Автор: канд. филос. наук доц. Т.А. Сыпачева

УДК 2-9 (075.8)

ББК Э23я 73

С 951

 

Р е ц е н з е н т:

канд.филос.наук, доцент кафедры философии

Пермского государственного педагогического университета

А.А. Краузе

 

Автор: канд. филос. наук доц. Т.А. Сыпачева

 

С 951

Сыпачева Т.А.Религия как социальный феномен: учебное пособие / Т.А. Сыпачева; Перм.гос.пед.ун-т. – Пермь, 2008. – 64 с.

Учебное пособие по курсу «История религии» адресовано студентам всех форм обучения, обучающимся по педагогическим специальностям.

 

УДК 2-9 (075,8)

ББК Э23я 73

 

 

Печатается по решению учебно-методического совета

Пермского государственного педагогического университета

 

 

© Сыпачева Т.А., 2008

© ГОУ ВПО «Пермский государственный

педагогический университет», 2008

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

Введение…………………………………………………………..4

Специфическая сущность религии………………………..................................6

Генетическая сущность религии……………………………………………....14

Социальные корни религии…………………………………………………….17

Гносеологические корни религии……………………………………………...20

Психологические корни религии………………………………………………27

Структурная сущность религии………………………………………………..32

Функциональная сущность религии……………………………………….......42

Религия и современность………………………………….. …………………..50

Библиографические Сноски…………….………………………………………51

 

 

Введение

В спецкурсе «История религии» раздел «Религия, атеизм и современность» является основополагающим и предполагает анализ сущности и причин возникновения религии и атеизма как альтернативных социальных и духовных феноменов, а также проведение параллелей между причинами, породившими религию, и причинами ее воспроизводства в современных условиях.

Сложилась парадоксальная ситуация: широкий общественный интерес к обрядовой и культовой стороне религии при отсутствии такового к сути религиозной догматики и причинам религиозных исканий на современном этапе.

Если в недалеком прошлом во всех средствах массовой информации речь шла о том, что НТР привела к объективной и закономерной секуляризации (т.е. всеохватывающему процессу освобождения от влияния религии и церкви всех сфер общественной жизни и созданию общества массового атеизма), то в последние десятилетия крен делается на «крушение атеистической империи» и «разрушение системы административно-принудительного атеизма (см.: Московские новости 1991 г., № 32), встречаются сетования на то, что «в наших жилах течет кровь разрушительного атеизма (см. «Литературная газета» 1989 г., № 48), т.е. очевидна дискредитация атеизма, а отсюда и апелляция к религии как средству спасения.

Религия трактуется как основа нравственности, духовности, цивилизации, как единственная платформа, на которой возможно возрождение российской культуры и национального самосознания, а библейские заповеди провозглашаются общечеловеческим моральным кодексом и воплощением принципов подлинного гуманизма.

Резкая смена мировоззренческой ориентации от атеизма к религии ставит общественное сознание в тупик. В наиболее сложном положении оказывается подрастающее поколение, видя эти идеологические перепады от одной крайности к другой, отказ от прежних идеалов, традиций, ценностей.

Поэтому преподаватели школ, призванные способствовать формированию духовного мира учащейся молодежи, прежде всего, сами должны сориентироваться в мировоззренческих и нравственных проблемах, в том числе и в создавшейся духовной ситуации, в которой находится российское общество. Этому, несомненно, поможет философское осмысление феноменов «религия» и «атеизм».

 

Социальные корни религии

Социальные обстоятельства выступают не только в качестве причин возникновения религии, но также и в качестве детерминант тех духовных явлений, которые являются почвой как для возникновения, так и для ее воспроизводства в различных общественно-экономических формациях.

Современное научное религиоведение ориентировано на принцип детерминации общественного сознания спецификой общественного бытия. Классики марксизма отмечали, что «производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и материальное общение людей, в язык реальной жизни» (5, 4).

