Встреча Харишчандры с супругой

 

Затем царь сказал царице, встав с поникшей головой:

«Садись сюда, о женщина, подле меня, грешника. (1)

 

Голову я тебе отрублю, если рука не дрогнет убить».

Молвив так, царь подошел, занеся меч, чтобы убить. (2)

 

Царь не знал, что это его жена, и она не знала, что это владыка земли,

И молвила она, терзаемая великим горем, желающая себе смерти. (3)

 

Царица сказала:

 

О чандала! Слушай же слова мои, если ты хоть немного думаешь!

Мой сын лежит мертвым недалеко за городом. (4)

 

До тех пор, пока я не кремирую его тело, принеся в твое присутствие,

Обожди, а затем умертви меня мечом. (5)

 

Им, сказавшим: «Конечно!» была отправлена она к мальчику,

И пошла, терзаемая великим горем, громко причитающая (6)

 

Супруга того Индры среди людей к укушенную змеёй мальчику.

«О сын! О милый! О дитятко!» - так снова говорила, (7)

 

Исхудавшая, бледная, грязная, с волосами, покрытыми песком,

Придя на шмашан, [тело] мальчика она положила на землю: (8)

 

«О царь! Не видел ты здесь своего ребенка на земле

Играющего со своими друзьями и укушенного подлым гадом, мертвого».

Ее причитания услышав, владыка людей,

Подойдя к трупу, набросил на него одежду. (9)

 

В рыдающей супругу не признал владыка земли,

Сжигаемую долгим пребывание на чужбине, как будто вновь родившуюся женщину. (10)

 

Также и она его, ранее обладающего прекрасными волосами, а теперь носящего завиток спутанных волос,

Не узнала лучшего из царей, чья кожа была подобна [коре] высохшего дерева. (11)

 

На земле лежащего мальчика увидев, умерщвленного ядовитой змеей

И обладающего знаками Индры среди царей, задумался тот царь. (12)

 

Его прекрасное лицо было подобно распустившемуся лотосу, с высоким носом, не имеющее ран,

Украшаемое парой высоких щек, подобных зеркалу. (13)

 

Иссиня – черные, длинные, мягкие и кудрявые волосы его бежали [по лицу],

Оба его глаза были подобны голубым лотосам, а уста – плодам бимбы[65]. (14)

 

Были огромные и продолговатые глаза, длинные руки

Большие ступни и тонкие пальцы у того владыки земли. (15)

 

Его ноги [были подобны] стеблям лотоса, пупок глубок, а шея высока.

«О горе тому Индре среди людей, в роду которого этот ребенок (16)

 

Родился и был отобран злым роком при помощи петли времени».

Так [сказал он], увидев того мальчика, распростертого на коленях у матери. (17)

 

Сута сказал:

 

Память вернулась к царю, и у него, издавшего крик ужаса, потекли слезы.

И молвил он: «Мое дитятко постигла такая участь! (18)

 

Если ужасный рок забрал его под свою власть!»

И размышляя, царь Харишчандра стоял там. (19)

 

Тогда царица в великом горе молвила следующее.

 

Царица сказала:

 

О дитятко! Вследствие злобы какого грешника это великое (20)

 

Ужасное горе обрушилось, его облик неведом.

О господин! О царь! Меня оставь ты, несчастную (21)

 

В том месте, в котором я нахожусь спокойно.

Из-за кого же потеря царства, расставание с друзьями, продажа жены и сына (22)

 

[Постигло] царя-мудреца Харишчандру, что же о создатель, наделано тобой!?»

Царь, услышав слова её, пошатнулся на месте. (23)

 

Признав ту богиню и собственного сына в умершем,

«О горе мне! Это супруга моя и ребенок этот сын мой!» (24)

 

[Так] молвив, он, сжигаемый несчастьем, упал в обморок.

