Глава 444: Возвращение в Тянсян

Цзюнь Мосе решил большую часть вопроса, касающегося семьи Сяо. Таким образом, большинство из этих злодеев затихли. Тем не менее, аура его "чар" всё росла вокруг его тела в течение этого путешествия. Фактически, она становилась всё более плотной. Но, это увеличение его ауры сопровождалось пропорционально притупляющимися взглядами в его сторону. Это изменение, безусловно, носило весьма противоречивый характер. Тем не менее, это только добавило неописуемый злой шарм его личности…

Это была харизма Цзюня Мосе из его предыдущей жизни. Это была харизма того, кто смотрел на мир и все его творения свысока.

Это было тогда.

И теперь всё стало так же.

Дугу Сяо И хотела посмотреть на Цзюня Мосе, и не могла сделать этого …

Цзюнь Мосе редко бывал в районе для девочек после того, как он вырезал членов семьи Сяо. Вместо этого он в основном сидел с мужчинами. Гуан Куинхан могла оставаться спокойной, но Дугу Сяо И не могла сдержать себя. Поэтому она регулярно бегала к Цзюню Мосе. Но ее усилия не давали никаких результатов…

Это было потому, что Цзюнь Мосе действительно исчезал в эти дни. Он не проводил много времени снаружи. Вместо этого молодой мастер провел большую часть времени в Пагоде Хунцзюнь и сосредоточил свои усилия на культивации.

[Сжатый кулак – величайший аргумент в этом мире.]

Цзюнь Мосе хотел заменить меч, который он дал Цзюнь Вую перед боем, на один из девяти божественных мечей, которые он выковал. Но Цзюнь Вуй не согласился на это. Он сказал, что меч, которым он пользовался тогда был очень хорош, и он остался доволен им. В основном, конечно, он был привязан к этому мечу, потому что это было оружие, которым он победил Сяо Хана.

Этот меч очистил величайший позор жизни Цзюнь Вуя. Поэтому он будет ценить его, даже это будет просто железный лом. Кроме того, разве этот меч не был выкован с помощью техники "превращения железа в прекрасное золото" Цзюня Мосе? Его качество, возможно, не было таким хорошим, как девять божественных мечей Цзюня Мосе, выкованных позже, но это все еще было чрезвычайно редкое и сильное оружие в глазах обычных смертных.

Цзюнь Мосе очень хорошо понимал это чувство и не стал настаивать дальше.

Более того, качество оружия не всегда было конечным параметром. Ведь также было важно найти идеального человека для меча. Человек и меч, которые хорошо подходят друг другу, имеют потенциал перед самым лучшим мечом в руках идиота.

Цзюнь Вуй был не единственным, кто был таким. Молодой мастер также питал слабость к своему божественному оружию – "Крови жёлтого пламени". У людей есть души, а у мечей – дух. И всё могло бы работать только в идеальной синхронизации, если бы у них была глубокая связь.

Цзюнь Мосе не знал ни о духах мечей, ни об их легендах. Но он также верил, что божественное оружие, которое может разрубать железо, как глину, должно иметь в себе дух.

Возможно, это зависело от психологии воинов... например... воин не заслуживает держать в руках меч, если он не чувствует никакой связи с ним... даже если он сделан из лучших металлов!

Поэтому Цзюнь Мосе использовал этот "золотой метод", чтобы настроить свой разум на движения меча. Ведь этот меч был единственным спутником, который никогда не предаст его.

Люди могут меняться, и люди могут предавать. Но меч никогда бы этого не сделал, никогда!

Он мог сопровождать своего хозяина вечно... пока меч не сломается или человек не умрёт!

Цзюнь Мосе даже почувствовал, как его меч дрожит, когда они приблизились к городу Тянсян. Это было потому, что он почувствовал безжалостные и кровавые события, ожидающие впереди. На самом деле, казалось, что он жаждал бойни.

Такое слабое убийственное намерение также вызвало и убийственную ауру Цзюня Мосе. И его аура также начала становиться плотнее, когда намерения его меча становились сильнее. Его лицо становилось всё более демоническим, в то время как его сердце начало биться всё сильнее.

Мужчины и лошади обходили гору.

Цзюнь Мосе и Цзюнь Вуй посмотрели на маленькую гору одновременно.

Это была та самая гора …

Здесь Цзюнь Мосе уничтожил зал Кровавого Меча, чтобы забрать арбалеты. Но теперь он знал, что его поступки не были несправедливыми. В конце концов, зал Кровавого Меча был врагом семьи Цзюнь всё это время.

[Даже их смерть не может оправдать их преступления!]

Дорога впереди казалась пустой. Стены города Тянсян уже можно было увидеть в лунном свете, если поднять голову и посмотреть.

Суженные глаза Цзюня Мосе загорелись злым светом. Это было похоже на то, как спящий Бог смерти внезапно открыл глаза. Его убийственная аура вспыхнула в тиранической манере.

