Идеологическое своеобразие песни «Мышиные ушки»

 

Следует оговорить, что данный мотив – женщина, пьющая вино - не является чем-то уникальным для произведений «Ши цзина». Красноречивым примером «женского винопития» выступает песня «Бо чжоу» 柏舟 («Кипарисовая ладья», I, III, 1 (J.Legge), в рус.пер. «Песнь забытой жены»), в которой говорится о женских переживаниях и (правда, в виде намека) «утешительных свойствах» вина:

泛彼柏舟，亦泛其流。

耿耿不寐，如有隐忧。

微我无酒，以敖以游。

Фань би бо чжоу, и фань ци лю.

Гэн гэн бу мэй, жу ю инь ю.

Вэй во у цзю, и ао и лю.

 

Уплывает та кипарисовая ладья,

Стремится вдаль по течению.

В тревоге душевной не могу уснуть,

Потому что затаила тоску на душе,

Хоть и есть у меня вино,

Чтоб развеселиться и погулять.

Мотив «женского винопития» вполне отвечает и общей ауре искренности и достоверности произведений «Го фэн». И все же безыскусность повествования и простота сюжета «Мышиных ушек» оказываются обманчивыми. Начнем с анализа слова куан 筐, стоящего в первой же строке песни, где оно воспринимается (и истолковывается) как обозначение корзины для сбора травы, т.е. однозначно бытового, на первый взгляд, предмета. Действительно, основное словарное значение этого иероглифа – плоская плетеная корзина^[61]. Однако выясняется, что он имеет и значения, отсылающие нас к обычаям и обрядовым практикам современной «Ши цзину» исторической эпохи (первая половина эпохи Чжоу, XI-III вв. до н.э.). Так, в главе «Чу юй 楚語(«Речи [царства] Чу») известного памятника «Го юй» 國語^[62] куан употреблено в следующем контексте: «Чэн–ван, услышав, что Цзы Вэнь утром не знает, что будет есть вечером, каждый раз во время приема во дворце заготовлял связку сушеного мяса и корзинку рисовой каши в подарок Цзы Вэню, и этот обычай до сих пор является постоянным правилом в отношении главного помощника» ^[63]. Т. е. в данном случае куан есть предмет, который использовался в акциях, совершавшихся в высших социальных кругах и в строго установленном порядке. В другой песне «Ши цзина» - «Цао пин» 采蘋 («Соберу яблоки», I, II, 4, в русском переводе входящей во 2-й подраздел «Го фэн» - «Шао нань» («Песни [царства] Шао и [земель] к югу [от него]»), говорится: «Наполним куан яблоками, сварим их в треножниках и котлах, принесем в дар храму предков»^[64]. Судя по тексту этого произведения, из собранных яблок варили вино, которое подносили в качестве дара высшим силам. Следовательно, здесь куан – элемент ритуала жертвоприношения предкам. В гимне «Лян сы» 悢耜 («Хорошая соха» IV. III. 6, в русском переводе) раздела «Чжоу сун» («Гимны [царства/дома] Чжоу») куан употреблено в похожем смысле: «класть жертвенную пищу в куан и гуань»^[65]. Гуань 管 – тоже плетеная корзина, но круглой формы^[66]. Приведенные сведения позволяют утверждать, что изначально корзина куан входила в число ритуальных предметов, и только впоследствии стала ассоциироваться с женщиной и бытовыми занятиями.

Далее по тексту мы встречаем словосочетание чжоу син 周行, основное словарное значение которого – «широкая дорога»^[67]. В научной литературе высказывалась точка зрения, что в чжоускую эпоху это сочетание также имело религиозно-ритуальную семантику, обозначая обряд «объезда страны»: «В чжоуском Китае практиковались разного рода путешествия правителей, во время которых приносились жертвы богам и духам»^[68]. Отсюда напрашивается предположение, что главным действующим лицом песни на самом деле является мужчина, причем, человек имеющий отношение к делам управления государством – сам Вэнь-ван, на которого так настойчиво указывает в своем комментарии Чжу Си, либо представитель знати. Посмотрим, насколько высказанное предположение согласуется с образами, употребленными в последующих строфах песни.

