Тане Гавриловой, Тане Кучеренко

 

Колдовство голубоглазое,

Волшебство и вдохновение…

Было только что и сразу же

Вдруг растаяло в мгновение.

 

Две слезинки, две дождинки,

Две росинки ранние,

Я успею, подождите,

Загадать желание…

 

И нежданно, и негаданно

Как нахлынуло, нагрянуло,

Оглушило, опрокинуло

И в похмельный омут кануло.

 

Две свечи, в ночи горящих.

Два далеких озера…

На кого ж вы нас, пропащих-

Непутевых бросите?..

 

Обернется ли, случится ли

На какой другой дороженьке

Встреча наша певчей птицею

Или камнем, в небо брошенным?..

 

Тонкой нитью паутины

Сплетены загадочно

Две сирени, две рябины,

Две лесных поляночки.

Две слезинки, две дождинки,

Две росинки ранние,

Мы успеем, подождите,

Загадать желание…

 

10-11июля 2003 Почувадло

 

Возвратимся к процитированному кусочку сценария «Жили-были»: там упомянуты несколько вожатых, среди которых есть пара имен забытых, а несколько – очень тепло вспоминаемых. Например, Оксана Зотова, с которой мы, кстати, вместе «делили» режиссуру недели «Фабрика звезд» 2003 года. Очень искренний и эмоциональный человек, мастер-педагог, один из немногих мастеров по работе со старшими отрядами и с бывалыми (у нее как-то был отряд в 40 человек!). Специалист по постановке танцев со свечками (потом эту эстафету подхватила Таня Кучеренко), самых разных, ухитрявшаяся заставить пионеров отрепетировать номера почти до совершенства.

Увы, к сожалению, вот уже два сезона Оксана в лагерь не ездит: рабочий график не позволяет. Та же причина у Марины Озиранской и у многих других. Вообще, причин, по которым люди (хорошие и толковые, понявшие, что это их история) перестают ездить, не так много.

Во-первых, это просто общая рабочая загруженность, когда человек понимает, что времени отпуска так мало, что жаль тратить его на то, что уже прочувствовал (особенно, если основная работа серьезна и позволяет организовать достойный отдых).

Во-вторых, выход на иной социальный статус, когда уже как-то несолидно.

В-третьих, просто надоело или альтернативный вариант (от Болгарии или Чехии до родного подбрюшья географии) в соотношении цена (зарплата, для тех, кому это важно) – качество (загруженность работой, ответственность, лояльность руководства) оказался привлекательнее (конкретный пример: рязанский Серега Глушин, качественный вожатый, просто в 2006 г выбрал лагерь под Рязанью в должности заместителя начальника лагеря).

В-четвертых, элементарное изменение семейного положения (а при количественном превосходстве прекрасной половины человечества над качественной – вновь оцените фразу – это актуально): девушка вышла замуж - все! По этой причине откололась в 2006 г рязанская Таня Нидзиева – многое умеющая и очень правильная и нужная «Союзу» вожатая.

Вкупе все эти причины создают нехилую текучку кадров. Вряд ли приедет пензенская Оксанка Аверьянова (впрочем, не уверен, что фамилия ее теперь такова – она вышла замуж за китайского подданного) – один из самых светлых (и не только потому что блондинка) человечков в лагере, два года подряд - «муза рецепции», ответственная и доброжелательная… Просто в какой-то момент люди становятся для этой истории «недостаточно холосты».

* * *

 

Запах Союзовский – запах особый:

Хлопьями утро тут пахнет и сдобой,

Кофе в вожатских, парфюмом и стиркой,

А в пионерских – носками. Простите.

 

Пахнет Союз еще утром зарядкой,

Сменой белья по субботам, порядком…

Это недолгое утро сменяет

Полный бедлам. Тетя Ася. Встречаем!

 

Пахнет заезд колбасою и курочкой…

…Сыром и яйцами!.. Выбрось их, дурочка!

Пахнет простудами и аллергией!

