Идентичность человека: между кантовским нравственным императивом и «Темным Просвещением» (Dark Enlightenment). В ответ на «Онтологию сетевого бытия» М.Г. Бреслера

 

Аннотация

Поводом для написания статьи стала присланная на рецензию монографии М. Г. Бреслера «Онтология сетевого бытия». Размышления над текстом привели к необходимости анализа формирования новых идентичностей в глобальном пространстве сетевых коммуникаций. В этом ключе проанализированы концепции Н.Лэнда и Ж.Бодрийяра. Показаны результаты современного воплощения идей немецкого Просвещения.

 

    Abstract

    The reason for writing this article was the monograph by M. G. Bresler, "Ontology of Network Being", sent for review. Reflection on the text led to the need to analyze the formation of new identities in the global space of network communications. In this vein, the concepts of N. Land and J. Baudrillard are analyzed. The results of the modern embodiment of the ideas of the German Enlightenment are shown.

 

Ключевые слова: Просвещение, Тёмное Просвещение, акселерационизм, сингулярность, идентичность, Кант, Бреслер. 

    Key words: Enlightenment, Dark Enlightenment, accelerationism, singularity, identity, Kant, Bresler.

 

Повышенное внимание, стимулирующее значительный научный интерес к вопросам конструирования коллективной и личной идентичности – заметный знак нашего времени. Безусловно, это связано с молчаливо принимаемым, признаваемым «по умолчанию» большинством современных мыслителей фактом смерти субъекта. Так, констатация исчезновения прежнего классического субъекта европейской антропологии и метафизики была зафиксирована и достаточно подробно описана в коллективном сборнике “Кто приходит после субъекта”, «собравшем тексты крупнейших мыслителей Запада, в которых рассматривается, по словам С.Хоружего, фактически, только один вопрос» [19, 112]: «о дальнейшей судьбе и статусе всей проблематики субъектности и сообщества, о том, что должно вообще возникнуть на месте прежнего топоса субъектности. Возможна ли некоторая преемственность с этим прежним топосом, сохранение фигуры субъекта хотя бы в самом трансформированном виде, – или необходим полный отказ от этой фигуры, от подобного концепта?» [20, 11]. Это происходит спустя примерно 200 лет со времени кантовского «коперниканского переворота». В таком случае – что ожидает нас дальше – после смерти бога (Ницше), смерти автора (Кристева, Барт, Фуко), смерти авторитета и гибели великих нарративов (Деррида, Лиотар) – что произойдёт (уже) после смерти субъекта? Различимы два возможных дальнейших сценария:

•   либо продолжение, «выдерживание» существующего линейной парадигмы – что неизбежно приведёт человечество к Точке Сингулярности, разрыву Времени и концу Последования. Это так называемый «ужасный конец» (следствие последовательного выдерживания принципа необратимости). Словами Мишеля Фуко, анализирующего ницшеанский дискурс, это выражено как «смерть бога, неминуемость сверхчеловека, ожидание роковой годины и страх перед ней» [14, 288]. Можно рассматривать этот сценарий как финализированную необратимость;

•   либо то, что уже происходит сейчас: возникла мировая зацикленная на самой себе не-линейная сетевая система (весьма несовершенная, «неотлаженная» и пока ещё неэффективно работающая) – система глобальной сетевой тотальности. Анализу этой ситуации посвящена монография М.Г.Бреслера “Онтология сетевого бытия” (Уфа, 2020 г.). Мы полностью согласны с её автором в том, что событийная избыточность нашего времени (как фактор современной глобальной цивилизации), действительно, может иметь только сетевой, самоорганизующийся характер (сходный с принципом самообучающихся нейросетей). Но причина самой избыточности полноценно ещё не исследована. По нашему мнению, она коренится во взрывном характере роста количества наблюдений и их стохастичности (т.е. недетерминированном, случайном характере их возникновения). Такое объяснение не противоречит взглядам науки ХХ в. (квантовая механика, теория диссипативных структур и др.) – инновационные фундаментальные основания исследования физических и физико-химических процессов требуют связывать в единое целое динамику наблюдаемого процесса и недетерминированность, неспрогнозированную спонтанность результатов процесса наблюдения. Как пишет наш великий соотечественник, лауреат Нобелевской премии Илья Пригожин, «события ассоциируются с производимыми нами измерениями. Причину стохастичности и необратимости квантовая теория усматривает в наших наблюдениях» [12, 117]. Избыточный характер количества событий (актуализированный в нынешней глобальной цивилизации), их стохастичность – приводит к явлению зацикленности событий, их обратимости (перехода в иные формы). Можно рассматривать этот сценарий как обратимую необратимость. Нечто подобное около полувека назад описал Ж.Бодрийар в работе «Символический обмене и смерть»: благодаря явлению обратимости (превращения, оказавшегося возможным в нашем сегодняшнем мире – мире ирреального, мире копий без оригиналов – симулякров) «всюду, во всех областях – одна и та же общая форма, форма обратимости, циклического обращения, отмены (времени – в цикле, производства – в разрушении, жизни – в смерти, – А.Х.); всюду она кладёт конец линейному характеру времени, речи, экономических обменов и накопления, власти. Всюду она принимает для нас форму истребления и смерти. Это и есть форма символического» [4, 44]. Это так называемый «бесконечный ужас» (как следствие действия циклического принципа существования стохастических, индерминистских данных). Так, М.Бреслер в своей монографии достаточно подробно описывает процесс развоплощения существующей человеческой индивидуальности, заключающийся в таких явлениях, как «полиидентичность», «появление новых расширений человека» [5, 17] и «рост числа идентичностей, связанных между собой по сетевому принципу» [5, 28], 