Бог смерти открыл ему глаза. Король Ада посмотрел, а король зла сосредоточился!

[Это путешествие было долгим, но я, наконец, увижу, кто создает этот хаос и сплетни в городе Тянсян!]

Меч Цзюня Мосе сам наполовину выскочил из ножен, когда почувствовал убийственную ауру хозяина. Он ярко блестел в лунном свете и выглядел очень угрожающим.

Правитель смотрел на простых людей свысока, и ему было наплевать на весь мир. Казалось, что он готов столкнуться со всем городом, творя кровавое безумие.

Эта убийственная аура пронзила даже Тянсян.

Люди вокруг Цзюня Мосе почувствовали приход ужасной, внушающей благоговение, пугающей силы рядом с ними. Им потребовалось время, чтобы понять, что произошло. Тем не менее, они обнаружили, что Цзюнь Мосе уже проехал вперёд добрые тридцать метров…

Более того, этим железным солдатам... этим ветеранам сотен войн было трудно выдержать ауру Цзюня Мосе в этот момент...

Даже очень сильная Мэй Сю Янь открыла свои ошеломлённые глаза. Затем она посмотрела на меч этого парня и нахмурилась. Другие бы об этом не подумали. Но она чувствовала, что меч был таким же мощным и внушающим трепет, как и человек, который им владел. [Этот человек и его меч могут стать очень грозными противниками. Эти двое могут легко представлять огромную угрозу даже для меня, когда вместе!]

[Как это может быть? Это всего лишь меч, и ничего больше! Он может быть уникальным по своему качеству, но это всё-таки неодушевленный объект! Так почему это вызывает у меня такое странное чувство?! На самом деле... этот меч кажется более опасным, чем сам Цзюнь Мосе…]

Армия разбила лагерь в пятнадцати километрах от города Тянсян. Это был обычай. Армия не должна входить в Имперский Город сразу после своего триумфального возвращения. Они получали приказы, а высокопоставленные генералы входили в город первыми. Остальным военнослужащим будет разрешено вернуться в свои казармы только позднее.

Цзюнь Мосе сразу же двинулся вперёд армии.

Все услышали громкий визг и лязг металла. Этот странный звук слышался из флагштока кареты рядом с ними. Флаг со скрипом и скрежетом проржавевшего механизма поднялся вверх и начал развеваться на ветру. Однако после этого раздался громкий звук, и флагшток внезапно вырос почти вдвое. На самом деле, казалось, что острый меч пронзил небеса.

Это было очень странно. Но никто не смел спросить, что случилось, потому что они продолжали чувствовать эту сдержанную, но тираническую ауру, исходящую от Цзюня Мосе.

Казалось, что Цзюнь Мосе был вулканом, который оставался спящим в течение тысяч лет. Однако вскоре этот вулкан должен был извергнуться...

Внезапно в городе Тянсян прозвучал громкий рёв горна. Подъёмный мост упал, и группа всадников внезапно выехала оттуда. Два огромных знамени также были сброшены со стен по обе стороны ворот.

Слева было написано – "Божественная сила Кровавого Генерала".

Справа – "Победоносное возвращение с Южного Небесного Города".

Затем вслед за первой группой всадников вышел отряд солдат. Это была официальная торжественная почесть для вернувшегося с триумфом генерала.

Первая группа всадников приблизилась с громовым топотом. Однако они не снизили свою скорость. На самом деле, они ехали с возрастающей быстротой. Но Цзюнь Вуй не мог не улыбнуться при виде человека впереди.

[Прошло много времени с тех пор, как мы встречались последний раз, Дугу Вуди!]

Цзюнь Вуй знал, что это была самоубийственная миссия, когда он отправлялся на войну. Но, он вернулся живым и здоровым, и, наконец, встретился со своим другом после долгого времени. Он улыбнулся и двинулся навстречу ему. Но потом он заметил, что что-то не так. Он вернулся обратно и был вынужден обуздать свою лошадь.

Он увидел, что управляющий семьи Дугу Вуди скакал с двумя своими старшими сыновьями и племянниками. На самом деле, можно было видеть, что борода генерала Дугу, похожая на ежа, дрожала, как у молодого дракона, когда они приближались. Его глаза были широко открыты, как круглые тарелки, и казалось, что он может стрелять огнём из них. Казалось, что лошади не остановятся, пока не задавят минимум десяток человек. И в этот же момент человек вдруг издал громкий рёв…

"Дугу Чонг, Дугу Шанг, Дугу Цянь — выходите нахер, троё ёбаных ублюдков!", – его голос, как и несдержанность в выражениях, потряс всех. – "Дугу Сяо И... ты тоже выходи! Быстро! Аааа! Вы меня разозлили!"

