Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Гносеологические корни религии
Гносеологические предпосылки возникновения религиозного сознания – это порождающие и поддерживающие религию особенности осмысления человеком мира и своего места в нем. Одним из гносеологических корней религии является основанная на социальном бессилии ограниченность знаний людей о природе и обществе. Но не всякое отсутствие знаний ведет к религиозным представлениям, а такое, которое порождает бессилие и продуцирует беспомощность в борьбе с явлениями природы и стихиями общественного развития. И чем более ранней является стадия развития человечества, чем меньше объем имеющихся знаний, тем более ощутимо это бессилие и более многоаспектны формы зависимости. С одной стороны, первобытный человек не выделял себя из родо-племенной общности, что явилось основой для возникновения первой исторической формы взаимодействия личности и общества – личностной зависимости, а с другой – он ощущал свою слитность с природой, – и эта нерасчлененность субъективного и объективного в реальности продуцировала тождество предмета и образа в сознании. Неразвитость логического мышления вела к доминированию чувственных форм познания, в которых эмоциональное, образное восприятие действительности становилось основой его фантастического отражения. Духовное и телесное еще не дифференцировалось. Человек не выделял себя из природы, а значит и не мог противопоставить себя ее силам. «Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (= понятия) с нее, – писал В.И. Ленин, – не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни; мало того, возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (in letzter Instansz = бога)» (9, 330). Другим гносеологическим корнем религии следует считать сложность процесса познания. Познание есть диалектический процесс перехода от незнания к знанию, от неполного, неточного знания к более полному и точному, движение от явления к сущности, от заблуждения к истине. Но процесс этот очень сложен и противоречив, требующий напряжения духовных и физических сил и приводящий подчас к разочарованию и ощущению бессилия. Не случайно в одной из философских книг «Библии» – «Екклесиасте» устами мудрейшего царя Соломона провозглашается: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл. 1:18). Действительно, чем более углубляется человек в стремление обрести истину, тем больше новых граней неизведанного открывается перед ним. А для первобытного человека весь мир превращался в сплошную загадку.
Обратимся к любопытному рассуждению, которое проливает свет на особенности мышления человека, стоящего на примитивной ступени развития. Его приводит Дж. Леббок в исследовании «Начало цивилизации». «Я пошел как-то пасти свой скот, – рассказывал один зулус. – Погода была пасмурная. Я сел на скалу и стал задавать грустные вопросы; да, грустные, потому что я не в силах был ответить на них. Кто касался звезд своими руками? На каких столбах они держатся? Я спрашивал себя также: Воды никогда не устают, у них нет другого дела, так течь, не переставая, с утра до ночи и от ночи до утра; Но где же они останавливаются и кто заставляет их течь таким образом? И облака тоже приходят и уходят, и изливаются водой на землю. Откуда они приходят? Кто посылает их? Конечно, не колдуны посылают нам дождь; как могут они сделать это? И почему я никогда не вижу своими глазами, как они поднимаются на небо, чтобы добыть его? Я не могу видеть и ветра, но что же это такое? Кто несет его, заставляет его дуть, реветь и пугать нас? Разве я знаю также, как растет хлеб? Вчера у меня в поле не было ни былинки; сегодня я пришел дать земле мудрость и силу, чтобы произвести это?» (10, 138-139). Удивлением, изумлением, сомнением, любознательностью наполнено это красноречивое повествование. Оно позволяет проникнуть в логику зулусца и распознать суть еще одной причины, обуславливающей религиозное сознание – метафизический подход к объяснению мира. Во-первых, «вопросы грустные», потому что ему заведомо понятно, что ответить он на них не сможет (ограниченность знаний); во-вторых, эти вопросы для него жизненно значимы: его волнует и космос великий: откуда звезды и как они держатся на небе? Откуда вода, без которой немыслима жизнь? Откуда такая стихия, как ветер? Как растет хлеб? Последний вопрос ему немного понятен, поскольку он сам дает «земле мудрость и силу». И вот здесь сокрыто главное: если он причастен к выращиванию хлеба (хотя и это для него загадка), то кто-то должен быть причастен и ко всему остальному. Вопросы каузальные, но он их привык решать с помощью органов чувств: он должен это видеть, а то, что выпадает из поля зрения, должно найти разрешение иным путем, путем перенесения человеческих познавательных способностей на нечто иное. В одном он убежден: это не колдуны. Очевиден важный этап рождения идеи о некой более могущественной силе благодаря рассуждению согласно аналогии: раз что-то видимое, реальное создано человеком, то должен быть и творец всего остального.