Обратим внимание, что персонаж пьет вино из сосудов, называемых цзинь лэй 金罍 и сы гун 兕觥. Цзинь лэй – «металлический/золотой кувшин»^[69] устойчиво фигурирует в древних текстах и в эпизодах, из которых явствует, что это была особая утварь, маркировавшая ранговые различия и передававшая религиозные действа. В качестве ранговых вещей цзинь лэй подробно описываются в трактате «Ли цзи»^[70] и в комментариях к «Ши цзину». В первом случае читаем: «В песнях [царства] Хань говорится, что обладающий золотыми кувшинами Сын Неба вкушает пищу из нефритовой посуды, чжухоу ^[71] и дафу ^[72] – из золотой посуды, а ши ^[73] – из деревянной»^[74]. В комментаторской части «Ши цзина» есть такой пассаж: «кувшин – это сосуд для вина, и все подданные поднимают его для выказывания почтения, а правитель поднимает его, чтобы вкушать из него пищу. Почитаются крупного размера золотые кувшины с рисунком в виде черепашьего глаза, с вырезанным узором в виде облаков и грома»^[75]. В другой группе текстов цзинь лэй фигурируют в качестве ритуальной утвари, использовавшейся в тч. при жертвоприношениях. Среди них ода «Дун цзин фу» 東京賦 («Ода [о] восточной столице») Бань Гу 班固 (32-92)^[76], где есть такая строка: «В ряд стоят золотые кувшины и нефритовые чарки»^[77]. В знаменитом историографическом сочинении «Ши цзи» 史記(«Исторических записках», «Записи историка») Сыма Цяня (135-87/86 гг. до н.э.) сказано: «[сосуд] ставится в храме предков, наполняется вином на восточной лестнице»^[78].

Сы гун 兕觥 - сосуды для вина, похожие по форме на рог носорога^[79]. Хотя литературные сведения об этих вещах весьма скудные, из археологических материалов известно, что категория кубков- гун тоже возникла в эпоху Шан-Инь и вошла в круг бронзовой пиршественной и ритуальной утвари. Бронзовые гун часто исполнялись в виде скульптурных изображений на зооморфные темы, ассоциируясь с жертвенными животными^[80]. Т.е. и в данном случае речь явно идет не о бытовом, повседневного использования предмете.

Далее в тексте песни использованы три параллельных определения к одному и тому же объекту – лошадям лирического героя – сюань хуан 玄黄, хуй туй 虺隤 и ту 瘏. Иероглифы сюань хуан очень разнообразны по семантике, они могут обозначать болезнь, цвет, приятный глазу, пару Небо-Земля, черный цвет Небес и желтый цвет Земли^[81]. Среди этих значений фигурируют важнейшие концепты китайской космологии, что указывает на возможность богатой смысловой полифонии и в нашем случае. Существует также известная аллюзия на текст прославленного древнего сочинения «И цзина» 易经 («Канон перемен»), где вторая триграмма кунь 坤 «исполнение» расшифровывается так:

«Драконы бьются на окраине.

- Их кровь синя и желта»^[82].

Комментарий к базовому тексту гласит: «Здесь, на крайней позиции, на окраине, борются Свет и Тьма, Небо и Земля, которым присущи соответственно, синий и желтый цвета. Благою эта битва не может быть, так как она – нарушение мировой закономерности, и вот льется «кровь драконов»^[83]. Появление такого бинома в тексте «Мышиных ушек» сразу же выводит повествование за рамки повседневной жизни. На какую конкретно коллизию намекается в песне, понять невозможно, но очевидно, что сюань хуан указывает на трещину в нормальном жизненном порядке – одного героя или всего государства. Трудности, преодолеваемые лирическим героем, возводятся в космический масштаб, если описываются через такую сильную метафору как сюань хуан.

Сложность ситуации, переживаемой героем стихотворения, передается и через параллельное употребление в двух строфах словосочетаний, обозначающих физическую усталость – хуй туй 虺隤 и ту 瘏. Основное значение слова хуэй туй - болезнь, невозможная усталость лошадей^[84]. Сходный смысл несет и иероглиф ту, с той разницей, что он обозначает болезнь желудка^[85]. Эти иероглифы не имеют такой же разнообразной семантической основы, как сюань хуан, их смысл сводится исключительно к физическому недомоганию. Однако они гармонично сочетаются в тексте с точки зрения значения, так, например, в словаре «Приближение к правильному языку» (эр я ши гу 尔雅釋詁) иероглифы сюань хуан, хуй туй и ту стоят в одном синонимическом ряду со значениями болезней^[86]. Таким образом, все вместе они изображают картину бедствий, постигших либо лирического героя в отдельности, либо страну в целом.