Один только звук этого рева говорил о том, что генерал Дугу был чрезвычайно зол. На самом деле было видно, что он даже не смог сдержать свой гнев!

Дугу Чонг, Дугу Шанг, Дугу Цянь – три члена семьи дугу, "Герои легенд, храбро и бесстрашно бросающиеся вперёд", почувствовали, что их души улетели в страхе после того, как они слушали этот громкий рев Дугу Вуди.

Трое братьев заранее просчитали свои действия и остались довольны. Они думали, что войдут в город, получат приказ, а затем сбегут на Западный фронт искать прибежища у своих отцов и дядей. Они, очевидно, знали, что не могут вернуться домой. Ведь их шкуру бы содрали и повесили как коврик, в случае, если они только ступили бы домой…

Но они не ожидали, что Дугу Вуди сам выйдет вперёд, чтобы поймать их снаружи. И с такой скоростью…

Трое с ужасом посмотрели друг на друга и начали дрожать, когда увидели ужас в глазах других. Итак, они удрученно вышли из-за спин остальных. Они, очевидно, поняли, что прятаться не будет хорошо для них. Однако они напоминали побеждённые войска и излучали ауру поражения и раскаяния...

"Я разберусь с вами тремя, жалкими уродами!", – глаза Дугу Вуди были широко открыты, когда он хрипло вскричал. Он поднял свою лошадь на дыбы. – "Я послал вас троих присматривать за вашей младшей сестрой! Вашей сестрой, верно?! Да? Вы трое хороши только для того, чтобы выглядеть как гигантские медведи на поле битвы? Мать вашу! Да вам нельзя доверить охранять даже кучу дерьма! Вам жить надоело? Тогда почему бы вам не пойти к черту? Моей семье Дугу было бы хорошо, если бы она избавилась от вас, ничтожных неудачников!"

И больше никаких слов. Только удары хлыстом. Однако три здоровенных юнца стояли неподвижно. На самом деле, они даже подмигивали друг другу. [Мы предвидели, что он нас выпорет. Поэтому мы напялили доспехи под одежду. В любом случае, всё будет хорошо, пока он не посмотрит на наши лица... хе-хе…]

"Дугу Сяо И? Ты почему не вышла, грязная маленькая девочка? Ты можешь спрятаться на время, но сможешь ли спрятаться навсегда? Выходи скорее, и иди ко мне!", – Дугу Вуди дважды треснул кнутом перед толпой. Затем он отбросил его в сторону и закричал, как гризли в марте.

К тому времени прибыла и стража. Фактически, они встали на шаг позади Дугу Вуди.

"Папа... твоя дочь очень скучала по тебе...", – Дугу Сяо И медленно вышла из рядов армии. На самом деле, каждый её шаг был необычайно медленным.

"Ты... ты...", – генерал Дугу бросил на неё один взгляд. Потом у него перед глазами всё потемнело, и он упал на землю…

Глава 445: Ты станешь дедушкой…

Глаза Дугу Вуди широко открылись, когда он пришёл в себя. Затем он поднял свой дрожащий палец: "Ты, ты, ты...", – он даже не мог сказать больше полуслова долгое время. Он был в жалком положении, но всё равно напряг шею и повернул глаза, чтобы посмотреть на дочь. Однако он не мог поверить в это даже после того, как увидел её.

Цзюнь Мосе стоял в шоке. На самом деле, его глаза едва не выскочили наружу.

[Что это такое? Что здесь происходит?]

Что касается Дугу Чонга, Дугу Шанга и Дугу Цяня... глаза трёх братьев также почти выскочили из орбит.

Они видели, как Дугу Сяо И держалась за живот и шла очень осторожно. Её тело выглядело очень раздуто. Это была фигура беременной женщины, которая перенесла много трудностей и приближалась к своему времени родов. На самом деле, казалось, что она даже не сможет увидеть свои пальцы на ногах, если она посмотрит вниз.

[Тело этой дурочки было стройным до вчерашнего дня. На самом деле, её бы сдуло порывом ветра. Так почему у неё сейчас такой большой живот? Это слишком быстро... Во всяком случае, её живот не стал бы таким большим, даже если бы она забеременела в октябре и была накануне родов! Не говоря уже о том, что этого ещё вчера не было. В любом случае, её живот не стал бы таким большим так быстро, верно? Эта маленькая девочка слишком смелая…]

Цзюнь Мосе не знал, смеяться или плакать.

[Оказывается, что эта девушка прибегла к этому последнему трюку сейчас!]

Цзюнь Мосе рассмеялся, но он также внезапно почувствовал себя немного тронутым.

Этот шаг девушки был, несомненно, своенравным и принесёт много хлопот. Но, это также показало, что она действительно и искренне любила Цзюня Мосе. На самом деле, казалось, что её привязанность достигла точки, когда ситуация не имела значения для нее!

