, что в определенные моменты запоя отдельные лекарства, по‑видимому, могут принести некоторую пользу. Однако в данное время не существует медикаментозных средств, излечивающих именно алкоголизм, как не было и нет лекарств, которые хотя бы подают надежды в этом отношении. По‑моему, следует всецело избегать лечения алкоголиков медикаментозными средствами, за исключением тяжелых медицинских состояний. Важно, чтобы алкоголики и их терапевты отказались от мысли, что алкоголизм и медицина тем или иным образом непременно сопряжены друг с другом, исключая те финальные стадии алкоголизма, когда он становится тесно связанными повреждением тканей организма.

Идея, что алкоголик страдает прогрессивной, неизлечимой болезнью и что, следовательно, с ней нельзя ничего сделать, разве что не замечать происходящее, в такой же степени миф, как и другая крайность мышления, согласно которой алкоголизм – это не более чем вопрос выбора.