Социальные корни религии – это порождающие и поддерживающие религию особенности материальной жизни людей. Религия является следствием примитивного способа производства, характеризующего особенности материального производства первобытного человека и вытекающей из него ограниченности, примитивности общественных отношений, в том числе и духовных.

Главным социальным корнем религии является относительная слабость человеческой практики, порождающая бессилие обеспечить себя крайне необходимым для продолжения жизнедеятельности. Низкий способ производства был детерминирован низким уровнем развития производительных сил и, прежде всего, орудий труда. Это рождало состояние бессилия обеспечить себя одеждой, жилищем, пищей. Н.Н. Миклухо-Маклай писал о папуасах Новой Гвинеи: «Лишенные постоянного и обеспеченного источника пропитания, они находятся в крайне бедственном положении и при встрече с бесшумно скользящей у берега пирогой на вопросы сидящему в ней папуасу: «Куда идешь?» или «Откуда ты?» обыкновенно получаешь ответ: «Иду искать чего-нибудь поесть» или «Искал чего-нибудь поесть». По всей вероятности, голод и явился главной причиной не только ощущения безысходности, но и столь краткой продолжительности жизни первобытного человека. Хорошо известно, что предельный возраст жизни неандертальцев – 27-30 лет. И погибали они так рано не потому, что не могли объяснить мир, а в силу невозможности иметь крайне необходимое. Прав Ф. Энгельс, когда высказывает свою точку зрения на специфику жизни человека первобытнообщинного строя: не следует представлять себе этот период как золотое время в истории человечества. Не было такого периода, когда дикарь, сидя на камне и набросив на себя звериную шкуру, рассуждал о проблемах бытия, он прежде всего боролся за существование, пытаясь выжить в этой бессильной борьбе. Первобытный человек не испытывал потребности философствовать на лоне природы, уподобляясь экзистенциалисту и ломая голову в поисках первопричин всего сущего, он стремился практически выйти за пределы собственного бессилия, - и это поглощало все его мысли и стремления. Физиолог Макс Ферворн утверждал, что охотник в древнекаменном веке «не создавал себе никаких идей и теорий о вещах, которые воспринимал с помощью чувств, кроме тех представлений, которые образовывало непосредственно чувственное впечатление… Он вообще не размышлял о вещах. Не искал ничего позади их. Не знал метафизики». (6, 191-194)

Низкий способ производства, примитивные орудия труда, ограниченность производственных связей не давали людям возможности практически овладеть силами природы, противостоять ей. Окружающий первобытного человека мир природных явлений выступает по отношению к нему как нечто враждебное и подавляющее, закономерно приводящее к ощущению бессилия в борьбе с природой. Трудности существования всегда подавляли человеческое сознание, если не обозначались перспективы их преодоления, а в условиях первобытнообщинного строя на передний план выдвигалась безысходность борьбы с природой. Поэтому человек стал наделять сверхъестественными свойствами все, что выступало в качестве таинственных, неподвластных ему сил. В. И. Ленин прослеживает динамику этого бессилия, подчеркивая, что социальное бессилие вызывает и порождает все остальные формы угнетения и затемнения духовной и нравственной жизни, причем подчеркивает зависимость религиозной догматики от различных форм социального бессилия: «Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т.п.» (7, 142).

Социальные корни религии охватывают не только сферу отношений людей к природе, но и сферу общественных отношений. В сфере общественных отношений закономерно выделяются два фактора: стихийность общественного развития; классовый гнет и эксплуатация.

Невозможность оказывать влияние на ход общественного развития, бесперспективность попыток понять и осмыслить степень свободы и зависимости от родовых уз, от традиций и обрядов (все это воспринималось как заранее предначертанное, запрограммированное какой-то силой более могущественной, которой не находилось обоснования), приводили к убеждению, что в обществе, как и в природе, действуют слепые, стихийные силы, которые мистифицировались и приобретали облик неземных, сверхъестественных.

