Основные критические работы А. Блока

 

Поэтические идеи Блока определяют не только его философскую публицистику, но и содержание его статей, рецензий, отзывов и набросков, посвященных литературной критике в прямом смысле слова, а также театру и изобразительному искусству. Однако для характеристики этих статей недостаточно знать их общую философскую направленность. Строящие их философские идеи конкретизируются эстетическими взглядами Блока, его воззрениями на искусство и назначение писателя-художника.

Блок не являлся последовательным сторонником какой-либо литературно-критической и эстетической школы, но следы определенных эстетических ориентаций, притяжений и отталкиваний в его сочинениях, конечно, сохранились. Литературные влияния и традиции сложно переплетаются в статьях Блока, сливаясь в прочное и трудноразложимое единство, которое сопротивляется стремлению вычленить их и определить. Правда, у нас существуют исследования связей Блока с революционно-демократической критикой, но эти работы всецело ориентированы на идеологическую сторону проблемы и не касаются форм сопоставляемых явлений.

Блок-критик проявил себя практически со времени, когда приобрел литературную известность. Интеллигентный, образованный поэт не мог не реагировать на произведения других, не мог игнорировать критику как вид литературного творчества.

Одно из первых произведений критического жанра, принадлежащих А. Блоку, - небольшая рецензия, посвященная творчеству К. Бальмонта, двум вышедшим сборникам стихов этого поэта, написанная в конце 1903 года. Блок был в восторге от творчества Бальмонта: "Следя стих за стихом, решительно не знаешь: есть ли область, в которую нет сил проникнуть поэту. Поэтому можно, не нарушая цельности, на любой странице цитировать Бальмонта: он весь - многострунная лира". Бальмонт был занят в искусстве". исключительно самим собой.", был самым субъективным поэтом раннего символизма.

Очень характерно для Александра Блока то, что он не пытается анализировать литературоведчески произведения лирика, он просто указывает читателю на то, что привлекает, он пытается словами поэта рассказать о другом поэте: "Все в его песне предрешено заранее: ни одна капля в бегущем водопаде не смешается с другой - стих, бегущий за стихом, на миг прильнет к другому!" В то время К.Д. Бальмонт, по выражению Брюсова, "нераздельно царил над русской поэзией", Блок, конечно, понимал, что Бальмонт не совсем вписывается в это литературное течение, он воздавал хвалу Поэту, в принципе, вне зависимости от его литературных привязанностей.

Современному символизму и критике этого литературного направления посвящена критическая статья " Краски и слова".

В этой статье Блок пишет о том, что". деревьями, уходящими вдаль, большей частью совсем сухими, кажутся мне школьные понятия - орудия художественной критики". Не удовлетворен поэт тем, какими методами пользуются "рецензенты литературы", не понимают они, по мнению Блока, происходящих в искусстве событий. Видимо, прочитав немало критических статей, Блок понял, что "критика хочет угнаться за творчеством. Но она, по существу своему, - противоположный полюс творчества. В лучшем случае ей удается ухватить поэта за фалду и на бегу сунуть ему в карман ярлычок: "символист"". Неточное, а подчас необоснованное причисление художника к символистам даже злит Блока, в статье он не чурается довольно резких выражений по поводу такого рода действий. Критик сравнивает их с Прокрустами, которые готовы отрезать от художника все, что не подходит под описание "символиста".

В статье Блок пишет о том, каким, на его взгляд, должно быть описание мира настоящим служителем слову, выступает категорически против того, "когда взрослые писатели "жадно берегут в душе остаток чувства"" в отличие от "детей-художников". Поэт показывает, что слово также богато красками, как и палитра художника, приводя пример: "стихотворение молодого поэта Сергея Городецкого кажется мне совершенным по красочности и конкретности словаря.".С. Городецкий принадлежал к акмеистам, но в его творчестве это не было сильно выражено. Городецкий в то время - поэт-радость, поэт-молодость, поэт-задор. Видимо, этот молодой пыл поэтического познавания миропорядка и привлек внимание Блока.

