Вино в ритуале жертвоприношения предкам

 

Огромный пласт произведений «Канона поэзии» посвящен ритуалу жертвоприношения предкам, в котором акт винопития принимает непосредственное участие. В этом контексте иероглиф, обозначающий вино, цзю 酒самостоятельно почти не употребляется, зато в большинстве произведений присутствуют иероглифы инь цзю 饮酒, то есть «пить вино». Многие специалисты по эпиграфике отождествляют знак инь 饮 с иероглифом, часто фигурировавшим в надписях на гадательных костях. Согласно цзягувэнь [32] 甲骨文, слово инь 饮имеет значения «совершать жертвенное возлияние» и «пить вино»[33].

Ритуал жертвоприношения фигурирует в текстах из разделов «Оды» и «Гимны». В них церемониал описывается порой столь подробно, что нельзя не отметить своеобразный язык подобных произведений. Так, М. Керн (Martin Kern) говорит, что «лексикон текстов эпохи Чжоу, посвященных жертвоприношениям предкам, постоянен и предсказуем. Он не вбирает в себя новую информацию, а как раз наоборот – постулирует уже известные порядки»[34]. Керн также ссылается на Мориса Блока (Maurice Bloch), который называет язык ритуальных текстов «формальным», «ориентированным на традиционные авторитеты». «Религия предлагает такой способ коммуникации, в котором нет ничего условного», в песнях «Ши цзина» нет «ни одного высказывания, которое подлежит обсуждению… Нельзя спорить с песней»[35]. Соответственно, мы можем опираться на материалы «Канона поэзии» как на достоверный источник по ритуальному церемониалу.

Центральное место в ритуальной жизни Древнего Китая занимали жертвоприношения в честь предков. Как правило, такие празднества совершались с большой пышностью и после тщательных приготовлений. Все продукты, необходимые для церемонии, были только самого высокого качества. Важную роль в системе жертвоприношений играло зерно разных сортов, особенно просо. Из проса выделывали вино, которое занимало свое место среди всех изысканных блюд, предлагавшихся вниманию предков[36]. Это иллюстрирует, например, песня «Сы и» 絲衣 («Шелковое платье», IV, III, 7, в рус.пер. «Приготовления к жертвоприношению») раздела «Сун» 頌 (IV, «Гимны»):

自堂徂基，自羊徂牛，

鼐鼎及鼒，兕觥其觩。

旨酒思柔。

Цзы тан цу цзи, цзы ян цу ню,

Най дин цзи цай, сы гун ци цю,

Чжи цзю сы жоу.

 

Сами прошли по храмовым залам,

Сами осмотрели быков и овец.

Поставили треножники большие и малые,

Поставили кубки - рога носорога…

Наполнили их мягким ароматным вином.

В тексте данной песни впервые в «Каноне поэзии» появляется термин чжи цзю 旨酒– ароматное вино с богатым вкусом. Остается неясным, из чего изготовлен этот напиток, и представляет ли он собой отдельную категорию вина. Прекрасное вино чжи цзю использовалось только по случаю больших праздничных пиршеств, когда хозяин или гости поднимали заздравный кубок, сделанный из носорожьего рога (сы гун 兕觥). Во время такого застолья гостей обязательно развлекали музыканты, певцы и танцоры. Среди комментаторов существуют разногласия относительно того, из чего сделано вино чжи цзю – из какого-либо сорта злаков или же из фруктов. Согласно одному из мифов, этот напиток обладал такой дурманящей силой и таким богатым вкусом, что мог низвергать целые народы[37]. В «Чунь цю»[38] 春秋сказано, что бай мо чжи цзю 百末旨酒 – это вино пурпурного цвета с насыщенным вкусом и ароматом[39]. В «Хань шу»[40] 漢書говорится: «Угощать превосходным вином чжи цзю»[41]. Таким образом, не остается сомнений, что вино, участвовавшее в ритуальной церемонии, было очень высокого качества. Термин чжи цзю 旨酒появляется исключительно в текстах «Од» и «Гимнов», тогда как в разделе «Нравы царств» фигурирует только иероглиф цзю 酒. Отсюда мы можем сделать вывод, что пиршественное и жертвенное вино отличались от того, что употребляли в быту простые китайцы.

Для ритуала жертвоприношения закалывались отборные животные – это было необходимым условием проведения церемонии, так как дарственные подношения духам помогали шаманам наладить контакт с умершими предками. Без жертвоприношения связь между живыми и мертвыми, Небом и Землей не могла быть установлена[42]. В песнях «Ши цзина», посвященных отправлению культа предков, в качестве жертвенных животных всегда фигурируют быки ню 牛и овцы ян 羊. Так, в песне «Чу ци » 楚茨 («Густ-густ терновник», II, VI, 5, в рус.пер. «Жертвоприношение предкам») из раздела «Сяо я» 小雅 (II, «Малые оды») сказано:

济济跄跄，絜尔牛羊，以往烝尝。

Цзи цзи цян цян, се эр ян ню, и ван чжэн чан.