В классовом обществе общественные отношения подчинены законам частной собственности и эксплуатации, которые тоже способствуют социальной придавленности и лишают человека возможности освобождения от новых форм гнета и насилия. Эта социальная беспомощность – главный корень религии в буржуазном обществе. «Социальная придавленность трудящихся масс, - отмечал В.И. Ленин, - кажущаяся полная беспомощность их перед слепыми силами капитализма, который причиняет ежедневно и ежечасно в тысячу раз больше самых ужасных страданий, самых диких мучений рядовым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде войн, землетрясений и т.д., - вот в чем самый глубокий социальный корень религии». (8, 419).

Следовательно, истоки религиозного отражения мира следует искать прежде всего в экономической жизни общества, в объективных социальных отношениях.

С социальными корнями религии тесно связаны гносеологические, т.е. теоретико-познавательные.

Философию считают мудростью, рожденной страданием. Религия тоже рождена страданием человечества, но пути выхода из этого состояния могут быть разные: сострадание и поиски иллюзорного утешения или освобождение от страданий действенным путем, путем их преодоления.

Выбор путей преодоления страданий зависит от целого ряда факторов, одним их которых является уровень интеллектуального развития человечества, что играет немаловажную роль в формировании общественного сознания, в том числе и религии как ее специфической формы.

Религия и современность

Учитывая то обстоятельство, что религиозные представления не рождаются с каждым новым поколением, а усваиваются как историческая данность, как необходимое наследие прошлого, следует указать на особое значение исторических корней религии в сохранении и воспроизводстве религиозного сознания.

Исторические корни религии – это обусловленность религии историческим прошлым. Ни одна форма религии, в том числе и современная, не может быть понята без ­выявления ее зависимости от предшествующего наследия, от всего комплекса социальных, гносеологических и психологических факторов, ее породивших.

Уже отмечалось, что религия зависит от социально-экономических условий и сохраняет свою специфику и стабильность до тех пор, пока сохраняются эти условия. Но поздние религии впитывают в качестве своего идейного источника определенные элементы ранее существовавших. Даже современные цивилизованные религии несвободны от воздействия исторического религиозного наследия: элементы магии, фетишизма, анимизма встречаются и в христианстве, и в исламе, и в буддизме.

Пока исторические условия оставались длительное время стабильными, проявлялась консервативность религиозных верований. Они передавались из поколения в поколение как необходимая и составная часть образа жизни и мышления и никогда не были предметом анализа. Подтверждением этого вполне могут быть наблюдения К. Расмуссена, изучавшего жизнь эскимосов: «Все отлично знали, что именно полагается делать в каждом данном случае, но всякий мой вопрос «почему?» оставался без ответа. Моим собеседникам казалось просто нелепым, что я, не довольствуясь простым сообщением, добивался причин происхождения их религиозных представлений». (25, 119) Совершенно очевидно, что заведенным правилам следовали по традиции, они воспринимались как само собой разумеющееся.

Исторические корни религии способствовали превращению религиозных предписаний в традиции, а впоследствии в национальное своеобразие, что повышало их значимость в общественной жизни. К. Маркс подчеркивал консервативный характер исторического наследия: «Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых» (25, 119). Религиозные традиции как одна из составляющих исторического прошлого стали своеобразной корреляцией настоящего и прошлого в условиях современности. Эта корреляция применительно к религии носит сравнительно-оценочный характер. Не вызывает сомнения тот факт, что обращение к религии происходит и в индивидуальном, и в общественном сознании в условиях невозможности реализации практических и духовных потребностей, а также в случаях разочарования и неудовлетворенности реальностью, конфликтных ситуаций, ввергающих подчас в отчаяние. Это обеспечивает неприятие настоящего и снисходительное отношение к прошлому. Именно этот фактор – неприятие настоящего – становится доминирующим в современных условиях, и при соотнесенности настоящего с прошлым происходит идеализация прошлого с его историей, традициями, нравственными нормативами. Из прошлого в настоящее трансформируются элементы как прогрессивного, так и негативного содержания.