Далее в статье он пишет: "Душа писателя поневоле заждалась среди абстракций, загрустила в лаборатории слов. Тем временем перед слепым взором ее бесконечно преломлялась цветовая радуга. И разве не выход для писателя - понимание зрительных впечатлений, уменье смотреть?". Блок пытается привлечь собратьев по перу к большей жизненности, отказу от чрезмерных умствований и совершенно необоснованных параллелей - символов в рисовании картины жизни. Критик предлагает и выход из засилья излишне символизированной литературы - "писатель говорит кисло и вяло: я должен преобразить мертвую материю. Но это - неправда. Прежде всего неправда в самой вялости и отвлеченности формулы; а главное, что живая и населенная многими породами существ природа - мстит пренебрегающим ее далями и ее красками - не символическими и не мистическими, а изумительными в своей простоте". Поэтам просто нужно научиться видеть глазами художника, глазами ребенка. Тем более что "во всей русской поэзии очень заметно стремление к разрыву с отвлеченным и к союзу с конкретным, воплощенным", как пишет Блок в примечании к стихам Городецкого.

Это стремление к разрыву с отвлеченным Блок еще раз подчеркивает в статье " О реалистах", написанной в 1907 году. В статье поэт поднимает и вопросы народности, подлинности искусства, говоря о том, что". если и есть реальное понятие "Россия" или лучше - Русь - помимо территории, государственной власти, государственной церкви, сословий и пр., то есть если есть это великое, необозримое, просторное, тоскливое и обетованное, что мы привыкли объединять под именем Руси, - то выразителем его приходится считать в громадной степени - Горького". Блок выступает против неверной оценки Белым и Мережковским значимости искусства для общества, пишет о том, что нужно освобождаться от мистических представлений жизни в литературе, о "правде" народа и необходимости ее отражения в искусстве.

Еще один из материалов, посвященный объяснению блоковского видения отношений художника и общества - написанная также в 1907 году программно-теоретическая статья " О лирике". Как свободен лирический поэт? Это свобода стихийная, неуправляемая ничем и никем, подчас даже самим поэтом. И в этом главная проблема, поскольку узкий, зашоренный лиризм - этот принцип предельной субъективности, который провозглашают некоторые современники Блока, - противоречит целям и задачам подлинного, настоящего искусства. Произведение, которое создано поэтом, должно быть понято читателем, а лирическое буйство грозит опустошением искусства. В то же время лирика, которая "ушла в себя", не показывает жизнь в ее реалиях и не учит жизни.

Пожалуй, самое цитируемое из критических произведений Александра Блока - " Три вопроса" - написано в 1908 году и впервые опубликовано в журнале "Речь". Статья направлена на недавнее прошлое, когда "художники имели не только права, но и обязанности утвердить знамя "чистого искусства"", но значение произведения огромно именно для современников поэта-критика. Поэт пишет о проблеме долга художника, осуждая индивидуализм декадентов, резко говоря о мистиках.

Вопросами, рассматриваемыми в материале, являются проблемы творческие: формы, содержания и - главная - "Зачем?". Это самые главные вопросы не только принципиального существования творчества и творческого осмысления действительности, но и судьбоносные для развития русской литературы того периода. Александр Блок своевременно отреагировал на эти требования времени, что проявилось в полемике, вызванной этим произведением.