И всё же – какой сценарий (ужасного конца или бесконечного ужаса) имеет бóльшую тенденцию к осуществлению? Иного описания, которые были бы корректными (кроме тех, в которых задействована тема «ужаса») – видимо, не существует: «представление о том, что возможно еще вернуться к прежнему режиму онтологической стабилизации сейчас, – больше, чем просто заблуждение. И все описанное – побег, который строго аналогичен тому способу, которым модерность сбежала от Старого порядка» [9, 37].

Для того, чтобы хотя бы приблизительно верно ответить на этот вопрос – поняв сперва, какой сценарий нас ожидает – необходимо вернуться почти на два с половиной века назад – к эпохе (собственно) Просвещения. Следует задать вопрос – осуществился, сработал ли заявленный Кантом сам просвещенческий императив? Не стало ли возникновение движения Темного Просвещения (Dark Enlightenment) в начале XXI в. симптомом исторического провала этого императива? Как известно, идеи Немецкого Просвещения XVIII в. впервые поставили вопрос о «требовании Человека оправдать своё существование» именно в качестве познающего субъекта, способного к критической саморефлексии, к дальнейшей трансформации и динамике субъектности, суверенности («самостийности», самостояния) личности. Его центральным моментом стало эссе Иммануила Канта «Ответ на вопрос: Что такое просвещение?» (1784 г.). Последнее получило всемирную известность и стало «апогеем философского определения Просвещения (einer der Gipfellage philosophischer Aufklärungsbestimmung) вплоть до наших дней» [22, 63]). По словам Канта «Просвещение – это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине» [курсив автора – А.Х., 27, 5]. Согласно Канту, Просвещение – это тот счастливый «час Истории» (пока ещё прежней Истории Человечества), когда оно, ещё будучи вынужденным находиться под наблюдением собственных хозяев-«опекунов», было призвано сделать рывок вперёд – и, отказавшись от привычного для себя «ребяческого, оглуплённого состояния» – прорваться к новому для себя («совершеннолетнему») состоянию. На этом предыдущая История Человечества должна будет закончиться. Начнётся совершенно новый «эон», αιών – новая эпоха, Новая История. Кантовская идея Будущего придаёт новое измерение, новую «оптическую настройку», направленную на современную ему эпоху. Просвещение отныне показывает Настоящее как то, что требуется преодолеть (причём по возможности быстро) – превзойти, «избыть» как некий потенциально завершаемый этап, который Человечество обязательно должно пройти, чтобы, наконец выйти из состояния несовершеннолетия и стать «взрослым», полноценным.

Но что есть Просвещение без соответствующего, развивающегося параллельно росту знания о мире и самом себе – что есть оно без нравственного преображения личности Человека? Оно есть ничто иное, как власть титанов. Как пишет Юрген Хабермас, «Модерн разрушил целостное синкретическое единство мира, актуализированное для каждого индивида в своих качествах “интимности, прозрачности и надёжности”» [15, 239], раздробив его на дифференцированные специализированные сферы, находящиеся под контролем ratio и обретшие качества «опредмеченных, функционально явленных и заданных целей». И, посредством мобилизации необоримой нечеловеческой мощи Природы – титаны искушают Человека, предлагая вернуть утраченную им целостность (именно в подобном горизонте описывает нынешнюю антропологическую ситуацию современный немецкий мыслитель Петер Козловски). Это искушение есть ничто иное, как предложение титанов возвратить Человеку его «золотой век», время до «грехопадения Адама» (как будто бы в их власти воссоздать «целостного человека»)… Для этого человеку нужно «всего лишь» поклониться новой, технизированной Природе – новому Идолу тотального: через это поклонение Человек покидает свою слабую, ничтожную, болезненную и недолговечную человеческую сущность и «возносится» к титаническому. Человек становится способным «подняться» до уровня Титана (конечно же, ему придётся пожертвовать своим антропологическим естеством!). Если, как предостерегает П.Козловски, следовать не шлегелевскому общечеловеческому, а «фейербаховскому атеистическому понятию Модерна как теогонии (т.е. обожествлению – А.Х.) высшего существа – человека»           [7, 40], то технологический Модерн приобретает характер гностического бунта. Бунт Модерна, как он пишет, «отличен от бунта античного дуалистического гностицизма Валентина, Маркиона, Василида или Мани. В противоположность античному гностицизму – революция модерна, мобилизация человека, направлена исключительно против богов, против олимпийцев и против Б-га-создателя. Это союз человека с Землёй против богов. Человек пустился на авантюру, последствия которой чрезвычайно серьёзны» [8, 115]. Для того, чтобы «возращённая целостность» вновь воцарилась, требуется сила Всей Земли: «титанизм разрушит мир, хотя он соответствует поручению Земли. Титанизм превратит мир в пустыню… В основе истории, мифической и исторической эпох, лежит борьба между божественным правом и силой титанов. Когда исход этой борьбы будет решён и власть титанов окончательно укрепится, то конец этой борьбы будет означать и конец истории» [курсив мой – А.Х.; 8, 130-131]. Однако мы должны откорректировать это высказывание – это будет означать «всего лишь» окончание человеческой фазы Истории: поддавшись искушению власти планетарной техники, преображённое ею человечество превзойдёт слабое человеческое тело и его ограниченные возможности. Смысл Пост-истории, в этом случае, будет означать, что, как указывает Эрнст Юнгер, «человек, выступая против богов, становится титаном – их свержение необходимо предшествует его новой власти”» [25, 531].