В условиях современной России по степени распространенности из всех традиций прошлого на передний план выступают традиции и предрассудки религиозного характера. Проявление суеверий в быту – дань консервативности элементам древних религий. Участие в отправлении религиозных обрядов и праздников не только глубоко верующими людьми, но и не имеющими отношения к религии, зачастую происходит «на всякий случай», так как многие века люди считали невозможным обходиться без религии и ее атрибутов как в эмоциональном плане, так и в практическом, связывая с верой в бога решение жизненно значимых проблем. Здесь проявляется, с одной стороны, инстинкт самосохранения, а с другой – исторически обусловленная психологическая установка на страхование своего личного бытия благодаря обратной связи с миром трансцендентных объектов.

Исторически сложившаяся система религиозных отношений и ценностей, переплетаясь с нерелигиозными, нередко приводит не только к их отождествлению (в частности нравственного, эстетического с религиозным в культовой практике), но и выдвижению первых на авансцену.

Так, в последние десятилетия не только в религиозной, но и светской прессе появились статьи, в которых абсолютизируется роль православия в истории России. Православие провозглашается основой российской государственности, культуры и цивилизации. Авторы статей поднимают проблемы роли православной церкви в современной жизни, соотношения православия и культуры, полагая, что другие религии могут оказать только пагубное влияние на российское общество. Особое беспокойство у них вызывает растущее влияние протестантизма, что может якобы привести к национальной трансформации. Так, профессор Ю. Завьялов считает, что «… если русские примут прозападные реформы, то они станут уже не русскими, а совсем другим народом. Ему будут духовно чужды Пушкин и Есенин, Толстой и Шолохов, которые пусть и интересны, но чужды по духу народам, имеющие иные морально-нравственные ценности…» (См.: «Быть ли русским русскими?» - Правда, 19.11.1992.).

Православие стало рассматриваться как неотъемлемое качество и величайшее достояние русского народа, основа его ментальности, единственная спасительная ценность в нынешней сложной социальной ситуации. Более того, православие толкуется как единственная религия, соответствующая духу коллективизма (а коллективизм не что иное, как сущностная характеристика русского народа). И принятие в свое время на Руси именно православия обусловлено коллективным общинным землепользованием, в результате чего выработалась коллективистская психология. При такой трактовке судьба русского народа ставится в зависимость от судьбы православия: проникающие в Россию представители других церквей якобы разрушают православный «ген коллективизма», и изменение религии по западному образцу соответственно приведет к изменению всего образа жизни. Иными словами, «русские перестанут быть русскими», а дискредитация православия приведет к дискредитации не только психологии россиян, но и всей их истории. (См.: М. Антонов «Кому мешает православие?» – Правда, 30.07.1992). От утверждений, что православие лежит в основе национального самосознания, духовного наследия России и что «Россия без православия – это тело без души» («Русский вектор диалога цивилизаций» – АИФ, 2003, № 36, С. 13), теологи постепенно перешли к наступлению на «несовершенства» системы светского образования, претендуя на роль духовных наставников молодежи. Достаточно показательна в этом плане статья «Россия – наша религия. Как заполнить духовный вакуум подрастающего поколения» (АИФ, 2003, № 45, С. 13). Ее автор – председатель Конгресса еврейских религиозных организаций и объединенной России раввин Зиновий Коган − рассматривает религию в качестве средства заполнения того вакуума, который, по его мнению, возник в годы советской власти, полагая, что светское образование не смогло сориентировать подрастающее поколение в современном мире, так как без религии сделать это практически невозможно. Ту же «озабоченность» проявляет митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир: «Не только духовная, но и нравственная пустота – печальная особенность нынешней российской школы. И если подрастающее поколение не воспитать в духе православия, то оно окажется в «группе риска» (АИФ. 2003. № 7.). В этих статьях, которые представлены в АИФ под рубрикой «Уроки православия», четко и определенно выражена позиция Русской православной церкви: кто не с православием, тот на опасном пути. Более того, в них подчеркивается, что быть патриотом России – это быть православным.

