Отношение ребенка к отдельно проживающему родителю

 

Отношение ребенка к отдельно проживающему родителю устанавливалось у 76 детей с помощью анализа материалов гражданского дела, направленной клинической беседы с ребенком, беседы с родителями, экспериментально‑психологического исследования, наблюдения за взаимодействием ребенка с каждым из родителей на протяжении всего экспертного исследования и при проведении пробы на совместную деятельность. В ходе экспериментально‑психологического исследования использовались проективные методы в различных модификациях.

При негативном отношении ребенка к отдельно проживающему родителю (32 ребенка, 40,79 %) в материалах гражданского дела имелись сведения о высказываемом ребенком нежелании поддерживать отношения с отдельно проживающим родителем (беседа с сотрудниками органов опеки и попечительства, опрос несовершеннолетнего в суде, показания свидетелей). При встрече с отдельно проживающим родителем дети держались напряженно, не отвечали на его вопросы, отстранялись при попытках родителя обнять их, взять за руку. В беседе с врачом они заявляли о своем категорическом нежелании поддерживать какие‑либо отношения с родителем, видеться с ним. Сообщая сведения, касающиеся семейного анамнеза, большинство детей этой группы отрицательно характеризовали отвергаемого родителя, рассказывая об употреблении им спиртных напитков, агрессивном поведении в отношении остальных членов семьи, пренебрежении своими родительскими обязанностями, что могло подтверждаться или нет материалами гражданского дела. В четырех случаях дети обвиняли родителя в совершении действий сексуального характера в отношении их самих или сиблингов.

При конфликтном отношении (14 детей, 18,42 %) к отдельно проживающему родителю результаты проективных методик и наблюдения противоречили материалам дела и данным беседы. Например, декларируемое хорошее отношение к родителю было сопряжено со страхом, низким уровнем идентификации, невключением его в круг значимых близких. Или, напротив при внешне негативном отношении к родителю результаты проективных методик свидетельствовали о высоком уровне его принятия. Так, у подэкспертного Ч., 5 лет, в данных проективных методик в большей степени проявилось негативное и дистанцирующееся отношение к отцу, в то время как поведенческие и вербальные реакции мальчика свидетельствовали об обратном. Было дано заключение, что отношение подэкспертного к отцу носит неоднозначный и противоречивый характер, неустойчиво, зависит от частоты и регулярности контактов между ними, а также от характера отношения к нему со стороны отца и его реальных проявлений. У подэкспертного Л., 8 лет, высказываемое резко негативное отношение к отдельно проживающему отцу сочеталось с позитивно окрашенным взаимодействием с ним, что позволило дать заключение о внутренне конфликтном и противоречивом отношении мальчика к родителю.

При недифференцированном отношении к отдельно проживающему родителю (12 детей, 13,16 %) при психологическом исследовании выявлялось отсутствие выраженной эмоциональной привязанности к кому‑либо из родителей, расплывчатое и нечеткое представление о семье, несформированность образа отдельно проживающего родителя, невключение его в состав семьи, замена на иное лицо (отчима, мачеху, тетю, сестру). Данный тип отношения чаще выявляется у детей младшего дошкольного возраста, с задержкой психического развития, легкими когнитивными расстройствами, аутистическими чертами в форме отгороженности, низкой потребности в контактах с окружающими, слабости эмоционального реагирования.

Позитивное отношение к отдельно проживающему родителю было выявлено у 18 детей, что составляло 27,63 %.

Результаты исследования частоты формирования различного отношения к отдельно проживающему родителю в зависимости от уровня конфликта в семье представлены в таблице 3.

 

 

Видно, что негативное и конфликтное отношение к отдельно проживающему родителю формировалось в большинстве случаев (87,5 % и 100 %) в семьях с высокой и максимальной выраженностью конфликта.

При установленном у детей негативном и конфликтном отношении к отдельно проживающему родителю на момент экспертизы дети были старше (младший школьный, подростковый возраст), конфликтные отношения в семье в период совместного проживания начались позже и были более продолжительными. Длительнее был период раздельного проживания с одним из родителей.

Согласно полученным ранее на меньшей выборке (40 человек) результатам, негативное и конфликтное отношение ребенка к отдельно проживающему родителю наиболее часто сочеталось с различного рода психопатологическими состояниями (невротическими реакциями, расстройствами эмоциональной сферы и поведения) (Русаковская, 2009).

Таким образом, установлено, что наиболее значимым для оценки взаимосвязей между психопатологическими реакциями ребенка на родительский конфликт в период совместного проживания, собственно развод и реакциями на общение с отдельно проживающим родителем и характером отношения ребенка к отдельно проживающему родителю является предразводный период.