    Из чувства «нецельности, фрагментарности» мира исходят основания того, что История отныне «переживается как всеобъемлющий процесс, порождающий проблемы, а время – как скудный ресурс для того, чтобы справиться с этими проблемами, проникающими из будущего в настоящее. Эти обрушивающиеся вызовы ощущаются как “давление времени”» [курсив мой – А.Х.; 15, 237]. Искусственной компенсацией вышеупомянутой «нецельности» становится господство цифровой сетевой техники коммуницирования, предоставляющей человеку некую иллюзорную возможность самому встать в исчезнувший центр мира, стать основой его «центрирования». Однако цифровая техника может предложить человеку только одну стратегию – стратегию упрощения мира. Реализуя эту стратегию, Проект Модерн отбрасывает первоначальные интенции Просвещения, заложенные в концепции Aufklärung Канта, реализуя новый техницистский миф – «Миф о модерне». Техника становится оператором несовершеннолетия: она способствует человеку отвергнуть кантовский императив, требование «выйти из состояния несовершеннолетия». Но, становясь на титанический путь и считая, что он отныне занимает центральную позицию в Мироздании – Человек перестаёт принадлежать сам себе. Он покидает то своё ненадёжное, неустойчивое – но великое в своей подлинности место, которое определили ему наши Учителя – философы-протестанты рубежа XVIII-XIX вв. (Кант, Фихте, Шеллинг) – тот локус, где только он и способен отыскать своё «самостояние»: место между Природой и Свободой. Через господство планетарной техники, окутавшей, действительно, подобно сетям, сетевому структурированному сознанию цифровых машин всё Сущее – Человеку внушается иллюзия о том, что для него теперь, якобы «снимаются» кантовские требования. Титанизм как идеология техницизированного сознания Сущего искушает человека в первую очередь тем, что оно предлагает снять с него эту вину, благодаря которой он (всё ещё) пребывает «в состоянии своего несовершеннолетия» (пребывая только «по своей вине»).

Величие Канта проявилось здесь и в том, что он не снимает вины с самого Человека (за его «состояние несовершеннолетия») и не позволяет ему проявить никакой слабости, не даёт ему поблажки в возможности выйти из этого состояния никак иначе, чем достигнуть именно «совершеннолетия». В этом случае не следует ли рассмотреть ситуацию складывающегося сетевого глобального сознания как ничто иное, как очередная попытка предложить Человечеству сговор с властью тотального (которая как раз способно будет «снять вину несовершеннолетия с него»)? Не ждёт ли нас в итоге реализация электронной тоталитарной утопии, где большинство Человечества ожидает комфортное бесцельное существование в «электронные сетевых информационных ясельках», в которых инфантильное, так и не повзрослевшее (так и не ставшее «совершеннолетним») человечество будет резвиться и весело играть? Не есть ли это очередная (и, по всей видимости, далеко не последняя) попытка сыграть на слабостях человеческой природы – предложить человечеству обменять «первородство Адама над всеми вещами и всеми словами» – на похлебку личного комфорта для всех и каждого – поступиться личными свободами, убеждениями и верой ради ежедневного гарантированного минимума благ для всех и сразу? Не несёт ли идея цифровой сетевой тотальности родовую «мету», знак принадлежности к платоновской утопии?

