Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Вечернее заседание суда 16 декабря 1943 г.
Председатель. — Судебное заседание Военного Трибунала продолжается. Подсудимый Буланов, вам приходилось, ремонтировать «душегубку»? Буланов. — Да, мне приходилось ремонтировать «душегубку». Председатель. — Вы показывали, что принимали участие в расстреле 60 детей? Буланов. — Да, я рассказывал об этом. Председатель. — Вы этих детей привозили к месту расстрела? Буланов. — Да. Председатель. — Из машины детей выводили вы? Буланов. — Да, я, а также и другие гестаповцы. Председатель. — Вы показывали, что за свою работу получали деньги и вещи расстрелянных. Какие вещи вы получили за свою работу? Буланов. — Получил пальто для жены и себя, а также получил два костюма и обувь. Председатель. — Подсудимый Буланов, из ваших показаний следует, что вы изменили Родине, продались немцам за 90 марок, принимали активное участие в систематических расстрелах и уничтожении ни в чём не повинных советских людей. Признаёте вы себя виновным в этом? Буланов. — Да, признаю. Председатель. — У защиты имеются вопросы к подсудимому? Защитник Белов. — В процессе следствия вы рассказывали всё честно и искренно, как здесь на суде? Буланов. — Нет, когда меня арестовали, я, боясь, что в прифронтовой полосе со мной могут поступить жестоко, скрыл свою работу в гестапо, когда же меня перевели в лагерь, я решил рассказать всю правду. Белов. — Скажите, подсудимый Буланов, известно ли вам, успела ли эвакуироваться «зондеркоманда», в которой вы служили? Буланов. — «Зондеркоманда», в которой я служил, успела эвакуироваться. Белов. — У меня больше нет вопросов. Председатель. — У подсудимых есть вопросы к Буланову? Подсудимые через переводчика Иванову, переводившую им весь допрос Буланова, ответили, что вопросов не имеют. На этом допрос обвиняемых заканчивается. Председательствующий генерал-майор юстиции т. Мясников объявляет, что суд переходит к допросу свидетелей. Первым допрашивается свидетель Хейниш. Допрос его ведётся через переводчика Копылова. Председатель. — Ваш год рождения? Хейниш. — Я родился 8 ноября 1901 года в городе Нойштадт. Председатель. — Из какой семьи происходите? Хейниш. — Из семьи торговца. Председатель. — Ваш военный чин? Хейниш. — Я имею чин оберштурмбаннфюрера. В прошлом, являлся заместителем начальника штаба Гесса, а в последнее время был окружным комиссаром в гор. Мелитополе. Мой чин соответствует чину генерал-майора.
Председатель предупреждает свидетеля Хейниш, что он должен давать Военному Трибуналу правдивые показания. За дачу ложных показаний он будет отвечать по закону. Председатель. — Свидетель Хейниш, к вам имеет вопросы военный прокурор. Прокурор. — Скажите, свидетель, вы член национал-социалистской партии? Хейниш. — Да. Прокурор. — С какого года? Хейниш. — С 1923 года. Прокурор. — Вы занимались активной партийной работой? Хейниш. — Да Прокурор. — Какую партийную работу вы выполняли? Хейниш. — Я был организатором и руководителем отряда СД в городах Бремен, Франкфурт на Майне и политическим руководителем штаба Гесса до 1941 года. Прокурор. — Какие вы имеете награды? Хейниш. — Я имею следующие награды: бронзовую, серебряную и золотую медали национал-социалистской партии и почётный знак национал-социалистской партии, как член партии с 1923 года. Прокурор. — Что вы делали и чем занимались, будучи в Мелитополе комиссаром? Хейниш. — В мою задачу входило руководство управлением хозяйства и эксплуатацией вверенной мне области. Я должен был выкачивать сельскохозяйственные продукты для обеспечения армии и германского тыла. Прокурор. — Что же, жители охотно сдавали вам продукты? Хейниш. — Население неохотно сдавало продукты, саботировало сдачу их, а часть населения вообще не была в состоянии сдавать требуемую норму сельско-хозяйственных продуктов. Прокурор. — Что же вы делали с людьми, которые не сдавали продукты? Хейниш. — Те лица, которые сопротивлялись и не сдавали нужные продукты, были арестованы гестапо и СД и ликвидированы. Прокурор. — Что значит ликвидированы? Хейниш. — Ликвидировать — значит уничтожить, расстрелять. Прокурор. — Следовательно, вы занимались грабежом, а гестапо — убийствами. Хейниш. — Так точно. Прокурор. — Сколько людей было уничтожено в вашу бытность в Мелитополе? Хейниш. — За время с 1 сентября 1942 года по 14 сентября 1943 года в Мелитопольской области было уничтожено 3—4 тысячи человек.
