Собственная разработка маи ваияние извне.

Что же произошло с дзёмонцами? Если их культура могла существовать 60- лее 14 000 лет, то как вышло, что она не существует сегодня?

Археологические данные указывают на вторжение в Японию 2700—2300 лет назад более крупной по численности и более экономически конкуренто- способной группы людей, возможно, из Кореи. Названные современными уче- ными «яёй» (мы не знаем, как они называли себя сами), эти люди были опыт- ными, высокоорганизованными рисоводами. Обычно предполагают, что их образ жизни оказался значительно выше, чем у аборигенов (охотников-соби-

 

рателей). Хотя яёй являлись представителями военной культуры, а дзёмон- цы — нет, свидетельства о военном конфликте между ними или о геноциде отсутствуют, дзёмонцы не «исчезли». Если бы так, последние археологичес- кие раскопки немедленно дали бы нам нечто иное, нежели мирное смешение и слияние людей разных культур в новый синтез, проявившийся в форме клас- сической японской цивилизации. В некотором смысле дзёмонская культура — все еще среди нас. Имела ли она начало? Археологические свидетельства по- стоянно пересматриваются под влиянием новых фактов. Однако имеется толь- ко небольшая группа фрагментов наиболее ранней дзёмонской керамики, из- готовленной 16 500 лет назад.

Произошло ли в то время в Японии что-то такое, что могло бы объяснить, почему дзёмонцы изобрели керамику на тысячу лет раньше всех остальных? Симояму Сатори из археологического музея Ибусуки на острове Кюсю гово- рит: «Возможно, это явилось результатом лишь дзёмонской гениальности». C другой стороны, профессор Сахара Макото, генеральный директор Нацио- нального музея японской истории, верит, что «здесь могло проявиться некое постороннее влияние». «Здесь, в Японии, — объяснял он, — был высокий уро- вень развития — новые дороги, дома, даже новые города, котороые постоян- но строились. Это означает, что почву постоянно раскапывают и перемеща- ют, и всегда, когда это происходит, возникает возможность сделать новое ар- хеологическое открытие. В Китае такая активность куда меньше, а в Сибири — и подавно. Поэтому не исключено, что в Сибири, например, археологи од- нажды обнаружат следы даже более ранней керамической культуры, которая повлияла на дзёмон».

ПЕРЕДАЧА ТЕХНОАОГИЙ

Похоже, никто из ученых не принял во внимание это странное совпадение датировки древнейшей дзёмонской керамики (около 16 500 лет назад) и завер- шения последнего ледникового максимума (около 17 000 лет назад), за кото- рым последовали тысячелетия таяния ледникового щита и глобального повы- шения уровня моря. Является ли это только совпадением, или могут быть некие причинные связи между послеледниковым потопом и появлением керамики?

Сахара Макото уже выразил свои взгляды по поводу имевших место влия- ний. Он считает, что дзёмон находился под воздействием некоей более ранней, возможно, сибирской керамической культуры. Это лишь предположение, но несомненно, что в Сибири керамика изготовлялась в очень древние времена (хотя и не в столь древние, как ранний дзёмон)^ш. Однако изобретение керамики не требует обязательного контакта с гипотетическим материковым племенем. Против данной гипотезы имеются и геологические свидетельства. Как указы- вает археолог Дуглас Кенрик, «когда самая ранняя известная керамика была изготовлена, море уже поглотило все наземные перемычки... и создало естествен- ный барьер между Японией и материком»¹¹.

Другими словами, если 16 500 лет назад дзёмонцы испытали влияние, еде- давшее их керамистами и кем-либо еще, то это влияние, скорее всего, пришло в Японию не с суши, а с моря. Теоретически это могло оказаться воздействием выжившего одиночки или горстки людей, выживших в результате кораблекру- шения. А поскольку это были времена глобального потопа, нельзя исключать того, что какой-то корабль попал в Японию очень издалека, теоретически он мог быть пригнан к ее берегам откуда угодно. Но если моряки, высадившиеся в Японии, происходили из сибирских племен или являлись крайне искушенны- ми представителями какой-нибудь погибшей цивилизации, то маловероятно, чтобы они смогли передать примитивным местным обитателям нечто большее, чем отдельные «цивилизованные» навыки.

ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО

Дзёмонская керамика весьма своеобразна. Ее наиболее характерное укра- шение — узор, нанесенный веревкой. Само слово «дзёмон» по-японски озна- чает «веревочный узор», но это такое же искусственное название, данное архео- логами, как и «яёй». Мы не знаем, как называли себя сами дзёмонцы. Такая техника декорировки заключается в оттискивании длинной с узелками бечевки на глине до ее обжига; иногда надо вращать шнуры для создания дополнитель- ного эффекта. Количество возможных комбинаций велико, но эти разнообраз- ные «веревочные узоры» — лишь скромная часть всего дзёмонского репертуара экстравагантного и необычного декора. Этот репертуар, заслуживающий осо- бого упоминания, существует в нескольких измерениях — и во времени, и в пространстве. C одной стороны, дзёмонская керамика разбросана по всей тер- ритории Японии — от крайнего юга, включая острова Рюкю, до крайнего севе- ра, включая Хоккайдо, а с другой стороны, распространена во временной про- тяженности, связывая относительно недавнюю эпоху (2000 лет назад) с доисто- рической — 16 500 лет назад, когда подошел к концу ледниковый период.

ДЖИНН В БУТЫЛКЕ

Археологи Японии более гостеприимны, чем их западные коллеги, куда меньшие снобы и сутяги. В Японии я снова и снова получал привилегию взять в руки древнейшие артефакты — национальное достояние, — многие из кото- рых старше 12 000 лет. В археологическом центре Сато Хиромаши, недалеко от города Миядзаки, эта любезность простерлась до того, что мне дали подержать древнейший из найденных в мире фрагментов расписной керамики — осколок отличного дзёмонского горшка, с росписью красным внутри, уверенно датиро- ванный 11500 лет назад. Дотронуться до него — как попасть в скоростной лифт, несущийся вниз, в глубины времен. Я представлял древнего художника за ра- ботой над тем самым предметом, который сейчас был у меня в руках. Я чув- ствовал, будто он — или она — все еще жив в этом осколке, как джинн в бутыл- ке. На мгновение 11 500 лет, разделявшие нас, а это более чем вдвое превышает возраст египетских пирамид, показались мелочью. «Требуется воображение, — говорит Дуглас Кенрик, — чтобы осмыслить продолжительность и жизнеспо- собность керамической эпохи дзёмона. Она оставила свой след на сосудах, дол- го бывших погребенными, но благоговение перед древностью сосуда не должно заслонять для нас его красоту».

В моих путешествиях по Японии я видел множество прекрасной дзёмонс- кой керамики всех времен. Сделанная без помощи гончарного круга и всегда на открытом огне, она имеет фантастическое разнообразие форм — от эффектной «пламенеющей керамики» 5000-летней давности, с ее гротескными и тщатель- но выполненными ободками, до скромных округлых горшков, возрастом более 12 000 лет, которые украшены только простыми штриховыми или скорлупооб- разными узорами. Шнуровой орнамент в керамике постоянно сохраняется, по- вторяются и другие мотивы, такие как деформированные человеческие лица, изображенные скульптурно на плечиках ваз. Были найдены керамические мае- ки, повторяющие тот же фантастический стиль, и маски особого стиля, с загну- тым носом, кажущиеся произведениями футуристов, которые могли бы быть выставлены в какой-нибудь галерее сюрреалистического искусства. Но им 60- лее 4500 лет, они столь же стары, как Великая Пирамида, и являются частью дзёмонской традиции изображения человека.

Догу

Лично мне не довелось видеть образцы старше 8000 лет, но археологи, с кото- рыми я беседовал в Японии, уверяли меня, что простые керамические изображе- ния человеческих фигур были найдены в слоях, датированных возрастом более 12 000 лет. Эти древнейшие фигурки и все более поздние образцы известны в Японии под общим названием «догу». Наиболее известные догу имеют возраст порядка 3000 лет, и их лучше называть «антропоидными», поскольку нет ника- кой уверенности в том, что они изображают людей. У них есть головы, ноги и руки, как у людей, но черты их лиц фантастически искажены, почти как если бы они были скрыты за некой маской или шлемом. Глаза этих фигурок удивляют больше всего: это большие овалы, каждый с простой горизонтальной щелью.

Другие догу совершенно отличаются от описанных: одни кажутся запечат- девшими лицо человека, кричащего под пыткой; другие имеют черты некоего жи- вотного, кошки, например, наложенные на человеческие; иные представляют ми- фологические персонажи с неестественно вытянутым телом или ромбовидным лицом. Есть множество гротескных женских фигур, например, 5000-летняя «дзё- монская Венера», недавно обнаруженная в Танабатаке Исеки в префектуре Нага- но. C ее огромными бедрами, эта «богиня-мать» по пропорциям и общему обли- ку (возможно и по функциям) похожа на каменные фигуры Венер, найденные в мегалитических храмах и в затопленных лабиринтах далекого средиземноморс- кого острова Мальта.

