Классификация по жанрам критической прозы А. Блока

 

Своеобразие критической прозы Блока находится в прямой зависимости от его поэтической индивидуальности и того места, которое он занимал в процессе развития русской литературы. Важнейшими факторами-координатами, определяющими это место, как уже говорилось, являются, помимо общеисторических моментов, принадлежность Блока к символизму, его глубокие связи с русской литературой XIX века, присущее ему острое сознание кризисного состояния современной ему индивидуалистической культуры и литературной критики и его стремление преодолеть этот кризис на путях, в известной мере расходящихся с путями символизма.

Действие этих факторов в большей или меньшей степени сказалось во всех планах и сферах блоковской прозы, начиная с тех, которые, по отношению к ее непосредственному конкретному содержанию, представляются более или менее "формальными" и "внешними". Здесь в первую очередь возникает вопрос о жанрах прозаического творчества Блока.

Проза Блока широка но тематическому охвату и многообразна по жанрам. Критические жанры Блока, как и у других критиков, определялись содержанием его критического творчества, жанрообразующим началом его тематических заданий, ведением его тематических линий, а в конечном счете - его мировоззрением, сутью и всем строем его мышления. Но Блок, как и всякий участник текущей литературной жизни, не мог, наряду со всем этим, нс ориентировать жанры своей критики на формы, установившиеся в изданиях, в которых он печатался. Ему приходилось, кроме того, хотя и не часто, выступать с публичными речами, рефератами, лекциями, приветствиями, - и жанр этих выступлений, бесспорно, определял жанровые признаки соответствующих им печатных текстов.

Участие Блока в журналах, газетах, сборниках и других изданиях выразилось в довольно большом количестве напечатанных статей, рецензий, памяток, некрологов, предисловий и в нескольких сюжетно разработанных очерках-зарисовках. В порядке самой общей, как бы предварительной, классификации мы имеем основание обобщить этот разнообразный материал, разбив его на две части, в определении которых существенную роль играет признак "большой" и "малой" формы. Большая форма - это статьи Блока (сюда относятся и очерки), малая - рецензия.

Однако реальная типология жанров прозы Блока, как и у любого оригинального критика, лишь приблизительно координируется с этой обобщенной жанровой схемой. Лиризм, стихийное стремление к образному построению и многие другие особенности блоковской прозы - индивидуальные и зависимые от общих тенденций искусства начала века - вырастали в ней как особые доминанты, смещавшие отчасти не только намеченные выше, но и все возможные жанровые границы. Так, лирические статьи ( например, " Безвременье", "Поэзия заговоров и заклинаний") или лирические рецензии (например, на "Вторую симфонию" Белого или замечательный отзыв на пятый сборник "Знания"), оставаясь в общем смысле статьями и рецензиями, приобретали у Блока силой своего лиризма и особой блоковской образности не только отличительный содержательно-стилевой, но и специфически-индивидуальный жанровый характер, сдвигаясь в сторону стиховой лирики и лирического этюда. Недаром Блок имел возможность, не нарушая стиля своих статей, вводить в их текст свои лирические стихотворения или их фрагменты (см. статьи " Безвременье", "О современном состоянии русского символизма", "Памяти В.Ф. Коммиссаржевской"). Он пользовался этой возможностью редко, но самый факт ее существования показателен. В границах пушкинской или, скажем, ахматовской эстетической нормы такое сближение лирики и критики было бы немыслимым.

Известную роль в индивидуализации жанров блоковской прозы, прежде всего его статей, сыграл и тот тип изданий, в которых Блок преимущественно печатался.

Свои статьи и рецензии Блок большей частью помещал в журналах, значительно реже - в газетах, еще реже - в сборниках и книгах. При этом молодой Блок как критик сотрудничал главным образом в символистской прессе, особенно интенсивно - в четырех символистских журналах: в "Новом пути" (11 рецензий - 1903 - 1904), в "Вопросах жизни" (статья и 14 рецензии - 1905), в "Перевале" (3 статьи и 2 рецензии - 1906 - 1907) и больше всего по объему текста - в "Золотом руне" (13 статей и 5 рецензий - 1906 - 1908). Все эти издания были камерными, элитарными, предназначенными "для немногих", малотиражными (например, количество подписчиков на "Весы" колебалось от 670 до 1691; в "Золотом руне" 1906 года было 934 подписчика, и только в "Новом пути" число их доходило до двух с половиной тысяч).