Человеческая фаза Истории должна окончиться, потому что оно так и не выполнило кантовского требования к человечеству «выйти из нынешнего несовершеннолетнего состояния, в котором оно находится по своей вине». Если бы это произошло, закончилась бы прежняя История «детского» человечества и началась бы новая его – «взрослая» История. Но поскольку этого так и не случилось до сих пор – дальнейшие перспективы существования Человека сумрачны, ненадёжны. И они будут таковыми до той поры, пока единичный, феноменальный Человек окончательно не отделится от всего Человечества: «Ницше исходит из того, что стадом люди не пройдут по канату, натянутому между “последними людьми” и сверхчеловеком. Этот канат неизбежно разорвется, и те, кто шел по нему, падут в бездну мстительности и коллективной безответственности. Вместо восхождения к сверхчеловеку в бездне их поджидают фюрер или вождь»                 [11, 646]. ХХ век ещё раз подтвердил вневременный характер кантовского требования: до тех пор, пока Настоящее не будет преодолено, пока прежняя история, прежний «эон», αιών не закончится – «несовершеннолетнее», так и не повзрослевшее Человечество будет бесцельно кружить в западне, в замкнутом круге…

Сила титанизма держится на власти тотального. И только Герои могут бросить вызов Титанам. Не только Ницше полтора века назад, но и наш современник Жан Бодрийар показывает, что только те, кто осознанно и бестрепетно «идёт к Ничто» – разрывают систему власти тотального (предусмотревшей в целях собственной безопасности, казалось бы, абсолютно всё): «коль скоро господство возникает оттого, что система обладает исключительным правом дарение без отдаривания (дары СМИ, дары социальной системы – страхования, заработной платы и заботы – А.Х.) … тогда единственным выходом оказывается обратить против системы сам же принцип её власти … Бросить системе такой вызов, на который она не сможет ответить ничем кроме своей гибели и крушения. Ведь никому, даже системе, не уклониться от символической обязанности, и такая ловушка – единственный шанс её катастрофы… Ни полиция, ни армия, никакие институты власти с её потенциалом насилия ничего не могут сделать против ничтожно малой, но зато символической гибели одного или нескольких людей. Просто их гибель увлекает власть в такую сферу, где ей больше нечем ответить» [4, 99-100]. Герой как индивидуализированная одиночка (на персоне, фигуре которого внезапно фокусируется внимание Времени) – не только противостоит анонимной массе Цифровых Машин – он способен перебороть её титаническую силу.

Состояние свободы достигается силой характера единичного Исторического Человека, Человека-Героя (который, в этом волевом акте «разрывает» ту ситуацию, в которую он исторически погружён – и в этом достигает качества полного совершеннолетия – хотя бы только для себя самого!). Именно «в моменте», в здесь и сейчас обретается его личная идентичность. Герой это тот, кто осознал своё рождение как отсроченную смерть и, полный презрения к ничтожности жизни, устремляется к бессмертию только ради одной любви к Ничто, ради вожделения к нему. В Ничто происходит его подлинное, Истинное Рождение – в отличие от его животного, физиологического акта-появления на свет, который есть только предуготовление, появление потенциального из (ещё) не-бывшего – это всего лишь первое Появление из Небытия: «рождение как событие индивидуальное и необратимое столь же травматично, как и смерть. … рождение и есть особого рода смерть. … Возникновение жизни – это своего рода преступление, если только его не перенять и не искупить коллективным симулякром смерти (героической инициацией – А.Х.)» [курсив автора – А.Х., 4, 243].

Только бестрепетно идущий к Ничто достигает Бытiя.

Только тот, кто, алкая, вожделея Ничто, отвергает ничтожность (избыточного ныне) Сущего – может восстановить свою субъектность (именно сейчас, после исчезновения коллективного европейского субъекта) – он способен встать среди тех, о ком мечтал Ницше – обрести себя как часть новой коллективной идентичности, единой грядущей общности Господ Земли. Для этого каждому из них по-отдельности необходимо до невероятной степени усилить и распространить вовне собственную Свободу – чтобы из неё возникла Новая Природа.

Хайдеггер даёт свой ответ на вопрос: «Что есть Просвещение»? Если Кант, фактически, говорит о Человеке, который должен разорвать пуповину своей связи с «Детством» («несовершеннолетием») – и этим оправдаться, подтвердить своё родовое Право актуализироваться, действовать (как познающий субъект в динамике субъектности, суверенности, «самостийности») – то Хайдеггер ещё больше усиливает этот кантовский категорический императив. Человечеству он предъявляет ещё гораздо более строгое требование: Исторический Человек должен себя полностью превзойти. Поскольку История (Geschichte) субстанционально создаётся только через преодоление исторического (Historischen), акциденционального – должна быть преодолена «Нужда исторического» – «нужда, в которую человек исторически был зажат – то есть нужда необходимости, погоня за истинным без отношения к самой Истине» [17, 67]. Главное, что в итоге должно произойти – это преобразование (Verwandlung) самого человеческого бытия. И хотя нынешний Исторический Человек, как говорит Хайдеггер, является носителем и «актором» ещё неисчерпаемой в себе полноты «сущностных возможностей и необходимостей человеческого бытия, (но уже – А.Х.) из такого взгляда вперед мы вопрошающе поставили себя прямо перед возможностью начала некой целиком другой истории, в которой судьба одиночки, как и общества определяется по-другому, настолько иначе, что прежние представления ничего больше не значат» [курсив мой – А.Х.,               17, 67].