 

Исполнен воздержания и почтения,

Подготовлю чистейших быков и овец!

Зимой и осенью усердно приношу их в жертву.

После этой подготовительной работы совершался сам обряд принесения жертвы. В обряде принимали участие, строго по старшинству, все мужчины данного семейства. В качестве «принимавшего жертву» выступал обычно внук покойного предка[43]. Здесь можно провести параллель с уже описанной системой проведения пира, когда хозяин принимает у себя в дома гостей. Положение «принимающего жертву» сродни роли почетного гостя, те же, кто пытается умилостивить его дарами и вкусными яствами – хозяева дома. В качестве примера приведем строки из песни «Фу оу»鳧鹥(«Утка и чайка», III, II, 4, в рус.пер. «Ода о наместнике мертвых») из раздела «Да я»大雅 (III, «Великие оды»):

公尸来燕来宜。

尔酒既多，尔肴既嘉。

公尸燕饮，福禄来为。

Гун ши лай янь лай и.

Эр цзю цзи до, эр яо цзи цзя.

Гун ши янь инь, фу лу лай вэй.

 

Представитель покойного предка (в рус.пер. «наместник мертвых»)

Явился на пир, чтоб исполнить свой долг.

У вас стол ломится от вина,

У вас кушанья чудесны на вкус,

Наместник мертвых пирует на славу,

Пошлет вам удачу и почет!

Сюжет гимна «Чжи цзин» 執競 («Сильные и неукротимые», IV, I, 9, в рус.пер. «Гимн царям У-вану, Чэн-вану и Кан-вану») – еще один образец ритуала поклонения великим предкам. Восхваляются правители древности, звучит музыка, обильно льется вино. Однако этот текст существенно отличается от других гимнов на ритуальную тему. Во-первых, торжественность события подчеркивается звукоподражаниями музыкальных инструментов:

鐘鼓喤喤，磬筦將將.

Чжун гу хуан хуан, цин гуань цян цян.

 

Колокола и барабаны играют «хуан-хуан»,

Колокольчики и флейты играют «цян-цян».

Во-вторых, в тексте гимна присутствует параллелизм, на который обратил внимание Мартин Керн: «Великие предки внимают звукам музыки и празднуют, пока не захмелеют и не насытятся – в точности, как правители, пирующие на ритуальных банкетах»^[44]. В 13-й строке гимна говорится «и напились, и наелись» (цзи цзуй цзи бао 既醉既飽). Сложно сказать, о ком здесь идет речь – о благоволящих людям предках или же об участниках празднества? Керн, в частности, в своем переводе этого гимна, считает, что субъектом строки являются именно духи предков (“the spirits”^[45]). Однако, исходя из его же предположения о параллельном течении ритуала, обе стороны могут быть его активными участниками. Таким образом, вино – это не только напиток «земных» людей, но и их небесных покровителей.

По аналогии с пиршественной трапезой, предки - гости должны были напиться вдоволь вина, чтобы напророчить этому дому всяческого благополучия и прославить хозяина как верного отправителя обрядов. С жертвенными продуктами поступали по-разному, но в «Ши цзине» отражены только те случаи, когда их торжественно поедали на сопровождавшем ритуал пиршестве после формального предложения в качестве жертвы. В пиршестве принимали участие только родственники покойного. В песне «Чу ци» 楚茨 («Густ-густ терновник», II, VI, 5, в рус.пер. «Жертвоприношение предкам») из раздела «Сяо я» 小雅 (II, «Малые оды») сказано:

礼仪既备，钟鼓既戒，

孝孙徂位，工祝致告，

神具醉止，皇尸载起。

鼓钟送尸，神保聿归。

诸宰君妇，废彻不迟。

诸父兄弟，备言燕私。

Ли и цзи бэй, чжун гу цзи цзе,

Сяо сунь цу вэй, гун чжу чжи гао,

Шэнь цзюй цзуй чжи, хуан ши цзай ци.

Чжун гу сун ши, шэнь бао юй гуй.

Чжу цзай цзюнь фу, фэй чэ бу чи.

Чжу фу сюн ди, бэй янь янь сы.

 

Ритуал завершен, отыграли колокола и барабаны,

Преданные потомки занимают свои места.

Явился шаман сообщить, что духи выпили сполна.

Встает тогда великий представитель предка,

Провожает духов игрой барабана и колокола.

Теперь приходят старшая жена, дяди и братья,

Пируем в кругу родни.

В тексте этой песни фигурирует шаман, колдун-предсказатель гун чжу 工祝. Остается неясным, позволялось ли ему пить вино во время ритуала жертвоприношения, однако, существует версия, что вино или другие средства изменения сознания помогали шаману войти в экстатическое состояние, необходимое для установления контакта с духами предков[46].

Пир всегда сопровождался музыкой, танцами и пением. Так, в песне «Би гун» 閟宮 («Храм предка», IV, IV, 4, в рус.пер. «Посещение храма») из раздела «Сун» 頌 (IV, «Гимны») говорится:

万舞洋洋。孝孙有庆。

Вань у ян ян. Сяо сунь ю цин.

