Первая перинатальная матрица

Границы жизненного пространства: стенки матки – архетип границ безопасного жизненного пространства, разделяющих «свое» и «не свое».

В реальной жизни психика старается повторить внутриутробное состояние и найти вокруг себя «матку»: стены дома, одежду, границы ситуации... Все, что разграничивает «наше» и «иное». Привычное, удобное – и непонятное, возможно, даже опасное. Поиск идет абсолютно бессознательно.

Большинство людей стремится к комфортности ограниченного пространства, так как психика обретает самоотождествление с телом в уже в развитом плоде, когда стенки матки рядом, плод касается их своим телом и ощущает их, они для него «обозримы» и достижимы.

Однако есть люди, для которых комфортен абсолютный простор, – психика таких людей отождествилась еще с телом эмбриона. Чем позднее «я» самоотождествилось с плодом, тем больше человек тянется к закрытым пространствам.

Окружающая среда: околоплодные воды – архетип абсолютно комфортного жизненного пространства, которое гасит резкие шумы, гравитационное воздействие, компенсирует давление извне, работает как амортизатор. Плод буквально парит в околоплодной жидкости, не чувствуя границ собственного тела: единая температура, давление создают ощущение растворенности и единства тебя и окружающего. Именно это слияние и переживается как блаженство.

В реальной жизни мы бессознательно стараемся окружать себя вещами, людьми, событиями так, чтобы они принимали удары извне, разделяли нашу ответственность, растворяли нас в себе...

Вспомните, как вы хотели слиться с природой, слиться в едином порыве с окружающими людьми, слиться с происходящим... Или раствориться в теплых объятиях любимого человека, касаясь его тела под теплым одеялом, свернувшись в эмбриональной позе, блаженно закрыв глаза… Отсутствие «слияния», отсутствие комфортной обстановки, понимающих и разделяющих наши взгляды людей, отсутствие процессов жизни, с которыми мы едины, ведет к бессознательному дискомфорту, беспокойству, тревожности.

Ритм: ритмичный шум сердца матери, который сопровождает нас все девять месяцев первой матрицы, ритм, под который делились клетки, составляющие наш организм, ритм, под который формировались органы, под который мы впервые начали «просыпаться» и «засыпать»…

Ритмичный шум сердца матери – архетип повторяющихся событий, упорядоченных действий, ритмики и индивидуального темпа нашей жизни. Китайцы желают врагам «жить в эпоху перемен», это мудрое, но злобное пожелание. Ритмичность и повторяемость событий успокаивает и внушает психике – мы в первой матрице, мы в утробе, в абсолютном комфорте...

В реальной жизни мы смотрим на часы – и это основной упорядочивающий нашу жизнь объект. Мы слушаем музыку, а ведь музыка – это упорядоченные в определенном ритме звуки. Мы подергиваем ногой, стучим карандашом или пальцем, покачиваем телом или головой, стараясь бессознательно воспринимаемую стрессовую ситуацию ввести в ритм повторений, ритм комфорта.

А все неожиданное, неритмичное, вне привычного темпа события мы воспринимаем как стресс – положительный или отрицательный. И на бессознательном уровне наша реакция на такой стресс полностью зависит от того, как наша мама в период вынашивания реагировала на схожую ситуацию. В зависимости от реакции в ее кровь выбрасывались определенные вещества, вызывающие ответные реакции тела и психики – страх, напряженность, агрессия, радость, возбуждение и т.д. И наша психика принимала такой состав крови в себя и «записывала» информацию: «на такой внешний раздражитель вот такая реакция крови является идеальной».

Ведь в первой матрице Мать воспринимается нами как идеальное существо, абсолютно точно знающее идеальный путь жизни. И если на голос папы (слегка повышенный) мама сердилась и подымала скандал, то и вы, уже будучи рожденными, услышав слегка повышенный голос отца, автоматически измените химию крови (как было у мамы). А такая картина крови повлечет соответствующую бессознательную реакцию вашей психики. Адреналин вызовет возбужденность и агрессивность, эндорфины – состояние любви и наслаждения и т.д.