Так Хайдеггер и Бодрийяр преодолевают гегелевскую диалектику отношений Раба и Господина: Господам Земли будущего не нужны рабы и их труд. Прежняя История («история трудящегося раба») завершена, и бывший Раб, даже если он «снимет» свое рабство – уже никогда не сможет стать целостным человеком (поскольку Человечество так и не смогло стать «совершеннолетним», не смогло повзрослеть – целостный человек более невозможен). Только Господа Земли бросят вызов Титанам, опирающимся на силу технического структурирования – на тот «даймоний», демонизм который заключён в сущности анонимного сверх-сознания технического. Если «господство» для гегелевского Господина это та высшая ценность, которую он «не может превзойти» (и он лучше умрёт, чем станет Рабом), то для Господ Земли их «господство» заключено только в их отрицании принципа жизни, в их страсти к Ничто: «с точки зрения Хайдеггера в философии Гегеля “невозможно никакое крушение и разрушение”, потому что его Ничто не смертоносно. Хайдеггер же призывает к тому, чтобы в иной мысли, а именно в мыслительном вопрошании (denkerische Fragen) постичь “das Nichtende im Seyn selbst, das uns erst eigentlich ins Seyn und seine Wahrheit ent-setzt”, т.е. постичь “нетствующее в самом бытiи, каковое нетствующее одно только по-настоящему смещает нас в бытiе и его истину”» [курсив автора – А.Х., 21, 305]. Не отношения Господина и Раба (и даже уже не Работника и Машины) создают теперь Историю: «Человек Телематический не может быть рабом, ибо не имеет собственной воли. Нет больше отторжения человека человеком, есть только гомеостаз человека с машиной» [3, 87]. Хайдеггер и Бодрийар на высочайшем уровне обобщающей, идеирующей абстракции ведут разговор к тому, о чём братья (ныне сёстры) Вачовски повествуют в продолжительном нарративе всех трёх фильмов голливудского коммерческого боевика «Матрицы»: любой единичный человек (рядовой м-р Андерсон из фильма), каждый представитель das Mann («слишком многих») потенциально может перестать быть таковым и актуализироваться – воплотиться как Нео – может вступить (именно как индивидуализированный носитель непобедимого человеческого единичного уникального нередуцируемого «Я») в схватку с анонимизированной демонической сетевой силой цифровых машин – и возродить именно Человеческую Историю (из, казалось, бы, уже наступившей пост-человеческой машинной эры), продолжив её в новую, иную бесконечность. Больше нет и не может быть никакого страха перед необоримой силой цифровых машин, разоблачивших свою бесчеловечность и искусственный, виртуальный характер сотворённой ими реальности Сущего – навстречу им уже выступили преодолевшие свою человеческую слабость и поднявшиеся до сверхчеловеческого состояния, осознавшие свою силу, равную мощи боевых ангелов (архангелов) Нео (Новый), Тринити (Троица) и Морфеус («Лик, лицо» от греч. μορφή) – воплощённые Господа Земли. Миф о Модерне побеждается вечным Мифом преображённого Логоса…

Действительно, для Будущего «Фрагментация – вот единственная стратегия» (название интервью Ника Лэнда). Требуется лишь акселерационистски усилить её, «подтолкнуть падающего» (Ф.Ницше) – ибо между хрипом агонии умирающего и писком новорождённого расстояние короче, чем мы привыкли думать: «любое решение, связанное с сетью, экраном, информацией и коммуникацией является серийным, частичным, фрагментарным, нецелостным» [3, 84]. Подобное «откладывание на потом» разрешения любой проблематической области (вместо этого только экспоненциально возрастает объём её описания!) не только не усиливает Современность – оно стремительно приближает её к закономерному краху. Как пишет Бодрийяр, «с физической точки зрения мы, по-видимому, имеем дело с гигантским фазовым переходом в человеческой системе, утратившей равновесие» [3, 148]. Теперь ясна причина «исчезновения прежнего классического субъекта европейской антропологии и метафизики» (в чём говорилось в начале статьи): «нет и определённого отрицания субъекта, есть лишь неопределённость положения субъекта и неопределённость ситуации Другого. И в этой неопределённости субъект не в состоянии быть ни самим собой, ни обнаружить себя в Другом; отныне он являет собой лишь Того же самого. … Это уже не ад, созданный отличием, это ад Того же самого» [3, 181]. 