В журналах дооктябрьского периода, стоявших вне модернизма, Блок-критик печатался исключительно мало: в общей сложности он поместил в них лишь две небольшие памятки и две незначительные рецензии. В газетной прессе ранний Блок как автор статей и рецензий участвовал также более чем ограниченно: он сотрудничал в течение полугода лишь в одной газете, допускавшей на свои страницы символистов, - "Литературных приложениях к газете "Слово" (статья и 8 рецензий - 1906). К 10-м годам и позже, в годы, предшествовавшие Октябрю, когда большие ежемесячные журналы символистов прекратили свое существование, а сам Блок заметно охладел к ведущим деятелям символизма и к его групповой программе, он выступал со своими критическими сочинениями меньше, чем в предыдущий период. В те годы он печатался в более или менее случайных для него изданиях, особенно в газетах, причем только в одной из них - в газете "Речь" - сотрудничал некоторое время систематически (10 статей и 9 рецензий, скорее микрорецензий, - 1908 - 1911).

При этом представляется любопытным и тот факт, что не только Блок интересовался "газетным миром", но и сам "газетный мир" интересовался Блоком и пытался его втянуть. О сотрудничестве Блока в "Литературных приложениях к газете "Слово", куда привлекал молодого Блока редактор этого "Приложения" П.П. Перцов, уже говорилось. В 1912 году Блока настойчиво приглашал участвовать в большой либеральной московской газете "Русское слово" ее петербургский представитель журналист А.В. Руманов, который, по свидетельству М.А. Бекетовой, "хотел сделать из Блока грандиозного публициста", считая, что у него есть к этому достаточно данных. (Блок напечатал в этой газете лишь несколько стихотворений.) Наконец, незадолго перед Февральской революцией такую же попытку совершил Леонид Андреев, надеясь на сотрудничество Блока в газете "Русская поля" (Блок отказался, считая эту газету для себя неприемлемой).

Причастность блоковской прозы к журнальному или газетному литературным мирам имела во многих отношениях большое значение. Проза Блока, обращенная в замедленные просторы журнального мира, и сочинения поэта, отвечающие подвижным и злободневным установкам газетной печати, при всех неизменных свойствах блоковского прозаического творчества, отличались друг от друга по содержанию, по жанрам и по стилю.

Если говорить не о правиле, а о преобладающей тенденции, можно утверждать, например, что статьи Блока в журналах (и книгах), как это обычно бывает, значительно превосходили по своим размерам его газетные статьи, объем которых, естественно, ограничивался компактной газетной формой. Для сравнения достаточно сопоставить хотя бы его большие журнальные обозрения - " О реалистах", "О лирике", "О драме" - с короткими газетными статьями-фельетонами: " Вечера "искусств", "Душа писателя", "Горький о Мессине", "Искусство и газета". При этом следует заметить, что самые большие по размерам журнальные выступления Блока намного меньше, чем общеизвестные хрестоматийные статьи Добролюбова и даже статьи Михайловского, и все же они в несколько раз больше принятого, прочно установившегося типа критических опусов, которые помещались в наиболее авторитетном журнале символистов "Весы".

Эта относительная объемность блоковских статей (главным образом "обозрений") была связана с широтой их идейно-тематического диапазона, а в конечном счете, хотя бы и очень косвенно, отражала мечту Блока тех лет "о журнале с традициями добролюбовского "Современника" или "о большом журнале с широкой общественной программой, "внутренними обозрениями" ц т.д. ". Очевидно, в этом частном вопросе давало себя знать стадиально промежуточное положение Блока на границе, разделяющей русскую классику и модернизм, литературу и журналистику XIX и XX веков, - положение, которое во многом определило идейное содержание его творчества, его этику и поэтику и придавало его поэзии особую силу и размах, давая возможность ему подыматься над ограничениями, нередко возникающими в результате локальной прикрепленности писателя к одной лишь своей эпохе, без выхода в другие сферы исторического времени.