Совершенно очевидно, что авторы откровенно абсолютизируют исторические корни религии и роль православия в России. Принятие Русью христианства рассматривается как судьбоносная веха. Подчеркивается, что именно христианство способствовало развитию просвещения на Руси, культурных связей с Византией, духовному становлению общества. В такой оценке вновь просматривается отсутствие дифференциации «роли религии» и «роли церкви». Не христианская идеология, а церковь способствовала указанным прогрессивным тенденциям, при этом следует заметить, что развитие и культуры, и просвещения шло в том именно русле, которое было необходимо для распространения христианства на Руси, а не для ликвидации безграмотности и бездуховности.

История России свидетельствует о том, что судьба России и нации не определяются религиозными факторами, причины более глубинные, и их следует искать в более глубинных пластах общественного сознания, детерминированного общественным бытием.

Изучение преемственности, исторической эволюции и исторической обусловленности существования религии и религиозного сознания – одно из важнейших условий осмысления природы религии, ее сущности, а также причин ее воспроизводства в современных условиях.

В комплексе причин сохранения и воспроизводства религии ведущая роль на всех этапах ее истории принадлежит социальным. Классики марксизма отмечали, что «… производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и материальное общение людей, в язык реальной жизни» (25, 24). Язык современной реальной жизни подтверждает правомерность этого тезиса, внося в него определенные коррективы. Если первоначально духовная сфера являлась непосредственным порождением материальных отношений, то в дальнейшем ходе общественного развития наблюдается переплетение непосредственного и опосредованного их воздействия и отражения. Ограниченность же общественного и индивидуального осознания мира определяется ограниченностью практического к нему отношения. Не составляет в этом плане исключения и современное общество с его спектром экономических и политических проблем. Коренные изменения политических структур и, прежде всего, ликвидация СССР и создание СНГ негативно сказались на экономической жизни всех этих государств в целом и нашей страны в частности. Существенная перестройка производственных отношений и резкое снижение темпов производства, возведение спекуляции в ранг коммерции привели к снижению уровня благосостояния значительной части общества, к поляризации условий жизни различных его слоев. Экономическая и политическая нестабильность, инфляция и гиперинфляция закономерно нацеливают на поиски стабилизирующих факторов. Отсутствие же последних в реальной сфере общественных отношений приводит к попыткам найти их за пределами сферы реального. Низкие заработки и размеры пенсий, вынужденная безработица, а в конечном итоге – невозможность удовлетворить элементарные жизненные потребности рождают пессимизм и отчаяние, неуверенность в будущем – благодатную почву для поиска утешения в религии. Таким образом, религиозный бум в современных условиях является порождением и отражением социальной безысходности и бесперспективности.

Одним из существенных оснований религиозного Ренессанса в нашей стране стал процесс отчуждения, проявляющийся в разных сферах жизнедеятельности. Нынешнее состояние общества иллюстрирует основные положения марксистской концепции отчуждения человека от его родовой сущности в условиях капиталистического способа производства. Воспроизводство капиталистических отношений в России уже в их начальной стадии приводит к отчуждению человека от продуктов его трудовой деятельности, от трудового процесса в целом и, что противоречит недавнему коллективизму и интернационализму, – отчуждению человека от человека.

Если в 70-80-е гг. ХХ века исследователи отмечали тенденцию исчезновения отчуждения как всеобщего состояния общества и сохранения его отдельных проявлений (М.Ф. Калашников, В.И. Колосницын, М.Я. Ленсу, М.И. Медведев), то в современных условиях имеет место широкомасштабное социально-экономическое отчуждение отдельных слоев общества, которое, несомненно, становится предпосылкой религиозной деформации общественного сознания. Пример тому – приобщение к религии определенной части творческой интеллигенции, которая в создавшейся критической ситуации потеряла возможность максимальной реализации своих духовных потребностей в искусстве, науке, сфере культуры. Социально-экономическое отчуждение компенсируется системой ценностей трансцендентальной ориентации.