И она, узнав в нем [супруга], такого состояния достигшего, (25)

 

Потеряла сознание и, упав, страдающая, [лежала] неподвижно на земле.

Затем к Индре среди царей вернулось сознание, и к супруге царя тоже, (26)

 

И они стали причитать, горестные, мучимые бременем скорби.

 

Царь сказал:

 

О дитятко! На нежное лицо с вьющимися локонами (27)

 

У меня смотрящего как же несчастное сердце не разрывается?

«Папа! Папа!» - так сладостно лепечущего, по своей воле пришедшего, (28)

 

Взяв, когда я теперь скажу: «Дитятко, дитятко!» из сердечной привязанности.

От кого еще, с чьих колен красно-бурой пылью земли (29)

 

Будут запачканы мои верхняя одежда, колени, а также тело?

И не успокаивается сердце мое, о радость сердца!

Мною, отцом, ты был продан, имеющий [живого] отца, подобно вещи.

Пропало все великое царство мое целиком вместе с родичами. (30)

 

По воле злого рока вижу я, низкий, моего сына затем.

Я, лицо-лотос сына, укушенного огромной змеей, (31)

 

Видя, ужасным ядом одолеваем теперь!»

Молвив так голосом, дрожащим от слез, он взял [тело] ребенка (32)

 

И, обняв его, упал, потеряв сознание и оцепенев.

Тогда глядя на него, упавшего, Шайбья так сказала: (33)

 

«Это тот царь тигр среди мужей, по голосу [я] узнаю его,

Наделенный ученостью, блистающий Харишчандра, без сомнения. (34)

 

Это также его нос, высокий и красивый, подобно цветку тилаки,

И зубы, подобные почкам, прославленного, великого духом. (35)

 

Почему на шмашан пришел тот владыка людей?"

Оставив скорбь по сыну, она глядела на упавшего мужа, (36)

 

Обрадованная, изумленная, несчастная, страдающая из-за мужа и сына.

Смотря [на него,] она упала, потеряв сознание, не землю. (37)

 

Когда к ней постепенно вернулось сознание, она произнесла дрожащим голосом:

"Позор тебе, о лишенный сострадания, безудержный, отвратительный, (38)

 

Которым этот царь, подобный бессмертному, был доведен до состояния собакоеда[66],

Потеря царства, расставание с друзьями, продажа супруги и сына (39)

 

Из-за которого постигли царя, и он был обращен в чандалу.

Сейчас не вижу я при нем зонта, львиного сидения, (40)

 

Опахала и веера, разве не противоречит это предписаниям?

Когда он шел прежде, то цари находящиеся [у него] в услужении, (41)

 

[Перед ним] своими верхними одеждами стирали пыль с земли.

И он же по [месту], усеянному черепами, плотно покрытому горшками и обрывками одежд, (42)

 

Приводящему в ужас волосами, спутанными с нитями и увядшими цветами, Окруженному огромными высохшими деревьями, [ветви которых] не колеблются, (43)

 

Пугающему смесью мозга из наполовину сгоревших костей с углем и пеплом,

Печальному из-за звуков, [издаваемых] коршунами и шакалами, на котором кормились тощие птицы (44)

 

Заволакивающему дымом от костров, который, делая темно-синим стороны света,

На котором с радостью пожирали трупы многочисленные «блуждающие в ночи,[67] (45)

 

Ходит Индра среди царей по нечистому шмашану, терзаемый горем", -

Молвив так, дочь царя обняла государя за шею, (46)

 

«О горе!» - [воскликнув,] преисполненная скорби, стала сетовать страдальческим голосом:

"О царь, сон ли это или явь, что думаешь ты, о господин, (47)

 

Так и скажи, о обладатель великой доли, ибо ум мой введен в замешательство.

И если это так [на самом деле], о ведающий дхарму, то нет пользы в дхарме, (48)

 

А также в почитании брахманов, богов и прочего, и в охранении истины.