Итак, в каждой строфе песни встречаются образы, отсылающие нас к китайским классическим текстам, следовательно, произведение было создано образованным человеком, принадлежащим к элите общества. Все эти образы выводят содержание песни «Мышиные ушки» на уровень более высокий, чем элегический рассказ о личных переживаниях безымянной героини. Субъект действия – мужчина, и это следует уже из того, что в Древнем Китае женщины – да и мужчины - не могли путешествовать в горах в одиночку верхом и к тому же распивать там вино. Герой, вероятно, занимает высокое положение при дворе, раз пишет стихи и воссоздает в них интереснейшую образную систему. О высоком социальном статусе персонажа сообщает и винная атрибутика, представленная в данном стихотворении сосудами сы гун и цзинь лэй. Через аллегорический образ сбора трав изображается тяжелый труд, возможно, не приличествующий статусу и положению героя. Интерпретация этих действий зависит от значения важного «персонажа» песни – травы мышиные ушки. В случае если «мышиные ушки» или дурнишник обыкновенный не имел определенного назначения в китайской культуре, а то и был вреден, то герой занят бесплодным, а может быть, и унизительным трудом. Если же это растение полезное, то загадочный вельможа занимается благородным делом. Видимо, последняя трактовка верна, так как в китайской медицине дурнишник обыкновенный использовали при зобе, нефрите, простудных заболеваниях, как успокаивающее средство^[87].

Можно предположить, что герой песни пускается в путешествие по Поднебесной, что так замечательно обыгрывает метафора широкой дороги. Последующие три строфы сильно напоминают описание всего, что встречается ему в пути. Мы, словно из колесницы, наблюдаем, как раскрывается перед нашими глазами и перед глазами лирического героя картина жизни в его стране. Сильные метафоры, обозначающие болезни, нарушения мирового порядка, физические страдания, указывают на тяжелую ситуацию в государстве. Безымянный вельможа в ходе путешествия, видимо, посещает храмы предков, совершает ритуалы, обращаясь к сосудам цзинь лэй и сы гун. Такова его помощь в установлении в Поднебесной порядка и мира.

Какая сюжетная линия, согласно авторскому замыслу, проходит через песню «Мышиные ушки»? Это остается неразгаданным, но преобразовать традиционный подход к этому произведению и ко всем так называемым «народным» песням « Го фэн» мы можем. Художественные средства в песнях и широчайший аллегорический диапазон образных выражений говорят о них, как об авторских произведениях со сложным социально-политическим и религиозным подтекстом.

 

Заключение

 

Чтобы подвести итог данного текста, мы обратимся к выводам, сделанным в ходе работы над каждой главой. Обзорная первая глава, посвященная теме винопития в произведениях антологии «Ши цзин», призвана обнаружить и обобщить все сведения об употреблении вина, имеющиеся в тексте «Книги песен». Начиная это исследование, мы полагали, что вслед за другими учеными, изучавшими «Ши цзин», мы прольем дополнительный свет на содержание антологии, и, возможно, обнаружим новый, неожиданный мотив или сюжет, не описанный ранее. Однако, в процессе работы выяснилось, что «Ши цзин» невозможно перевести и понять отдельно от культурно-идеологических традиций Древнего Китая. Эти понятия неразрывно связаны, так как все сюжеты антологии и, в частности, винопитие, уходят корнями в обряды и ритуалы, сельскохозяйственный уклад, семейную жизнь чжоуских китайцев.

Таким образом, в первой главе содержится и обзор питейных сюжетов в «Каноне поэзии», и описание соответствующих традиций. В тексте «Ши цзина» вино фигурирует на самых разных уровнях – от интимных семейных посиделок до многолюдных ритуальных собраний. Следовательно, изучая прецеденты винопития в произведениях «Книги песен», мы получаем возможность изучить и разнообразные стороны жизни древних китайцев, опираясь при этом на содержание антологии как на достоверный источник.

Во второй главе мы хотели показать, как культурологический и лексический анализ поэтического текста может полностью изменить существующую комментаторскую традицию. Мы не претендуем на правильность собственной версии, но надеемся, что наш метод исследования позволит по-новому прочесть произведения «Канона поэзии». Подробный анализ одной из песен раздела «Нравы царств» доказывает, что, несмотря на многочисленные синологические труды, посвященные «Ши цзину», этот текст полон загадок и весьма далек от статуса изученного.

Таким образом, исследователь, интересующийся той или иной традицией Древнего Китая, может изучать ее при помощи текста «Книги песен», вооружившись методом лексического и культурологического анализа. Нам кажется, что подобная методика способна привести к неожиданным, интереснейшим результатам, как в содержательном аспекте «Ши цзина», так и в области культурно-идеологических реалий Древнего Китая.

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Васильев В.П. Очерки истории китайской литературы. Т.1. - Всеобщая история литературы. СПб., 1880.

2. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. 2-е изд. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001.

3. Го юй (Речи царств) 國語 Перевод с китайского, вступление и примечания В.С.Таскина. Издательство «Наука». Главная редакция восточной литературы. М., 1987.

4. Духовная культура Китая: энциклопедия: Т.1: Философия/ Ред. М.Л.Титаренко и др. - Ин-т Дальнего Востока. – М.: Вост. Лит., 2006.

5. Духовная культура Китая: энциклопедия: Т.3: Литература. Язык и письменность/ Ред. М.Л.Титаренко и др. – Ин-т Дальнего Востока. – М.: Вост. Лит., 2008.

6. Конфуций. Уроки мудрости / Пер. с древнекит. / Сост., вступ.ст., коммент. М.А. Блюменкранца. [Шицзин=Книга песен и гимнов / Пер. А.Штукина]. М.: Эксмо-Пресс. 2005.

7. Кравцова М.Е. История искусства Китая.: Учебное пособие. – СПб.: «Лань», 2004.

8. Кравцова М.Е. Хрестоматия по литературе Китая. – СПб.: Азбука-классика, 2004.

9. Кравцова М.Е. Поэзия Древнего Китая: Опыт культурологического анализа. Антология художественных переводов. – СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994.

10. Кравцова М.Е. История культуры Китая. 3-е изд., испр. и доп.- СПб.: «Лань», 2003.

11. Кравцова М.Е. Поэзия вечного просветления: Китайская лирика второй половины V – начала VI века. – СПб.: Наука, 2001.

12. Крюков В.М. Текст и ритуал: Опыт интерпретации древнекитайской эпиграфики эпохи Инь-Чжоу. М.: Памятники исторической мысли, 2000.

 

13. Шицзин: Книга песен и гимнов / Пер. с кит. А. Штукина; Подгот. текста и вступ. ст. Н. Федоренко; Коммент. А. Штукина. – М.: Худож. лит., 1987.

14. Щуцкий Ю.К. Китайская классическая «Книга перемен»/ Ю.К.Щуцкий; Сост. А.И.Кобзев – 2-е изд., испр. и доп., под редакцией А.И.Кобзева – М.: Вост. Лит., 2003.

15. Chang, K.C.. Art, myth and ritual. The path to political authority in ancient China. Cambridge, Massachusetts, and London, 1983.

16. Cook, Constance A. Moonshine and Millet: feasting and purification rituals in Ancient China. С. 8. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004.

17. Couvreur, S.J. Cheu King. Texte chinois avec une double traduction en francais et en latin. Une introduction et un vocabulaire. Ho Kien Fou. Imprimerie de la mission catholique, 1896.

18. Kern, M. Bronze Inscriptions, the Shijing and the Shangshu: the Evolution of the Ancestral Sacrifice during the Western Zhou. С. 143. Early Chinese Religion. Edited by John Lagerwey and Marc Kalinowsky. Leiden, Boston, 2009.

19. Legge, James (tr).The Li Chi: Book of Rites. P. 1-2.- Repr., London, 2003.

20. Legge, James (tr.) The She King, or the Book of Poetry//The Chinese Classics, Vol. IV, P.I, II. Oxford, 1871, Hong Kong, 1960.

21. Sterckx, Roel. Food and philosophy in Early China. С. 34. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004.

22. Zoeren, Steven Van. Poetry and personality. Reading, exegesis, and hermeneutics in traditional China. Stanford, California, 1991.

23. Ван Ли 王力. Гу ханьюй цзыдянь/Ван Ли чжу бянь 古漢語字典//王力主編(Словарь древнего китайского языка под редакцией Ван Ли). Пекин, 2000. С. 1024.

24. Гудай ханьюй цыдянь 古代漢語詞典 (Словарь древнего китайского языка). Пекин, 2003.

25. Ханьюй цзыдянь 漢語字典(Словарь слов). Т.5. Чэнду, 1988.

26. Чжунго вэньсюэ да цыдянь 中國文學大辞典 (Большой словарь китайской литературы). Т.7. Тайбэй, 1977. Т.1-10.

27. Чжунго лидай шигэ цзаошан цыдянь 中國厲代詩歌鉴赏辞典(Словарь лучших произведений в истории лирической поэзии Китая). Пекин, 1988.

28. Чжунго цзю вэньхуа цыдянь 中国酒文化辞典 (Словарь китайской культуры винопития). Хэфэй, 1988.

29. Ши цзин цзи чжуань 詩經集傳(Комплексная версия «Канона поэзии»)/ Чжу Си чжу朱熹注(Комментарий Чжу Си)//Сы Шу. У Цзин 四书。五經 («Пятиканоние», «Четверокнижие»). Т.2. Тяньцзин, 1988.