Прокурор. — Известно ли вам, что в Мелитополе после изгнания немцев было обнаружено 14 000 трупов? Не преуменьшаете ли вы цифру? Хейниш. — Это расхождение объясняется тем, что ещё в 1941—42 гг. при оккупации Мелитополя органы гестапо и СД уничтожили многих советских граждан. Прокурор. — Сколько таких больших операций было проведено в вашу бытность а Мелитополе? Хейниш. — За время моей работы в Мелитополе было примерно 3—4 массовых операции, в частности в декабре 1942 года было арестовано 1 200 человек сразу. Прокурор. — Это что, в ночь под Рождество? Хейниш. — Да. Прокурор. — За что же были арестованы эти люди? Хейниш. — За саботаж и антигерманские настроения. Прокурор. — А что же сделали с этими людьми потом? Хейниш. — Они были направлены в Симферопольский лагерь и там расстреляны или уничтожены при помощи «газового автомобиля». Прокурор. — Там был лагерь для военнопленных? Хейниш. — В России не организовывались концентрационные лагери, а использовались для этой цели лагери для военнопленных. Прокурор. — Следовательно, гражданское население заключалось в лагери для военнопленных? Хейниш. — Да. Прокурор. — Расскажите всё, что вам известно о «газовом автомобиле». Хейниш. — «Газовый автомобиль» представляет собой тип тюремного автомобиля с герметически закрывающейся двухстворчатой дверью, в котором выхлопные газы из мотора поступают по специальной трубке в кузов и таким образом все находящиеся в этом автомобиле люди удушаются. Прокурор. — Вы давно знаете о существовании этого «газового автомобиля»? Хейниш. — Я о существовании «газового автомобиля» узнал во время совещания окружных комиссаров, на котором присутствовал генерал-лейтенант полиции фон Альвенслебен. Прокурор. — Расскажите о совещании и о том, что вы узнали тогда о «газовом автомобиле». Хейниш. — Генерал-лейтенант полиции фон Альвенслебен заявил на совещании, что в руки русских попали материалы о «газовом автомобиле». По заявлению генерал-лейтенанта полиции фон Альвенслебен, фюрер, то-есть Гитлер, распорядился о том, чтобы болтовня по поводу «газового автомобиля» прекратилась, иначе виновники будут преданы специальному суду СС. Прокурор. — Вы лично видели когда-нибудь «газовый автомобиль»? Хейниш. — Да, «газовый автомобиль» я видел в городе Ровно, правда, не во время его работы, а во время стоянки. Прокурор. — Вы принимали участие в умерщвлении людей посредством «газового автомобиля»? Хейииш. — Нет, не принимал. Прокурор. — Расскажите подробно о вашей беседе с Зоман. Хейниш. — Зоман рассказал мне в беседе, что смерть от отравления газами безболезненна и более гуманна. Он указал, что смерть в «газовом автомобиле» наступает очень быстро, но на самом деле она наступала не в 12 секунд, а более медленно и была связана с муками. Зоман рассказал мне о лагере в Аушвиц (Германия), где также применялось отравление газами арестованных. Им говорили, что их переводят в другое место, а иностранным рабочим объясняли, что их отправляют на родину, и под этим видом направляли в баню. Лица, подлежащие казни, сначала поступали в барак с надписью «Дезинфекция», где раздевались мужчины отдельно и женщины и дети — отдельно. Затем им приказывали перейти в другой барак с надписью «Баня». Во время мытья открывали специальные клапаны, в помещение поступал газ, от которого люди умирали. Затем умерщвлённых сжигали в специальных печах, в которых одновременно может быть сожжено до 200 трупов.
