Система религиозных представлений

 

Согласно традиционным представлениям хакасов, весь космос, вселенная делились на три мира. Верхний мир находился на небесах и был населен девятью творцами (чаян), среди которых Тенгри («небо»), Умай (прародительница хакасов и покровительница детей, божественная супруга Тенгри), Кугурт-Чаячы (громовержец) [Бутанаев В.Я., 1995. С. 32], Чалтырах-Чаячы (создатель света) и др. Творцы (чаяннар) создали мир, растения, животных, человека. В нижнем мире - айна чиpi (айна - «черт», чиpi - «мир, земля») правят семь подземных божеств (айналар), которые считались злыми, враждебными человеку. Они сотворили ползающих животных, насекомых, болезни и шаманов. Глава подземного мира - Эрлик-хан. Ему подчинялись Узут-хан - глава царства душ умерших людей, Тамы-хан - глава девятого слоя подземного мира, где грешные души подвергаются самым страшным наказаниям, и другие божества. Средний мир носил название куннiг чир, т.е. «солнечный» мир. Здесь обитают люди, а также духи - хозяева местностей и природных явлений - ээзi. Небесные и подземные божества вели между собой непримиримую борьбу, арена ее - средний мир. Шаманы являлись посредниками между людьми и божествами.

После присоединения Хакасии к России начался процесс насильственной христианизации хакасов. С конца XIX в. официально все хакасы числились православными. Однако нельзя считать их настоящими христианами. Из православия хакасы восприняли лишь внешние атрибуты - иконы, кресты. Постов они не соблюдали, в церковь ездили лишь по праздникам, да и то не все, а нередко не посещали церквей и в главные христианские праздники - Рождество, Пасху, Троицу. В то же время эти праздники широко отмечались хакасами, иногда даже принимая характер «съезжих». Отчасти причину непринятия хакасами православия можно объяснить недостаточной подготовкой самих миссионеров. В первую очередь мешало незнание ими хакасского языка, культуры народа. Несмотря на множество открывшихся в XIX в. в Хакасии миссионерских школ, дети, обучавшиеся в них, зачастую занимались лишь заучиванием текстов Священного Писания, не понимая, о чем идет речь. Лишь в начале XX в. появились первые священники-хакасы, которые читали проповеди на сагайском и кызыльском диалектах. Догматика православия оставалась для хакасов непонятной и чуждой, что в немалой степени способствовало сохранению традиционного мировоззрения.

Традиционная система религиозных представлений находила свое отражение в многочисленных обрядах как религиозного, так и нерелигиозного характера. Проведение жизненно важных для ребенка обрядов диктовалось обычаями, предписаниями. В повседневной жизни семьи, ее членов занимали важное место и магические действия, основанные на вере в сверхъестественные качества отдельных предметов, видов животных и растений.

В течение года хакасами совершалось несколько религиозных молений. Главным считался тун пайрам, отмечавшийся раньше, видимо, весной, с наступлением нового года. Сейчас он проводится в июне. Еще его называют «праздником первого айрана». После завершения посевной хакасы совершали обряд урен хурты - «праздник убиения земляного червя» [Бутанаев В.Я., 1995. С. 14]. Земледельцы окропляли засеянные пашни хлебным вином и просили богов и духов оградить всходы от вредителей и послать хороший урожай. В настоящее время он не проводится.

С того возраста, как ребенок начинал ходить и разговаривать, его уже можно было брать с собой на различные религиозные моления хакасских родов. Это прежде всего моления таг ээзi (моление горному духу), суг ээзi (духу воды), моления, обращенные Худай'ю (верховному божеству), и другие. Во время проведения таг ээзi представители рода испрашивали у горного духа и Худай'я счастья, здоровья и благополучия для всех семей рода, а также получения кут'ов. Специально к молению готовили большое количество айрана (молочная водка, традиционный алкогольный напиток не только хакасов, но и остальных народов Саяно-Алтая), закалывали несколько баранов, иногда лошадь. Пока мужчины совершали моление на горе, женщины у ее подножия готовили пищу. Сваренное мясо выкладывали большими кусками на березовые жерди, которые лежали на земле, образуя собой длинные столы. Женщины не должны были подниматься на гору, т. к. считались нечистыми существами, а дети (и мальчики, и девочки) поднимались вместе с мужчинами. В обряде моления дети не участвовали, они только смотрели издали на все происходящее. Во время праздничного угощения все разделялись на три большие группы (в частности, так поступали бельтиры). Все «столы» образовывали три круга: за одним сидели сами бельтиры, за второй сажали чужеродцев и гостей, которые не могли подниматься на родовую гору, т. к. считались «чужими», за третьим столом кормили всех детей празднующего рода.