Liberté, Égalité, Fraternité («Свобода – Равенство – Братство») – эти лозунги «Великой» Французской революции 1789 г. стали слишком токсичны – они опасны для дальнейшего существования Истории именно как Человеческой Истории и должны быть теперь переосмыслены:

•   идея Равенства теперь стала самой страшной угрозой для существования человека: это описанный Бодрийяром «ад Того же самого», невозможность Другого. Человечество окончательно разоблачило себя как самый страшный враг единичного, феноменального Человека;

•   Свобода вступила в смертельную (возможно – в последнюю) схватку с идеей Равенства. Они не могут сосуществовать вместе более. Каждый человек будет поставлен в позицию выбора между одной из этих сфер;

•   Ради победы принципа Свободы идея Братства людей должна быть окончательно отвергнута.    

Поразительно, что за несколько лет до кровавой вакханалии, устроенной якобинцами (и террора, в который выродилось французское Просвещение, превратившееся во власть человекоубийц), за несколько десятилетий до захвата Наполеоном немецких земель, Кант провиденчески, заранее отвергает идею Революции как технического, «решенческого» момента, связанного с изменением принципов власти и правления – настаивая, напротив, на требовании «революции в (самом) образе мышления» (Revolution der Denkungsart)!

Наш великий соотечественник Николай Бердяев, обличая прямых потомков и учеников якобинцев – большевиков, призывает нас не отчаиваться, не терять надежду даже во времена самых тяжких испытаний для Духа: истинная свобода воссияет вновь только в аристократическом ключе – как окончательная, вечная победа личного, феноменального начала. История возобновится вновь (как когда-то она и началась, была артикулирована как некий решительный жест воли) – как говорит нам Бердяев, аристократия это «первое в истории выступление личности из тёмной коллективной стихии. … Метафизика, мораль и эстетика количества хотели бы раздавить и уничтожить всякое качество, всё лично и соборно возвышающееся. … Тайна истории – аристократическая тайна. Она осуществляется в меньшинстве. Меньшинства несёт себе дух вселенскости. Дух вселенскости – аристократический дух... В истории существует водительство меньшинства, водительство аристократии. Восстание против этого водительства есть посягательство на тайну истории» [2, 119]. В этих словах навсегда сохраняется для нас великая надежда.

 

 

Литература

 

1. Аванесян А. Назад из Будущего: ориентации акселерации / Логос, Т. XXVIII, № 2, 2018. – с.1-6

2. Бердяев Н. Философия неравенства. / Русское зарубежье. – Л.: Лениздат, 1991. – с. 7-242

3. Бодрийар Ж. Прозрачность зла. – М.: «Добросвет», «Издательство “КДУ”», 2014. – 260 с.

4. Бодрийар Ж. Символический обмен и смерть. – М.: «Добросвет», «Издательство “КДУ”», 2015. – 392 с.

5. Бреслер М. Онтология сетевого бытия. – Уфа: УГНТУ, 2020. – 110 с.

6. Катречко С. Кантовский трансцендентализм, коперниканский переворот и вещь сама по себе (тезисы (со–)доклада на семинаре по современному трансцендентализму 22 – 23.04.2016 (ВШЭ) / Электр. Ресурс https://phil.hse.ru/en/news/177220864.html

7. Козловски П. Культура постмодерна: Общественно-культурные последствия техн. развития: Пер. с нем. – М.: Республика, 1997. – 240 с.  

8. Козловски П. Миф о модерне. Поэтическая философия Эрнста Юнгера. М.: Республика, 2002. – 239 с.   

9. Лэнд Н. «Фрагментация – вот единственная стратегия». Интервью / Логос, Т. XXVIII, № 2, 2018. – с. 31-54

10. Морозов А. Навигация по акселерационизму: от некапитализма к посткапитализму через платформы / Галактика медиа: журнал медиа исследований. 2019. No 2. – с. 226-242

11. Орбел Н. Ecce liber. Опыт ницшеанской апологии // Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. – М.: Культурная Революция, 2005. – с.569-734

12. Пригожин И. Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М.: Прогресс, 1994. –            272 с.

13. Статкевич И. Кантианский переворот в понимании природы перцепции // Известия РГГУ им. А.И.Герцена, № 119 / 2009. с. 141-149

14. Фуко М, Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Пер. с фр. СПб., A-cad, 1994. – 407 с.

15. Хабермас Ю. Концепции Модерна. Ретроспектива двух традиций // Хабермас Ю. Политические работы. М.: Праксис, 2005. – С. 234-268

16. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Пер. с нем. – М.: Весь мир, 2003. 411 с.