Стиль многих, особенно ранних журнальных статей и рецензий Блока, помещенных в модернистских органах (в журналах других направлении Блок-критик дооктябрьского периода, как было сказано, печатался крайне редко), в какой-то мере сближается с поэтикой, характерной для символистской критики, с ее сгущенным лиризмом и изобилием метафор. Статьи и рецензии Блока, предназначенные для газет дооктябрьского и послеоктябрьского времени, то есть для широкого читателя, ориентированы на газеты и по своему языку ("общепонятность"), и по своему тематическому ракурсу. Здесь духовная и эстетическая эволюция Блока толкала его к поискам новых для него видов критической прозы, и он находил в газетных формах опору для реализации этих исканий. Газетные выступления Блока того времени как бы оформляли его отход от модернистского стиля. Блок писал свои газетные статьи проще, "доходчивей", чем журнальные, усиливая в их стилистике "рационалистический элемент" и нередко поворачивая их к публицистическим темам ("Литературный разговор", "Пламень"), хотя самый факт литературной работы в газетах иногда вызывал и нем сомнения и мысли о возможной вульгаризации (см. его статьи 1912 года " Искусство и газета" и " Непонимание или нежелание понять?"). И все же не случайно поэма "Двенадцать" была впервые напечатана в газете.

В то время как для ряда других писателей (например, для Леонида Андреева) и критиков (например, для молодого Корнея Чуковского) движение из "газетного мира" (Чуковский называет его "газетной трясиной") в "мир журналов и сборников" явилось положительным фактом литературного развития, для Блока его отдаление от "журнального мира" и сближение с "газетным" несомненно соответствовало очень важному и плодотворному для него идейно-творческому сдвигу.

Помимо журнально-газетной прозы в литературное наследство Блока-прозаика входит ряд вступительных статей и предисловий, иногда довольно значительных размеров ("Об одной старинной пьесе", "Судьба Аполлона Григорьева"), иногда - совсем кратких (предисловие к "Легенде о прекрасном Пекопене и прекрасной Больдур" В. Гюго). Кроме того, следует выделить изданную отдельно, эпически сдержанную, насыщенную фактами монографию " Последние дни императорской власти" и главу из коллективного труда по истории русской литературы " Поэзия заговоров и заклинаний" - образец блестящей лирической разработки научной темы.

Есть основание выделить также в прозе Блока группу работ, параллельных по их творческой истории, - первоначально оформленных как устные выступления, но впоследствии напечатанных. К ним, как уже говорилось, относятся публичные лекции-рефераты, доклады, приветствия, речи, обращенные к интеллигентским аудиториям ("Генрих Ибсен", "Народ и интеллигенция", "О театре", "Катилина", "О современном состоянии русского символизма", юбилейное приветствие Горькому и др.), и общедоступные речи к зрителям-красноармейцам, произнесенные перед началом спектаклей. Эти устные выступления предварительно писались Блоком, а затем уж произносились, точнее, читались по написанному тексту. Большая их часть по прочтении окончательно обрабатывалась для печати, но некоторые из них, например речи к красноармейцам и приветствия, сохранили свой первоначальный вид.

Конечно, указанные выше формы блоковской прозы, зависимые от способа ее реализации, соответствуют скорее лишь внешне регулирующему абстрактному началу в жанрах, но не жанрам в их наличной, "интимной", конкретно-индивидуальной фактуре. Жанр критической прозы есть производная основной жанрообразующей силы, то есть содержания критического произведения, тематического задания автора, его литературной личности и - наряду с этим - предлагаемых эпохой, более или менее стандартных для данного времени вариантов печатного оформления (вторичный момент). Поэтому в решении сложного вопроса о жанровой классификации блоковской прозы, так же как и критических статей других авторов, невозможно взбежать известной доли эклектизма. Однако одним из главных критериев в такой классификации следует все же признать темы и тематические ракурсы, создающие содержательные структуры жанрового типа. С этой точки зрения статьи Блока можно разделить - разумеется, условно и приблизительно - на следующие, группы (присоединяем и очерки).