Первые вопросы, решавшиеся предшественниками поэта - "вопросы формы были огненными и трудными вопросами, трудными настолько, что лишь глубокая мысль и глубокое переживание искали достойной себя оправы, совершенной формы. Огромными усилиями вырабатывалась форма". Примером труда над формой поэт называет творческие поиски Брюсова, который формировал свой творческий стиль в ту завидную эпоху, "когда вопросу, долженствующему занимать художника во все времена, этот художник мог посвятить все свои силы! Но улица ворвалась в мастерскую, и золотое время одиноких странствий миновало". Далее критик говорит о том, что за этим периодом "пришли новые дни "признания", всеобщего базарного сочувствия и опошления искусства. Одинокими усилиями художников были достигнуты огромные результаты: в разных областях искусства даны были образцы новых форм. ", но искусство было опошлено применением шаблонных, найденных ранее форм творческого выражения.

И тогда "перед истинными художниками, которым надлежало охранять русскую литературу от вторжения фальсификаторов, вырос второй вопрос: вопрос о содержании, вопрос, "что" имеется за душой у новейших художников, которые подозрительно легко овладели формами". Первым из таких истинных художников Александр Блок называет Андрея Белого. Именно его критика впервые подняла вопрос "что", особо актуальный еще и потому, что спрос на искусство такого рода был огромен, и поэтому "в сотнях душ (русских душ без дна и покрышки) вспыхнуло вдохновение, и полетели искорки. Подлинное вдохновение и настоящие искорки". Это уже действительно опасно для культуры, особенно - для лирики, которая своим действием может погубить не только эстетические вкусы, но и жизнь целых поколений. И вот любой гимназист может удовлетворительно ответить на вопросы "что" и "как", и он уже "яростный поклонник нового искусства, он считает представителей его своими учителями, он заразился их "настроениями"., он видит в городе - "дьявола", а в природе - "прозрачность" и, "тишину". Вот вам - удовлетворительное содержание. Следовательно - его пускают в журнал, альманах и газету, а читатель думает: "вот родился новый Валерий Брюсов"". Таких "новых Брюсовых" становится все больше и больше, и вот уже "воздух отравлен".

А затем наступает третий этап -". возникает третий, самый соблазнительный, самый опасный, но и самый русский вопрос: "зачем?".Вопрос о необходимости и полезности художественных произведений. Вопрос, в котором усомнился даже Н.К. Михайловский. ". Но, как утверждает Александр Блок,". подлинному художнику не опасен публицистический вопрос "зачем", и всякий публицистический вопрос приобретает под пером истинного художника широкую и чуждую тенденции окраску", то есть постановка этого вопроса в литературе, поэзии неминуемо должна была привести к разделению художников слова на тех, кто пользуется только выработанной формой и популярными темами, и тех, у кого за спиной крылья, а в душе - дар видеть и умение передать - это видение другим. Примером такого художника Блок приводит Ибсена.

И, как утверждает Александр Блок, перед современными ему литераторами встал "вопрос пользы. Поставлен он не нами, а русской общественностью, в ряды которой возвращаются постепенно художники всех лагерей. К вечной заботе художника о форме и содержании присоединяется новая забота о долге, о должном и недолжном в искусстве. Вопрос этот - пробный камень для художника современности; может быть, он одичал и стал отвлеченен до такой степени, что разобьется об этот камень. Этим он докажет только собственную случайность и слабость. Если же он действительно "призванный", а не самозванец, он твердо пойдет по этому пути к той вершине, на которой сами собой отпадают те проклятые вопросы, из-за которых идет борьба не на жизнь, а на смерть в наших долинах; там чудесным образом подают друг другу руки заклятые враги: красота и польза".

В этом рассуждении критик опирается на современные ему тенденции в развитии символизма, кризис которого как литературного направления и как жизненной философии Блок почувствовал очень сильно: "потребно чудо,. чтобы слово стало плотью, художник - человеком. Пока же слова остаются словами, жизнь - жизнью, прекрасное - бесполезным, полезное - некрасивым. Художник, чтобы быть художником, убивает в себе человека, человек, чтобы жить, отказывается от искусства. Ясно одно: что так больше никто не хочет, что так не должно".