[Мне всё равно, чего это будет стоить! Я люблю Цзюня Мосе! И я хочу выйти замуж за Цзюня Мосе!]

Её способы решения вопросов были очень похожи на методы молодого мастера. Молодой мастер тоже делал всё, что пожелает. Его никогда не волновало, что подумают или скажут другие. Маленькая девочка также игнорировала всех остальных из-за своей любви к нему. Эти двое не были зеркальными отражениями, но у них было много общего…

Поэтому можно было представить, что эта маленькая девочка должна была вынести, когда она решила выйти вот так перед огромной армией у ворот города Тянсян. В конце концов, она была единственной девушкой в третьем поколении такой влиятельной семьи, как семья Дугу! Что будет с её репутацией? Маленькая девочка не была глупой, и она не могла не знать последствий. Но она всё равно сделала это без каких-либо колебаний.

Она действовала умышленно, но это также показало её решимость следовать за молодым мастером, хотя им придётся столкнуться с критикой всего Тянсяна. Этот поступок был смешным, но он сказал Цзюню Мосе – "Я буду сопровождать тебя... независимо от того, сколько я должна буду страдать за это. Ты не будешь один. Ты никогда не будешь одиноким!

Потому что я всегда буду с тобой!"

Уголки чёрствого рта Цзюня Мосе внезапно тронула улыбка. Он был глубоко тронут поступком этой глупой и наивной Дугу Сяо И.

Привязанность этой маленькой девочки была настолько сильна... как еще можно относиться к ней?

"Сяо И, ты, ты, ты... я, я... это грех! Это грех... я забью его молотком! Где...", – Дугу Вуди ударился головой. Глаза и нос великолепного генерала начали истекать слезами и соплями (сами догадаетесь, что откуда). Он закричал, но никто не ответил. Он снова закричал, но и это не сработало.

"Папа... не будь таким!", – Дугу Сяо И встревожилась и забыла, что она должна быть "беременна". Она быстро бросилась к отцу, не подумав. Очевидно, у нее было не много практики с этим "реквизитом". Разумеется, начинка выпала бы, если бы она попыталась бегом преодолеть расстояние до отца.

"Остановить! Ты, ты... не двигайся... ты, глупая девчонка...", – Дугу Вуди побледнел от страха и вскочил. Он даже не мог скорбеть должным образом, и ему пришлось протянуть руки, чтобы остановить ее. Затем он нервно заговорил. – "Не... не... не двигайся... у плода будут неприятности! Вашу мать..."

Дугу Сяо И быстро пришла в себя и поняла, в каком состоянии она якобы находится. Очевидно, она не могла бегать или прыгать. Поэтому она остановила свой рывок. А её руки осторожно потянулись к её животу в страхе, что начинка выпала. Затем она встала и неловко пошла, как пингвин, с любовью говоря: "Не сердись, папа... твоя дочь недостойна... но я буду мамой... а ты будешь дедушкой... ты должен быть счастлив... а не зол…"

"Я не злюсь... я не злюсь... я должен быть счастлив... я должен быть счастлив...", – Дугу Вуди хрипло повторил. Тем не менее, его глаза были синими от гнева. Его сердце билось где-то в районе горла, когда он сопротивлялся, разрываясь от ярости. Затем он пальцем ткнул в живот своей дочери и спросил: "Кто?"

Генерал Дугу был отцом многих детей. Логично, что он видел женщин, несущих детей. Поэтому было необычно, что его так легко одурачили. Ведь маленькая девочка ушла из дома всего несколько месяцев назад. Поэтому тело его дочери не должно было стать таким большим так рано, даже если она была беременна. Однако первое впечатление от поступка дочери было настолько сильным, что он просто проигнорировал этот элементарный факт.

"Что? Что... кто?", – Дугу Сяо И обалдела. Её глаза округлились, как тарелки.

Дугу Вуди чуть не вырвало кровью. Он дрожал, глядя на Дугу Сяо И. Он заревел так, что едва не порвал себе глотку: "Я спрашиваю... чей это ребёнок?!"

"Чей? О... это...", – Дугу Сяо И стыдливо повесила голову и тихо ответила. – "Кто ещё это может быть... брат Мосе..."

Дугу Вуди задыхался от гнева. Он был готов, но, увидев, как его заветная дочь предстала перед ним с таким большим животом, генерал внезапно потерял себя. Он стиснул зубы и затопал ногами. Затем он поднялся и прорычал: "Цзюнь Мосе! Я кастрирую тебя!"

Цзюнь Мосе стоял среди войск. Однако дрожь пробрала его до глубины души, когда он услышал этот вой.

[Да? Кастрировать меня? На каком основании? Твоя дочь накачала меня наркотиками и оставила парить между жизнью и смертью. Тем не менее, ты хочешь кастрировать меня? Разве это не несправедливость...?]

