Методологическая функция основных законов материалистической диалектики

Изложенное в первых двух параграфах понимание логико-методологического содержания материалистической диалектики позволяет выявить методологический аспект ее основных законов. Поскольку материалистичен екая диалектика — это прежде всего наука о наиболее общих законах развития, постольку методологическая! функция ее основных законов обнаруживается именно тогда, когда познавательная деятельность рассматривается с точки зрения развития, формирования, углубления знаний об объективной реальности⁷⁷.

Три основных закона диалектики дают целостную картину всего процесса развития познания. Процесс познания начинается с раскрытия внешних связей и отношений изучаемого объекта, уточнения его качественной? и количественной определенности, закономерной связи между качеством и количеством. Выявлением таких закономерных связей завершается первая ступень исследования, которая в научном познании осуществляется на эмпирическом уровне.

В силу диалектического единства внешнего и внутреннего познание внешних связей выступает первым условием исследования внутренней причинной связи и объяснения уже установленных фактов. Количество и качество предстают при этом в новом свете — как результат возникновения, развертывания и разрешения внутреннего противоречия, присущего изучаемому объекту. Таким образом осуществляется переход к изучению тех закономерностей, которые в общей форме выражены в законе единства и борьбы противоположностей. Именно выявление внутренней противоречивости, а следовательно, самодвижения, саморазвития позволяет поставить вопрос о направленности происходящих в исследуемом объекте изменений, обратиться к методологическим следствиям закона отрицания отрицания.

Однако при этом нужно иметь в виду, что в действительности на каждом уровне познания диалектика используется во всем многообразии ее содержания. Каждый из ее законов в отдельности и все они в совокупности выступают как методологические основания для выработки исследовательских программ, благодаря которым существенно повышается эффективность любой познавательной деятельности.

Так, закон перехода количественных изменений в качественные нацеливает исследователя на раскрытие качественной определенности исследуемого объекта во всем богатстве его содержания. Хотя качество и количество неразрывно связаны между собой, познание того и другого имеет свои особенности. Качественная специфика явления, выражающая его внутреннюю определенность, не дана нам непосредственно и обнаруживается лишь благодаря сравнению, сопоставлению изучаемого объекта с другими, она познается через количественную определенность. В то же время именно качественная определенность явления, связанная со множеством количественных характеристик, объединяет последние и служит основой меры данного явления. Без определения качества чисто количественный подход означает бесперспективный «ползучий эмпиризм». Так, в «Капитале» К.Маркс показал, что трудности, с которыми столкнулись Смит и Рикардо в разработке теории стоимости, были связаны именно с тем, что буржуазные экономисты подошли к меновому отношению только с количественной стороны. К.Маркс, напротив, опираясь, на историю развития экономической мысли, критически им освоенной и переработанной, начал свой анализ с качественной характеристики меновых отношений, поэтому и анализ стоимостных отношений стал простым и ясным.

Такая методологическая установка чрезвычайно способствует повышению эффективности научно-исследовательской деятельности в любой отрасли науки, особенно сегодня. Дело в том, что широкое использование математических методов приводит отдельных ученых к стремлению решать все исследовательские задачи путем построения математических моделей без предварительного. качественного анализа. Создаваемые при этом модели зачастую оказываются не в полной мере адекватным» объекту, и, следовательно, усилия, затрачиваемые на их; создание, расчеты и проверку в эксперименте, снижают эффективность научно-исследовательской деятельности в целом.

Второе условие состоит в том, что только совмещение количественного и качественного подходов позволяет правильно определить меру исследуемого явления и открыть законы его развития. Успешное применение математики в самых разнообразных направлениях научных исследований доказывает, что переход к количественным, математическим методам всегда обеспечивает подъем исследования на качественно более высокий уровень, и, наоборот, ограничение его только качественными методами ведет к застою, к тупиковым ситуациям в познании.