Вопрос этот поднимался и другими художниками. А. Блок отмечает интересный факт: первыми его поставили как раз представители тех литературных групп, которые декларируют, что по сути своей довольно далеки от современных проблем и жизни, и творчества - например, одна из представительниц декаданса - Зинаида Гиппиус. Она мучается над решением вопроса - нужны или не нужны стихи самой жизни? - и". в предисловии к своей единственной книге стихов, одной из оригинальнейших и замечательных в русской поэзии,. /пишет/: "Собрание, книга стихов в данное время есть самая бесцельная, ненужная вещь. Я не хочу этим сказать, что стихи не нужны. Напротив, я утверждаю, что стихи нужны, даже необходимы." А через две страницы: "Я считаю мои стихи. очень обособленными, своеструнными. а потому для других не нужными"".

Александр Блок надеется на то, что при решении этого вопроса". новая душа познает единство прекрасного и должного, красоты и пользы.", что дискуссия на данную тему послужит выбору более правильного пути современной поэту литературой.

Интересна статья, вышедшая в свет в ноябре 1908 года под названием " Народ и интеллигенция", основанная на выступлении Блока в Религиозно-философском обществе. Хотелось бы назвать этот материал не литературной критикой, а этико-художественной. Потому что статья во многом - о том, что представляет собой и что должна представлять русская интеллигенция, о ее роли в жизни всей страны, всего народа, но это произведение касается и непосредственно литературы, ее служения обществу. Доклад вызвал большую полемику, в которой принимал участие и Мережковский.

"Иногда сомневаешься в этом, но, кажется, это действительно так, т.е. есть действительно не только два понятия, но две реальности: народ и интеллигенция; полтораста миллионов с одной стороны и несколько сот тысяч - с другой; люди, взаимно друг друга не понимающие в самом основном", - так пишет Александр Блок в конце первого десятилетия нового, двадцатого века. Не только в литературе, но и в жизни уже очень резко проявляются черты разобщенности большей части интеллигенции и народа.

Блок осознает, чувствует это, пытается бороться как с излишним заискиванием с народом некоторых поэтов-"деревенщиков", так и с полным отречением от своих корней части символистов. Тонка черта, на которой изредка сходятся и договариваются между собой представители этих полюсов, "по-прежнему два стана не видят и не хотят знать друг друга, по-прежнему к тем, кто желает мира и сговора, большинство из народа и большинство из интеллигенции относятся как к изменникам и перебежчикам". Но именно на этой черте, как пишет Блок, "вырастают подчас большие люди и большие дела. Эти люди и эти дела всегда как бы свидетельствуют, что вражда исконна, что вопрос о сближении не есть вопрос отвлеченный, но практический, что разрешать его надо каким-то особым, нам еще неизвестным, путем".

Среди новых людей этой черты Александр Блок называет Горького: "Последним знаменательным явлением на черте, связующей народ с интеллигенцией, было явление Максима Горького. Еще раз подтверждает он, что страшно и непонятно интеллигентам то, что он любит и как он любит. Любит он ту же Россию, которую любим и мы, но иной и непонятной любовью. Его герои, в которых живет его любовь, - чужие нам; это - молчаливые люди "себе на уме", с усмешкой, сулящей неизвестное. Горький по духу - не интеллигент. ".

Блок отмечает: "если мы давно не поклоняемся народу, то мы не можем и отступиться или махнуть рукой: ибо искони тянутся туда наша любовь и наши помыслы". Но что делать, как найти общий язык?". путей этих, которых только и ищет русская литература, и не может указать один человек". Блок приводит мысли Гоголя, Баронова, Мережковского - но все эти умозаключения непонятны "для "человека девятнадцатого века", о котором писал Гоголь, а тем более для человека двадцатого века, перед которым вырастает только "один исполинский образ скуки, достигая с каждым днем неизмеримейшего роста". В то же время Блок заметил и изменения в самой группе интеллигенции, особо отметив литераторов: "Интеллигентных людей, спасающихся положительными началами науки, общественной деятельности, искусства - все меньше. Это естественно, с этим ничего не поделаешь. Требуется какое-то иное, высшее, начало. Раз его нет, оно заменяется всяческим бунтом и буйством, начиная от вульгарного "богоборчества" декадентов и кончая неприметным и откровенным самоуничтожением. В народе нет ничего подобного".