 

Интернет ресурсы

 

Экофабрика «Старославъ» [электронный ресурс]: лекарственные растения и минералы. URL: http://www.staroslav.ru/index208392575.htm

 

[1] Шицзин: Книга песен и гимнов / Пер. с кит. А. Штукина; Подгот. текста и вступ. ст. Н. Федоренко; Коммент. А. Штукина. – М.: Худож. лит., 1987.

 

[2] Кравцова М.Е. Хрестоматия по литературе Китая. – СПб.: Азбука-классика, 2004.

 

[3] Legge, James(tr.) The She King, or the Book of Poetry//The Chinese Classics, Vol. IV, P.I, II. Oxford, 1871, Hong Kong, 1960.

 

[4] Couvreur, S.J.Cheu King. Texte chinois avec une double traduction en francais et en latin. Une introduction et un vocabulaire. Ho Kien Fou. Imprimerie de la mission catholique, 1896.

 

[5] Ван Ли 王力. Гу ханьюй цзыдянь/Ван Ли чжу бянь 古漢語字典//王力主編(Словарь древнего китайского языка под редакцией Ван Ли). Пекин, 2000.

[6] Чжунго цзю вэньхуа цыдянь 中国酒文化辞典 (Словарь китайской культуры винопития). Хэфэй, 1988.

[7] Духовная культура Китая: энциклопедия: Ред. М.Л.Титаренко и др. – Ин-т Дальнего Востока. – М.: Вост. Лит., 2008.

 

[8] Кравцова М.Е. История искусства Китая.: Учебное пособие. – СПб.: «Лань», 2004.

 

[9] Кравцова М.Е. Поэзия Древнего Китая: Опыт культурологического анализа. Антология художественных переводов. – СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994.

 

[10] Чжоуский текст «Ши цзина» не сохранился, так как в 213 г. до н.э. он был сожжен императором Цинь-ши-хуан-ди вместе с другими конфуцианскими книгами. В II–I вв. до н.э. стали общеизвестны четыре версии «Ши цзина», которые удалось сохранить. Во второй половине I в. н.э. при ханьском императоре Мин-ди был обнародован текст «Ши цзина», составленный учеными-конфуцианцами по фамилии Мао, признанный наиболее достоверным: Кравцова М.Е. Хрестоматия по литературе Китая. – СПб.: Азбука-классика, 2004. С. 47.

 

[11] Восток: традиции и современность: сборник студенческих работ. Выпуск 1. Китай/Ред. В. Н. Баргачева, Е. А. Кий, М. Е. Кравцова. – СПб.: изд-во философского факультета СПбГУ, 2009. С. 101.

[12] «Да юй дин» - бронзовый сосуд, входящий в категорию котлов «дин». «Дин» постоянно присутствуют в погребальном инвентаре всей чжоуской эпохи и в различных регионах Китая. Они дольше всех остальных бронзовых сосудов сохраняли свои ранговые функции. Однако, неуклонно шло превращение «дин» в повседневную кухонную посуду. В раннечжоуский период появляется новая технико-конструктивная разновидность «дин» – котел для подогрева пищи, состоящий из круглого корпуса-котелка и жаровни с распахивающейся дверцей и отверстиями-окошками для вентиляции: Кравцова М.Е. История искусства Китая.: Учебное пособие. – СПб.: «Лань», 2004. С. 176.

[13] Крюков В.М. Текст и ритуал: Опыт интерпретации древнекитайской эпиграфики эпохи Инь-Чжоу. М., 2000. С. 162.

 

[14] Там же.

[15] Кравцова М.Е. История искусства Китая.: Учебное пособие. – СПб.: «Лань», 2004. С. 172.

 

[16] Cook, Constance A. Moonshine and Millet: feasting and purification rituals in Ancient China. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004. С. 22.

[17] «Шу цзин» - «Канон [исторических, документальных] писаний», «Книга истории/преданий/документов»; др. назв. – «Шан шу» («Почтенные писания»). Один из наиболее почитаемых древнекит. письменных памятников, в кач-ве канона (цзин) входящий в конф. своды классич. лит-ры «У цзин» («Пятиканоние»). Собрание записей преданий, сказаний, мифов, их историзованных версий, историч. событий, правительств. обращений, организац. распоряжений, поучений сановникам и т.п. Историзованный материал охватывает период примерно с XXIV по VIII до н.э. На русском языке см., например: Духовная культура Китая…. Ук. соч. [Т.1]. М., 2006. C. 626 – 628.