Из сложности процесса познания и рождается метафизический способ мышления, который лежит в основе религиозного сознания. Метафизика – это антидиалектический способ мышления, результат односторонности в познании, когда вещи и явления рассматриваются в изоляции, когда внимание фиксируется только на внешних характеристиках, количественных изменениях и не просматриваются внутренние качественные превращения, а противоречия игнорируются как источник развития. Ввиду неразвитости общественной практики метафизический способ мышления играл в сознании первобытных людей существенную роль. «Познание человека, – писал В.И. Ленин, – не есть … прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали. Любой отрывок, обломок, кусочек этой кривой линии может быть превращен (односторонне превращен) в самостоятельную, целую, прямую линию, которая (если за деревьями не видеть леса) ведет в болото, в поповщину… Прямолинейность и односторонность, деревянность и окостенелость, субъективизм и субъективная слепота – вот гносеологические корни идеализма» (9, 322). Идеализм и религия связаны как онтологически, так и гносеологически. Сложность познания содержит в себе возможность ошибок, поскольку человеческое познание представляет собой единство двух сторон: объективного содержания и субъективной формы. Противоречия между многогранным содержанием объективного мира и ограниченностью субъективного опыта приводили к гносеологической односторонности и явились основой для религиозной фантазии. Но стать таковой они могли только тогда, когда был достигнут определенный уровень мышления – абстрактное мышление. Все рассмотренные выше причины возникновения религиозного сознания имели место и в более ранний период первобытнообщинного строя – до появления неандертальцев и, вероятно, выступали в более гипертрофированной форме: и бессилие в борьбе с явлениями природы, и невозможность понять и определить свое место в мире, но до тех пор, пока мышление конкретно и ограничивается чувственным восприятием, нет платформы для полета фантазии, а значит, и условий для возникновения религии. И в настоящее время существуют племена, не имеющие самых элементарных религиозных представлений, поскольку у них отсутствует абстрактное мышление и способность к обобщениям. Таковы бечуане, считающие по конкретным предметам счета – пальцам рук и ног, а если что-то не вписывается в их число, то отвечают: «Много». Таковы жители Огненной Земли, с которыми встретился Чарльз Дарвин, совершая путешествия на корабле «Бигль». В своем труде «Происхождение человека и половой отбор» он констатирует: «Мы не могли найти у огнеземельцев даже следа веры в то, что мы назвали бы божеством, не нашли и следа религиозных обрядов». (11)
У тасманцев, папуасов и меланезийцев также нет никаких религиозно-мистических понятий. Когда Н.Н. Миклухо-Маклай спрашивал у папуасов: «Куда уходят умершие?», они совершенно осознанно отвечали: «Человек умер-умер: человека уже больше нет!» Этнограф В. Фольц в своей книге «Римба» приводит диалог с жителем римбы (племени кубу), в котором он пытался установить, имеют ли кубу представление о высших существах. «Я спрашивал одного кубу: – Ходил ли ты когда-нибудь ночью в лес? – Да, часто. – Слышал ли ты там стоны и вздохи? – Да. – Что же ты подумал? – Что трещит дерево. – Не слыхал ли ты криков? – Да. – Что же ты подумал? – Что кричит зверь. – А если ты не знаешь, какой зверь кричит? – Я знаю все звериные голоса… – Значит, ночью в лесу ты ничего не боишься? – Ничего. – И ты никогда не встречал там ничего неизвестного, что могло бы тебя испугать? – Нет, я знаю все.» (12, 17-18). Этим поверхностным восприятием природы и гордым категоричным заявлением «я знаю все» парализуется его воображение, сверхчувственным существам нет места в его психике. О высших существах кубу не имеют ни малейшего понятия, поскольку у них нет отвлеченных представлений. В процессе перехода от чувственно-практического познания к абстрактному мышлению формируются способности человеческого сознания к фантазии, к отделению образов или конкретных их свойств, качественных характеристик от реальности и наделения ими других предметов и явлений или приданию им сверхъестественных свойств. Примером этого превращения могут служить сказочные персонажи, в частности, образ черта. Отдельные его качества и свойства человек встречал у