Прокурор. — Вам не говорил Зоман, по чьему указанию стали применяться казни газом? Хейниш. — Зоман рассказывал мне, что осенью 1942 г. состоялось совещание между Гитлером, Гиммлером и начальником СД Кальтербрунером, где было решено приступить к казням путём применения газов. Прокурор. — Может быть, вы скажете о своём отношении к зверствам Гитлера и его клики? Хейниш. — Как национал-социалист я призван выполнять приказания и указания, полученные от фюрера. Однако я отрекаюсь от жестокостей. Прокурор. — Отрекаетесь от жестокостей? Хейниш. — Да. Прокурор. — А к отравлению людей газом вы тоже отрицательно относитесь? Хейниш. — Я считал, что отравление путём газа гуманное средство, но я не знал, что при этом смерть наступает после таких продолжительных мучений. Прокурор. — Не известны ли свидетелю какие-либо документы, характеризующие политику германского правительства в оккупированных странах, в частности во временно оккупированных районах СССР? Хейниш. — Нет, такие документы мне неизвестны. Однако из высказывания авторитетных руководителей я знаю, что предполагалось довольно быстро разбить русскую армию. Учитывая, что держать в повиновении русский народ будет весьма затруднительно, было приказано беспощадно применять репрессивные меры по отношению к гражданскому населению. Нечего было останавливаться перед арестами и расстрелами, так как только, таким образом была возможность держать, народ в повиновении и провести колонизацию страны. Кроме того, нужно было ослабить силу народа путём уменьшения количества людей, т.е. путём их истребления. Имперский комиссар Украины Кох говорил в августе этого года на совещании окружных комиссаров о трудностях, связанных с вербовкой рабочей силы для отправки в Германию. Кох требовал от комиссаров беспощадного применения всех имеющихся средств для поставки в Германию требуемого контингента рабочих. Далее Кох заявил на этом совещании, что он предполагает насильственным путём эвакуировать всё население районов Северной Украины в Германию. Кох говорил, что в борьбе с партизанами сожжение деревень и тому подобные репрессивные меры не приносят требуемых результатов, так как партизаны имеют возможность всегда укрыться в лесистых районах. С целью ослабления упорства русского народа Кох предлагал уничтожить все ненужные элементы.
Прокурор. — Что же, эти установки Коха отражали собой линию германских правителей? Хейниш. — Так точно. Прокурор. — У меня вопросов больше нет. Председатель. — Скажите, свидетель Хейниш, кто такой Зоман? Хейниш. — Зоман являлся начальником службы безопасности (СД) Бреславльского округа. Председатель. — От него вам стало известно о применении газов? Хейниш. — Так точно. Председатель. — В каких городах применялись бани для отравления газами мирного населения? Хейниш. — Уничтожение людей путём отравления газом должно было быть проведено в концентрационных лагерях. Председатель. — На оккупированной немцами территории? Хейниш. — В оккупированных областях нет концентрационных лагерей. Председатель. — Значит, в Германии? Хейниш. — Да. Председатель. — Известно, что в Мелитополе 14 000 человек было удушено, повешено и расстреляно, вы же показали только о 4-х тысячах. Остальные 10 тысяч человек когда же были уничтожены? Хейниш. — Наибольшая часть советских элементов была уничтожена сразу же после занятия города. Председатель. — Значит, тогда, когда проходили передовые части германской армии? Хейниш. — Так точно. Председатель. — И население уничтожали передовые части германской армии? Хейниш. — Да. Председатель. — Но потом передовые части германской армии прошли дальше за Мелитополь, кто же уничтожил 4 000 человек? Хейниш. — Гестапо и СД. Председатель. — А при отступлении немецкой армии также уничтожалось мирное население? Хейниш. — При отступлении германских войск города и деревни сжигались, а мирное население подвергалось насильственной эвакуации. Председатель. — Какие задачи стояли перед вами, как окружным комиссаром, на случай эвакуации города Мелитополя? Хейниш. — Я получил лично от полевого коменданта указания о проведении насильственной эвакуации населения. Её проводили армейские части. Председатель. — Какие вы имели директивы в отношении разрушения в городах государственных и общественных зданий, жилых помещений? Хейниш. — Помещения и учреждения города и важные в оборонном отношении здания были уничтожены хозяйственными отрядами армии. Председатель. — По чьему приказу? Хейниш. — По приказу полевого коменданта. Председатель. — Кто в это время был полевым комендантом? Хейниш. — Генерал Тазер. Председатель. — По вашим показаниям выходит, что, когда германские передовые части вновь занимали территорию, они убивали и грабили мирное население, а потом гестапо, СД и другие карательные органы уничтожали советских людей. Перед отступлением частей германской армии также уничтожалось мирное население. Правильно это? Хейниш. — Я не имею права критиковать указания фюрера, обусловленные военным временем. (Смех в зале). Председатель. — Что вам известно о вывозе имущества и ценностей из занятых германской армией территорий и какие на этот счёт имелись директивные указания свыше?