 

[18] Sterckx, Roel. Food and philosophy in Early China. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004. С.53.

[19] Sterckx, Roel. Food and philosophy in Early China. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004. С. 35.

[20] Васильев В.П. Очерки истории китайской литературы. - Всеобщая история литературы. СПб., 1880, т.1, с. 457.

[21] Кравцова М.Е. Поэзия Древнего Китая: Опыт культурологического анализа. Антология художественных переводов. – СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение, 1994. (Серия «Orientalia»). С. 36.

 

[22] Cook, Constance A. Moonshine and Millet: feasting and purification rituals in Ancient China. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004. С. 18.

[23] «Ли цзи» («Книга ритуалов», «Записи о ритуалах», «Записи о правилах благопристойности») – одна из главных конфуцианских канонических книг, составленная в IV-I вв. до н.э. и представляющая собой собрание исходно самостоятельных сочинений, отражающих ритуальную, этикетно-церемониальную деятельность Древнего Китая, принципы взаимоотношения людей на уровне социума и сеейное уложение. На русском языке см., например: Духовная культура Китая…. Ук. Соч. [Т.1]. М., 2006. С. 308-309.

 

[24] Кравцова М.Е.История культуры Китая. 3-е изд., испр. и доп.- СПб.: Издательство «Лань», 2003.- 416 с., ил.- (Мир культуры, истории и философии).

[25] Чжунго цзю вэньхуа цыдянь 中国酒文化辞典 (Словарь китайской культуры винопития). Хэфэй, 1988. С. 620.

[26] Там же.

[27] Legge, James (tr).The Li Chi: Book of Rites. P. 1-2.- Repr., London, 2003. С. 455.

[28] Legge, James (tr).The Li Chi: Book of Rites. P. 1-2.- Repr., London, 2003. С. 456.

[29] Кравцова М.Е. Поэзия вечного просветления: Китайская лирика второй половины V – начала VI века. – СПб.: Наука, 2001. С. 169.

 

[30] Legge, James (tr).The Li Chi: Book of Rites. P. 1-2.- Repr., London, 2003. С. 456-457.

[31] Там же. С. 455.

[32] Цзягувэнь - цзявэнь (сокр. от гуйцзя шоугу вэньцзы «письмена на черепашьих панцирях и костях животных»). Науч. понятие, означающее тексты, созданные в процессе гадания. Письм. знаки (иероглифы) наносились на кости (чаще всего лопаточные) домашних (буйвол, свинья) и диких (олень) животных или (крайне редко) человека, а также на черепашьи панцири. На русском языке см., например: Духовная культура Китая…. Ук. Соч. [Т.3]. М., 2008. С. 251 – 252.

 

[33] Крюков В.М. Текст и ритуал: Опыт интерпретации древнекитайской эпиграфики эпохи Инь-Чжоу. М.: Памятники исторической мысли, 2000. С. 163.

 

[34] Kern, M. Bronze Inscriptions, the Shijing and the Shangshu: the Evolution of the Ancestral Sacrifice during the Western Zhou. Early Chinese Religion. Edited by John Lagerwey and Marc Kalinowsky. Leiden, Boston, 2009. С. 181.

[35] Там же.

[36] Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. 2-е изд. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. С. 487.

[37] Cook, Constance A. Moonshine and Millet: feasting and purification rituals in Ancient China. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004. С. 19.

[38] «Чунь цю» - «Весны и осени». Один из конф. канонов (цзин). Погодичная хроника древнекит. царства Лу, охватывающая события с 722 по 481/479 до н.э. Назв. выражает идею циклизма («порождающие» весны и «пожинающие» осени), закрепленную в терминологич. обозначении жанра чунь цю как хронологич. записей. На русском языке см., например: Духовная культура Китая…. Ук. Соч. [Т.1]. М., 2006. С. 603 – 604.

 

[39] Чжунго цзю вэньхуа цыдянь 中国酒文化辞典 (Словарь китайской культуры винопития). Хэфэй, 1988. С. 151.

 

[40] «Хань шу» - «Книга [об эпохе] Хань», «История [династии] Хань», др. назв. – «Цянь Хань шу» («Книга о ранней [династии] Хань», «История ранней хань»). Офиц. история дин. Зап. (Ранняя) Хань (206 до н.э. – 8 н.э.). На русском языке см., например: Духовная культура Китая…. Ук. Соч. [Т.1]. М., 2006. С. 478 – 479.

 

[41] Чжунго цзю вэньхуа цыдянь 中国酒文化辞典 (Словарь китайской культуры винопития). Хэфэй, 1988. С. 152.