) Проблемные статьи (лирически-философская публицистика и критика): " Краски и слова", "Девушка розовой калитки и муравьиный царь", "Вечера "искусств", семь статей из цикла "Россия и интеллигенция", "Три вопроса", "О театре", "Душа писателя", "Горький о Мессине", "О современном состоянии русского символизма", "Искусство и газета", "Катилина", "Крушение гуманизма", "О романтизме", "Владимир Соловьев и наши дни", "О назначении поэта", "Без божества, без вдохновенья" и др. К этому разделу относится и первая, по-видимому, критическая работа Блока - получерновой текст его большой статьи, сохранившейся в составе его юношеского дневника и условно названной редактором " Набросками статьи о русской поэзии" (1901 - 1902). В этот раздел можно включить также кандидатское сочинение Блока " Болотов и Новиков" (1904), в котором "академическая фopмa" совмещается с проблемным содержанием.

) Статьи-обзоры, (о литературе): " О реалистах", "О лирике", "О драме", "О современной критике", "Литературные итоги 1907 года", "Письма о поэзии".

3) Этюды об отдельных авторах, литературные памятки и некрологи: " Михаил Александрович Бакунин", "Творчество Федора Сологуба", "Солнце над Россией" (о Л. Толстом), " Генрих Ибсен", "Мережковский", "Бальмонт", "Рыцарь-монах" (о Вл. Соловьеве), " От Ибсена к Стриндбергу", "Памяти Августа Стриндберга", "Судьба Аполлона Григорьева", "Памяти Леонида Андреева". Три из названных здесь статей, " Михаил Александрович Бакунин", "Генрих Ибсен" и, наиболее отчетливо, " Судьба Аполлона Григорьева", выделяются своей биографической основой, придающей им особый жанровый характер. К этой группе статей о писателях можно условно присоединить и речь Блока " Памяти Врубеля".

) Характеристики отдельных произведений: " Об одной старинной пьесе" (о трагедии Грильпарцера "Праматерь"), " Тайный смысл трагедии "Отелло", "Король Лир" Шекспира", "О "Голубой птице" Метерлинка", а также несколько характеристик пьес в речах к актерам и зрителям.

) Статьи о театре, о спектаклях и актерах: " Драматический театр В.Ф. Коммиссаржевской", "Пеллеас и Мелизанда", "О театре", "Вера Федоровна Коммиссаржевская", "Памяти В.Ф. Коммиссаржевской", "Памяти К.В. Бравича", ряд статей о театре для Репертуарной секции Наркомпроса, " Большой драматический театр в будущем сезоне" и др.

) Очерки-зарисовки и новеллистические этюды: " Сказка о той, которая не поймет ее", цикл "Молнии искусства", "Дневник женщины, которую никто не любил", "Сограждане", "Русские дэнди" (в этот раздел условно можно включить также наброски новеллистических замыслов Блока и, по-видимому, несколько не дошедших до нас оставшихся и рукописи рассказов).

) Произведения автобиографические и близкие к ним: " Автобиография" (1915), "Исповедь язычника", "Ни сны, ни явь".

) Предисловия к сборникам стихотворений, к лирическим драмам, к поэме "Возмездие".

Каждая из этих (жанровых) групп имеет свои особенности и может стать предметом специального исследования. В задачу нашей работы такое исследование не входит. Мы остановимся только на самых важных статьях Блока рассматриваемого нами периода. Здесь следует только отметить еще раз, что даже и в этом "формализующем" ракурсе проза Блока обнаруживает - ограниченно и потенциально - те свои особенности, о которых говорилось выше: свою "промежуточность" (связь с критическими жанрами не только XX, но и XIX века), свое тяготение к преодолению камерных начал модернистской прессы и определенную эволюцию в этом направлении.