"Что ты хочешь сказать, папочка?", – Дугу Сяо И топнула ногой, и её лицо покраснело. Её маленькие руки закрыли уши, когда она набралась смелости открыть рот. Она не испытывала близости в отношениях между мужчиной и женщиной, но она понимала, что такое кастрация. Значит, она явно не обрадовалась этому.

"Не топай ногами... не топай ногами...", – Дугу Вуди тут же подскочил к ней. В растерянности он почесал затылок. – "А... это... моя дорогая, твоё тело поддерживает две жизни... Так что, тебе лучше не делать резкие движения... Пожалуйста, будь осторожна..."

Охранники, оставшиеся за ним, отдышались. Они повернулись к Цзюнь Вую и первый среди них прокричал: "Императорский Указ! Императорский Указ для Цзюнь Вуя!"

"Да ебал я в рот твои указы и твою бабку впридачу!", – Дугу Вуди топнул ногой. Он был в гневе, но ему некуда было его выплеснуть. И тогда он услышал, как этот человек заговорил. Гнев Дугу Вуди иуи же заволок его сознание, как тяжелые облака, окутывающие вершину горы туманом. Он внезапно вспыхнул, как вулкан и заорал, даже не слушая, что тот сказал. – "Заткни свою сраную пасть, когда я разговариваю! Я твоей бабке рот натяну прямо на задницу!"

Придворный евнух, услышал эти проклятия уже в воздухе. Через десять метров полёта он рухнул на землю. Он дал писк, и сразу же после этого потерял сознание.

Императорский Указ, который он держал, упал в лужу. Воде, очевидно, было абсолютно фиолетово, Императорский Указ это или нет. Она пропитала его с журчанием и надпись на нём растеклась.

В полной тишине послышался стук падающих челюстей.

Никто никогда не видел, чтобы кто-то избивал Императорского Посланника... с самой древности! Более того, Дугу Вуди проклял так сильно, что они несколько раз повернули головы, чтобы понять, что он говорил.

Этому Имперскому посланнику очень не повезло. В конце концов, награда, дарованная Цзюнь Вуюи, была не маленькой. Таким образом, можно было рассчитывать, что Цзюнь Вуй наградил бы посланника за такие новости. На самом деле, он мечтал разбогатеть. Но как он мог ожидать, что его ударят по лицу ни за что? Поэтому его всё-таки смущал такой поворот событий, когда он терял сознание. На самом деле, он даже не знал, какое преступление он совершил…

Цзюнь Вуй смотрел, как Императорский Посланник приблизился к нему, как сбитый истребитель. Он был одет в церемониальную одежду генерала. Ведь ему нужно было быть готовым получить этот указ, как подобает. Однако он только услышал, как посланник сказал: "Императорский Указ...". Третий мастер Цзюнь поначалу долго смотрел на Дугу Вуди. Затем он вздохнул и заговорил: "Старший брат Дугу, тебе только ещё больше неприятностей не хватало..."

"Неприятностей? Брат Вуй... я... это... этот парень просто мудак!", – Дугу Вуди посмотрел на Цзюнь Вуя и закричал. – "Твой племянник напал и изнасиловал... я этого не потерплю! Где этот ублюдок Цзюнь Мосе? Иди сюда! Покажись и умри от моих рук!"

Раздался стук копыт, и молодой мастер Цзюнь вышел из толпы, сидя на своей лошади. Его губы были красными, зубы белыми, а черты лица выглядели красиво и элегантно. Его изящная осанка делала его чрезвычайно элегантным.

"Цзюнь Мосе! Маленький ублюдок!", – глаза Дугу Вуди покраснели, и он бросился вперёд. Но Цзюнь Мосе спокойно уклонился от удара и запрыгнул на флагшток на высоту пяти метров. Затем он проворно залез на вершину флагштока высотой в десятки футов. Уже оттуда он прокричал: "И что ты делаешь? Я не имею к этому никакого отношения! Проверь ещё раз, а потом уже ори! Ты сходишь с ума. По крайней мере, найти правильную цель для своей злости!"

Флагшток был слишком высоким. Навыки генерала Дугу были, конечно, хороши, но он не мог прыгать так высоко. И гибкий флагшток не смог бы выдержать его большое и здоровенное тело, если бы он даже запрыгнул на него. Таким образом, он мог только стоять под флагштоком и сердиться, услышав замечания Цзюня Мосе: "Что?! Ты не имеешь к этому никакого отношения? А кто ещё мог? Блядь, я должен ещё и разбираться? Ты разрушил невинность моей дочери, и ты даже не готов признать это! В чём я, блядь, должен лучше разобраться?"

Дугу Вуди едва не лопнул от ярости. Он схватил флагшток руками и яростно встряхнул его. Цзюнь Мосе лишь схватился за него рукой и закружился, словно воздушный гимнаст на шесте.