Александр Блок, чувствуя разобщенность интеллигенции и народных масс, подготавливает литераторов и к мысли о том, что непознанная и непонятая эта стихия может уничтожить того, кто по незнанию, без подготовки "пойдет в народ" в это бушующее, гудящее время: "Бросаясь к народу, мы бросаемся прямо под ноги бешеной тройке, на верную гибель".

В критическом докладе " О современном состоянии русского символизма", прочитанном в "Обществе ревнителей художественного слова" в апреле 1910 года. Блок, выступая в качестве поэта-символиста, обрисовывает свою точку зрения на современное состояние этого литературного течения. После доклада Вяч. Иванова, который пытался представить символизм как серьезное целостное мировоззрение, как развивающееся направление в мировой литературе, Блок утверждает, что "мы, русские символисты, прошли известную часть своего пути и стоим перед новыми задачами". Поэт говорит об особой роли символистов в истории русской литературы: "Ты - одинокий обладатель клада; но рядом есть еще знающие об этом кладе (или - только кажется, что и они знают, но пока это все равно). Отсюда - мы: немногие знающие, символисты", говорит о том, что именно эта группа литераторов может сильнее и четче почувствовать требования времени, потому что они "свободны в волшебных мирах", потому что "символист уже изначала - теург, т.е. обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие; но на эту тайну, которая лишь впоследствии оказывается всемирной, он смотрит как на свою".

Когда же, пройдя через множество испытаний, этот теург преображается, то он может сказать: "Океан - мое сердце, все в нем равно волшебно: я не различаю жизни, сна и смерти, этого мира и иных миров (мгновенье, остановись!). Иначе говоря, я уже сделал собственную жизнь искусством (тенденция, проходящая очень ярко через все европейское декадентство). Жизнь стала искусством". Так утверждает теург-символист, но его произведение, "созданное таким способом - заклинательной волей художника и помощью многих мелких демонов, которые у всякого художника находятся в услужении, - не имеет ни начала, ни конца; оно не живое, не мертвое". Так воспринимает Александр Блок подобные произведения. Вероятно, так же, как что-то не совсем живое, воспринимает его и народ.

Как утверждает Блок, именно это состояние художника и "порождает вопросы о проклятии искусства, о "возвращении к жизни", об "общественном служении", о церкви, о "народе и интеллигенции". Это - совершенно естественное явление, конечно, лежащее в пределах символизма". И в этом состоянии символист может понять, что русская революция "совершалась не только в этом, но и в иных мирах", в мире культуры, в мире поэзии.

Судя по данному докладу, Блок предпринимает попытку снять с символистов название "оторванных от мира": "сама Россия в лучах этой новой гражданственности оказалась нашей собственной душой". И, как утверждает поэт, "стихи мои суть только подробное и последовательное описание того, о чем я говорю в этой статье", то есть иносказательное, многими трудно понимаемое, но отражение российской жизни.

"Символистом можно только родиться. Солнце наивного реализма закатилось; осмыслить что бы то ни было вне символизма нельзя. Оттого писатели даже с большими талантами не могут ничего поделать с искусством, если они не крещены "огнем и духом" символизма. Предаваться головоломным выдумкам - еще не значит быть художником, но быть художником - значит выдерживать ветер из миров искусства", - очень яркие, сильные слова. Но почему-то в наше время, уже издалека, вызывают неприятие слова о "наивном" реализме, о писателях с большим талантом.