Третье условие, или требование, исходит из двоякого характера количественных методов. Дело в том, что одной и той же количественной определенностью могут обладать качественно различные объекты. Так, одну и ту же математическую структуру имеют законы Кулона, Гука, всемирного тяготения и т.д., хотя они относятся к качественно различным явлениям действительности. Именно поэтому методы, первоначально разработанные в рамках исследования одной качественной определенности, одного объекта, могут применяться и при изучении других объектов, т.е. приобретать общенаучную значимость. В то же время необходимо учитывать, что количество не существует само по себе, вне связи с качеством. Лишь в абстракции количественные методы исследования могут рассматриваться как независимые от качественных. Применение любых количественных методов, сколь бы универсальными они ни казались, ограничено известной или еще не известной нам мерой, за пределами которой оно теряет свою эффективность.

Именно поэтому при изучении качественно новых объектов математизация новой области познания начинает приносить свои плоды только тогда, когда удается разработать математические методы, адекватные новому качеству. Так, трудности, возникающие при использовании математики в Исследованиях биологических и социальных явлений, во многом объясняются как раз отсутствием надежных математических методов.

Четвертое требование ориентирует исследователя на учет сложности изучаемого объекта при оценке возможностей применения математических методов. Чем сложнее изучаемая область, тем менее эффективными оказываются математические методы, разработанные на основе исследования более простых явлений. Дело в том, что формализация, основанная на таких методах, либо ведет к чрезмерной схематизации и упрощению исследуемого процесса, что резко снижает эффективность исследования, либо, если отказаться от упрощения, сопровождается таким усложнением аппарата описания, что утрачивается возможность математических расчетов.

Пятое требование, вытекающее из данного закона, нацеливает исследователя на уточнение пределов меры любого класса явлений. Экстраполяция какого-либо свойства, обнаруженного исследователем, любой закономерности, выявленной в рамках данного качества, на бесконечность рано или поздно неизбежно приводит к логическим парадоксам, вызывает необходимость в преобразовании теории.

Шестое требование предписывает выяснять условия, при которых количественные изменения ведут к качественным преобразованиям. Аналогичным образом можно определить методологические следствия закона единства и борьбы противоположностей. Формулировка любой познавательной проблемы предполагает выявление внутренней противоречивости объекта, что особенно важно тогда, когда ставится задача познать его в развитии. Однако познание и адекватное воспроизведение конкретного противоречия — задача трудная, требующая для своего решения четких философско-методологических установок.

Не вдаваясь в существо имеющихся в нашей литературе различий во взглядах на сущность диалектического противоречия, отметим только, что при определении этого предметного противоречия должны быть, по нашему мнению, учтены следующие его характеристики. Во-первых, противоречие есть такое соотношение единства и борьбы противоположностей, при котором последние взаимообусловливают и проникают друг в друга. Во-вторых, противоречие — это не просто отношение, а процесс. В-третьих, адекватно воспроизвести противоречие можно лишь в системе теоретических определений, развитых на основе метода восхождения от абстрактного к конкретному⁷⁸.

Исходя из такого понимания существенных признаков противоречия, рассмотрим вопрос об уровнях познания противоречия. Образцом подобного подхода служит метод К. Маркса, примененный при анализе противоречия товара в «Капитале». Как известно, К.Маркс, рассматривая основные противоречия товара, выделяет несколько уровней его явления и сущности с различными формами взаимосвязи противоположностей на каждом из них. Как выделение указанных уровней, так и учет специфики противоположностей на этих уровнях позволили К.Марксу преодолеть узкоэмпирический подход буржуазных экономистов к анализу конкретных противоречий товара.