Трудно строить предположения по поводу того, чего именно дзёмонцы хо- тели добиться, изготавливая такое количество различных типов догу непрерыв- но на протяжении по меньшей мере 10 000 лет. Очень возможно, но уверенно утверждать нельзя, что эти фигурки имели какое-то религиозное значение и должны были располагаться в специальных нишах. В любом случае несомнен- но, что догу — это произведения процветавшей культуры, чей прибавочный продукт позволял иметь достаточно свободного времени, которое класс про- фессионалов-ремесленников посвящал исключительно изготовлению пре крас- ных, а иногда и вызывающих благоговение изделий.

 

НЕОЖИДАННОСТЬ C РИСОМ

Другой сюрприз, который я обнаружил в дзёмоне, касался образа жизни людей этой культуры. Еще со времени визита в Саннаи-Мурияму в 1998 году я знал, что эти «охотники-собиратели» жили иногда в больших постоянных по- селениях, что само по себе аномально. Я ошибочно считал, что Саннаи-Мури- яма, созданная около 4500 лет назад, была самым ранним из них.

Затем в апреле 2000 года я посетил Уэнохару, более древний дзёмонский па- мятник, на острове Кюсю. Кузанори Аозаки, один из археологов местной пре- фектуры, объяснил мне, что Уэнохара существовала непрерывно на протяжении 2000 лет, 9500—7500 годы. «Жизнь там была хорошо устроена, — рассказывал он. — Одновременно в поселении проживало более 100 человек. Они жили удоб- но... Я бы сказал, процветали. Все основные их потребности удовлетворялись. У них было изобилие пищи, хорошие жилища, удобная, элегантная одежда».

• И это было постоянное поселение, какдеревня или маленький городок? -Да.

•Но не противоречит ли это представлению о том, что дзёмонцы являлись обычными охотниками-собирателями?

•Чем больше вы узнаете о дзёмоне, тем более понимаете, что они отнюдь не были только охотниками-собирателями.

Аозаки стал рассказывать мне что, по его мнению, община Уэнохары под- держивала свое существование с помощью некоей организованной «агрикуль- туры» и лесного «собирательства». Это еще не было земледелием, но, безуслов- но, упорядоченным сельским хозяйством.

За мою семинедельную поездку по Японии в апреле и мае 2000 года не раз слышал упоминания об агрикультуре. В Офуна Исэки, на Хоккайдо, ведущий археолог Сихару Абэ рассказал мне, что дзёмонцы культивировали каштановые деревья: «Они привезли рассаду с Хонсю и затем культивировали каштаны здесь. Они в полном смысле занимались агрикультурой».

Еще одно интригующее открытие, сделанное недавно, что уже 8000 лет на- зад дзёмонцы разводили не местное по происхождению растение, а именно бу- тылочную тыкву, которая, как показывают палеоботанические исследования, могла попасть туда из Африки. Есть также несколько свидетельств возделыва- ния бобов в очень древние времена. Действительно, согласно профессору Тат- суо Кобияси, дзёмонцы эффективно занимались всеми доступные им видами растений и животных. Они сознательно и рационально подходили к природной среде, понижая распространение менее желаемых видов, чтобы избежать исто- щения ресурсов, необходимых для более предпочтительных. Длительное время предполагалось, что яёй принесли культуру риса в Японию, но археологи обна- ружили неоспоримые доказательства возделывания дзёмонцами рисовых по- лей в Итазуке на острове Кюсю. Эти находки были твердо датированы возрас- том порядка 3200 лет, т.е. они оказались старше периода яёй на несколько сотен лет. Матсуо Цукада из Квартенарной экологической лаборатории Вашингтон- ского университета прокомментировал эти находки так:

«Древнейшее свидетельство наличия риса (в Японии)... происходит из хо- рошо известного памятника Итазуке в префектуре Фукуока и датируется возра- стом около 3200 лет. Поскольку это растение не исконно японское, его наличие

 

дает твердое подтверждение тому, что возделывание риса началось в поздний или позднейший период культуры дзёмон на Кюсю. Исследования филолитов также подтверждают такую датировку. Уже ясно, что мнение о начале культива- ции риса в Японии с приходом яёй устарело. Тем не менее оно продолжает бы- товать в работах по восточно-азиатской археологии»¹².

Именно Сахара Макото, генеральный директор Национального музея ис- тории Японии, был тем, кто сбросил самую большую «бомбу» на мои прежние представления одзёмоне. Когда я встретился с ним 17 мая 2000 года, он едва ли не случайно упомянул о новом, только что появившемся свидетельстве, еще не подтвержденном (но поразительном, если оно окажется правдой), согласно ко- торому дзёмонцы могли возделывать рис еще 12 000 лет назад.

РЕВОЛЮЦИЯ

Итак, считалось, что первый рис попал в Японию вместе с людьми культу- ры. Затем было обнаружено, что дзёмонцы выращивали рис за несколько сотен лет до прибытия яёй. Теперь же вдруг появилась ошеломляющая возможность утверждать, что дзёмонцы могли выращивать рис уже в древнекаменном веке, за тысячи лет до кого бы то ни было...