Далее Блок показывает причины, которые, на его взгляд, подвели символизм к развалу: символисты "поверили в созданный. призрак "антитезы" больше, чем в реальную данность "тезы", так же, как". произошло ведь и с народной душой: она прежде срока потребовала чуда, и ее испепелили лиловые миры революции. Но есть неистребимое в душе - там, где она младенец".

Именно это качество души народа и есть, по мнению Блока, спасение в годы революций как для России в целом, так и для символизма в частности: "путь к подвигу, которого требует наше служение, есть - прежде всего - ученичество, самоуглубление, пристальность взгляда и духовная диэта. Должно учиться вновь у мира и у того младенца, который живет еще в сожженной душе". (Александр Блок в 1912 году порывает с Вячеславом Ивановым, как и в принципе с символизмом, так как окончательно приходит к выводу о том, что это художественное течение уже прекратило свое существование). Таково было осознание Блоком-критиком происходящих в символизме, в русской литературе событий в конце первого десятилетия двадцатого века.

В декабре 1916 года Блок пишет материал " Следует ли авторам отвечать критике? (Ответ на анкету)" Здесь поэт дает свое мнение о критике: "Критика, в большинстве случаев, умеет сказать мало соответствующего о произведении: ведь нельзя требовать от людей, чтобы и они побывали в мире художника, прошли вместе с ним трудный путь творчества. ". Это не только отношение к жанру, в этом мнении и оправдание критического вида творчества самого Александра Блока, так как автор подразумевает, что только художник может понять художника, только поэт может ощутить достоинства и недостатки описания того мира, который недоступен другим.

Заключение

 

Александр Блок как одна из замечательнейших фигур русской литературы, не мог не отразить в своем творчестве перипетии литературной жизни начала XX века, так как этот период - один из наиболее громкоголосых, бурных, многоликих в истории российской культуры.

Принадлежавший к одной из сильнейших групп русской литературы, Блок-символист, несмотря на не слишком активное участие в различных литературных собраниях, был в курсе всех назревающих проблем. Как же ему это удавалось?

Во-первых, общение (как бы сказали сейчас - "неформальное") с близкими по духу, по эстетике поэтами (что видно из его дневниковых записей, из воспоминаний других литераторов) давало поводы как для серьезных споров за кружкой чая, так и для раздумий, выливавшихся в статьи.

Во-вторых, поэт читал произведения других, читал внимательно, вероятно, даже с оцениванием не только как соратников, но и как (в определенном смысле) соперников. Это, конечно, дает пищу для ищущего, пытающегося понять эпоху и свою роль в ней человека. Но это был не просто человек, это - Поэт. Поэтому, как мне кажется, Александр Блок глазами поэта смотрит на стихи, словами лирика описывает и произведение, и эпоху, в которую оно создано.

Это способствует тому, что он очень чутко реагирует на малейшие изменения как в творчестве какого-либо конкретного поэта, так и на новые тенденции в развитии всей русской литературы.

Александр Блок довольно часто своими выступлениями разжигал полемику не только на собраниях "своих" поэтов, но и на страницах многих литературных журналов, альманахов. Это также говорит о довольно своеобразном, но, в то же время, интересном и вызывающем отклики, заставляющем думать других, голосе Блока-критика.

В данной работе доказано, что между поэтическим творчеством А. Блока и его критическими материалами существует прямая взаимосвязь, что наиболее чутко реагирует на высказанное поэтическое мироощущение именно поэт, что поэт в состоянии оценить не только творчество других, но и эпохальные события как в литературе, так и в политической жизни страны. В дипломной работе показано отражение литературной борьбы данного периода развития культуры и поэзии в критических произведениях Александра Блока и осмысление им происходящих в литературе перемен.

Хотелось бы особо подчеркнуть значимость исследовательских работ по теме "поэт-критик", так как интересно не только отражение поэтом литературной борьбы, не только реакция поэта на творчество другого лирика, но и то, как, с помощью каких художественных средств поэт достигает решения задач критической литературы.