 

Меняются пышные танцы один за другим,

Благочестивые потомки получают счастье от предков.

Таким образом, из текстов «Великих» и «Малых од» видно, что организация пира, следующего за непосредственно жертвоприношением, соответствует пиршественной церемонии, о которой уже было сказано ранее. Следовательно, и здесь вино было необходимым элементом стройной системы, неким сакральным компонентом сложной и в то же время максимально упорядоченной церемонии. Природные свойства вина и, как следствие, измененное состояние сознания тех, кто его пил, также вписываются в организацию ритуала жертвоприношений предкам.

Негативная оценка винопития

 

В «Каноне поэзии» вино в большинстве случаев оценивается как напиток, наделяемый важными ритуально-обрядовыми функциями. Но не стоит думать, что чжоусцы настолько идеализировали винопитие и не могли предугадать отрицательных последствий злоупотребления вином. Достаточно вспомнить отношение благоразумных чжоусцев к развратным правителям шанского дома, беспробудное пьянство которых стало одной из причин падения династии и приходу к власти новой фамилии. Пьянство вело не только к утере способности к членораздельной речи, но имело и более широкий этико-ритуальный смысл. «Речь идет о несовместимости всяких «эксцессов» с истинным ритуалом, обеспечивающим государю постоянную и незамутненную связь с Небом «сверху» и народом «внизу»: несдерживаемые страсти, в представлении чжоусцев, искажают культурные основы миропорядка»[47].

В гневных поучениях «Ши цзина» сквозит мысль о том, что пьянство - большой порок. «Ши цзин» объективно и рационально описывает состояния неблагородных личностей, позволивших себе выпить лишнее. Довольно странно наблюдать в текстах песен резкие переходы от описания пышных церемоний, где гости вкушают вино, к назидательным речам автора, укоряющего тех, кто уже напился и оскверняет дом хозяина своим поведением. Так, в песне «Бинь чжи чу янь»宾之初筵 («Сперва на циновки почетные гости уселись», II, VII, 6, в рус.пер. «О вине») раздела «Сяо я» 小雅 (II, «Малые оды») говорится:

曰既醉止，威仪幡幡。

舍其坐迁，屡舞仙仙。

Юэ цзи цзуй чжи, вэй и фань фань.

Шэ ци цзуо цянь, люй у сянь сянь.

 

Когда же напьются гости допьяна,

Их поведение становится фривольнейшим!

Покидают свои места, шатаются по залу,

Пляшут, размахивая руками и ногами.

Помимо недостойного поведения, описанного в оде «О вине», злоупотребление алкоголем на банкете неизбежно вело к вспышкам насилия и агрессии. Сохранились сведения, что винные кубки не позволялось передвигать по столу – таким образом, гости оставались на своих местах и не могли затеять скандал или побоище[48].

Авторы песен не зря подробно описывают состояние опьяневших гостей. Во время проведения пиршественных церемоний в зале всегда находился человек, присматривавший за порядком действа. В тексте «Ли цзи» говорится, что во время исполнения музыкальных и танцевальных номеров необходимо было неусыпное внимание за тем, что происходит среди уважаемых гостей: «В то же самое время человек, предварительно проинструктированный хозяином, берет в руки горн и, будучи назначенным наблюдать за банкетом, смотрит за порядком. Из этого мы видим, что все действо было гармоничным и веселым, в нем не было беспорядка»[49].

В «Каноне песен» есть весьма интересное произведение – «Цзюэ гун»角弓 («Украшенный рогом лук», II, VII, 9, в рус.пер. «Поучение царю») из раздела «Сяо я»小雅(II, «Малые оды»). Помимо традиционных конфуцианских ценностей, необходимых государю, автор в назидательной форме предупреждает царя от излишнего увлечения вином, так как это повлечет к саморазрушению и гибели всего государства:

老马反为驹，不顾其后。

如食宜饇，如酌孔取。

Лао ма фань вэй цзюй, бу гу ци хоу.

Жу ши и юй, жу чжо кун цюй.

 

Старый конь хочет стать юным жеребцом

И не заботится о последствиях этого!

Коль за едой набиваешь живот без отказа,

То и за вином пьешь без всякой меры!

Таким образом, «Ши цзин» разделяет обрядовое значение винопития и объективные последствия злоупотребления вином. В тексте антологии вино – это не только ароматный напиток, воспетый как необходимый элемент некого ритуала, но и вполне реальный, обладающий вкусом и запахом, приносящий настоящий урон при неправильном использовании.

Мотив винопития в «Ши цзине» рефреном проходит сквозь разнообразные ситуации личного и общественного характера. Значения и функции вина многозначны. Вино участвует в бытовых сценах, принимая общепринятые значения спутника и радости, и печали. Вино принимает парадный характер в церемонии пира и ритуале жертвоприношения предкам. Оно превозносится за свои уникальные природные качества, без которых не мыслится земное существование. В то же время конфуцианская традиция не забывает напомнить о плохих последствиях пьянства.