Будьте внимательными, дорогие!

 

Хрустом купюрным рецепция пахнет,

Картриджем принтера, мамой и папой

По телефону, конечно. Неважно!

Милой улыбкой Оксаночки нашей!

 

Запах натруженных мышщ, запах пота,

Запах резины и клея – про что ты?

Запах азарта, спортивный кураж!

Я догадался! Конечно – гараж!

 

Жарко. И пахнет наш лагерь по-пляжному

Брызгами или лежаньем вальяжным,

Мяч волейбольный, кофола, хот-доги!

Плохо обедают дети в итоге!

 

Пахнет еще лагерь травами Ситно,

Нежностью девичьей, мужеской силой,

На представления лагерным сбором,

Ритмами диско и тихим аккордом.

 

Вечер… Союз, прокопченный свечами

В смеси с расслабленностью и печалью

Приторно – маково тянет отбоем,

И наступает время иное.

 

Время для запаха жесткого пресса

Тех, кто не смог проявить интереса

К теме строфы предыдущей. А значит,

Те, кто дежурит! Охоты удачной!

 

Пахнет в вожатских усталостью, душем,

Больше вожатому мало что нужно.

Лагерь притих… Ароматы ослабли.

Спи, мой Союз до утра! Крибле… Крабле!

 

Для вожатского выступления. Июль 2005г

 

Особую нишу в лагере занимает так называемая «английская программа», или, как их почему-то изначально называли, «интеллект-группа». Предполагается, что, отдыхая в этой группе в лагере, дети еще и погружаются в англоязычную (в нашем случае, американоязычную – понимаете разницу?) среду. Вожатыми у этих групп обычно бывают приглашенные дочерью ММ Машей Васильевой, живущей в США, молодые американцы. Их сменилось за несколько лет много (были даже афроамериканцы: сохранилось фото, на котором на пустынном футбольном поле Свитачека на воротах в клубах пыли висит на руках полуобнаженный негр – чисто ку-клукс—клан постарался…).

Джастин, Джейсон, Грегори, Алекс, Мэттью… Изначально им в пару давали еще англоговорящего нашего вожатого (тоже много было хороших девчонок – Селезнева, Гнедева…), но потом перешли просто на соло ведение групп. Несмотря на то что распорядок дня для них специально дублировался на английском языке, что многие в лагере все-таки могли худо-бедно общаться по-буржуйски, порядка и организованности этим группам всегда не хватало. Опаздываем с мероприятием, т.к. нет отрядов, – можно даже не задумываться, каких. Правда, распоряжением администрации у них было право жить в своем ритме. Однако во время общелагерных мероприятий это создавало определенные неприятности. А уж возить на экскурсии, где все поминутно, по 80-90 детей в сопровождении вожатых-американцев вообще подобно штурму линии Маннергейма силами батальона при наличии трех диверсионных групп в тылу. Тем не менее, программа работает, дети практикуются, и это, наверное, оправдывает все сложности. Маша Васильева, как бы старшая в программе, сама практически выросла в лагере, пройдя все ступени от юной пионерки до вожатой. Сначала она работала понемногу, с маленькими, потом – больше. Всегда улыбающаяся, жизнерадостная и очень легко относящаяся к самым разным (нас порой автоматически напрягающим) аспектам жизни… Молодец!

Практически незаменим в своей нише аксакал (или саксаул – я их путаю) лагеря – Леня Танин. Гроза «ночных гулён», главный, некогда радетель «правильной технологии отбоя» (формулировка, правда, не его, а Ларисы).

 

(на мотив «Этот город называется Москва» С.Стеркина)

 

«Технология отбоя такова,

Что ребенок плюс ребенок – будет два…

Сколько к двери их не подбирай ключи,

Сколько жалобно под дверью не кричи,

Сколько гордо в грудь носком себя не бей,

Не заставишь по кроватям спать детей.