Данная работа не раскрыла все стороны критического творчества А. Блока. В дальнейшем могут быть проведены исследования тех статей, которые не были рассмотрены в данной работе, найдена связь между критикой А. Блока и его философско-эстетическими воззрениями.

Литература

 

1. 1. Источники

2. Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. - М.; Л., 1962.

.   Литературное наследство. - Т.27 - 28. - М., 1937.

.   Литературное наследство. - Т.89. - М., 1977.

.   Переписка Блока с А.В. Гиппиусом (1900 - 1915) // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.414 - 457.

.   Переписка Блока с В.Я. Брюсовым (1903 - 1919) // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.466 - 525.

.   Переписка Блока с С.М. Соловьевым (1896 - 1915) // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.308 - 413.

.   Письма Александра Блока. - Л., 1925.

.   Письма Александра Блока к родным. - Л., 1927. - Т.1.

.   Письма Александра Блока к родным. - М.; Л., 1932. - Т.2.

.   2. Исследования

.   Ашукин А.А. Блок - редактор Ап. Григорьева // Московский понедельник. - 1922. - № 8.

.   Бекетова М.А. Александр Блок: Биографический очерк. - Л., 1930.

.   Бекетова М.А. Александр Блок и его мать: Воспоминания и заметки. - М. - Л., 1925.

.   Благой Д.Д. Александр Блок и Аполлон Григорьев // О блоке: Сб. ст. - М., 1929.

.   Блоковский сборник. II / Отв. ред. З.Г. Минц. - Тарту, 1972.

.   Брюсов В. Собрание сочинений: В 7 т. - М., 1973. - Т. VI.

.   Бунин И. Собрание сочинений. - М., 1956. - Т.5.

.   Бураго С.В. Стиль художественно-философского мышления и позиция Александра Блока: Автореф. дис. … канд. филол. наук. - Киев, 1972.

.   Венгров Н. Путь Александра Блока. - М., 1963.

.   Герасимов Ю.К. Об окружении Александра Блока во время первой русской революции // Блоковский сборник. - № 1.

.   Голицына В.Н. К вопросу об эстетических взглядах А. Блока (дооктябрьский период) // Учен. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им.А.И. Герцена. Т.306. - 1966.

.   Голицына В.Н. Пушкин и Блок // Пушкинский сборник. - Псков, 1962.

.   Гольцев В. Александр Блок как литературный критик // Новый мир. - 1931. - № 1.

.   Горелов А.Е. Гроза над соловьиным садом: Александр Блок. - Л., 1970.

.   Городецкий С. Мой путь // Советские писатели: Автобиография. - М., 1959. - Т.1.

.   Григорьев Ап. Эстетика и критика. - М., 1980.

.   Громов А. Блок: Его предшественники и современники. - М. - Л., 1965.

.   Гроссман Л.П. Блок и Пушкин // Гроссман Л.П. От Пушкина до Блока: Этюды и портреты. - М., 1926.

.   Гуковский Г.А. К вопросу о творческом методе Блока // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.63 - 84.

.   Десницкий В.А. Блок как литературный критик // А. Блок. Собр. соч. - Л., 1935. - Т.10.

.   Дикман М.И. Блок-критик // История русской критики. - М.; Л., 1958. - Т.2.

.   Долгополов Л.К. Александр Блок: Личность и творчество. - Л., 1978.

.   Долгополов Л.К. На рубеже веков. - Л., 1977.

.   Долгополов Л.К. Поэмы Блока и русская поэма конца XIX - начала XX веков. - М. - Л., 1964.

.   Енишерлов В.П. Александр Блок - литературный критик (1902 - 1918): Автореф. дис. … канд. филол. наук. - М., 1979.

.   Казаркин А.П. Блок и аполлон Григорьев (о традиции "органической" культурологии) // Александр Блок и мировая культура: Материалы научной конференции 14 - 17 марта 2000 г. / Сост.: Игошева Т. В.; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2000. - С.174 - 180.