Важной стороной исследовательской программы, как известно, является разработка исследовательских процедур и определение их последовательности. И в этом отношении в произведениях классиков марксизма-ленинизма содержится много важных и интересных идей. Так, Ф.Энгельс, имея в виду метод «Капитала» К.Маркса, подчеркивал, что анализ здесь начинается с выделения наиболее простого отношения. Необходимыми условиями для этого являются: во-первых, наличие уже достаточно длительной истории развития объекта, достигшего столь высокого уровня, когда в нем можно выделить то наиболее простое отношение, которое лежит в основе его развития; во-вторых, высокий уровень развития науки, изучающей данный объект, прошедшей стадию перехода от конкретного к абстрактному и уже имеющей в своем арсенале категорию для выражения интересующего нас отношения. Когда мы говорим о выявлении такого отношения, то имеем в виду, конечно, не самое начало исследования, а тот его уровень, когда осуществляется переход от абстрактного к конкретному, т.е. такой этап в познании, на котором К.Маркс, по словам Ф.Энгельса, увидел проблему в том, что другим политэкономам уже казалось найденным решением⁸⁰.

О выделенном таким образом меновом отношении как о простом можно говорить лишь в том смысле, что оно пронизывает всю предшествующую и современную историю объекта, что можно установить его зародышевую форму и что оно является ключевым для разрешения накопившихся теоретических трудностей в науке. «Это отношение мы анализируем. Уже самый факт, что это есть отношение, означает, что в нем есть две стороны, которые относятся друг к другу. Каждую из этих сторон мы рассматриваем отдельно; из этого вытекает характер их отношения друг к другу, их взаимодействие. При этом обнаруживаются противоречия, которые требуют разрешения... Противоречия эти развиваются на практике и, вероятно, нашли свое разрешение. Мы проследим, каким образом они разрешались, и найдем, что это было достигнуто установлением нового отношения, две противоположные стороны которого нам надо будет развить и т.д.»⁸¹.

Конечно, оценка исходного отношения как «наиболее простого» есть идеализация, но она содержательна, необходима. Исследование этого исходного отношения открывает возможность для последующего теоретического анализа, синтеза, возврата к целостному рассмотрению объекта на новой основе — через изучение противоположностей, их отношений и противоречий. Следовательно, выделение простейшего отношения, аналитическое расчленение его на структурные компоненты, диалектический синтез противоположностей — такова последовательность основных операций, характеризующих процедуру исследования противоречия.

Наиболее важной чертой диалектики как теории развития является то, что она ориентирует ученого не останавливаться на выявлении противоречия, а продолжать изучение развития объекта вплоть до обнаружения его источника и движущих сил. На эту сторону диалектики В.И.Ленин обращал особое внимание⁸².

Следует подчеркнуть, что наиболее адекватное истолкование «ядра» диалектики возможно при условии, когда, с одной стороны, определение диалектического противоречия доводится до понимания его как источника самодвижения (саморазвития), а с другой — самодвижение (саморазвитие) определяется как способ существования, развертывания и разрешения противоречия.

Таким образом, из закона единства и борьбы противоположностей вытекают следующие выводы. Во-первых, чтобы познать предмет в развитии, в самодвижении, необходимо в сложной системе его внешней и внутренней детерминации выявить внутренние источники развития (саморазвития), т.е. противоречия предмета. Причем объективное противоречие — это такое отношение противоположностей, когда они не только отрицают, но и обусловливают друг друга (взаимопроникают). Во-вторых, существует определенная последовательность в переходе от одних уровней познания противоречия к другим. Первоначально необходимо познать противоположности в единстве, после чего становится возможным интерпретировать характер их единства и взаимопроникновения, т.е. сначала необходим аналитический, затем синтетический подход к исследованию противоречия; таковы сменяющие друг друга исследовательские операции. Поскольку в диалектическом противоречии имеет место взаимопроникновение противоположностей, постольку важным условием адекватности его познания является анализ отражающих его понятий, их связей и взаимопереходов. В-третьих, построение адекватного теоретического образа объективного противоречия как процесса возможно лишь на уровне теоретического познания противоречивости предмета, а его разрешение осуществимо только в сфере практики. Сформулированные положения раскрывают не все аспекты «ядра» диалектики, а в основном те, которые связаны с познанием внутреннего источника развития.