Незначительный удельный вес радикальных позитивных изменений в общественной жизни, с одной стороны, и увеличение негативных явлений – с другой, создают предпосылки для ощущения социальной незащищенности. Это приобретает трагический характер в условиях неспособности соответствующих властных структур разрешить социальные противоречия.

Немаловажную роль в сложившейся ситуации играет мировоззренческая и социальная переориентация на государственном уровне от атеизма к религии, от активной жизненной позиции к проповеди смирения, покорности, апелляции к провиденциализму. Рекламирование религиозных юбилеев, праздников, обрядов и традиций средствами массовой информации при отождествлении национального и религиозного, эстетического и религиозного, нравственного и религиозного привело к популяризации религии как духовного явления в плане альтернативы атеизму.

Наконец, в современной исторической ситуации поддержанию и всплеску религиозности в определенной мере способствует развитие демократических процессов в обществе, снявшее запреты и ограничения на религиозную пропаганду и предоставившее религиозным организациям материальные и юридические возможности для их функционирования. Провозглашение гласности и плюрализма мнений в качестве основополагающего принципа демократии привело (при отсутствии контроля со стороны органов власти за деятельностью религиозных организаций) к активному миссионерству, результаты которого незамедлительно сказались в резком увеличении приверженцев протестантизма и нетрадиционных религиозных конфессий на территории нашей страны.

Основу религии, как уже было отмечено, составляют отношения, продуцирующие зависимость человека от внешних обстоятельств, что создает определенное психологическое состояние и психологическую почву для формирования религиозного сознания. Для проникновения в психологическую ситуацию всплеска религиозности в настоящее время целесообразна дифференциация общественно-психологических и индивидуально-психологических корней религии. Если в доперестроечный период исследователи в качестве доминирующих определяли индивидуально-психологические корни религиозности, а ее причиной считали отставание индивидуального сознания от общественного, обладающего достаточно высоким уровнем атеизации, то в настоящее время правомерна констатация кризисного состояния общественно-психологической атмосферы в целом, проявляющегося в дисгармонизации общественных отношений, девальвации ценностей, дискредитации и крушении политических и нравственных идеалов.

Функционирование общественных систем осуществляется в соответствии с предпочтительной шкалой ценностей, воплощающихся в идеале. Среди негативных эмоций, способствующих воспроизводству религиозности, значительную роль сыграло разочарование в прежних светских идеалах.

Коммунистический идеал, определявший перспективы общественного развития, связывался с реализацией справедливости, равенства, гуманизма, но воспринимался зачастую на уровне обыденного сознания, бездоказательной веры. Утрата его значимости на современном этапе объясняется не сущностью, а несовершенством форм и способов воплощения, содержащих немало ошибок и перегибов. И когда эта вера разрушилась, вместо поисков новых путей реализации коммунистических принципов стал ниспровергаться сам идеал. Идеологический вакуум не может быть долговременным. И поскольку не найдено эквивалента коммунистическому идеалу и не сложились новые формы его пропаганды, критерием социального и нравственного прогресса стало провозглашаться максимальное приобщение к религиозному идеалу духовности, аккумулирующему не только сакральные, но и общечеловеческие ценности. Осуществление же этой пропаганды под эгидой религии и церкви создает иллюзию их прогрессивного воздействия на общественное сознание и психологию.

Возросший уровень религиозности в нашей стране детерминирован психологически стрессовым состоянием общества, социально-психологической напряженностью, возникшей на базе экономического, политического и идеологического кризисов. Чувство незащищенности и доминантное состояние беспомощности рождает потребность в освобождении от этой зависимости от стихийных общественных сил, в восполнении практического бессилия. Невозможность действительного освобождения от астенических эмоций приводит от поиска средств устранения их причин к поиску средств утешения, которыми в значительной мере располагает религия. Именно иллюзорно-компенсаторная функция вызвала к жизни религию как специфическое социальное явление и благодаря этой функции она сохраняет силу в современном мире.