.   Книпович Е.Ф. Об Александре Блоке // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.16 - 46.

.   Княжнин В.Н. Александр Александрович Блок. - Пб., 1922.

.   Корецкая И.В. О "солнечном" цикле Вячеслава Иванова // Известия АН СССР. Отд. литературы и языка. - Т.37. - № 1. - 1978.

.   Кулешов В.И. История русской критики. - М., 1978.

.   Линин А. Блок - критик // На подъеме. - Ростов-на-Дону. - 1932. - № 12.

.   Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М., 1976.

.   Максимов Д.Е. Материалы из библиотеки А. Блока // Ученые записки Ленинградского пед. ин-та. - 1958. - Т.184.

.   Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока. - Л., 1975.

.   Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. - М., 1976.

.   Мережковский Д.С. Полное собрание сочинений. - М., 1914. - Т. XVIII.

.   Минц З.Г. Блок и русский символизм // Александр Блок: Новые материалы и исследования: В 2 кн. - М., 1980. - (Литературное наследство; Т.92). - Кн.1. - С.98 - 172.

.   Минц З.Г. О некоторых "неомифологических" текстах русского символизма // Блоковский сборник. III. - Тарту, 1976.

.   Минц З.Г. Поэтический идеал молодого Блока // Блоковский сборник.I. - Тарту, 1964.

.   Мирский Д.П. О прозе Александра Блока // А. Блок. Собр. соч.: В 8 т. - Л., 1936. - Т. VIII.

.   Михайловский Б.В. Избранные статьи о литературе и искусстве. - М., 1969.

.   Наровчатов С.С. Слово о Блоке // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.9 - 15.

.   Озеров Л. Блок-прозаик // Александр Блок. Собр. соч.: В 6 т. - М., 1971. - Т.6.

.   Орлов В.Н. Александр Блок: Очерк творчества. - М., 1956.

.   Орлов В.Н. Гамаюн: Жизнь Александра Блока. - Л., 1978.

.   Орлов В.Н. Пути и судьбы. - М. - Л., 1963.

.   Орлов В.Н. Сны и явь // Литературное наследство. - Т.89. - М., 1978.

.   Перцов П. Ранний Блок. - М., 1922.

.   Поцепня Д.М. Проза А. Блока: Стилистические проблемы. - Л., 1976.

.   Пяст Вл. Воспоминания о Блоке. - Пг., 1923.

.   Розанов В. В своем углу. Замечательная статья // Новый путь. - 1903. - Май.

.   Розанов И. Блок - редактор поэтов // О блоке: Сб. ст. - М., 1929.

.   Русская литературная критика конца XIX - начала XX века / Сост.А.Г. Соколов, М.В. Михайлова. - М., 1982.

.   Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. - М., 1977.

.   Соловьев Б. Поэт и его подвиг. Творческий путь Александра Блока. - М., 1965.

.   Соловьев В.С. Собрание сочинений: В 8 т. - СПб., 1903.

.   Тимофеев Л.И. Наследие Блока // Литературное наследство. - Т.92. - Кн.1. - С.47 - 62.

.   Тимофеев Л.И. Творчество Александра Блока. - М., 1963.

.   Турков А.М. Александр Блок. - М., 1969.

.   Тынянов Ю. Архаисты и новаторы. - Л., 1929.

.   Тынянов Ю. Блок и Гейне // Об Александре Блоке: Сб. ст. - Пб., 1921.

.   Чуковский К. Александр Блок как человек и поэт. - Пг., 1924.

.   Чуковский К. Репин. Горький. Маяковский. Брюсов. Воспоминания. - М., 1940.

75. Шувалов С.В. Блок и Лермонтов // О Блоке: Сб. ст. - М., 1929.

.   Эренбург И. Портреты современных поэтов // Нева. - 1999. - № 8.