Важные черты «ядра» диалектики как принципа познания, еще недостаточно освещенные в литературе, раскрываются на основе закона отрицания отрицания. В этом законе не только фиксируется направление изменений от низшего к высшему, от простого к сложному, от старого к новому, но и утверждается, что именно этот тип изменений является наиболее важным, так как он составляет сущность развития. Поэтому при целостном рассмотрении сложных систем. Обладающих способностью самодетерминации, самодвижения, мы в конечном счете непременно используем методологические следствия данного закона. Иначе говоря, познать тот или иной объект, процесс, явление — значит мысленно проследить его становление и развитие. Чем полнее принцип развития реализован в процессе познания объективной реальности, тем адекватнее ее отражение в науке.

Эти положения имеют принципиально важное значение для методологии научного познания. Дело в том, что познавательный процесс сложен и многообразен. Он предполагает изучение различных аспектов и срезов одного и того же объекта. Причем тенденция к дифференциации и специализации исследования этого объекта способствует тому, что сначала многочисленные аспекты его анализируются относительно самостоятельно и для их отображения создаются различные теории, концепции и т.д. Затем возникает необходимость интеграции накопленных знаний об объекте, выявления их внутреннего единства. Наиболее последовательно это достигается лишь на основе использования принципа развития.

Действительно, поскольку все связи и отношения возникают в процессе становления, формирования объекта, то полное, глубокое познаниеих возможно в той мере, в какой мы способны проследить их возникновение и развитие. Не случайно поэтому в таких методах построения научных теорий, как аксиоматический или генетический, которые характерны для теорий высокого уровня, достигнутого на предшествующих этапах их развития, реализован именно этот принцип движения мысли от небольшого числа относительно простых абстракций ко все более сложным теоретическим построениям. Таким образом, принцип движения от простого к сложному как важнейшее следствие закона отрицания отрицания с необходимостью проявляется в ходе теоретического воспроизведения изучаемого объекта, т.е. как отдельного фрагмента объективной действительности, так и объективного мира в целом.

Рассматривая закон отрицания отрицания, можно сформулировать также методологические выводы, характеризующие процесс перехода от одного качественного уровня познания объекта к другому. Во-первых, такой переход не должен разрывать преемственности в знаниях, к каким бы новым теоретическим построениям он ни вел. Во-вторых, новое теоретическое знание должно быть в каких-то отношениях более конкретным, чем старое, даже если степень общности теории при этом повышается. Так, теория относительности имеет высокий уровень общности по сравнению с классической физикой, но в то же время конкретизирует классический принцип причинности.

Закон отрицания отрицания предполагает существенное различие между первым и вторым отрицанием. Если при первом отрицании мы переходим к утверждениям, в чем-то противоположным тем, с помощью которыхмыхарактеризовали объект на первой ступени его познания, то после второго отрицания мы должны получить синтез этих взаимоисключающих утверждений. Вначале мы изучаем лишь одну сторону противоречия, т.е. одну противоположность, взятую как нечто не связанное с другой противоположностью, но доминирующую в интересующем нас отношении.

Однако, в силу того что противоположности определяют друг друга, изучение одной из них неизбежно ведет к обнаружению второй. В этом и заключается сущность первого отрицания в познавательной деятельности. Но поскольку изучение второй противоположности неизбежно возвращает нас к первой, происходит второе отрицание, в результате которого объект предстает перед нами как единство противоположностей. Второе отрицание богаче, содержательнее первого в том смысле, что дает целостную картину объекта.

Таким образом, методологическая функция закона отрицания отрицания связана прежде всего с уяснением того, что всякий изучаемый объект содержит в себе детерминирующее его развитие противоречие как единство двух противоположностей. Из этого следует, что по закону отрицания отрицания развиваются не только изучаемые нами объекты, но и сама наука, исследующая как реальные объекты, так и их отражение в человеческом мышлении, познании. Здесь важно подчеркнуть, что при переходе от одного уровня знаний к другому отрицание всегда имеет объективное основание в реальной противоречивости объекта познания.