В контексте индивидуально-психологических корней религии особое место занимает страх смерти, и в качестве корригирующего средства религиозным сознанием принимается вера в трансцендентный мир и бессмертие души. Инстинктивная естественная потребность самосохранения усиливается в настоящее время в связи с экологическим кризисом и угрозой термоядерной войны. Глобальные проблемы современности обострили состояние психологической напряженности. Этому, несомненно, способствует популяризация катастрофических сценариев в различных средствах массовой информации, ведущая к апокалиптическому мироощущению. Поэтому неудивительно, что из всех вариантов прогнозирования будущего религиозное сознание предпочтение отдает сакральному, так как в нем конец света не означает гибели цивилизации, а знаменует начало нового преображенного мира.

В современных условиях очевидно также действие гносеологических предпосылок религиозности. Сохраняются общие гносеологические корни религии, характерные для всего периода ее существования: сложность процесса познания, ограниченность возможностей человеческого разума, метафизический способ мышления. Абсолютизация отдельных сторон и явлений в ходе процесса познания нашла выражение в метафизической трактовке сущности религии и атеизма и их роли в обществе. Вульгаризаторский подход к оценке религии, игнорирование содержащихся в ней, как в духовном феномене, общечеловеческих ценностей сменились на нынешнем этапе вульгаризаторским подходом к трактовке атеизма.

Следует заметить, что в центре богословских исканий на путях модернизации находится проблема познания. И если раньше она сводилась к апофатизму – сознанию интеллектуального поражения человека при стремлении постичь бога и сотворенный им мир, к возможности лишь слияния с богом, «обожения», то сейчас наметились новые тенденции.

На смену иррационалистическим концепциям в теологию приходит рационализм, делаются попытки синтезировать научную истину с религиозной верой, а библейскую картину мира соотнести с эволюционной теорией. Человек рассматривается как высшее звено в эволюции и соучастник акта творения (в плане совершенствования бытия), а сам процесс творения понимается как непрерывно длящийся. Тем не менее, в решении проблемы, как происхождения жизни, так и происхождения человека допускается действие особой творческой силы, т.е. границы эволюции приводятся в соответствие с границами догм.

Нынешняя богословская концепция мироздания во многом согласуется с тейярдизмом, который прежде подвергался критике. Таковой является идея о слиянии антропогенеза с космогенезом и осознании человеком себя вершиной эволюции. Их роднит теологизация эволюции, так как утверждается возможность осознания человеком себя главной осью развития Вселенной лишь в акте божественного откровения. Эволюция приобретает форму конуса, вершина которого находится за его пределами. А это означает не что иное, как чуждый идее эволюции дух финализма, стремление движения к конечной «точке Омега», которое для человека приобретает форму Христогенеза. (26, 214)

Модификация религиозной картины мира вызвана не только потребностью привести религиозное миропонимание в видимое соответствие с данными науки, но и с изменением интеллектуального уровня верующих. Модернизация догматики и интерпретация Библии в духе современности, несомненно, способствует оживлению интереса к религиозной идеологии, но отнюдь не приближает к познанию истины и решению социальных проблем.

Как справедливо отмечает В.В. Орлов, «… перед лицом угрозы гибели, конца цивилизации человечество нуждается в предельно реалистическом, предельно объективном подходе к пониманию сущности бесконечного мира, своей собственной сущности, объективных законов общественного развития, смысла человеческого существования». (27, 6).

Религиозное мировоззрение не обладает этими объективными критериями, поэтому никогда не было ориентировано на познание и преобразование мира. Принятие религиозным сознанием мистифицированного варианта хода исторического развития взамен реальной позитивной реконструкции различных сфер общественной жизни, надежда на помощь свыше в противовес социальной активности, уход в мир иллюзий вместо поиска средств, предотвращающих угрозу гибели цивилизации, свидетельствует о тесной взаимосвязи всех порождающих и сопровождающих религию условий и предпосылок. Специфическая сущность религии как иллюзорно-фантастического отражения бытия и выполняемые ею функции не дают оснований в современной критической ситуации считать ее систематизирующей платформой общественных отношений и фактором спасения человечества.