Глава 446: Приходит Беда

Генерал Дугу был в ярости, но он все еще сдерживал себя в некотором смысле. В противном случае, с его удивительной силой даже убийство не было бы из ряда вон выходящим…

Слова Дугу Вуди были очень жестоки. Но он понимал, что ему придётся смириться со всем этим ради счастья его дочери…

"Папа!", – Дугу Сяо И вытерла слезы. – "Почему ты устраиваешь такую сцену? Твоя дочь... мне... мне стыдно видеть это... я не хочу жить..."

Дугу Вуди испугался, и перестал трясти флагшток. Его лицо вдруг стало угрюмым и нервным: "Дорогая... Сяо И... не надо... ты ранишь моего внука... ты не должна сердиться, ты же знаешь…"

Лицо Дугу Сяо И покраснело, так как её отец всё еще держал флагшток и не отпускал его. Она сердито сказала: "Ты всё ещё не отпустил его... что ты будешь делать, если он упадет с такой высоты и пострадает?"

Дугу Вуди закатил глаза. Он подумал: [Этот сопляк находится на первом уровне Суань Неба. И он гораздо более силён. Так как он может упасть и получить травму?] Однако он мог говорить только с ненавистью: "Ну и хрен с ним! Пусть упадет и расшибётся к чертям собачьим! Вместо этого ты пойдешь со мной домой!"

Однако генерал Дугу знал пути мира. Он также знал о силе этого ублюдка. Итак, он знал, что не сможет победить его в одиночку. На самом деле, даже вся семья Дугу не могла бы победить его. В конце концов, этот юноша сумел противостоять эксперту четвертого уровня Духа Суань! Тем не менее, мелкий ублюдок забрался на этот столб, вместо того, чтобы противостоять ему. Очевидно, это означало, что он не был встретиться лицом к лицу с генералом Дугу. Тем не менее, генерал Дугу все еще не мог сдержать свой гнев, так как мысль о том, что её дочь беременна его ребёнком, не покидала его. Поэтому он решил, что лучше оставить это дело, пока они не вернутся домой…

Но у генерала Дугу внезапно появилась сильная головная боль, когда он представил себе опасную ситуацию, с которой ему придется столкнуться, когда он вернется домой...

Его разум был погружен в водоворот этой мысли. Затем он указал на него своим хлыстом и сказал: "Я всё ещё не доволен! Возьми паланкин и принесите мне! Быстро!", – это был паланкин, на котором прибыл Императорский Посланник, чтобы сделать своё объявление. Дугу Вуди, очевидно, решил захватить его, как будто это было его естественным правом...

Цзюнь Мосе быстро воспользовался возможностью, чтобы скользнуть вниз со флагштока. Затем он вытер холодный пот: [Семья Дугу полна раздражающих людей! Все они слишком смелые! Что я могу сказать, что не оставило бы Дугу Вуди в замешательстве после выходки Дугу Сяо И? Эта девчонка довела дело до таких крайностей. Итак, как я могу колебаться и показывать фальшивую браваду как мужчина?]

[Мне придется жениться, нравится мне это или нет. В противном случае отношения между Цзюнь и семьей Дугу будут разорваны навсегда. И семья Дугу либо должна будет полностью уничтожена... или эта вражда будет продолжаться на протяжении веков…]

Надо было сказать, что маленькая девочка поставила эту сцену с добрыми намерениями. Но она всё-таки принесла чрезвычайно серьёзные результаты. Обеим семьям просто не осталось выхода. На самом деле, не было никакого способа, чтобы договориться в этой ситуации сейчас! Можно установить, что беременность была поддельной, как только она вернётся домой. Тем не менее, так много людей видели это... так что на этот момент даже подделка стала истиной в это время…

У Дугу Сяо И были стальные нервы. Но Цзюнь Мосе был не меньшим в этом отношении. [Ну мать твою в качель! Разве я не могу взять больше одной жены? Разве у меня нет на это права? Эта маленькая девочка моложе меня, но она все еще очень красива. Более того, она глубоко предана мне. Разве она не сказала, что не может потерять меня?]

[Я сделаю её своей любовницей!], – Цзюнь Мосе фыркнул зловеще. Он посмотрел на живот Дугу Сяо И, а затем яростно подумал: [Я тебе сделаю этот живот по-настоящему большим в один прекрасный день!]

"Ребята, а вы что там делаете?", – Дугу Вуди повернул голову и обнаружил, что люди, которые пришли с паланкином, одетые в одежду королевских слуг. Он быстро пришел в себя и сказал. – "О... а... это... вы пришли издать указ, верно? Вы не будете возражать, если я воспользуюсь этим паланкином?"

Все смотрели друг на друга в ужасе: [Наш лидер получил от тебя в лицо, когда он попытался провозгласить Императорский указ. И ты тоже хочешь его паланкин?]