Из закона отрицания отрицания также следует, что перейти к более высокому уровню познания путем простого усовершенствования уже имеющейся теории, например путем введения в нее дополнительных допущений, невозможно, так как любые дополнения не должны противоречить ее исходным постулатам. Между тем качественно новый шаг в развитии какой-либо теории может быть сделан лишь посредством введения утверждений, отрицающих исходные постулаты этой теории. Так, создание теории относительности означало отрицаний универсального характера преобразований Галилея.

При переходе к качественно новому уровню исследования создается и новая теория. Попытки решить возникающие проблемы посредством усовершенствования старой теории всякий раз неизбежно приводят в тупик. Но если отсутствуют объективные основания для создания новой теории (существенное углубление познания в основы исследуемого объекта, переход к новым уровням организации и формам движения материи, смена формаций и т.д.), то нигилистическое отношение к старой теории столь же неоправданно. Так, порой имеющие место попытки сейчас, на данном уровне знания преобразовать основы квантовой механики или теории относительности обнаруживают лишь беспочвенность подобных усилий. Необходимо выявить критерий, позволяющий установить, в каком случае следует продолжать совершенствовать старую теорию и в каком нужно перейти к построению новой. На наш взгляд, таким критерием для теорий с высоким уровнем формализации может служить полнота и взаимонезависимость системы аксиом теории. Если система аксиом не полна, а ее принципы взаимозависимы, то расширение и развитие такой теории позволяют решать существенно новые задачи и проблемы. Если же, напротив, система аксиом полна, то дальнейшее качественное развитие познания возможно лишь путем построения новой теории.

Диалектическое понимание отрицания ориентирует на рассмотрение предыдущего уровня развития в качестве не только генетического основания последующего, но и его реального основания, поскольку при переходе к более высокому уровню знания определенные идеи предыдущего уровня обязательно сохраняются в структуре нового знания, конкретизируясь и обогащаясь. Отсюда следует важный методологический вывод: нельзя эффективно развивать новую теорию, не вводя в нее хотя бы некоторых утверждений старой теории, но не в их первоначальном значении, а с учетом нового содержания.

Чтобы раскрыть механизм развития научного познания, нельзя ограничиться общефилософской категорией отрицания. Необходимо конкретизировать ее рядом других понятий, в частности таких, как сомнение, скептицизм, критика, имеющих немалую историю. Обратимся в связи с этим к известным словам Ф.Энгельса: «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем! видит она печать неизбежного падения»⁸³.

Общим признаком всех исторических форм скептицизма служит позиция отрицания, неприятие общепринятых истин, критическое отношение к существующему. Однако исходя из этого еще нельзя определить, положительно, прогрессивно ли то или иное проявление скептицизма или, наоборот, отрицательно, реакционно. Только в том случае, когда выяснено, во имя чего, с какой целью и с каких идеологических позиций выражается сомнение в правомерности или необходимости определенных идей, можно установить его конкретную роль в познании действительности.

С развитием науки и философии в различные исторические эпохи изменялись как содержание, так и роль скептицизма. Античный скептицизм был направлен против материалистической линии в философии, ибо выражал сомнение в надежности чувственного познания. В эпоху Возрождения скептицизм подрывал основы средневековой схоластики и церкви. В философии Юма и Канта скептицизм выступал в агностической окраске, как форма выражения идеализма. Иную роль выполнял он у французских мыслителей-скептиков. По мнению историка Бокля, Декарт «заслуживает благодарности потомства не столько за то, что им воздвигнуто, сколько за то, что им разрушено. Вся его жизнь была великою и весьма успешною войною против человеческих предрассудков и преданий... Он был великим реформатором и освободителем европейского ума»⁸⁴. Здесь уместно привести и ответ Анатоля Франса на обвинение его в скептицизме. «...Для меня, — говорил А.Франс, — это лучшая из похвал... Все великие представители французской мысли были скептиками. Скептики Рабле, Монтень, Мольер, Вольтер, Ренан... «Скептицизм»! Из этого слова иногда делают синоним отрицания и бессилия. Но наши великие скептики были иногда самыми утверждающими и часто самыми смелыми из людей... Они нападали на все, что сковывает разум и волю»⁸⁵.