Уместно вспомнить мудрое изречение Э.В. Ильенкова, ставшее афоризмом: «Человек выбирает такую философию, каков он сам». Общество тоже выбирает такие духовные и нравственные ориентиры, которые соответствуют его сущности. В этом легко убедиться, сопоставив различные этапы общественного развития в плане доминирования в них определенной идеологии. Поступательное развитие общества продуцировало соответствующую ему коммунистическую идеологию, научно-материалистическое атеистическое мировоззрение, веру человека в достойную его высокого назначения миссию. Состояние нынешней дестабилизации ведет к растерянности, пессимизму, анархии и продуцирует идеологию, которая уводит человека от решения насущных проблем в мир мистики.

Современный человек нуждается в достраивании своей собственной сущности, которая может осуществляться разными способами: путем реальных преобразований и путем отказа от них, переориентации на трансцендентальные ценности. Поэтому извечный вопрос: что делать? - приобретает особую актуальность. Предлагаемые пути выхода весьма абстрактны: обратиться к прошлому, к истокам российской истории, сформулировать национальную идею, сберечь российский народ, а главное – возродить подлинную духовность, которая повсеместно отождествляется с религиозностью. Мысли о будущем часто связываются с поисками истины, поисками Храма и путей, которые к нему ведут. Но и Храм, и пути к нему могут быть разными. Один Храм божеский, и путь к нему обязательно лежит через веру в бога. Но не следует забывать и о другом Храме – общечеловеческом, и путь к нему лежит через веру в человека, его высокое предназначение, на котором базируется альтернативное религии мировоззрение – атеистическое.

 

Библиографические сноски

1. Гегель Г. Философия религии / Г. Гегель. Т.2. М., 1977.

2. Гегель Г. Философия религии / Г. Гегель. Т.1. М., 1975.

3. Фейербах Л. Сущность христианства / Л. Фейербах // Избранные философские произведения. Т.2. М., 1955.

4. Энгельс Ф. Анти-Дюринг / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.20.

5. Маркс К. Немецкая идеология / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.3.

6. Фарворн М. Речи и статьи / М. Фарворн. М., 1910.

7. Ленин В.И. Социализм и религия / В.И. Ленин // Полн. собр. соч. Т.12.

8. Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии / В.И. Ленин // Полн. собр. соч. Т.17.

9. Ленин В.И. Философские тетради / В.И. Ленин // Полн. собр. соч. Т.29.

10. Леббок Дж. Начало цивилизации / Дж. Леббок. СПб., 1875.

11. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор / Ч. Дарвин. М., 1953.

12. Фольц В. Римба / В. Фольц. М.-Л., 1929.

13. Маркс К. Святое семейство / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.2.

14. Францов Ю.П. У истоков религии и свободомыслия / Ю.П. Францов. М.-Л., 1959.

15. Тайлор Э.Б. Первобытная культура / Э.Б. Тайлор. М., 1989.

16. Леви-Брюль Люсьен. Сверхъестественное в первобытном мышлении / Люсьен Леви-Брюль. М., 1994.

17. Гольбах П. Система природы, или о законах мира физического и мира духовного/ Гольбах П.// Избранные произведения. Т.1. М., 1963.

18. Фейербах Л. Лекции о сущности религии / Л. Фейербах // Избранные философские произведения. Т.2.

19. Симонов П.В. Что такое эмоции? / П.В. Симонов. М., 1966.

20. Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1851-1858 годов) / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.12.

21. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.1.

22. Колосницын В.И. Лекции по теории научного атеизма / В.И. Колосницын. Свердловск, 1975.

23. Маркс К. Юридический социализм / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.21.

24. Расмуссен К. Великий санный путь / К. Расмуссен. М.: География, 1958.