[42] K.C.Chang. Art, myth and ritual. The path to political authority in ancient China. Cambridge, Massachusetts, and London, 1983. С. 65.

 

[43] Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. 2-е изд. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. С. 490.

[44] Kern, M. Bronze Inscriptions, the Shijing and the Shangshu: the Evolution of the Ancestral Sacrifice during the Western Zhou. Early Chinese Religion. Edited by John Lagerwey and Marc Kalinowsky. Leiden, Boston, 2009. Стр. 169.

[45] Kern, M. Bronze Inscriptions, the Shijing and the Shangshu: the Evolution of the Ancestral Sacrifice during the Western Zhou. Early Chinese Religion. Edited by John Lagerwey and Marc Kalinowsky. Leiden, Boston, 2009. Стр. 167.

[46] K.C.Chang. Art, myth and ritual. The path to political authority in ancient China. Cambridge, Massachusetts, and London, 1983. С. 55.

[47] Крюков В.М. Текст и ритуал: Опыт интерпретации древнекитайской эпиграфики эпохи Инь-Чжоу. М.: Памятники исторической мысли, 2000. С.161.

 

[48] Sterckx, Roel. Food and philosophy in Early China. Of Tripod and Palate. Food, Politics and Religion in Traditional China. Edited by Roel Sterckx. Cambridge, 2004. С. 57.

[49] Li Chi. The Book of Rites. Part 2. Translated by James Legge.

[50] Принято считать, что Чжу Си, вслед за рядом ученых и мыслителей эпохи Северная Сун (960-1127) опротестовывал ортодоксальные истолкования «Ши цзина», начавшиеся складываться в комментаторской традиции IV-V вв. и окончательно сформулировал тезис о том, что входящие в эту антологию произведения являются, в первую очередь, выражением мыслей и настроений их непосредственных авторов, а не воплощением конфуцианских морально-этических установок. Им же было подготовлено новое комментированное издание «Ши цзина», получившая название - «Ши цзи чжуань»詩集傳 («Комплексная версия “[Канона] поэзии”»), в котором прежний текст памятника подвергся некоторым композиционным изменениям. На русском языке см., например: Духовная культура Китая. Энциклопедия в пяти томах. [Т.3]. М., 2008. С. 590.

[51] Ши цзинцзи чжуань 詩經集傳(Комплексная версия «Канона поэзии»)/ Чжу Си чжу朱熹注(Комментарий Чжу Си)//Сы Шу. У Цзин 四书。五經 («Пятиканоние», «Четверокнижие»). Т.2. Тяньцзин, 1988. С.3.

[52] Там же.

[53] Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 156

[54] The She King, or the Book of Poetry/ Tr. by J.Legg) // The Chinese Classics. Vol. IV, P.I, II. Oxford, 1871 (Hong Kong, 1960).

[55] Там же.

[56] Cheu King. Texte chinois avec une double traduction, en francais et en lati. Tr. par S. S.J.Couvrer. Sien Hien, 1896.С. 8.

[57] Согласно традиционным истолкованиям, опирающимся на данное произведение, это сочетание означает «человек, о котором думаю», без однозначного соотнесения с его полом и статусом. См., например: Ханьюй да цыдянь (Энциклопедический словарь китайского языка). Т.7. Шанхай. 1991. С. 786. Следует также помнить, что такого рода сочетания могут в лексике «Ши цзина» и в китайском поэтическом языке в целом прилагаться как к женщине, так и мужчине, причем, необязательно супругу. Например, бином мэй жэнь, досл. «красивый человек» использовался для обозначения красавицы и «прекрасного душой человека», под которым нередко имелся в виду друг, либо высокопоставленная, по отношению к лирическому герою, личность: Кравцова М.Е. Поэзия Древнего Китая. Опыт культурологического анализа. СПб., 1994. С. 36.

[58] Cheu King … Op.cit. C. 8

[59] Конфуций. Уроки мудрости / Пер. с древнекит. / Сост., вступ.ст., коммент. М.А. Блюменкранца. [Шицзин=Книга песен и гимнов / Пер. А.Штукина]. М.: Эксмо-Пресс. 2005. С.130.

[60] Чжунго лидай шигэ цзаошан цыдянь 中國厲代詩歌鉴赏辞典(Словарь лучших произведений в истории лирической поэзии Китая). Пекин, 1988.С. 3-4.

 

[61] Чжунго вэньсюэ да цыдянь 中國文學大辞典 (Энциклопедический словарь китайской литературы). Т.7. Тайбэй, 1977. С. 10718 – 10719.