Хейниш. — Я имел указание от имперского комиссара — всё, что не нужно германской армии на месте, выкачать у населения (это касается сельскохозяйственных продуктов) и отправить в Германию. Исполнительной властью в этом отношении пользовались хозяйственные отряды при генеральном комиссариате. Председатель. — А кто вывозил имущество и ценности? Хейниш. — Этим занимались хозяйственные отделы в округах, а в германской армии — хозяйственные команды. Председатель. — Хозяйственные отделы кому подчинялись? Хейниш. — Хозяйственные отделы были подчинены главному хозяйственному отделу при генеральном комиссаре. Председатель. — Как вы считаете, кто виновен во всех совершённых немцами злодеяниях, в разрушении городов, селений, в уничтожении ни в чём не повинных людей? Хейниш. — Я не распоряжаюсь гестапо и СД. Председатель. — У защиты имеются вопросы к свидетелю Хейниш? Защитник Белов. — Не сможет ли свидетель Хейниш сказать, какое наказание по законам военного времени предусматривается за уклонение от эвакуации при отступлении германских войск? Хейниш. — Об имевшихся приказах по этому поводу я ничего не могу сказать. Защитник Белов. — А если уклонится сотрудник «зондеркоманды» от эвакуации при отступлении германских войск? Хейниш. — Он тогда, согласно военным законам, расстреливается. Защитник Белов. — У меня нет больше вопросов. На этом допрос свидетеля Хейниш заканчивается. Председатель. — На очереди допрос свидетеля Кош. Входит свидетель Кош, который даёт, свои показания суду через переводчика. Председатель. — Ваша фамилия, год рождения? Кош. — Кош, Карл, родился 27 декабря 1908 года. Председатель. — Какое имеете образование? Кош. — Архитектор. Председатель. — Какую занимали должность в армии? Кош. — Я служил в сапёрных частях. Председатель. — Командиром или рядовым? Кош. — Я был сапёр. Председатель. — Какой имели военный чин? Кош. — Рядовой солдат. Председатель предупреждает, что свидетель обязан показывать правду. Прокурор. — Скажите, свидетель Кош, что вам известно о способах истребления германской армией мирного советского населения. Кош. — Кроме массовых расстрелов, которыми пользуются национал-социалисты для уничтожения мирного советского населения, мне ещё известно о специальном способе, а именно о «газовом автомобиле». Прокурор. — Откуда вам известно о «газовом автомобиле»? Кош. — Я слышал о «газовом автомобиле» от моих товарищей, а также эту машину видел лично. Прокурор. — Расскажите, при каких обстоятельствах и где вы этот автомобиль видели. Кош. — Это было в начале мая 1943 года в Сретенке близ Волновахи, где находился наш батальон. В этот день я должен был по служебным делам быть в Волновахе. Закончив свои дела, я должен был ожидать грузовой автомобиль, который принадлежал нашему батальону и который должен был меня отвезти обратно в Сретенку. Я стоял на шоссе и ожидал автомобиль. В этот момент по шоссе ехала в моём направлении большая автомашина, которую я принял за тюремный или почтовый автомобиль. Автомобиль остановился возле меня. Из кабины шофера вышел унтершарфюрер и спросил — не видел ли я большую грузовую машину с эсэсовцами. Затем унтершарфюрер подошёл ко мне, закурил папиросу, и я заметил, что унтершарфюрер был слетка навеселе. Я обратился к нему с вопросом — не может ли он меня подвезти на своей машине по направлению к Мариуполю. Он засмеялся и, подойдя вместе со мной к задней двери автомашины, смеясь, заявил: «Ну, что ж, полезайте, здесь места хватит для многих». Когда он открыл дверь, оттуда понесло отвратительным запахом. Машина была совершенно пустой. И в этот момент я подумал, что, вероятно, это и есть тот «газовый автомобиль», о котором я раньше слышал. Я сказал: «Что же, вы хотите меня на этой машине прокатить в небеса?» Унтершарфюрер внезапно умолк, стал серьёзным и спросил: «А что вы знаете об этой машине?» Я ответил, что о «газовом автомобиле» я много слышал. Унтершарфюрер ответил, что это — действительно «газовый автомобиль», но я об этом ни звука никому не должен говорить, так как эта машина держится в строгой тайне. Унтершарфюрер далее заявил, что они только что приехали из одной местности, где были умерщвлены 42 русских. Прокурор. — От кого вы впервые услышали об этой «газовой