Вопрос14. Предын. Европа: деньги, кредит финансы.

Хлынувшие в Европу потоки драгоценных металлов из-за океана, казалось, должны были решить проблемы денежного обращения. Притом что значительная часть денежных металлов по-прежнему утекала на Восток, общее количество обращавшихся на континенте монет за XVI столетие увеличилось в 3 раза. Изобилие серебра сделало этот металл основным платёжным средством и мерой стоимости других товаров. Золото преимущественно держалось «в запасе», выполняя функцию средства накопления. Его стоимость по отношению к серебру в долгосрочном плане возрастала (с 1: 11,5 в начале XVI в. до 1: 14,5 в его конце). В мелкой розничной торговле использовались медные монеты.

«Порча» монет продолжается Тем не менее монетное обращение в Европе имело серьёзнейшие изъяны, связанные с качеством монет: углублявшимся разрывом между номиналом и реальным содержанием в них драгоценных металлов. Европейские правительства переняли у феодальных властителей практику денежной «порчи». Это был общепризнанный способ увеличения денежной массы для покрытия казённых расходов, резко увеличившихся в Новое время. Рост государственных расходов определялся, прежде всего, удорожанием войн по мере вытеснения рыцарского ополчения регулярными отрядами наёмников. Так или иначе, проблема соизмеримости денег отдельных государств усугублялась различием в качестве денег, отчеканенных на одном и том же монетном дворе, но в разное время.

К порче денег «сверху» добавлялась их порча «снизу», когда население изымало из обращения «правильные», полноценные монеты («хорошие деньги»), откладывая их в копилки, а «неправильные» делало ещё более «неправильными», обтачивая монеты и собирая драгоценную пыль для последующей переплавки. Порча денег «снизу» считалась одним из самых страшных преступлений, каралась смертной казнью, но не вызывала общественного осуждения («им можно, а нам нельзя?»), была житейской повседневностью. Бороться с ней было трудно и потому, что ввиду обилия порченых монет, изобличить злоумышленника можно было, только поймав его «за руку» в кульминационный момент вредительства.

Банки и «банковские деньги» Неразбериха с монетами породила бегство от них торгового капитала, желание купцов «до последнего» обходиться вовсе без них. Взаимные расчёты велись посредством сверки торговых книг и уплаты долгов векселями, а не монетами. Со временем купцы пошли ещё дальше, придумав условную денежную единицу – «банковскую монету», по которой сопоставлялась стоимость различных металлических денег. Установление «банковской монеты» стало главным толчком к расширению сети публичных банков в XVI – XVII веках. Клиенты широко известных Венецианского, Гамбургского и Амстердамского банков размещали в них золотые и серебряные монеты, слитки драгоценных металлов. Банки же открывали им кредит соответственно тому, сколько «банковской монеты» содержалось в этих вкладах. Расчёт клиентов между собой стал осуществляться через их личные приказы банку о переводе денежных сумм с одного счёта на другой.

В Англии и некоторых других странах функции публичных банков первоначально выполняли ювелиры. Кроме перевода платежей от одного купца к другому, они стали принимать свободные средства от них, выплачивая за это определённыё процент и выдавая удостоверения относительно величины вклада. Позднее, когда кустарные заведения ювелиров превратились в настоящие банки, такие удостоверения стали называть банкнотами (bank-note - банковский билет). Первоначально при возвращении клиенту части вклада на удостоверении (банкноте) делались соответствующие пометки, а в дальнейшем вместо одного удостоверения на всю сумму стали выдавать несколько более мелких банкнот, раскладывая на них совокупный объём вклада.

Банкноты использовались в качестве безналичного платёжного средства и принимались в уплату куда более охотно, чем непредсказуемые монеты, так как выплаты по ним гарантировались не только вкладчикам банков, а любому предъявителю. Так был сделан решающий шаг на пути к современным бумажным деньгам. Тогда же появилось ещё одно новшество – банковские чеки, т.е. поручение клиента своему банкиру уплатить предъявителю определённую сумму в счёт его вклада. Уже в XVIII в. чековые платежи настолько распространилась в Англии, что лондонские банкиры учредили особую палату для погашения чеков путём взаимных зачётов.