[62] «Го юй» («Государственные речи», «Речи царств») – древнекитайский тракта историографического характера, составленный, предположительно, в IV-III вв. до н.э. на основе более древних летописей. На русском языке см., например: Духовная культура Китая… Ук. Соч. [Т.1]. М., 2006. С. 197.

[63] Го юй (Речи царств)/ Пер. с кит., вступл. и прим. В.С.Таскина. М., 1987.С. 264.

[64] Цит. по Чжунго вэньсюэ да цыдянь … Ук. Соч. С. 10718 - 10719

[65] Там же.

[66] Ханьюй цзыдянь 漢語字典(Словарь слов). Т.5. Чэнду, 1988. С.2961

[67] Ши цзинцзи чжуань … Ук. Соч. С.3.

[68] Кравцова М.Е. Поэзия Древнего Китая: … Ук. Соч. С. 186.

 

[69] Лэй – категория столовой (пиршественной) бронзовой утвари, которая вошла в обиход в эпоху Шан-Инь. Вопреки принятому ее обозначению как «кувшин», относящиеся к ней сосуды имели гошкообразную форму и характеризовались массивным корпусом с плоским основанием, верхняя часть которого сжата и обрамлена косой шейкой, переходящей в расширенное устье с изогнутым венчиком: Кравцова М.Е. История искусства Китая. СПб., 2004. С. 124. Иероглиф цзинь первоначально обозначал «металл», что сохранилось в названии природных сущностей из набора у син («пять стихий/первоэлементов»). Золото стало активно употребляться в декоративно-прикладном искусстве Китая, в т.ч. и в качестве материала для инкрустаций, только во второй половине эпохи Чжоу (Кравцова М.Е. История искусства Китая… Ук. Соч. С. 756-758). Поэтому исходно имелись, видимо, в виду бронзовые сосуды.

[70] «Ли цзи» («Книга ритуалов», «Записи о ритуалах», «Записи о правилах благопристойности») – одна из главных конфуцианских канонических книг, составленная в IV-I вв. до н.э. и представляющая собой собрание исходно самостоятельных сочинений, отражающих ритуальную, этикетно-церемониальную деятельность Древнего Китая, принципы взаимоотношения людей на уровне социума и сеейное уложение. На русском языке см., например: Духовная культура Китая…. Ук. Соч. [Т.1]. М., 2006. С. 308-309

[71] Чжухоу 諸侯- социально-политический термин, обозначающий глав удельных владений.

[72] Дафу 大夫, «владетельные особы» - социально-политический термин, обозначающий знать в рамках удельных владений

[73] Ши 士, социально-политический термин, впоследствии обозначавший чиновничество (т.наз. служилую интеллигенцию). Для чжоуской эпохи под ши понимались отпрыски боковых ветвей дафу, обычно находившиеся на военной службе или служившие (на административных постах) в аппаратах чжухоу и дафу.

[74] Цит. по Чжунго вэньсюэ да цыдянь … Ук. Соч. Т.9. Тайбэй, 1977. С.14922.

[75] Там же.

[76] Об этом произведении и поэтическом творчестве Бань Гу на русском языке см. Духовная культура Китая… Ук. Соч. [Т.3]. М., 2008. С. 209-210

[77] Чжунго вэньсюэ да цыдянь … Ук. Соч. Т.9. Тайбэй, 1977. С. 14922

[78] Цит. по Гудай ханьюй цыдянь 古代漢語詞典 (Словарь древнего китайского языка). Пекин, 2003. С. 957.

[79] Там же, с. 1491.

[80] Кравцова М.Е. История искусства Китая… Ук.соч. С. 123

[81] Чжунго вэньсюэ да цыдянь … Ук. Соч. Т.6. Тайбэй, 1977. С.9121.

[82] Щуцкий Ю.К. Китайская классическая «Книга перемен». 2-е изд./Испр. и доп., под редакцией А.И.Кобзева. М., 2003. С.246.

[83] Там же. С.287.

[84] Чжунго вэньсюэ да цыдянь … Ук. Соч. Т.8. Тайбэй, 1977. С. 12882.

[85] Там же. Т.6, с. 9633.

[86] Цит. по Ван Ли 王力. Гу ханьюй цзыдянь/Ван Ли чжу бянь 古漢語字典//王力主編(Словарь древнего китайского языка под редакцией Ван Ли). Пекин, 2000. С.1137.

 

[87] Экофабрика «Старославъ» [электронный ресурс]: лекарственные растения и минералы. URL: http://www.staroslav.ru/index208392575.htm