Возможно, мы, вроде бы осознанно любя отца, начнем на него бессознательно сердиться, кричать, ругаться, плакать – просто следуя «зову крови». Очень часто подобный процесс любят называть родовым проклятием. Он им не является, это проблема не энергоинформационного воздействия, а перинатальной психофизиологии.

Сила Вселенной: материнский организм вне матки – архетип Божества, существа, организующего нашу жизнь, стоящего между нами и внешним хаосом жизни, всемогущего и всезнающего, «просто так» и «ни за что» дающего нам еду, информацию, развитие, защиту...

Психика плода слита воедино с психикой матери – на уровнях тела. Слов, интеллектуальных размышлений матери плод не понимает и не воспринимает. Но вот материнское тело, его состояние, кровь и ее химия, реакции тела и крови на эмоционально-чувственные посылы воспринимаются плодом полностью. Психика плода «считает» мать собой – большей частью себя. И главное тут – отсутствие конфликта и разделения. По сути, это любовь – полное слияние двух людей вне осознания и понимания, на глубинных уровнях, «вне ума» – бессознательных и сверхсознательных.

Во взрослом состоянии в любви ум отключается и не востребуется, в состоянии плода ума еще просто нет. Именно отсюда работает архетип христианского подхода во взаимоотношениях с Богом.

Богу от нас ничего не надо – кроме любви. Ведь плод матери дать ничего не может, это мать дает плоду. Но чтобы это происходило, чтобы плод мог принять даваемое матерью, он должен «любить» ее, быть в неразделенности с матерью. Так и Господь, ему от нас ничего не нужно, мы ему просто ничего дать не можем, Он и так является Всем. Он сам нам дает – и не потому, что мы хорошие или плохие, добрые или злые. Эти категории влияют на то, как мы используем принятое от Бога и какие последствия для нас это повлечет. А вот чтобы принять даваемое (даваемое ежемгновенно и полностью), нужно любить Бога. Но любить не в умственном понимании.

«Царство небесное дети унаследуют», – сказал Иисус. Более того – они всегда в царстве небесном. Любить Бога – значит, сливаться с ним вне понятия греха и праведности, вне понятия формы веры и верности религии, вне умничанья. Господь всепрощающ – ибо грехи несут зло нам, а не ему. Он прощает не потому, что обижался, он помогает нам простить самих себя. Пути его неисповедимы, ибо человеческий ум не в силах осознать его действий. Абсолютное доверие, неразделенность и открытость вне слов, действий, мыслей, понятий и категорий – вот идеал отношения к Богу. И отношения нас к матери, а матери к нам – желаемые отношения.

Плод не «исповедует» пути матери, он принимает ее действия как идеальные (сердится мама на папу – и я буду «сердиться»). Плод не обижается на маму – ему еще нечем обижаться. Плод не переживает свою вину и греховность – ему еще нечем (да и не за чем и не за что) это делать. Именно на этом уровне Бессознательного расположены врата к Богу, там живет та часть психики, которая воспринимает любой подходящий под категорию «матери» объект как Божественное. И вот эта главная особенность – дар и проклятие нашего «я». Тут нас обмануть очень легко.

Материнский организм обеспечивает защиту, питание, информацию, развитие, он должен быть малоосознаваем, как нечто большее, чем «я», – на десятки порядков больше и противостоящее хаосу непонятного извне. Он организатор твоей жизни.

Рождаясь, ребенок, отделенный от матери, еще несколько месяцев слит с ней бессознательно. Но с шести месяцев эта связь ослабевает, и он опять же бессознательно ищет «материнское начало». И всю жизнь потом. Это могут быть отдельные люди, организации, системы, религии, идеи...

Связь, дающая Жизнь: пуповина – архетип связи нашей психики и пространства вне стен матки, вне ограниченного привычного жизненного пространства. Пуповина связывает нас с источником еды, информации, жизни. В идеале этот источник – материнский организм.

В реальной жизни эту пуповину мы стараемся установить с любым объектом, необходимым для нас, – с момента перерезания реальной пуповины. И эти вторичные пуповины очень четко просматриваются на энергетическом уровне – выходящие из нас шнуры, жгуты, шланги, провода... Связи эти могут быть установлены нами, а могут принадлежать и кому-то извне, входя в нас.