…Где вожатый, по-казачьи – есаул,

Технологию отбоя не соблюл,

Там приходит правда в виде фонаря,

Это в двери входит Леня, и не зря…»

 

(из сценария «Жили-были» 2002)

 

Невозмутимый «старший физрук», заведующий в лагере практически всем, а в первую очередь, скалолазанием – крайне популярным у пионеров делом, потому и, несмотря на всю внешнюю суровость, пользующийся в лагере абсолютным и непререкаемым авторитетом и популярностью. При этом остающийся к ней практически равнодушным, что в «Союзе» удается немногим, голову сносит только так. Бывший десантник, мастер спорта по кикбоксингу, профессиональный турист и горнолыжник, умный и тонкий человек, любящий хорошие песни, правильное кино и вообще не чуждый ничего человеческого. Обязательные восхождения каждого отряда на гору Ситно – его функция и заменить его долгие годы было некому. На прозвище «Бог горы Ситно» не обижается, но возражает: «Я не бог Ситно, я просто с ним дружу!».

 

(на музыку В. Бутусова «Прогулки по воде»)

 

Хор:

«С причала рыбачил какой-то словак,

Юрь Василич ходил по воде.

Что словак достает: то карась, то плотва.

Юрь Васильевич – только людей.

В это время на Ситно спокойно стоял,

Вы, наверно, решите, что Бог.

Леня:

Нет, неправда, ребята! Ведь это был я –

Я от ветра маленько усох!

Хор:

Видишь, там под горой - лагерь «Союз»!

Там триста с лишним детей – поработай-ка с ними!

А когда надоест, возвращайся назад

Гулять по горам, гулять по лесам, гулять в облаках со мною!»

 

Из сценария «Жили-были» 2002г

 

Одно время казалось, что подменять Леню научился Сережа Карпенков – москвич, акробат, удивлявший лагерь разнообразными стойками на руках, попеременно работавший то вожатым, то физруком, но Сережа – более подвижный и склонный к перемене мест человек, в какой-то момент от «Союза» тоже устал. Правда, Сережа, как и многие из нас, привез с собой за компанию приятеля – замечательного Женьку Куренкова – блестящего печального клоуна (по профессии, а не только по образу). Как-то ночью, вернувшись в свой номер в Гроне, я споткнулся у порога о неподвижное тело, завернутое в спальный мешок. В целях знакомства, я пнул спальник еще раз – никакой реакции. Бужу Палилова: «Это что?»- спрашиваю. – «Не знаю, сам споткнулся. Утром разберемся...» Утром мешка уже не было, и тела тоже. Так продолжалось два дня, пока на планерке не появился незнакомый человек, и мы с Деном путем несложной дедукции догадались, кто это, и пошли знакомиться. А то неудобно спотыкаться по ночам о незнакомого человека.

Разгрузил Леню во многом Рауль Галимов – выпускник престижного института иностранных языков, а по совместительству, мастер спорта по боксу, абсолютный любимец всех пионеров (кроме гуляющих по ночам – тут Рауль беспощаден). Он полностью взял на себя многое (например, сплав на плотах), позволив Лене не «жить в гараже». Рауль также проводит в «Союзе» большую часть сезона.

Среди физруков (а их сменилось немало), конечно, серьезный отрезок забирает себе приезжающий обычно не более, чем на месяц, Максим Николаев – тренер по флорболу (хоккей с мячом на асфальте), человек, разменявший в лагере седьмой сезон – то есть, по стажу один из самых «стареньких». Макс, большей частью невозмутимый и ироничный, тоже проходил все ступени: вожатый, режиссер… Но остановился на своем месте, где он делает то, чего почти никто в лагере не умеет. И определенная часть «союзовской» жизни приезжает в лагерь и уезжает вместе с ним. Макс – один из главных инициаторов и авторов-постановщиков «физруки-шоу», номеров (на «Жили-были» и т.д.) «от физруков», обычно связанных с показом элементов боевых искусств или просто «имитаций драк», что обычно проходит под овации зала.