машине»? Кош. — Впервые я услышал о существовании «газовой машины» от унтер-офицера Хаас. Хаас до этого был на центральном отрезке Восточного фронта и рассказывал, что он видел «газовый автомобиль» в окрестностях Смоленска, а также в Витебске и Белгороде. Я слышал также о «газовой машине» от Винн и Бернхольд — военнослужащих 179 батальона 1 роты 79 германской пехотной дивизии. Эти люди также говорили, что они видели и слышали про «газовые машины» на центральном отрезке фронта в районах Смоленска, Витебска и Белгорода. Неудивительно, что теперь все народы связывают имя немцев с варварами. За это обозначение германский народ может благодарить Адольфа Гитлера, а также за то, что сейчас совсем невесело быть немцем. (Смех и оживление в зале). Кровь и кровь сопровождает весь этот гитлеровский трест с начала его основания до конца. Гитлеровцы праздновали тризну крови всюду, где они появлялись. Было бы самым справедливым, если бы Гитлер и его клика нашли бы себе место в этом «газовом автомобиле», который они выдумали на позор Германии. Следующим допрашивается свидетель Янчи. Председатель. — Ваша фамилия? Янчи отвечает через переводчика Копылова. Янчи. — Янчи Гейнц. Председатель. — Год рождения? Янчи. — 1916 года. Председатель. — Место рождения? Янчи. — Город Вена. Председатель. — Образование? Янчи. — Высшее образование. Председатель. — В какой должности в армии были? Янчи. — Я был фельдфебелем. Председатель. — Свидетель Янчи, вы должны показать только правду. За дачу ложных показаний свидетели подвергаются ответственности по закону. Прокурор. — Вы служили в лагере 271? Янчи. — Да. Прокурор. — Кто содержался в этом лагере? Янчи. — В этом лагере содержались формально только военнопленные. В действительности там было и гражданское население. Прокурор. — Расскажите, какой режим был в лагере военнопленных и что вам известно о лагере военнопленных в городе Вязьме. Янчи. — В городе Вязьме в октябре и ноябре 1941 года имелся лагерь военнопленных. Прокурор. — Сколько было заключённых в этом лагере? Янчи. — Когда мы прибыли, в этом лагере было примерно 25 000 военнопленных и лиц гражданского населения. Прокурор. — Расскажите, как эвакуировали заключённых из лагеря в Вязьме в Смоленск? Янчи. — Командованием лагеря в городе Вязьме было решено этапировать в Смоленск заключённых. Прокурор. — Сколько предполагалось этапировать человек? Янчи. — 15 000. Прокурор. — Известно свидетелю, сколько человек из 15 000 дошли до Смоленска? Янчи. — Да. Из смоленского лагеря от приёмщика было сообщение, что в Смоленск прибыло 2 000 человек. Прокурор. — Куда девались остальные 13 000? Янчи. — Эти 13 000 по пути умерли от истощения, а часть просто была расстреляна охраной. Военнопленные, среди которых были женщины, старики и дети, ещё до отправки были истощены, разуты и раздеты. По пути многие от усталости и истощения падали и умирали от голода, истощённых солдаты из охраны расстреливали. Прокурор. — Расскажите, свидетель, как были размещены и как потом жили оставшиеся в Вязьме военнопленные и гражданские лица? Янчи. — 10 000 оставшихся военнопленных и гражданских лиц были переведены в здание, находившееся на площади завода. Прокурор. — Это по Пекарной улице? Янчи. — Да. Прокурор. — Это здание, куда были переведены военнопленные и гражданские лица, по своей площади было достаточно для размещения такого количества людей? Янчи. — Нет, военнопленные и гражданские лица были вынуждены стоя находиться в здании день и ночь, не имея возможности спать. Они стояли так, как стоят в переполненном трамвае. Здание было настолько заполнено, что первое время туда невозможно было зайти. Прокурор. — Какая погода была в это время? Янчи. — Погода была чрезвычайно скверная, сырость, дождь и холод. Прокурор. — Вы сказали, что в здание нельзя было совершенно войти, а что же, потом стало свободнее там? Янчи. — Да, после того когда большая часть находившихся там военнопленных и гражданских лиц умерла, в лагере стало немного свободнее. Прокурор. — Много людей умерло в лагере? Янчи. — Из 10 000, которые там находились, умерло 6 000. Прокурор. — Медицинская помощь больным оказывалась? Янчи. — В самом лагере не было врача, имелось лишь небольшое помещение, оборудованное под