Белые и пушистые, просто улыбаемся и машем

 

Моя седьмая регентская служба случилась на день памяти священномученика Харалампия. Я снова усмотрела в этом некую связность. Перед иконой именно этого святого я около года молилась в храме Архангела Михаила.

Служба, на которой мы пели на подобны «Небесных чинов» и «Егда от древа» стала словно толчком для последующего пения стихир на подобны, как и должно быть по Уставу. Сокурсница проводила одну из служб и тоже решила петь на подобен «Доме Евфрафов». Изначально эту службу должна была проводить по плану я. Но в день службы выяснилось, что будет проводить сокурсница. Я про себя напоминать не стала, поскольку знала о договоренности, что она может проводить любую службу, как только будет готова. Мне самой давно было интересно попеть под руки одной из сокурсниц. Поскольку я к службе хорошо подготовилась, я никак не могла отключить в себе регента и, казалось, готова была подхватить и продолжить в любой момент.

После вышло так, что мне дали службу на грядущий понедельник. Просмотрев в тот же вечер стихиры, мой взгляд, как обычно, упал на то, что они поются на мои любимые подобны, в этот раз на «Все отложше». Подобен не так прост, как, к примеру, «Небесных чинов», но я его хорошо знала и спросила у Н.С. позволения петь его на службе. Она задумалась над тем, кто будет петь, и дала добро.

За два дня до службы Н.С. написала, что её не будет, и уточнила, проведу ли самостоятельно. Я подтвердила. И это был мой первый раз «без тыла» преподавателя. Дома я готовила стихиры, как на подобен, так и на обычный глас 6-й. Я решила смотреть по ситуации.

В храме выяснилось, что петь мы будем вдвоём. От подобна пришлось отказаться, поскольку поющая со мной девушка немного подзабыла напев.

Когда чтец читал 9-й час, на клирос зашла незнакомая мне женщина. Она сразу проявила странную активность, и её поведение меня насторожило. Женщина немного потеснила нас в стороны и встала прямо по центру аналоя.

– Это какая сейчас тональность? – слышу я вопрос.

«Интересно, – думаю я, – вопрос явно не для простого певчего». Поскольку мы ничего ей не ответили, она откуда-то взяла камертон и стала определять тональность. «Ира, готовься, – говорю я в себе, – что-то сегодня будет интересное».

Как «белый и пушистый» регент, какими нас учит быть преподаватель по дирижированию, я решила проявить любезность и первой с ней познакомиться. Чтобы не оказаться некорректной, дальше узнавания имени друг друга знакомство не зашло. Я лишь спросила чисто по делу о том, каким голосом она поёт. Женщина готова была петь первым или вторым. Я попросила петь вторым, поскольку, всегда лучше два альта, чем два сопрано.

Затем последовали вопросы по поводу того, что мы будем петь. Я указала на стихиры 5-го гласа в открытом Октоихе. Она спросила, как поется 5-й глас, я напела и заодно дала имеющееся у меня с собой пособие по осмогласию. «Странно, про тональность спрашивает, камертоном владеет, а гласы не помнит, – недоумевала я».

Началась служба. Пела женщина не очень чисто и произносила слова не одновременно с нами. Но что с этим делать я не знала. Просить её молчать я не могла, я не знала, кто она, да и даже если бы знала, это не выход, этим и обидеть можно. Да и вообще я тут сама на птичьих правах, и делать кому-то замечания я не умею. Лишь на утрени, когда пели ирмосы, где я сама вначале немного запуталась, а она стала пытаться петь тенором, я попросила её петь в унисон с кем-нибудь из нас. Она отреагировала не сразу, упорно продолжая попытки подстроить гармоническую партию.

Несмотря на такую ситуацию, я чувствовала себя на этой службе очень спокойно и уверено. Словно даже присутствие неизвестной певчей заставило меня быть более сосредоточенной, смелой и в то же время спокойной. Я смотрела на икону Спасителя, изображенную на иконостасе, и улыбалась Ему. А Он словно улыбался в ответ. Было так хорошо и спокойно на душе. В глазах Господа любой человек он всегда важнее всего, даже может быть и церковного устава, правильно спетых стихир и идеально проведенной службы. Если соблюдение устава или успех службы дались за счет недоброго отношения к ближнему, это всё бесценно в глазах Господа. Я так думаю. И такой пример показывали иные опытные регенты. Впрочем, Сам Господь показывает пример в Евангелии, когда упрекает фарисеев за формальное следование закону, не имея любви к человеку. Также святые отцы пишут: пусть пострадает дело, но отношения с ближним сохранятся.

На этой службе передо мной открылись иные трудности, которые могут ожидать регента. И окончательное решение я пока для себя не нашла… Всегда нужно действовать по ситуации. Одно лишь знаю, не в ущерб тому, ради кого был распят Христос.