Журналистика и издательское дело

 

Первая половина XIX в. стала временем дальнейшего развития отечественной журналистики. В годы царствования Александра I стали издаваться несколько десятков общественно-политических и литературно-художественных журналов, среди которых особую известность и популярность получили умеренно-консервативные издания «Вестник Европы» (1802―1830) Н.М. Карамзина, «Северный вестник» (1804―1808) и «Русский вестник» (1808―1824) С.Н. Глинки, «Сын отечества» (1812–1852) Н.И. Греча, «Дух журналов» (1815) Ф.В. Булгарина и другие.

Более того, как это не парадоксально, но после подавления восстания декабристов количество периодических изданий разной идейной и художественно-литературной направленности резко возросло: с 60 до 230 наименований. Этот поразительный факт никак не вписывался в общую концепцию советской исторической науки о «реакционном николаевском режиме» как «эры мракобесия и гонений на передовую журналистику». Поэтому в советский период особый акцент всегда делался на так называемом «чугунном» «Цензурном уставе» (1826), который был принят с подачи министра народного просвещения адмирала А.С. Шипкова, и противопоставлении так называемых передовых, революционно-демократических изданий типа «Телескопа» и «Московского телеграфа» и официальной периодики типа «Северной пчелы», которая якобы полностью находилась под контролем III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Было бы полезно напомнить об элементарных истинах:

1) Во-первых, действительно в 1826 г. был издан новый «Цензурный устав», состоящий из 230 параграфов, в соответствии с которым был создан Верховный цензурный комитет, состоящий из министров просвещения, внутренних и иностранных дел, которому вменялось в обязанность осуществление жесткого контроля над идейно-художественной направленностью всех, в том числе и периодических, изданий.

2) Во-вторых, создание этого «Комитета» было естественной и оправданной ответной реакцией верховной власти на события, связанные с попыткой государственного переворота в декабре 1825 г.

3) В-третьих, «чугунный» «Цензурный устав» просуществовал менее двух лет, и в 1828 г. был заменен новым, более мягким «Цензурным уставом», в соответствии с которым в состав Главного управления цензуры вошли президенты Академии наук и Академии художеств, а также высокопоставленные чиновники ряда министерств и центральных ведомств страны.

4) В-четвертых, «Цензурный устав» предписывал цензорам запрещать к изданию или продаже только те издания, «кои вредны в отношении к вере, престолу, добрым нравам и личной чести граждан», а не все подряд. И именно по этим веским причинам вполне оправданно и законно были закрыты ряд либеральных русофобских журналов, в том числе «Европеец» (1832), «Московский телеграф» (1834) и «Телескоп» (1836).

5) В-пятых, новый «Цензурный устав», принятый в 1848 г. и положивший начало так называемой «эпохе цензурного террора», был совершенно адекватной реакцией царского правительства на «европейскую революционную заразу» 1848–1849 гг. Этот так называемый «бутурлинский комитет», где первую скрипку играли известные историки николаевского царствования — генерал Дмитрий Павлович Бутурлин и барон Модест Андреевич Корф, действительно осуществлял чрезвычайно жесткую цензуру всей книжной продукции и периодических изданий, выходящих в стране и за рубежом.

6) В-шестых, попытка современных авторов (Н. Троицкий, П. Зырянов) провести резкую грань между журналами различной идейно-художественной направленности по принципу «передовые» — «реакционные» не выдерживает критики, поскольку в разные периоды целый ряд периодических изданий занимали совершенно противоположные позиции. Например, на станицах известного рупора теории «официальной народности» журнала «Москвитянин» печатались многие славянофилы, да и сам редактор этого журнала профессор истории М.П. Погодин в 1854–1855 гг. опубликовал здесь свои знаменитые «Историко-публицистические письма», в которых подверг резкой критике николаевский политический режим.

Во второй четверти XIX в. среди периодических изданий наибольшей популярностью пользовались такие журналы, как «Телескоп» (1831―1836) Н.И. Надеждина, «Московский телеграф» (1825–1834) Н.А. Полевого, «Отечественные записки» (1839–1884) А.А. Краевского, «Современник I» (1836–1846) А.С. Пушкина и П.А. Плетнева и «Современник II» (1847–1866) Н.А. Некрасова и И.И. Панаева, «Москвитянин» (1841―1856) М.П. Погодина, «Московский наблюдатель» (1835―1839) А.С. Хомякова и И.В. Киреевского и «Русский вестник» (1841–1844) Н.И. Греча и Н.А. Полевого.

В этот же период стали выходить многие газетные издания, в том числе «Литературная газета» (1830–1831) А.А. Дельвига, «Литературная газета» (1840–1849) Ф.А. Кони и «Северная пчела» (1825–1864) Н.И. Греча и Ф.В. Булгарина. По личному указанию Николая I в 1837 г. во всех губернских «столицах» стала издаваться газета «Губернские ведомости».

В первой половине XIX в. значительных успехов достигла книгоиздательская деятельность благодаря таланту и труду выдающихся русских просветителей и книготорговцев Матвея Петровича, Ивана Петровича и Иллариона Ивановича Глазуновых, Василия Алексеевича Плавильщикова и Александра Филипповича Смирдина, который в 1834 г. основал журнал «Библиотека для чтения», положившего начало так называемым «толстым» журналам. Кроме того, в историю русской культуры А.Ф. Смирдин вошел как издатель знаменитого 70-томного «Полного собрания сочинений русских авторов», в который вошли произведения В.К. Тредиаковского, Д.И. Фонвизина, Г.Р. Державина, И.А. Крылова, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова и других классиков русской литературы.