Вообще, физруки – особая социальная группа в «Союзе» (да, впрочем, в любом лагере). Их через лагерь проходило много: Леша Мордвинцев, Саня Бунков, Максим … и многие, многие.

Сложная и мало благодарная должность (как будто есть сильно благодарные!) - это должность музыкального руководителя. Конечно, найти замену уставшему от многих лет в лагере Шмалько казалось проблемой. Однако вместе со мной тогда в «Класс-центре музыкально-драматического искусства» работал, преподавал актерское мастерство Саша Орлоцки, о котором я знал, что вообще-то он по образованию режиссер, а по первому образованию – пианист (Гнесинское училище – не кулинарный техникум). Что еще нужно искать? Вечно неустроенный с жильем Саша с легкостью согласился и, приехав в лагерь в июле 2003 года, первую неделю, как водится, не догонял, но потом быстро вошел в ритм и, совмещая все свои умения и таланты, а также энергетику, стал человеком незаменимым в самых разных областях союзовской жизни: от обработки песен до ночного патрулирования. Интеллигентный и утонченный Саша, приходивший поначалу в ужас от наших методов борьбы, к примеру, с матерщиной среди пионеров (упал – отжался!), на второй-третий день пришел на завтрак в Эрнеке и, пожелав всем приятного аппетита, тут же (закладывая салфетку за воротник – что ты, что ты…) заметил:

- Девочки, а чья (в смысле – пионеров чьего отряда – прим. авт) комната номер десять?

- «Моя…- испуганно произнесла одна юная вожатая (ее звали Лера, по-моему), - а что?

- Нет, я, конечно, могу понять, когда утром не говорят друг другу «доброе утро» (длинная пауза- актер все-таки), но когда вместо «доброе утро» говорят… -- мы с Палиловым делаем попытку встать, Саша торопливо: -- Нет-нет, я уже отжал…

И скромно, но гордо улыбнулся. Позже мы увидели, как Саша это делает: (услышав нехорошее слово) «Что? Мальчики, упали. С третьей цифры: до-ми-соль…». Причем, если на нас обижались крайне редко, то на Сашу не обижались вообще – настолько естественно и тонко у него получалось. Некоторое время спустя Орлоцки даже начал получать от лагерного процесса удовольствие. Так, впервые отправляемый по графику в ночное дежурство и получив непременный атрибут – «большой физруковский фонарь», он пришел в наш номер с ужасом на лице, держа фонарь большим и указательным пальцами правой руки (так обычно в голливудских фильмах дуры-героини испуганно держат в руке пистолет, подобранный на месте преступления) и спросил полуистерическим, упавшим (наиграл, конечно) голосом: «Ваня, что мне с эти делать?». – «Иди, Леня тебя всему научит…». И научил. Пару дней спустя мы прогуливались в ночи между корпусами и зашли в Свитачек. Саша застыл в коридоре. «Тихо все, - говорю, - пошли.» - «Нет, - Саша повел носом и даже глаз зажмурил (музыкальный слух!), - т-сс, тридцать второй…» и неслышно (Чингачгук отдыхает), почти по воздуху «поплыл» с фонарем к номеру-возмутителю спокойствия. Прислушавшись, Саша удовлетворенно кивнул и еле-еле постучал. «Кто там?» – с готовностью отозвались из-за двери. Саша автоматически определил источник звука – ага, тут рот, значит чуть выше глаза – и… навел выключенный фонарик с ласковым шепотом: «Свои». Как только дверь открылась, фонарь мгновенно зажегся одновременно с резким: «Почему не спим? Отряд!? Вожатый?»… Обучаемым оказался Саня. А уж в том, что касалось музыки… Когда в июле 2004 года я, растрепанный, прилетел к нему в столовую Лодьяра со свеженаписанным «Белым кроликом» и, стряхивая с пальцем обрывки аккордов, в запале начал объяснять, что это гимн недели, Саша спокойно отодвинул тарелку, подслеповато щурясь просмотрел текст и проронил: «Гимн? Ага… Ну, да… Аранжировку?.. Да… Ты в лагере еще сколько недель?» - «Две». – «А, ну, значит, еще два гимна… Нормально…», - и продолжил трапезу. Но в реализации большинства идей и проектов Саня, несмотря на скепсис (вполне, кстати, здоровый), все же оказал неоценимую помощь.