"Ах!", – Дугу Вуди наконец понял, что он сделал. Он бросился к Императорскому посланнику и присел над его бессознательным телом. Он не мог не нахмуриться, когда сказал: "Это нехорошо... я ведь всего лишь оттолкнул его в сторону. Как это могло случиться...?"

Однако все до сих пор молчали: [Ты сам это натворил. И ты спрашиваешь об этом сейчас? Ты его "оттолкнул" в сторону? Да кто во всём Тянсян выдержит такой "толчок"?]

"Ну, пусть так и будет. Это не имеет значения. Третий мастер Цзюнь, ты можешь спросить Императора о твоей награде на обратном пути. Не забудь забрать её. Я думаю, что твоя награда будет существенной... и не забудь позвать меня выпить позже. Я принесу особое золотое вино моей семьи! Думаю, мне стоит поговорить об этом с моим стариком. И, ты также должен объяснить кое-что своему старику. Тогда мы позволим этим двоим разобраться в этом вопросе... ну, это здорово. Вот как мы будем действовать..."

Дугу Вуди говорил это очень непринуждённо, и осторожно проводил свою дочь в паланкин. Затем он махнул хлыстом над головой и резко обернулся, чтобы яростно посмотреть на Цзюня Мосе: "Я буду искать тебя, чтобы погасить твой долг, ты, сопляк! И, не забудь отправить несколько кувшинов вина, когда вернёшься домой! И не смей даже слова сказать! Пошёл!", – он ударил хлыстом по бокам своей огромной лошади. Та всхрапнула и умчалась, как ветер.

[Он принимает себя в качестве своего зятя теперь...?]

Все посмотрели друг на друга в ужасе. Они знали, в какие неприятности они могут попасть с этими людьми, если они не будут действовать тактично. Так вот, они привыкли держать ровное лицо даже при таких странных событиях. Они улыбались, махали руками и возвращались в город вместе с Императорскими слугами. Однако они даже не дошли до городских ворот, когда вдруг услышали жуткие и непрекращающиеся проклятия изнутри. Если бы генерал Дугу был магом – участь Цзюня Мосе была бы незавидной...

Затем словно бы из ниоткуда появилась группа должным образом одетых учёных. Лицо каждого из них было наполнено ненавистью, и их глаза источали презрение. Ими руководили несколько человек; именно те, кого Цзюнь Мосе ранее публично оскорблял.

Зрачки Цзюня Мосе расширились, и его выражение стало серьезным. Из его тела неконтролируемо поднялась чудовищная убийственная аура!

Цзюнь Мосе огляделся и заметил, что рядом с ним не было даже нескольких сотен человек. Цзюнь Вуй был там; так же были молодые мастера других больших семей и их охранники. Карета Гуан Куинхан стояла чуть поодаль; Мэй Сюэ Янь и Мэй Цянь Цянь также были в карете. Однако воины семьи Дугу уже вошли в город вместе с Дугу Вуди.

Другие молодые мастера смотрели на молодого мастера Цзюнь и радовались его бедствию: [Ты столь впечатляющий... Но, даже тебе не устоять перед проклятиями всех в мире. Мы бы хотели посмотреть, как это убьет тебя, Цзюнь Мосе... хе-хе-хе...]

"Цзюнь Мосе, ты бесчестный мудак! Ты даже осмелился вернуться в Тянсян!", – говорил мужчина высокого роста. Он двигался медленно и вальяжно, как положено учёному. Однако его лицо было полным презрения. Это был тот же ученый, которого Цзюнь Мосе видел на фестивале – Хань Чжи Дон.

Цзюнь Мосе со своими выходками едва не сорвал фестиваль. Более того, он унизил главу учёных и многих других будущих и талантливых ученых. Цзюнь Мосе также победил каждого из этих ученых в стихосложении. Таким образом, никто из них не получил возможность стать Имперским чиновником.

Это означало, что Цзюнь Мосе преградил им путь к вершине! И они уже никогда не получат такой шанс снова. Эти талантливые научные ученики всю жизнь мечтали о статусе чиновника. Итак, как они могли выдержать такое?

[Куда нам теперь деть эти десять лет тяжёлых испытаний? Куда запихать чрезвычайно изнурительные исследования за столько лет?]

[Мы так много учились, чтобы сидеть с принцами и Императорами!]

[Но мы не смогли ничего сделать из-за этого гнилого Цзюня Мосе!]

[Он виновен во многих преступлениях! Его вину не искупить ничем!]

Тем не менее, Цзюнь Мосе был вовлечён в шокирующий мир секс-скандал. Так как же эти ученые не могли воспользоваться шансом и не ударить его, когда он был внизу? [Цзюнь Мосе должен заплатить окончательную цену! Ты можешь быть наглым, Цзюнь Мосе. Но у тебя не может быть такой толстой кожи! Ты не умрёшь от всех проклятий, что на тебя осыпятся?! Но ты обязательно утонешь в ненависти простого народа!]