лазарет. Прокурор. — Расскажите, свидетель, как кормили содержавшихся в лагере? Янчи. — Никакой кухни в лагере не было, питание заключалось в следующем: сторожевым командам выдавался ящик с концентратами (пакетиками) каши, солдаты сторожевой команды, чтобы облегчить себе раздачу пищи, выходили на лестницу и оттуда бросали в толпу заключённых пакетики с концентратами. Прокурор. — А приготавливать пищу можно было? Янчи. — Никто об этом не заботился, считали, что такой метод раздачи пищи вполне удовлетворителен. Прокурор. — Всем давалась пища? Янчи. — Нет, при таком способе раздачи пищи могли получить эти пакетики с кашей лишь те счастливцы из заключённых, которые находились в первом ряду и могли поймать налету бросаемые пакетики, а остальная масса военнопленных, среди них и гражданские лица, дети, старики и больные, находившиеся в лагере, не могли получить эту пищу и умирали от голода. Прокурор. — Много было в лагере детей, женщин, стариков? Янчи. — Да. Прокурор. — Расскажите, свидетель, были ли случаи расстрела военнопленных и гражданских лиц? Янчи. — Да, охранная команда использовала всякую возможность для стрельбы по заключённым: например, при раздаче еды охранная команда стреляла по военнопленным и гражданским лицам из винтовок со сторожевой башни, стреляли и из пулемётов, бросали гранаты. По предложению офицера контрразведки капитана Живан, командиром лагеря майором фон Титскрон был издан специальный приказ, позволяющий стрелять. Я уже сказал, что заключённые, которые получали пакеты с кашей, не имели возможности её приготовить, для этого не было никаких средств. Они собирали из грязных луж и сточных канав воду и таким образом старались себе что-нибудь сварить, а также собирали по лагерю остатки топлива и раскладывали костры. При таком количестве военных и гражданских лиц необходимо было зажигать костры и в темноте. Лагерная охранная команда использовала приказ Титскрон для того, чтобы открывать стрельбу не только по тем, кто разводил костры, но также и по тем пленным которые собирали воду из луж или щепки и остатки топлива в лагере. В этом лагере стреляли с утра до вечера. Если бы кто-либо приблизился к лагерю, он мог бы подумать, что здесь идёт сражение стрелковых частей. Прокурор. — Свидетель, вы в помещение лагеря заходили?. Янчи. — Да, я заходил в помещение лагеря, но лишь тогда, когда после всех этих расстрелов и смертей лагерь настолько опустел, что в него можно было зайти. Прокурор. — Расскажите подробно, что вы видели в помещении лагеря, когда заходили? Янчи. — Вид, который представлял собою лагерь после того, как туда можно было зайти, был ужасен. Площадка перед фабричным зданием была превращена в целое море грязи, которая местами доходила до полуметра, и в этой грязи были погребены сотни трупов военнопленных и трупов гражданских лиц. Так, можно было видеть в одном месте высовывающуюся руку, в другом — ногу, в третьем — голову. Особенно сплошным было скопление трупов около стен фабричного здания. Там лежали трупы расстрелянных, около лагерных стен находились также умирающие, сидя или стоя в каком-нибудь из углов лагеря, где они искали убежище от холода. На площадке перед фабричным зданием было большое количество канав, в которых собралась грязь и дождевая вода, и там лежали трупы, посиневшие и вздувшиеся от воды. Некоторые из этих канав использовались военнопленными, как отхожие места. Там также было большое количество трупов. Я никогда ранее не представлял себе, что человек перед смертью может быть настолько истощённым. Они были настолько истощены, что их трупы представляли собой обтянутый кожей скелет. Головы представляли собой настоящие черепа. В здании была та же картина: оконных проёмов в этом здании не было. Крыша этого здания была наполовину сломана, был сильный сквозняк. Прокурор. — Расскажите, хоронили трупы умерших и расстрелянных военнопленных? Янчи. — Трупы стали хоронить лишь тогда, когда в лагере почти все умерли, всюду лежали горы трупов, на одном лишь чердаке их было более 500—600. Тем же, которые ещё могли двигаться, были даны в руки обрывки телефонного провода, который прикреплялся петлёй за шею, руку или, ногу умершего или убитого, и таким образом тащили через весь лагерь к