Нет дхармы, и оттуда истина? Нет ни правдивости, ни милосердия, (49)

 

Когда у тебя, верного дхарме, было отобрано царство".

 

Сута сказал:

 

Выслушав её слова, глубоко вздыхая, дрожащим голосом (50)

 

Поведал [Харишчандра] тонкостанной о том, как он стал собакоедом.

Рыдая и глубоко вздыхая, долго горестная (51)

 

И робкая рассказывала о смерти собственного сына, как следует.

Выслушав эти слова, царь опять рухнул на землю. (32)

 

Взяв мертвого сына и облизывая его языком,

Харишчандре сказала Шайбья дрожащим голосом: (53)

 

«Исполни приказ хозяина, отрубив мне голову,

Да не будет у тебя ссоры с хозяином, и да не будешь ты лжив! (54)

 

Да не будешь ты лжив! Ссора с другим есть грех".

Услышав это, царь упал на землю в обморок, (55)

 

И сразу после того, как сознание вернулось к нему, он посетовал, опечаленный. Царь сказал:

Как, о любимая, ты можешь говорить такие жестокие слова? (56)

 

То, что даже словами выразить невозможно, как такое дело можно совершить?

 

Супруга сказала:

 

"Я почитала богиню Гаури[68], а также брахманов, (57)

 

И ты будешь моим мужем в будущей жизни, о господин!"

Услышав [её] слова, царь упал на землю (58)

 

И стал целовать горестный, лицо мертвого сына.

Царь сказал:

О любимая! Не по нраву мне в течение долгого времени переживать бедствия! (59)

 

Не независимый я, о стройная, но видь мою несчастную участь.

Если с разрешения чандалы я войду в огонь, (60)

 

То я снова стану рабом чандалы в следующем рождении[69].

Лучше попав в ад, я переживу страшные муки. (61)

 

Я обрету страдание, попав в великий [ад] Раурава[70], ужасный.

Для погруженного в океан горя лучше расстаться с жизнью. (62)

 

[Тот], ребенок который был единственным моим сыном, продолжателем рода,

Тот по воле всемогущего рока умер. (63)

 

Как же я расстанусь с жизнью, ведь зависим я от другого, попав в трудное положение,

Тем не менее, вследствие многочисленных бедствий оставлю я собственное тело. (64)

 

В трех мирах нет подобного горя, ни в лесу Асипатра[71],

Ни в Вайтарани, сравнимого с потерей сына, и откуда оно может быть? (65)

 

Он есть я, и я вместе с телом сына в пылающий огонь

Войду, о стройная, это должен выдержать я теперь! (66)

 

Ничего не говори, о лотосоокая,

Моим словам, о стройная, внимай с безмятежным сердцем. (67)

 

Попрощавшись [со мной], отправляйся в дом брахмана, о ясно улыбающаяся,

Если [преподносились мною] дары, если совершались жертвоприношения, если удовлетворялись наставники, (68)

 

Встреча в загробном мире [будет] у меня с тобой и с сыном.

Здесь же в мире коим образом будет [обретено] желанное? (69)

 

Если я подшучивал над тобой где-то в уединенном месте,

Все то без остатка простить должна ты. (70)

 

О супруга царя! Гордыней ты не должна высказывать пренебрежения к тому брахману,

Всеми силами надо [стараться] удовлетворять хозяина, подобному божеству, о благая! (71)

 

Царица сказала:

 

Я также, о царь-мудрец, войду в огонь,

Под невыносимым бременем горя вместе с тобой я пойду. (72)

 

Уход вместе с тобой будет для меня благом, и не иначе.

Вместе с тобой [наслаждения] рая или [муки] ада я буду вкушать, о почтенный.

Услышав [это], царь тогда молвил: «Да будет так, о верная супруга!» (73)

 

Так в седьмой книге махапураны Девибхагавата заканчивается двадцать шестая глава, называющаяся "Встреча Харишчандры с супругой".

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