• Если это правда — то это революция, не так ли? — поинтересовался я.

• Да, в некотором смысле, — ответил Макото, — но если вы имеете дело с дзёмоном, вы всегда должны быть готовы, к революции.

Как сообщил мне Макото, есть и другое доказательство — мелкие частицы риса, как-то попавшие в гончарную глину до ее обжига. Известное исследовате- лям дзёмона уже лет десять, это доказательство основывается на различных фраг- ментах керамики с нескольких памятников, которые все датируются промежут- ком времени в 5000—3000 лет назад. Некоторые археологи пошли на все, чтобы принизить значение этих находок, приводя даже такие аргументы, что зерна риса будто бы занесены из Китая ветром или же на лапках саранчи. Любое логическое заключение казалось им пригодным по сравнению с основной парадигмой рас- смотрения дзёмона как культуры «простых охотников-собирателей».

Чем более я вникал в суть дела, тем более очевидным становилось, что боль- шинство японских археологов уже отказывалось от парадигмы «охотники-со- биратели» и приходили к новому взгляду на дзёмон как на сложную и очень древнюю культуру, может быть, даже «цивилизацию».

ВСЕ ПРИСВАИВАЕТСЯ

Поскольку мы получили новые факты о дзёмоне за очень короткий период, то наши представления об этой культуре неизбежно должны будут и дальше подвер- гаться ревизии. Мы видели, как незыблемые представления о ее примитивной охот- ничье-собирательской экономике изменились под влиянием новых свидетельств о выращивании риса. Когда делается открытие керамики, например, возраста 16 500 лет на памятнике Одайямамото № 1 Исэки, то это может сдвинуть на тысячи лет назад все принятые до этого схемы датировок. Действительно, почти все слано- вится объектом пересмотра. Раскопки сложно организованных и хорошо спланированных поселений городского типа, таких как Саннаи-Мурьяма и Уэнохара (пос- леднее уходит в древность почти на 10 000 лет), стали причиной пересмотра старой идеи о том, что дзёмонское общество являлось кочевым. В Сакурамаши Исеки, около города Ойябе на западе Хонсю, археологи недавно раскопали имеющие 4000-летний возраст образцы сложных столярных изделий, деталей и углов того типа, который, как считалось, не мог быть внедрен в Японии ранее 700 года н.э.

Другой пример совершенно неправильного датирования и атрибуции исто- риками изобретений, идей и изображений представляет собой классическое украшение японской знати, часто вырезавшейся из яшмы, — магатама, имев- шее форму запятой (или эмбриона?). Упоминания магатамы в японском наци- ональном эпосе, «Нихон Соки», составленном в конце VII века н.э., и частые находки магатамы на археологических памятниках того периода привели боль- шинство японцев к абсолютному убеждению в том, что магатама — изобрете- ние так называемых периодов «яёй» и «кофун», т.е. ориентировочно 300—800 го- дов н.э. Но в моих поездках по Японии археологи показывали мне дюжины пре- красных магатам дзёмонского времени, некоторым из которых было более 8000 лет. Это говорит не только о древности дзёмонского ремесла. Вопрос зак- лючается в том, каким образом древний дзёмонский религиозный символ пере- жил нашествие яёй в первом тысячелетии до н.э. и продолжал быть востребо- ванным как почитаемый объект в те времена, когда были написаны самые ран- ние тексты уникальной японской религии — синто.

ПРИМОРСКИЕ КАМЕННЫЕ ХРАМЫ?

Какими путями доисторическая культура дзёмон воздействовала на культу- ру завоевателей? Сколько еще в истории дзёмона остается нерассказанным? Есть одно очевидное направление исследований, которым стоит заняться. Археоло- ги признают, что части Японских островов, которые прежде находились над водой и которые одно время почти наверняка были заселены дзёмонцами, ушли под воду в конце ледникового периода. Затопление оказалось не столь тяжелым и быстрым, как в других местах. Но поскольку дзёмонцы на протяжении более 14 000 лет оставались в основном жителями побережий, то совершенно вероят- но, что продолжавшийся подъем уровня моря мог скрыть значительную часть их истории. Если они создавали каменные сооружения вдоль древних берего- вых линий, то они первыми должны были быть поглощены волнами. Рассмат- ривая теорию о том, что эти сооружения являются просто природным феноме- ном, и теорию о том, что они суть творение исчезнувшей цивилизации, я пола- гаю, остается уместным спросить, а не могут ли подводные руины у берегов Японии являться творением цивилизации дзёмона — неведомой, но может быть, выдающейся фазой этой культуры?