Увы, Саши хватило на два сезона: в 2004 году он совершил «подвиг Орлоцки», поехал на три месяца и настолько одурел от «союзовской» жизни, что больше ехать не пожелал. И из «Класс-Центра» Саша тоже по каким-то своим причинам уволился и пути наши разошлись. Жаль…

Обычно работает с маленькими отрядами, и красиво работает еще один светлый человек - Лена Яковлева из Подмосковья. Пару лет работала с маленькими москвичка Настя Суслова.

Из мужской половины не был пока упомянут классный вожатый Саша Курицын из Москвы, мастер-методист, причем не из того анекдота про кота, а настоящий.

Из, увы, выпавших из обоймы по личным обстоятельствам – из клуба акробатического рок-н-ролла Серега Пивоваров – абсолютный любимец детей в 2000-2002гг, ухитрившийся приехать в «Союз» в 2001г даже параллельно действительной армейской службе в Подмосковье (вот акробат так акробат!).

И многие, многие…Еще раз, жаль, что невозможно рассказать обо всех, милых, талантливых, красивых людях, делавших и делающих эту историю.

 

* * *

 

Если бы я был озером Почувадло.

Я б помелел немного. На пару метров.

Чтоб прогреваться летом еще быстрее –

Ведь без купанья, право, ну, что за лето?

 

Если б я был, к примеру, горою Ситно,

Я бы подрос немного, чтоб все отряды

Влезли ко мне на самую, на вершину

И на заре бы спели «Любви дорогу»

 

Если б я был Лодьяром, то я б, конечно

В души давал воды горячей побольше

И почаще, конечно. И чай бы черный [35]

К завтраку подавал бы прямо в постели.

 

Если б я был, к примеру, корпус Свитачек,

Я б из меню убрал колбасу и сосиски [36]

Просто потому что такого количества блюд из колбасы и сосисок

Нет и не может быть ни в одной кухне мира [37]

 

Если бы, упаси Бог, я был бы доктор,

(Только вот доктором в лагере я еще не был)

Я бы себя излечил от ужасной болезни:

Петь по поводу и без повода песни.

 

Если б я был, к примеру, Андрюша Резников,[38]

Я б приходил на Тропу Доверия вовремя,

Просто потому что, это неприлично, когда тебя ждут 12 отрядов,

Что вообще недопустимо в лагере на 400 детей!

 

Если б я был «Союзом», то я бы точно

Так же всю зиму лета ждал с нетерпеньем,

Чтобы собрать в июле людей хороших (побольше)

И чтобы всем нам снова здесь было клево![39]

 

Июль 2004

 

Ольга Павловна Шонина, один из организаторов «Союза» на раннем этапе, педагог от Бога (то есть, в ее случае это даже не профессия, а диагноз), почти пять лет не ездившая и вдруг вернувшаяся в качестве вожатого собственной детской группы, как-то за столом, на проводах, спросила: А сколько же народу, вожатых, прошло через лагерь за почти десятилетие – человек пятьсот? Никто не считал. Но счет идет на сотни. Разных, непохожих, совсем несовместимых в той, московской, минской, киевской, пензенской, ржевской, рязанской, тверской, питерской, калининградской – да неважно, какой, жизни, встречались здесь, делали хорошее дело, пели разные хорошие песни и проживали не худший кусочек своей жизни…

 

* * *

Юрию Шмалько, Оксане Зотовой, Максиму Рыбакову, Маше Васильевой

Олесе Беланович Ларисе Сальниковой, Марине Озиранской, Левану Лежава, Ване Юркову Миле Ханиной и многим-многим другим