Мая 1899. Воскресенье жен-мироносиц

Утром написал письмо Якову Сторожеву, старшине курильских хрис­тиан наших на Сикотане; обещал, что и на Парамушир, куда им дозволено ныне переселиться, священник к ним ежегодно будет присылаем.

За Обедней были русские: генерал Волков с женой, служивший три года в Приамурском крае, из них год в Порт-Артуре, и полковник Бан­ковский. Последний в пух и прах раскритиковал японцев и русского министра финансов Витте; говорит, точно книга, но иногда совсем по­верхностно.

Был христианин из Одавара, сторонник о. Петра Кано, просит, чтобы я ему не дозволил подавать прошение об увольнении его от служ­бы в Одавара. Я отказался сделать это. Надоели совсем! Бесконечные неукротимые дрязги!

Мая 1899. Понедельник

О. Сергий Судзуки из Оосака, пишет, что какие-то русские в Нагасаки,— он и она, хотят повенчаться у него и спрашивают, можно ли; также — что будет стоить, даст ли он потом им свидетельство о повенчании и прочее; спрашивают письмом японским чрез японца.

[ Пропуск в оригинале ]

Мая 1899. Суббота

Елисей Като, катихизатор, из Каватаби пишет, что там о. Петр Саса- гава освятил церковное здание; сделано это, по местности, очень тор­жественно; ближайшие катихизаторы были, не мало христиан собралось. Но христиан-то в Каватаби всего два дома! И при всем том постарались воздвигнуть здание; 180 ен для сего собрано было денег от разных лиц, которых Елисей прилагает список и просит напечатать в «Сейкёо- Симпо».

Деревенская христианка одна (которой я недавно послал брошюрки) описывает свой спор с бонзой, сначала похулившим христианство, а потом бежавшим от нее; послано ей еще несколько брошюр.

Мая 1899. Воскресенье.

День Святителя Николая

После Обедйи — молебен Святителю Николаю. На завтраке у меня: священнослужители и из русских полковник Ванновский, на обеде: на­ставники Семинарии, переводчики и прочие. Всего в оба раза двадцать пять гостей (набольшее число Никанор отказывается приготовить пищу).

Посланник и прочие из Посольства с визитом в третьем-четвертом часу.

О. Симеон Мии, из Кёото, тоже поздравляет с Ангелом и пишет: «Господин Окамото еще не имел случая повидаться с ргетіег’ом Ямага- та. Он очень усердно пишет свое мнение о религии вообще и в частнос­ти о православии. Теперь он почти окончил свое сочинение. На днях с ним явится к Ямагата и изложит свои религиозные взгляды пред ним. Потом он сообщит Вам о результате своего свидания... 4-го июня отхо­дит пароход из Кобе в Владивосток; на нем решено уехать».— Состоится ли?

Мая 1899. Понедельник

Думали ли мы, что в Семинарии у нас теперь все благонравные уче­ники — куда! Иван Акимович Сенума пришел рассказать, что в субботу вечером поздно четверо учеников, вопреки запрещению, ушли со двора и вернулись за полночь не в ворота, а через ворота; да еще один по сему поводу сильно нагрубил гувернеру Мирону Сео.— «Что делать с ними?» — спрашивает.

— Посоветуйтесь с наставниками и скажите мне их мнение.

Приходит потом и говорит, что наставники присудили нагрубивше­го Ирино исключить, прочих наказать невыпусканием в город, кого на месяц, кого на две недели.

— Ладно, согласен! — ответил я.

Но после стало очень жаль Ирино, который через месяц имеет кон­чить курс. Когда пришел Иван Акимович просить на дорогу ему домой, по случаю исключения, я сказал ему поместить Ирино в Катехизатор­ской школе: пусть отсюда продолжает ходить на лекции, пусть никуда не отлучается в город; если до конца трети будет вести себя хорошо, то окончит курс и поступит на службу Церкви, хотя при выпуске диплом ему не будет дан из опасения, что он может компрометировать его и Семинарию; после же, если будет вести себя хорошо, получит диплом.— Так и сделано.

Портят много учеников прежде бывшие в Семинарии и исключен­ные или вышедшие самопроизвольно и продолжающие знакомство с бывшими товарищами; народ-то — дрянной нравственно, прививаю­щий болячки и к нашим простакам вроде Ирино, Янсена, Исибаси, Кадзима — нынешним виновным.

Мая 1899. Вторник

О. Тит Комацу пишет, что жена катихизатора Романа Фукуи больна горячкой, просит назначить ему десять ен в месяц пособия до излечения жены. Как же можно! Этак у нас скоро вдвое станет требоваться на содержание проповедников, потому что у кого же из них не окажется больных! — Послано десять ен на лечение — единовременно.