В работах основоположников марксистско-ленинской философии роль скептицизма не сводилась лишь к той его исторической форме, которая ведет к сомнению в возможности познания объективной истины, к агностицизму. К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин утверждали, что материалистическая диалектика включает в себя момент отрицания, только здесь отрицание выступает в виде критического отношения к различного рода заблуждениям человеческого ума. Ф.Энгельс, описывая, как один из адептов спиритизма, английский естествоиспытатель Уильям Крукс приступал к исследованию спиритических явлений с помощью целого ряда физических и механических аппаратов, законно спрашивал при этом: «...взял ли он с собой главный аппарат, скептически-критическую голову, и сохранил ли его до конца в пригодном для работы состоянии»⁸⁶.

Если скептицизм трактовать как концепцию, ставящую под сомнение только реальность объективного мира и возможность его познания, то невольно напрашивается вывод, что скептицизм характерен лишь для философии при рассмотрении ее основного вопроса. Однако в таком случае неправомерно сужается сфера действия скептицизма, поскольку на самом деле он распространяется и на факты сознания, и на нормы обыденной жизни, проявляется в науке, философии и других областях духовной культуры.

В марксистской философской литературе отмечается положительная роль отдельных форм скептицизма, которые ученые определяют как «рациональный», «методологический», «научный», «творческий». Суть последнего составляет критический, творческий подход, который существенно отличается от абстрактного отрицания: просто отрицать ту или иную точку зрения — значит говорить, что она неверна; критиковать ее — значит указывать на причину ее ошибочности, обосновывать свое утверждение, искать и находить пути к правильному решению⁸⁷. Творческий характер такого подхода проявляется прежде всего в соблюдении меры отрицания.

Полное категорическое отрицание не есть творческая критика, так как отрицательные суждения высказываются при этом с той же некритической уверенностью, какая свойственна догматизму. Абсолютное и категорической отрицание („критицизм"), отмечал В.И.Ленин, есть “худший догматизм”⁸⁸. Сомневаться во всем и верить всему — две одинаково ошибочные позиции; та и другая избавляют человека от необходимости размышлять. Они являются не результатом творческих усилий мыслителя, а скорее выражением усталости мысли, ее бессилия перед сложными и трудными вопросами познания и жизни.

Критический подход («творческий скептицизм») выступает важнейшим элементом научного диалектического метода. В понятие научного метода включаются соображения не только о том, каким он должен быть, но и о том, каким он быть не должен. В данном случае уместна аналогия с приемами обучения языку. Лингвисты учат тому, как нужно говорить или писать, и предостерегают от того, как не следует этого делать. В таком случае отрицание выступает моментом положительной характеристики метода научного познания, формой проявления диалектического отрицания.

Вообще в научном познании утверждение тесно связано с отрицанием. В исследовании явлений важно знать не только то, что есть, было или будет, но и то, чего нет, каких явлений или фактов не обнаруживается, чего в принципе быть не может. При этом отрицание выступает как одно из оснований утверждения. Например, закон сохранения энергии является не только обобщением фактов сохранения энергии в замкнутых системах, но и отрицанием попыток построить вечный двигатель. Теория относительности одним из оснований имеет отрицание абсолютного движения как экспериментально недоказуемого.