конкретных животных: черная шерсть, рожки, нос пятачком, копыта. В сознании человека эти свойства отчуждаются от животных, которым они принадлежат, и конструируется фантастическое существо, аналога которому нет в действительности. Человек в своем сознании может соединить то, что в действительности не встречалось (сирена, кентавр, ангел). Способность вычленять общее, существенное, необходимое – это величайшее свойство человеческого сознания, знаменующее собой более высокую ступень интеллектуального развития, которое детерминировало возникновение и развитие науки, но оно же создало возможности для превращения общих понятий в самостоятельные сущности, которые стали рассматриваться как существующие вне и независимо от материального мира и, таким образом, явилось основой для возникновения религии и объективного идеализма. Как отмечал В.И. Ленин, уже в первой элементарной абстракции «дом вообще» и конкретный дом возникает возможность отлета мысли от действительности. Появилась иллюзия, будто мысль может существовать отдельно от действительности, - и для первобытного человека понятия, идеи представлялись как самостоятельные существа, которые наделялись способностью оказывать влияние на реальный мир (в идеализме на «мир вещей»). Классики марксизма подчеркивали эту взаимосвязь: «Человек, для которого чувственный мир превратился в голую идею, превращает, обратно, голые идеи в чувственные существа. Призраки его воображения принимают телесную форму». (13, 202)
Возникновение таких понятий, как «душа» или «дух» было бы невозможно без попыток обобщить ряд явлений психической жизни человека, выделить в них некоторые общие и существенные черты. Академик Ю.П. Францов писал, что для возникновения у первобытного человека понятия «душа» необходимо обобщенное представление о психической деятельности. (14, 101) Познавательную деятельность людей следует рассматривать исторически. Гносеологические корни религии в ходе исторического развития тоже претерпевали определенные модификации. В первобытном обществе, например, наряду с гносеологическими факторами, сохраняющимися затем на всем протяжении существования человеческого общества, имелись гносеологические корни, специфичные именно для этой эпохи. Важную роль в качестве гносеологических корней играли такие приемы духовного освоения мира, как оборотничество («все превращается во все»), партиципация («часть вместо целого»), стремление к одухотворению и олицетворению мира (перенос представлений о человеке и общинно-родовых отношениях на природу). Истоки этого стремления к олицетворению следует искать в условиях жизни первобытных людей. Поскольку, как уже отмечалось, первобытный человек не выделял себя из природы, постольку он представлял все природные явления по аналогии с собой как живые, сознательные существа, а их изменения рассматривал как сознательные акты поведения. Многочисленные источники свидетельствуют о том, что у отсталых племен до сих пор имеют место аналогичные представления: все окружающие предметы обладают свойствами живых существ. Так, Э. Тайлор приводит любопытные факты олицетворения явлений природы: в представлениях племени мбокоби в Южной Америке луна играет роль мужа, а солнце – его жены; в мифологии алгонкинов, наоборот, солнце выступает как муж, а луна – его жена; новозеландцы думают, что солнце на ночь опускается в свою пещеру, купается в воде жизни и возвращается на рассвете из подземного мира. Автор делает вывод, что в первобытной философии всего мира солнце и луна одарены жизнью и по природе своей принадлежат как бы к человеческим существам. То же касается и звезд. У эскимосов сохраняется поверье, что звезды, прежде чем подняться на небо, в древности были людьми и животными (15, 131-133) Способности и стремление к олицетворению сыграли свою роль в ходе становления идеи бога. Первоначальная персонификация сил природы привела к персонификации представлений о сверхъестественном. Без способности к абстрактному мышлению возникновение и существование религии практически невозможно, а эта способность явилась результатом длительной эволюции человеческого сознания. Этим и объясняется сравнительно позднее возникновение религии в первобытном обществе.
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-02-10; просмотров: 569; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.234.232.228 (0.03 с.) |