Был с визитом Bishop Англиканской Церкви Shereshevsky, больной параличом. Трое сняли его с тележки и внесли в комнату на диван. Привез в подарок книжку перевода «Пятикнижие Моисеева», только что напечатанную им, и просил написать ему мое мнение о переводе его Нового Завета, прежде презентованного, и его книжки; деньги ему обе­щали для печатания его перевода Священного Писания из какого-то аглицкого общества, да замедляют высылкой, так, чтобы ускорить, нахо­дит он нужным и мое мнение о его переводах. Обещался я написать и доставить ему. Помоги ему Бог! Трогательно видеть такое усердие к делу Божию в человеке, которого и речь едва можно понять.

Мая 1899. Среда

Рано утром о. Феодор Мидзуно отправился в Яманаси-кен, Коофу по вызову катихизатора, крестить приготовленных к сему. Наказывал ему хорошенько испытать просящих крещения и истинно желающих и до­статочно знающих учение только допустить; место там трудное, компли- кация с католиками, от которых бегут их христиане,— нужно быть осо­бенно осторожным.

Из Нагоя о. Петр Сибаяма просит катихизатора для Екосука, где есть просящие научения. Где же взять?

Мая 1899. Четверг

Утром, в половине седьмого, панихида по Анне Кванно, которой сегодня сорок дней. Служили со мной оо. Сато и Циба; пели ученицы. Все ученицы были в Церкви. Потом они отправились в Уено, побыли на могиле своей начальницы, а затем имели рекреацию: смотрели звери­нец, музей, пели свои гимнастические песенки, чем привлекали толпу других гулявших в саду; обедали там же принесенным из школы обедом, для чего у них законтрактирован был один чайный домик там. В шестом часу уже вернулись домой в полном благополучии.

Ученики тоже имели сегодня рекреацию, но гуляли вразброд. Жен­ской школе, по просьбе начальницы Елисаветы Котама, я дал пять ен на билеты в зверинец и музей.

Между учениками Семинарии есть порядочные шалуны; самый не­угомонный из них, из младших, Судзуки (из Сиракава) вчера сломал ногу в борьбе с товарищем — отослан в госпиталь.

Был с визитом у господина Спальвина; застал его в хлопотах; целый день возился со счетами, рассчитывая своего повара, который хотел надувать и его, как предшественника его по квартире, немца,— но не на такого напал; Спальвин, хоть и получает три тысячи от Университета, но счет деньгам, как видно, любит. И хорошо делает. Всем бы русским походить на него, не русского по крови, но русского по получаемым деньгам.

Мая 1899. Пятница

День Коронации, молебен в Посольстве. За столом у посла нелепый спор с пессимистом князем Лобановым; я чуть не рассердился за бесша­башное утверждение его, что и нравственных законов мы ясно не знаем (как будто они не начертаны на сердце человека и не уяснены потом Словом Божиим!) и прочее.

Когда гулял по площадке у Собора, в пять часов, миссионерка-мето­дистка привела девиц двадцать своей школы в Аояма и просила показать Собор; показал, потом отвел их в нашу Женскую школу отдохнуть, ибо они возвращались с рекреации в Уено, и познакомиться с нашими.

Мая 1899. Суббота

Что за слабый народ — ученики наши! Как близко к окончанию курса и службе церковной, так и начинают хворать безнадежными болезнями! На Павла Нагано я смотрел как на самого здорового из ныне оканчива­ющих — в чахотке! Сегодня должен был отправить его в Тоносава, по совету врача, чтобы совсем не слег здесь. Исикава, Амано, оканчиваю­щие курс,— в чахотке! Суда даже гимнастикой не может заниматься по слабости телесной, Оою — хворая лягушка, и прочие.

Костылев, консул в Нагасаки, ответил на мое письмо, что у просящих венчания у священника в Оосака, о. Судзуки, документов недостает — невеста не привезла метрическое свидетельство из России, почему свя­щенник в Порт-Артуре отказался венчать. Написал я о. Сергию Судзуки, чтобы и он не венчал.

Мая 1899. Воскресенье

После Обедни был христианин из Симооса, наученный Павлом Ка- насуги и недавно крещенный, видимо, усердный, ибо и всю свою семью собирается крестить. «Креститься,— говорит,— и многие другие желают в нашей деревне, только надо делать это с разбором, чтобы недостой­ные не были допущены». Так! И это наученник человека, которого, ког­да он был в Катихизаторской школе, никто не считал способным к катихизаторству, по его буйству и лени! — Дай Бог, дай Бог!