17. Хайдеггер М. Два текста об Истине и Бытии [Текст]  / Ἑρμηνεία, № 9 (2017). – С. 52-115 

18. Хасаншин А. Композитор должен оставить наследие, а не след / Временник зубовского института (СПб). – 2019, № 2. – с. 143-159

19. Хасаншин А. «Отсутствующая структура» У.Эко и новая проблематика эстетического сообщения современной академической музыки в контексте постструктурализма / Научный Вестник Московской консерватории. – 2018, № 1. – с. 111-125

20. Хоружий С. С. Введение: проект и контекст / Фонарь Диогена. Проект синергейной антропологии в современном гуманитарном контексте / отв. Ред. С.С.Хоружий. – М.: Прогресс-Традиция, 2010. С. 8-72

21. Шурбелёв А. Послесловие переводчика [Текст] / Хайдеггер М. Гегель. СПб: Владимир Даль, 2015. – С. 280-319 

22. Gerlach H.-M. Kant und die Berliner Aufklärung [Текст] / Sitzungsberichte der Leibniz-Sozietät 69(2004), S. 55–64

23. Heidegger M. Die Zeit des Weltbildes [Текст] / Heidegger M. Gesamtausgabe. I Abteilung: veröffentlichte Schriften 1914-1970. Band V. Vittorio Klostermann. Frankfurt am Main, 1977. – S. 75-115

24. Heidegger M. Nietzsches Wort “Gott ist tot” / Heidegger M. Gesamtausgabe. I Abteilung: veröffentlichte Schriften 1914-1970. Band V. Vittorio Klostermann. Frankfurt am Main, 1977. – S. 209-267

25. Jünger E. An der Zeitmauer. Sämtliche Werke. Zweite Abteilung. Essays Band 8. Essays II. Klett, Stuttgart, 1981. S. 630

26. Jünger E. Autor und Autorschaft. Klett-Cotta. Sämtliche Werke. Essays Band 13. Stuttgart,1984. S. 277

27. Kant I. Was ist Aufklärung? [Текст] / UTOPIE kreativ, H. 159 (Januar 2004), S. 5-10

28. Reinhardt S. Heideggers „metaphysische Phase“ im Spannungsfeld zwischen „Welt” und „Natur”: Die Unsicherheit im Denken der „Lebendigkeit” als paradigmatisches Problem. [Электронный ресурс]. https://halle.academia.edu/StevenReinhardt

[1] Делез Ж, Гваттари, Ф. Ризома //Тысячи плато. Пер. Я. Свирского. – М.:Астрель, У-Фактория. 2010, – 896 с.

[2] Матурана, У. Варела Ф. Древо познания/Умберто Матурана, Франциско Варела: Перевод с англ. Ю.А. Данилова – М.: Прогресс-Традиции, 2001. – 224с. С. 21-23.

[3] Heim M. The Metaphysics of Virtual Reality. New York: Oxford University Press, 1993. 187 p.; Koepsell D. The ontology of cyberspace: law, philosophy, and the future of intellectual property. – Chicago (IL): Open Court publ., 2000. – 139 p.; Lyotard, J.-F. Sensus communis: The Subj ect in statu nascendi /Jean-Franqois Lyotard // Who comes after the subject? – N.Y. & Lomdon: Routledge, 1991. – 265p.; Жижек С. Киберпространство, или Невыносимая замкнутость бытия//Искусство кино. 1998, № 1. [Электронный ресурс]. URL: http://kinoart.ru/archive/1998/01/n1-article25;

[4] Носов Н.А. Манифест виртуалистики. - М.: Путь, 2001.- 17 с. - (Тр. лаб. виртуалистики. Вып. 15.); Хорунжий С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности/ Сергей Хоружий – //Открытый текст – электронное периодическое издание [Электронный ресурс], URL: http://www.opentextnn.ru/man/?id=1982.; Кузнецов, M. M. Интернет как провокатор и инициатор сетевого подхода //Влияние Интернета на сознание и структуру знания – М.: ИФ РАН, 2004. – 240 с. С. 190-195 [Электронный ресурс] URL: http://iphras.ru/page50064553.htm; Галкин Д. В. Бинарный язык и виртуальный дискурс: к философии цифровой культуры // Гуманитарная информатика. 2004. №1. С.30-39; Елхова О. И. Виртуальная реальность коммуникации // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2010. №137. [Электронный ресурс]. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/virtualnaya-realnost-kommunikatsii;

[5] Галимов, Б. С. Проблемы мозаичной философии.: Академия наук Республики Башкортостан: препринт Галимов Баязит Сабирьянович – Уфа: РИЦ БашГУ, 2006. 20 с.

[6] Кудряшев, А.Ф. Современная онтология: актуальные проблемы / А.Ф. Кудряшев // Вестник Башкирского университета. – 2009. – т. 14. № 3-1. – С. 1194