Таким образом, эти учёные сделали всё, чтобы спровоцировать слухи! И, разумеется, к этому времени все ненавидящие Цзюня Мосе бросились к городским воротам. [Ты хочешь войти в город? Забудь! Тебе придётся пройти через нашу живую "баррикаду"! Мы слышали, что среди них есть и его неверная тётя! Она также не должна быть достаточно застенчивой, чтобы умереть так скоро!]

Можно сказать, что этот план этих ученых был очень злым! Есть старая поговорка: "Те, кто убивают собак, чтобы поддержать закон, никогда не смогут поддержать научную мудрость". Однако эти научные студенты были слишком расстроены. Таким образом, они стали ещё большими уродами, чем преступники!

Никто не боится встать на кривую дорожку после того, как они сделали это один раз. Это правда…

Дугу Вуди заметил этот парад, когда он въежал в город. Но он решил позволить Цзюню Мосе страдать и не хотел помогать. Ведь его "девственно чистая" дочь была "беременна". Кроме того, были два старика, которые с нетерпением ждали "великого внука"…

Поэтому генерал Дугу притворился, что не видит ничего.

"Бесчестный мудак? С какого это собачьего хрена мне должно быть стыдно возвращаться? У меня явно хватит чести вернуться! Я одержал победу в битве! Я имею величайшее право в этом мире вернуться! А что? Ты думаешь иначе?!", – тем не менее, Цзюнь Мосе оставался спокойным и собранным, и помешал Цзюнь Вую участвовать в разговоре, ответив первым. В конце концов, эти люди посмели собраться там. Это, очевидно, означало, что они не боялись Кровавого Генерала. Это также указывало на то, что за ними может стоять кто-то могущественный. Поэтому это может быть опасно, если Цзюнь Вуй будет вовлечён в этот конфликт.

Только экстремальный метод будет работать в это время. Только чрезвычайно кровавый метод может подавить это. Фактически, метод разрешения этого вопроса должен был бы создать такой кровавый прецедент, что люди должны были бы бояться даже кашлянуть по этому вопросу вслух. Это был единственный способ, которым этот вопрос может быть подавлен теперь…

[Кривотолки? Ха!] Цзюнь Мосе рассмеялся про себя. Он просто не мог понять их действия. – [Могут ли слухи быть более ужасающими, чем меч? И что, если весь мир осуждает меня? Думаете, вы можете убить меня этим? Я думаю, что умереть под давлением слухов – это... трусость!]

[Вы будете противостоять мне этими слухами. А я буду убивать, пока никто не сможет найти в себе смелости говорить об этом больше!]

[Я убью любого, кто заговорит! Во всяком случае, сколько людей будут храбры перед лицом смерти?! Я убью даже всех, если понадобится!]

"Ты крайне бесстыден, Цзюнь Мосе! Ты даже смеешь так говорить? Ты и твоя грязная невестка... вы бесстыдная пара! Каждый имеет право строго наказать вас!"

Эти слова были очень резкими и холодными. Более того, эти неприятные слова были очень чётко слышны Гуан Куинхан в своей карете. Она не могла не побледнеть, хотя готовилась к этому. Но её глаза наполнились отчаянием и горем после того, как она услышала громкие и потрясающие небеса обвинения.

Она ожидала такой сцены. Но, сейчас она столкнулась с этим в реальной жизни... и она поняла, что она... не могла этого вынести…

Глава 447: Я дам вам два варианта

Мэй Сюэ Янь сидела рядом с Гуан Куинхан; уголки её рта дергались без видимой причины. Она не знала, почему, но чувствовала, что в ней поднимается гнев. "Молодая женщина" почувствовала внезапное желание выскочить из кареты и помочь в решении проблемы. На самом деле, она чувствовала, что хочет просто превратить этих муравьёв в фарш.

[В чем дело? Эти люди слабы, сам Мосе мог отбросить их одним взглядом. Но, они все еще осмеливаются качать права перед самым сильным человеком своего поколения? Неужели этот мир стал для меня таким непонятным?]

Человек, который произнес последнее предложение, был ещё одним учеником-ученым. Он также был на фестивале ученых. Его звали Цинь Цю Ши. Его лицо было холодным и полным жизненной силы.

"Ах, я помню тебя. Тебя зовут Цинь Цю Ши, верно? А, разве твоё имя не означает, что ты старательно стремишься стать дерьмом? Наверное, это хорошее имя. Но, чего я не понимаю, так это хочешь ли ты стать "дерьмом" или "служить в качестве официального служащего". Твоё имя не такое очевидное..."

Цзюнь Мосе улыбнулся, глядя на него и произнёс это. Его глаза были холодными, как лёд. – "Я только хочу спросить тебя об этом — ты выдвинул эти обвинения против меня. Но откуда они взялись? На чем они основаны?"