Критический подход играет в целом положительную роль в освоении наукой мыслительного материала прошлых эпох, поскольку каждый новый шаг в познании, опирающийся на достигнутые результаты, при ассимиляции этих результатов необходимо предполагает их критический анализ и творческое преобразование. Что это значит?

В каждую историческую эпоху научная мысль располагает в качестве исходной предпосылки определенным мыслительным материалом, доставшимся ей от предшественников. Его содержание неоднородно. Наряду с системой объективного знания в нем есть и иррациональные представления, и заблуждения. Содержание и причины ошибок, заблуждений, сопутствующих познавательной работе человеческого ума, могут быть самыми разными. Здесь и историческая ограниченность познания, и некритическое отношение к происходящим событиям, и недооценка потребности познания в выявлении причинной обусловленности явлений, и аитиисторизм, и шаблонность мышления, и т.п.

Элементы образа мышления, передающиеся из поколения в поколение как относительно самостоятельные, становятся своеобразными традициями, которые играют большую роль в жизни людей, формируя их мысли и чувства. Роль традиций в процессе развития познания противоречива: одни традиции препятствуют этому развитию, другие способствуют ему. Традиция, которая с изменением породивших ее действительных отношений теряет свою основу, но продолжает функционировать, становится великим тормозом, силой инерции в истории (Ф.Энгельс).

Отрицательная роль устаревших традиций проявляется не только в обыденных представлениях человека, но и в сфере научного мышления. Известно, что система Птолемея продолжала занимать умы некоторых ученых и после открытий Коперника.

Копернику было трудно победить Птолемея не потому, что логические выводы последнего были неопровержимы, а его собственная логика слаба. Доводы Птолемея не были серьезными, но мощной опорой его геоцентрических взглядов служил широко распространенный тогда примитивный эмпиризм, видение «своими глазами». И даже прогрессивно мыслящие ученые того времени не сразу приняли новую теорию. Так, Ф.Бэкон считал гелиоцентрическую теорию Коперника надуманной концепцией, очередным натурфилософским построением.

Понятие «критический подход» тесно связано с понятием «сомнение», смысл одного из них раскрывается через смысл другого, одно выступает как бы реализацией другого. Хотя они часто употребляются для выражения одного и того же явления, тождественными их считать нельзя. Критический подход означает определенное, отрицательное отношение ученого к изучаемому объекту. Но чтобы это критически недоверчивое отношение реализовать, необходимы определенные средства. Сомнение как раз и представляет исходную форму, в которой начинается критика в познании. «...Скептический способ рассуждения, — писал Секст Эмпирик, — называется «ищущим» — от деятельности, направленной на искание и осматривание кругом, или «удерживающим» — от того душевного состояния, в которое приходит осматривающийся кругом после искания, или «недоумевающим» — либо вследствие того, что он во всем недоумевает и ищет, как говорят некоторые, либо оттого, что он всегда нерешителен перед согласием или отрицанием»⁸⁹. Иначе говоря, сомнение действует как определенного рода переживание субъекта в процессе познания и освоения им окружающей действительности, т.е. это такое состояние духа, при котором человек испытывает неуверенность в истинности чего-либо, отсутствие твердой убежденности, колеблется между различными точками зрения. В сомнении тесно переплетаются эмоции и интеллектуальная деятельность.

В историческом развитии научного познания наряду с истинным, составляющим золотой фонд науки мыслительным материалом содержится много ложного, призрачного, препятствующего правильному восприятию» мира. Идеи, овладевая умами, становятся большой силой. Когда же умами овладевают ошибочные идеи, эта сила приносит вред. Доказать вред таких идей помогает творческий критический подход, правильно сформулированное сомнение, т.е. включающее элемент отрицания, критического отношения к различного рода заблуждениям человеческого разума. Критическая деятельность, критический дух — положительное качество научного мышления, важный фактор научного прогресса, ибо они способствуют развитию научного познания, отвергая складывающиеся в нем заблуждения.