[7] Хабермас Ю. Структурное изменение публичной сферы: Исследования относительно категории буржуазного общества /Strukturwandel der Öffentlichkeit: Untersuchungen zu einer Kategorie der bürgerlichen Gesellschaft. — М.: Весь Мир, 2016. — 344 с; Shannon C.E. Communication in the Presence of Noise: Classic Paper // Proceeding of the IEEE, 1998. VOL. 86, № 2. P. 447-457.; Макклюен Г. М. Война и мир в глобальной деревне /Маршалл Маклюен, Квентин Фиоре: пер. с англ. И.Летберга. – М.: АСТ:Апрель, 2012.- 219с.; Lasswell The structure and function of communication in society. // The Communication of Ideas. N.Y.: Harper and Brothers,. — 1948/[Электронный ресурс] URL: http://pracownik.kul.pl/files/37108/public/Lasswell.pdf; Кастельс, М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / Пер. с англ. А. Матвеева - Екатеринбург: У-Фактория Год: 2004 328 с.; Валитов О. К. Социально-философский анализ проблемы свободы средств массовой информации (СМИ) в современных условиях – Уфа: РИЦ БашГУ, 2004. – 289 с.; Тихонова С. В. Социальные сети: проблемы социализации Интернета // Полис. 2016. №3.138-152.; Федорченко С. Н. Политические идентичности в социальных сетях Интернета//Вестник Пермского университета. Серия «Политология», 2017. №2, С. 29-46; 57. Мурзагулов Р. Р. Особенности взаимодействия власти и коммуникационной элиты на этапе становления информационного общества: автореф. дис…канд.философ. н.:09.00.11. Социальная философия/ БашГУ. Уфа: РИЦ. БашГУ. 2017, 32 с.

[8] Латур, Б. Когда вещи дают сдачи: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки/ пер. с англ. О. Столяровой // Вестник Московского университета. 2003. — № 3. — С. 20-39; Вахштайн В. С. Пересборка повседневности: беспилотники, лифты и проект ПкМ-1 // Logos Journal. 2017, Vol. 27 Issue 2, p1-48. 48p; Султанова Л.Б.

Природа топологической интуиции//Российский гуманитарный журнал. 2016. Т. 5. № 1. С. 14-21.

[9]Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляция [Текст] / – Перевод О. А. Печенкина. – Тула, 2013. – 204 с.; Rheinberger H.-J. Experiment, Difference, and Writing: I. Tracing Protein Synthesis // Studies in the History and Philosophy of Science. 1992. Vol. 23. №. 2. P. 305–331; Кнорр-Цетина, К. Рынок как объект привязанности постсоциальных отношений на финансовых рынках /Карин Кнорр-Цетина, Урс Брюггер: Пер. с нем. М.С. Добряковой Научн. ред. – В.В. Радаев.//Экономическая социология 2005. т. 2. С. 29 -49,; Ивахненко Е.Н., Атаева Л.И. Аутопойезис эпистемических вещей как новый горизонт построения социальной теории//Вопросы социальной теории, 2013-2014. т.VII. вып. 1-2. С.96-106.

[10] См. напр. Гуссерль, Э. Логические исследования. Т.1:Пролегомены к чистой логике/Пер. с нем. Э.А. Бернштейн под ред. С.Л. Франка. Новая редакция Р.А. Громова.- М.: Академический проект, 2011. -253 с.; Хайдеггер М. Гегель и греки // Хайдеггер М. Время и бытие:пер. В. В. Бибихина. М.: Республика, 1993. С. 381 – 391.; Деррида, Ж. О грамматологии:Пер. с франц. вступит. ст. Н. С. Автономовой. – М.: Ag Vargin, 2000. – 511 c..

[11] Лосский Н. Трансцендентально-феноменологический идеализм Гуссерля // Путь.1939. № 60. С. 37-56; Сагатовский В.Н. Триада бытия. – СПб: Издательство СПбГУ, 2006. 123 с.; Соколова Л. Ю. Деконструктивисткая стратегия толкования истории философии //Вестник СПбГУ. Сер. 17. 2014. Вып. 3. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dekonstruktivistskaya-strategiya-tolkovaniya-istorii-filosofii

[12]Barabashi A. L. Network science. /Albert-László Barabási Director, Center for Complex Network Research, Northeastern University. – Cambridge. UK: Cambridge University Press. 2015; Hassana, M. H. Degree distribution, rank-size distribution, and leadership persistence in mediation-driven attachment networks. /Md. Kamru lHassan, Liana Islam, Syed Arefinul Haqueb. //Physica A: Statistical Mechanics and its Applications. 2017. V. 469. Pages 23-30;

Newman, M.E.J., Watts, D.J. Scaling and percolation in the small-world network model/ M. E. J. Newman and D. J. Watts..// Physical Review, 1999. E 60, 7332-7342. Кочергин С. В., Кобелев А. В., Хребтов Н. А. Нейронные сети и фрактальное моделирование электроэнергетических систем // Fractal Simulation. 2012. №1 (3). С.6-15; Николаева Е. В. От ризомы и складки к фракталу // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2014. №2.; Гарин Е. В., Мещеряков Р. Социальный граф общества //Известия высших учебных заведений. Социология. Экономика. Политика. – Тюмень: Издание Тюменского нефтегазового университета. 2015. № 4 (47). С. – 10 – 14

[13] Бреслер М. Г. Специфика формирования информационного общества в современной России: автореф. дис…канд.философ. н.:09.00.11. Социальная философия/ БашГУ. Уфа: РИЦ. БашГУ. 2011, 32 с.

[14] Т