Богоматерь Млекопитательница. Северные письма. XVIII в.

2. «Юродству» рассмотренной группы противостоят иконы и росписи, стремящиеся к повторению стиля живописи XIX века, привнесенному с Запада. Это так называемый «академический стиль». Часто такой выбор продиктован стремлением повторить стилистику сохранившихся фрагментов икон и росписей храмов этого столетия, которые, конечно же, составляют большинство из общего числа памятников, дошедших до наших дней. Но нередко заказчики, да и художники всерьез считают все остальное церковное искусство устаревшим и примитивным. Восстановление ренессансной живописи удивительным образом уживается у них с неприятием католичества, породившего ее. Немало священников на словах — в своих проповедях, публикациях — декларируют резко отрицательное отношение ко всему западному, католическому, но в собственной церковной практике не только принимают, но и сами заказывают партесное клиросное пение и живопись, списанную с итальянских мадонн. Отчасти оправданием здесь служит интуитивное чувство силы академического рисунка, культивируемого с эпохи Возрождения до конца XIX века. Но степень истинности ренессансных образов, вдохновленных гуманистическими представлениями о мире, в сопоставлении с символическим реализмом иконы, восходящим к исихазму, можно оспорить. Художественные обобщения в иконе и в картине принципиально разные. Они зависят от философии и богословия их авторов и культур, в которых авторы живут. Эти обобщения художник и иконописец воспринимают по-разному уже на этапе обучения. Нельзя забывать, что от методики обучения зависит и конечный результат. Исключительно «академический» метод обучения рисунку приводит ко вполне определенному строю мышления, препятствуя освоению иконного языка.

Натуралистическое восприятие мира становится все более характерным и привлекательным для современного человека. Одним из следствий этого можно назвать тот факт, что храмы с академической живописью распространяются как в провинциях, так и в центре. Теперь у приверженцев этого стиля появился образец, облик убранства которого редко кто осмеливается оспорить, — Храм Христа Спасителя в Москве.

Храм Христа Спасителя

3. Стихийному валу изображений примитивных и сознательному насаждению «академических», «западных» противостоит стремление воссоздать так называемый «национальный» стиль. Но «национальный» стиль — это далеко не бесспорный приоритет в христианской культуре. Более того, чрезмерное увлечение национальными идеями мешает свободному проявлению истин Единой Церкви Христовой, заслоняет их. В этом смысле художники, берущие за образцы исключительно памятники Поволжья XVII века: храмы Ростова Великого, Ярославля, Костромы, миниатюры Палеха, ограничивают себя и с содержательной стороны, и с формальной. Представляется в сущности неверным культивировать систему художественных образов и стиль, какими бы технически изощренными они ни были и как бы ни прикрывались патриотическими лозунгами, если их источником служит период упадка церковной культуры. Период уже не начала, а процветания расцерковленного, эклектичного мышления. Следует изложить эту мысль до конца. Русские церковные образы XVII, XVIII, XIX веков, их во многом изменившиеся богословие и стилистику, при всех технических достижениях и психологической выразительности нужно рассматривать как следствие борьбы внутри русского церковного общества, в которой одержали победу противники святоотеческого иконопочитания, те, кто забыли или сознательно отвергли культуру и богословие святых отцов древней Церкви и их продолжателей — исихастов на Руси, воспитавших лучших наших иконописцев.

Возрождение культурных традиций, отпадающих от святоотеческого Предания, — это измена его столпам: святителям Василию Великому и Григорию Паламе, преподобным Иоанну Дамаскину, Феодору Студиту, Сергию Радонежскому и Андрею Рублеву. Их богословие — и в словах, и в образах — не имеет ничего общего ни с национализмом, ни с культурой гуманизма. Мы только ограничиваем и ослабляем себя, если стремимся служить не правде Христа и Церкви, а лишь национальным идеям или прозападной культуре. По слову апостола Павла, во Христе нет ни варвара, ни скифа, ни эллина, ни иудея… Забавный курьёз: нынешние националисты не в курсе того, что образцами для столь любимых ими иконописцев XVII века служили сплошь голландские и немецкие гравюры (Библия Пискатора и др.), пришедшие из Европы, которую они так ненавидят.