Мая 1899. Понедельник

Посетил больного чахоткой Николая Хигуци, отца кандидата, на­ставника Семинарии Емильяна Хигуци. В последнем градусе болезни, но в благочестивом и потому спокойном состоянии духа; совсем приго­товился: пособоровался, прежде того приобщился и вчера опять испо­ведался и приобщился Святых Тайн, и в благоговейном настроении ждет своей скорой кончины. Дай Бог и всякому такое настроение при кончине! Дай Бог и право на такое настроение! А раб Божий Николай имеет это право: он жил доброю христианскою жизнию со времени обращения ко Христу и всецело предан Христу, свидетельством чего служит то, что он единственного своего сына посвятил на служение Церкви Христовой. Когда Емильян еще ребенком был болен, отец его дал обет — если выздоровеет, посвятить его на служение Церкви, так и сделал.

Мая 1899. Вторник

Вчера ночью, после ванны, простудил желудок во время сна и сегодня едва до обеда мог заниматься переводом — вечером не мог.

Мая 1899. Среда

Труднейший день: страданье желудком и в то же время необходи­мость беспрерывно то выдавать деньги, то рассчитываться.

Мая /1 июня 1899. Четверг

Слабость и лежанье целый день, и чтение «Анны Карениной» Толстого.

Мая / 2 июня 1899. Пятница

Тоже не мог ничего делать, а целый день лежал; зато желудок почти совсем исправился, и «Анну Каренину» я прочитал. Давно пора было познакомиться с этим великолепным произведением графа Толстого, уже более двадцати лет появившимся на свет. Что за мастерство! Все выведенные лица, почти из бронзы вылитые, стоят перед глазами! Как выдержаны характеры, кроме, впрочем, самого Каренина. Зато вполне симпатичных личностей ни одной.— Спасибо, что посланница навязала прочитать по поводу спора тогда за столом у них!

Мая / 3 июня 1899. Суббота

Все время до полудня не смог выдержать за переводом — слабость одолела.

По уходе Накая стал просматривать пришедший утром «Дальний Восток» и в первом же номере прочитал, что 6 мая, между прочим, и на мое имя дан Высочайший рескрипт и пожалован бриллиантовый крест на клобук. Должно быть, Победоносцев и Саблер, по доброте своей, хотели утешить меня за отъезд миссионеров. Утешение излишне, но крест не мешает — для Миссии чем больше представительности, тем на всякий случай лучше.

Всенощную отстоял, но от проповеди (сегодня была дьякона Куги- мия) ушел — опять ослабел; не знаю, завтра будет ли сил служить.

Идет ураган, начавший во время всенощной, и теперь то притихнет, то страшно рвет.

[ Пропуск в оригинале ]

Мая / 6 июня 1899. Вторник

Получены четыре ящика из России с церковными и миссийскими вещами, и в первый раз от Жевержеева такой сюрприз, что я руками развел. Выписаны были шесть облачений священнических и шесть дья­конских для архиерейского воскресного богослужения, все — одинако­вой парчи; а пришли все — такая сброд-каледа, что в одном стихаре даже рукава совсем другой парчи, чем полы; в ризах: риза одной парчи, пояс другой, эпитрахиль третьей, поручи четвертой и так далее. Напишу, что отошлю ему обратно, а он пусть вернет деньги; или же пусть вернет половину, а в счет другой пойдут сии облачения, которые в таком случае можно разослать по деревенским Церквям (исключая тот стихарь, кото­рый даже и в деревню не годен).— Наши коммерсанты куда ненадежнее английских, из которых порядочный ни один подобного не сделает, как бы ни был далек от покупателя!

Мая / 1 июня 1899. Среда

О. Феодор Мидзуно из Коофу пишет, что совершил крещение двадца­ти двух взрослых и детей, приготовленных к тому катихизатором Нико­лаем Абе. Вот и новая Церковь! Только насколько она прочна, Бог весть. О. Мидзуно уверяет, что будет стоять твердо, ибо с одной стороны — Найто, обратившийся из католиков и не любящий католичество, будет охранять ее от нападения католиков; с другой стороны — Хиросе, пере­шедший из протестантства, будет оберегать ее от протестантов. Это о. Мидзуно пишет серьезно, но похоже па комизм. Церковь из бедняков, однако ж и не рассчитывающих на Миссию; разве кто девчонку попро­сит воспитать в Женской школе. Во всяком случае луч благодати Бо­жией, хоть и тускло, засиял там и теперь уж не угаснет. Благослови Бог!

На всенощной, пред завтрашним праздником Вознесенья, не мог мазать святым елеем — предоставил о. Павлу Сато; проклятая болезнь желудка все еще мучит.

Мая / 8 июня 1899. Четверг.

Вознесенье

Дождь; в Церкви христиан совсем мало. Я служил, но крест передал в конце о. Павлу Сато,— очень уж устал, не оправившись.

Вечером с Накаем перевели несколько тропарей в январскую книжку Житий Святых, готовимую к печати вторым изданием Саввой Хорне.

Мая / 9 июня 1899. Пятница

Кончили перевод всех паремий. Завтра примемся опять за исправле­ние перевода Нового Завета.

Мая /10 июня 1899. Суббота