заранее вырытым ямам, куда их сбрасывали и засыпали землёй. Особенно ужасным было, что военнопленные, которые хоронили трупы, знали, что через пару дней они сами будут сброшены в эти ямы. Прокурор. — Расскажите, свидетель, какое положение было в лагерях в Борисове, Касторном и Миллерове? Янчи. — В этих лагерях было положение такое же, как и в Вязьме. Прокурор. — Расскажите, свидетель, были ли в лагере собаки? Янчи. — Да, были. Официально собаки находились в лагере для охраны лагеря, но фактически они использовались для натравливания на военнопленных, а также на гражданское население, которое скапливалось возле лагеря, чтобы узнать о судьбе своих близких. Прокурор. — Кто-нибудь из инспекторских лиц посещал лагерь? Янчи. — Да, и очень часто. Прокурор. — И что же после этого режим лагеря улучшался? Янчи. — Нет, положение не изменялось. Прокурор. — Следовательно, об этих ужасах, которые творились в лагерях, знало высшее командование? Янчи. — Да, высшее командование безусловно было осведомлено о положении в лагерях, так как в тот же лагерь, в Евдаково, прибыл полковник Рит, который заявил, что прибыл прямо от Адольфа Гитлера. Верховное командование не только было осведомлено о порядках, царивших в лагерях, но и само их организовывало. Эти лагеря были по существу не лагерями для военнопленных, а лагерями, где истреблялись военнопленные и гражданское население Советского Союза. Прокурор. — Скажите, свидетель, кто является непосредственным виновником гибели советских военнопленных и гражданских лиц в 231 лагере? Янчи. — Непосредственными виновниками гибели заключённых в 231 лагере являются в первую очередь комендант лагеря 231, работавший с начала советско-германской войны до декабря 1941 года, майор Фонст, затем сменивший его подполковник Гутшмидт, офицер контрразведки, доктор Гжеван, лагерный врач доктор Рабензонфнер и адъютант, он же заместитель коменданта лагеря, лейтенант Кирис. Это основные виновники. Прокурор. — Вы жили в гор. Харькове? Янчи. — Да, я был в Харькове. Прокурор. — Расскажите, что вам известно о военнопленных и гражданских лицах, находившихся в лагере 364, который был расположен на Холодной Горе? Янчи. — В лагере на Холодной Горе в гор. Харькове я жил всего четыре дня. Я приехал туда, чтобы взять оттуда заключённых на работу. То, что я там видел, нисколько не отличается от того, что было в лагере 231. Кроме того, мне об этом лагере много рассказывал офицер Хельгеман. Прокурор. — В этом лагере на Холодной Горе также содержались лица из гражданского населения? Янчи. — Да, я сам видел гражданских лиц в этом лагере. Прокурор. — Расскажите подробно об этом лагере. Янчи. — Этот лагерь был размещён в здании бывшей тюрьмы. В помещение я не входил, но был во дворе лагеря. Там также лежали трупы умерших и умирающие, которым никто не оказывал помощи. Все они были истощены, оборваны, многие из них не имели обуви. Охранные посты ударами палок гнали этих заключённых на работу. За эти 4 дня, которые я был в лагере, пришёл приказ об отправке пешим порядком в Полтаву. Этапирование проходило так же, как из Вязьмы в Смоленск. Люди были так истощены, что большинство из них до места назначения не дошло. Через несколько дней мне довелось ехать в автомашине в Коломак, и я увидел, что дорога была усеяна трупами пленных и лиц из гражданского населения. Среди них были женщины и дети. Несколько сот военнопленных оставалось в лагере на Холодной Горе. Они были уже настолько истощены, что не могли стоять. Как я позднее слышал от солдат, которые оставались там в лагере, незадолго до прихода советских войск военнопленные, оставшиеся в лагере, были расстреляны. Следующим допрашивается свидетель Бойко. Председатель. — Пригласите в зал судебного заседания свидетеля Бойко. (В зал судебного заседания входит свидетель Бойко). Председатель. — Ваша фамилия? (Обвиняемым вначале переводят допрос на немецкий язык переводчик Стеснова, затем переводчик Иванова). Свидетель. — Бойко. Председатель. — Имя и отчество? Бойко. — Иван Семёнович. Председатель. — Год рождения? Бойко. — 1900. Прокурор. — Расскажите, как вы попали на службу к немцам? Бойко. — В октябре 1941 года в г. Киеве я пошёл работать шофёром, а также переводчиком в карательный