Иногда мальчики могли участвовать в родовом молении. При этом они надевали на свой головной убор специальное украшение улдурба, которое должно было показать божеству, сколько детей есть в семье и сколько зародышей на детей семья просит еще.

Жертвы приносились не только божествам небесным (чаяннар), главным из которых был Худай (Тенгри), но и подземным (айналар), считавшимся злыми духами. Они подчинялись, по представлениям хакасов, Эрлик-хану. Подземные духи стремились причинить зло людям, а особенно детям, т. к. они представлялись незащищенными. Поэтому нередко хакасы приносили жертву и этим духам, для того чтобы задобрить и отвести беду от дома, семьи, рода; либо также проводили родовое жертвоприношение, или же могли принести жертву и на семейном уровне.

У каждой семьи существовало несколько патронов-охранителей - тoc'ей, которые располагались в юрте на женской и мужской половинах. Как правило, жертвы тoc'ям приносились в темное время суток, чтобы не мог увидеть или услышать никто из посторонних, но дети при этом присутствовали. Тос'и становились покровителями рода, дома или семьи только в том случае, когда про них не забывали, им поклонялись и совершали регулярные жертвоприношения (окуриванием чабреца, растопленным на угольках маслом, молоком и пр.).

Изображения тoc'ей отнесены С.В. Ивановым к скульптуре религиозного назначения. Среди них описаны антропоморфные, зооморфные, условные и реалистические [Иванов С.В., 1979. С. 121]. Сам термин тoc имеет древнее происхождение и скорее всего связан с историей так называемых «лесных народов» [Древнетюркский словарь, 1969. С. 582]. В хакасской традиции любой его вид обозначался парным словосочетанием, где прилагательное указывает на этноним, географию, цвет или вид промысловых зверей. Для культур тюркоязычных народов Южной Сибири характерно присутствие множества видов «охранителей» со сложной градацией социального и семиотического порядка, с определенной функциональной ориентацией. Культ хакасских тос'ей имеет свои аналогии с таковыми только среди теленгитов Горного Алтая [Дьяконов В.П., 1976. С. 143 - 147]. У последних зафиксированы общие с хакасами термин, «иконография», функциональная направленность. Эта аналогия является не случайной и обусловлена этнической историей теленгитов, часть из которых в раннем средневековье была расселена среди лесных народов, в пределах страны кыргызов и кем-кемджиутов, т.е. в пределах современной Тувы и Минусинской котловины.

У хакасов существовали специальные тoc'и, посылающие болезни или предохраняющие от них детей. Это такие, например, как алтын-тос (алтын - «золото»), который напускает болезни на детей и грызет грудь у взрослых. Сделан он в виде палочки с прикрепленными к ней лоскутками ткани. Его следует кормить несколько раз в год, ставя перед ним блюдце или чашку с молоком. Если же ребенок заболевал, то тос'ю приносили жертву (коровье масло, растопленное на горячих углях, которым окуривают тос и при этом кланяются ему).

С раннего детства детям рассказывали о горных людях - таг кiзiлер. По представлениям хакасов, они живут внутри гор, лишь изредка выходя в солнечный мир. Этих людей можно выделить по отсутствию у них бровей, русым волосам, шапке, надвинутой на самые глаза. С ними можно было столкнуться во время их «переезда» от одних гор к другим, когда горные люди составляли «свадебный» поезд. При этом в воздухе раздавался звон колокольчиков, шум, приятная и странная музыка, которые завораживали человека («солнечного» человека, т. е. человека живущего на земле) и притягивали его к горным людям. Если человек не мог совладать с собой, то он уходил вместе с горными людьми в их пещеры и оставался там на некоторое время. Живые, «солнечные» люди нужны были горным для воспроизводства собственно их потомков, остававшихся в горах. «Солнечный» же человек мог вернуться в свой дом, но отличался после этого странностями в поведении и каждую весну, когда, по представлениям хакасов, раскрываются горы, уходил к своим детям. Хакасы уважительно относились к таким людям, всегда угощали и вообще старались их всячески задабривать, т. к. считали, что таким образом умасливают горных духов. Но при этом очень строго оберегали своих собственных детей от подобной участи. Детям запрещали одним ходить в горы, уходить с посторонними людьми, которые могли оказаться горными. Родители объясняли детям, что, если у них в горах возникнет непреодолимое желание идти в направлении какой-либо пещеры или большого камня, тут же нужно повернуть в другую сторону и быстрее бежать домой.