отряд при гестапо. Прокурор. — Потом вы вместе с командой переехали в Харьков? Бойко. — Через некоторое время отряд переехал из Киева в Харьков, куда мы приехали 16 ноября 1941 года. Прокурор. — Расскажите, как переселялись по приказу германского командования граждане города Харькова из городских квартир в бараки. Вы знаете об этом? Бойко. — Через некоторое время был приказ начальника СД о выселении жителей города Харькова за город, в бараки, находящиеся вблизи Харьковского тракторного завода. Прокурор. — Расскажите, как вывозили из больницы города Волчанска больных людей и уничтожали их? Бойко. — 12 июня 1942 г. был получен приказ о выделении 15 человек. В это число попал и я, и мне надо было выехать в город Волчанск. По приезде в Волчанск для размещения прибывших была избрана больница. Больница была переполнена, но Гельмрих дал приказ очистить больницу от людей и вывезти их оттуда. После этого стали выполнять приказ. Немецкие солдаты, войдя в больницу, приказали всем больным одеваться якобы для переезда в Харьков. Все начали одеваться, но ввиду того, что был отдан приказ не надевать на себя одежду, некоторые из них поняли, в чём дело, и здесь началась паника. Их гнали, они не хотели выходить. Больные рвались к дверям, но здесь кругом стояли гестаповцы и выходить не разрешали. В тех, которые пытались уйти, стреляли, и в результате этого много было ранено и убито. Затем началась погрузка в машину с применением палок и оружия. Прокурор. — Сколько человек было уничтожено таким путём? Бойко. — В первый раз они вывезли 50 человек, а потом остальных. Всего было уничтожено 90 человек, около 80 больных, а остальные — обслуживающий персонал больницы. Прокурор. — Расскажите, что вам известно об уничтожении советских граждан — жителей города Воронежа, высланных по приказу фон Радецкого? Бойко. — После того, как наш отряд закончил работу в Волчанске, мы выехали оттуда в город Воронеж. Когда мы проезжали Белгород, «газенваген» остался в Белгороде. Через Курск мы приехали в Воронеж. Прокурор. — По дороге вы никого не арестовали? Бойко. — По дороге из Волчанска в Курск, а затем в Воронеж всё время происходили аресты и расстрелы. По приезде в Воронеж фон Радецкий издал приказ, чтобы все жители, оставшиеся в городе, покинули его а тот, кто останется в городе, будет расстрелян или повешен. Приказано было идти по направлению к местечку Хохол. Запуганные жители с детьми из города направились к местечку Хохол. Часть жителей была оставлена на месте, а других направили в другую сторону для проверки документов. Прокурор. — Сколько человек тогда уничтожили? Бойко. — Около 2 000 человек. Прокурор. — Расскажите, как производилось уничтожение? Бойко. — Прибывших пешком в местечко Хохол заключённых я и другие шофёры повезли по направлению к селу Матрёновка. По прибытии на место мы получили приказ разгрузить машину. Среди приехавших на машинах началась паника. Тех, кто пытался бежать, немедленно расстреливали. Я помню, как одна женщина, плача, кричала: «Зачем вы нас убиваете, не убивайте». Помню, как одна девочка умоляла гестаповца не расстреливать её мать. Она просила: «Дяденька, не убивайте мою маму». Но гестаповец расстрелял сначала мать, а потом и девочку. Прокурор. — Потом куда вы поехали? Бойко. — Так продолжалось здесь несколько дней, и было расстреляно около 2 000 человек. После мы поехали в город Курск. Когда мы находились при гараже в городе Курске, шофёр Ганс Хери рассказал мне, как расстреляли людей в Курске. Он говорил, что несколько машин подъехало к тюрьме. В них были погружены арестованные, которых по приказу Радецкого отвезли к баракам и расстреляли. Ввиду нехватки патронов осталось нерасстрелянных 25 человек. Радецкому посоветовали, чтобы их отвезли в тюрьму и расстреляли в следующий раз, но он отдал приказ — обратно в тюрьму не возить, а убить их лопатами, винтовками и другими предметами. Прокурор. — Следовательно, 25 человек, для которых не хватило патронов, были убиты винтовками и лопатами? Бойко. — Да, винтовками и лопатами. Прокурор. — Потом куда вы поехали?
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2020-12-19; просмотров: 79; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.16.51.3 (0.141 с.) |