У детей воспитывали с детства особое отношение к ызыx'y. Это освященное животное рода, чаще всего это была лошадь. Ызых обеспечивал связь рода с небесными божествами и был посвящен им. Ызых пасся вместе с остальным скотом, но его нельзя было использовать для работы, за ним велся тщательный уход. Мужчины и мальчики могли садиться на ызых'а, но девочкам и женщинам это категорически запрещалось. Его также нельзя было заколоть на мясо. После того как ызых умирал, его астрагалы собирали и хранили в семье, отдельно от остальных, в специальной шкатулке. Они также могли служить охранителями ребенка.

После рождения ребенка его мать, отец или повитуха совершали ряд действий, которые должны были познакомить мать-огонь (от iнe), которая считалась покровительницей юрты и всех ее обитателей, с новым членом семьи. Для этого проводился обряд общей трапезы нового члена семьи (младенца) и матери-огня. Ребенку обмазывали лицо, язык и губы жиром, другую часть которого отдавали огню, прося при этом здоровья и счастья младенцу. После этого мать с ребенком на руках трижды совершала поклон огню. Через эту акцию покровительница домашнего очага брала ребенка под свою защиту от злых духов. Такой же обряд проводился и при первом посещении матери с ребенком чужой юрты. Через некоторое время после рождения ребенка кто-либо из близких родственников специально приглашал молодых родителей вместе с ребенком посетить их. Приглашающие закалывали барана и варили хан (кровяная колбаса). Мать отправлялась в гости, как правило, в сопровождении своего мужа и свекрови. Они должны были принести с собой вино и тулуп (гостинец). Подойдя к юрте, мать останавливалась возле порога и не проходила в дом. Хозяйка юрты брала ребенка на руки, обмазывала ему рот, язычок и лоб жиром (масло, сметана), произнося при этом следующие слова: «Хасх пул, таланнын пул!» (в переводе с хакасского: «Будь здоров, будь счастлив!»), а остатки жира клала в огонь, говоря, обращаясь к нему: «0т iнечек, пала часка nip, таланнын ползен, хасх ползен, куп сют ползен!» (в переводе - «Матушка огня, дай ребенку счастья, пусть будет счастлив, будет здоров, пусть будет много молока!»). После этой процедуры мать ребенка должна была побрызгать в огонь вином и, взяв ребенка на руки, трижды поклониться с ним огню. Считалось, что, если не соблюсти подобный ритуал, у матери пропадет молоко, и она не сможет его выкормить.

Иногда совершали поклонение и специальному тос'ю, который находился на стенке юрты за дверью и считался «хозяйкой» юрты. Это была небольшая кукла в платье с нарисованным углем, взятым из очага этой юрты, «лицом». Кукле обмазывали «лицо» жиром и просили дать ребенку счастья и здоровья. Хозяйка дома, куда пришли мать с ребенком, обязательно дарила ребенку монетку, бисер или раковинку «на зубок», произнося при этом благопожелания, например: «Пусть вырастет богатым!» [Бутанаев В.Я., 1988. С. 212], или вместо подарков ребенку могла провести сажей небольшую полоску на лбу, говоря при этом: «Будь свободным человеком (букв. „белолобым"). Живи до тех пор, пока твоя черная голова не побелеет и твои белые зубы не пожелтеют!» [Бутанаев В.Я., 1988. С. 213].

Кроме того, если ребенок находился рядом с юртой, то при появлении около нее постороннего человека мать обязательно проводила полоску на лбу или щеке ребенка, используя при этом уголек, взятый из домашнего очага. Такая процедура защищала ребенка от любого вреда, сглаза. Этот факт свидетельствует о важных защитных функциях от iне в отношении ребенка как в пределах юрты, так и вне ее. Такую же роль, по представлениям хакасов, проявляла и богиня Умай-iче («мать Умай»).