Многие банки стали принимать свободные средства не только от представителей делового мира, но и от всех желающих увеличить свои сбережения, без личного участия в коммерческих операциях. Среди вкладчиков были обладатели тех или иных рент, чиновники, наследники фамильных состояний. Не пренебрегали банкиры и приёмом вдовьих, а также сиротских пособий. По сути, был намечен один из основных путей аккумуляции свободных средств, превращения их из бездействующих накоплений в работающий капитал – «самовозрастающую стоимость».

Понятно, что выплата процентов по вкладам предполагала активное использование принятых денег для получения ещё больших процентов путём выдачи ссуд тем или иным пользователям кредита. Распоряжаясь крупными суммами, банки вели операции по учёту векселей (выплате денег по ним с оставлением определённого процента у плательщика, т.е. в данных случаях у себя), выдаче ссуд под залог товаров или земли, кредитуя тем самым активных участников рынка. Широкое развитие кредита, создание основ современной системы депозитов явилось одним из главных преимуществ Западной Европы над остальным миром, способствуя ускорению обращения денег, концентрации и централизации капиталов, обеспечивавших ускоренные темпы экономического роста.

Взявшись за операции с векселями, банкиры тем самым расщепляли доминировавшую в деловом мире форму товарного кредита, именуемого ныне коммерческим. Ещё во времена монетного голода Средневековья оптовый купец отдавал на реализацию товары розничному торговцу, ожидая от него денег до года, а то и более. В свою очередь, лавочники или разносчики не требовали от покупателей немедленной оплаты, соглашаясь подождать до «лучших времён». Небольшой по размеру товарный кредит практически никак не оформлялся. В лучшем случае, торговец делал записи в своих бумагах. Некоторые из них сейчас невозможно читать без улыбки: «также (должен) и один парень в перчатках, но я не помню, сколько он должен». Но предоставление в кредит крупных партий товаров сопровождалось оформлением векселей. Первоначально они носили персонифицированный характер: платить деньги был должен тот, кто выдал вексель, а получать – его первый владелец. При затруднённости встречи между ними на помощь приходил посредник-банк, взимавший за услугу известную мзду. Стремясь избежать лишних расходов, купцы внедрили передаточные подписи (индоссамент), на основании чего деньги могли получать другие лица. Не желая потерять часть доходов, банкиры пытались добиться запрещения такой практики, но индоссамент всё же устоял, хотя количество возможных передач векселя сделали ограниченным.

В широких масштабах учёт векселей проходил на общеевропейских ярмарках, а по мере того как утверждались биржи – на них. В XVI – XVII вв. уже существовали особые вексельные биржи, на которых вместе с учётом векселей продавались акции коммерческих учреждений, облигации государственных займов и другие ценные бумаги. Это был прообраз современных фондовых бирж. Углубление русла движения ссудного капитала способствовало росту его предложения. Свидетельством тому являлась очевидная тенденция к снижению ставки ссудного процента с 8 % в начале XVI в. до 3-5% в середине XVIII столетия. В Амстердаме же ставка процента была мизерна, даже по нынешним меркам, достигая нижней границы в 2 % годовых.

Тем не менее размеры использования денежного кредита (банковского – по нынешней терминологии) долгое время были сравнительно невелики. Потенциальные кредитополучатели из деловых кругов, не слишком рассчитывая на расширение своего дела, опасались попасть в долговую пропасть. Кредиторы не без оснований боялись потерять свои деньги. Поэтому большая часть займов осуществлялась при личном доверии: между близкими родственниками или давно знакомыми партнёрами. Так же, как и в Средние века, кредит носил большей частью потребительский характер, а его основным пользователем была всё та же поместная аристократия. Но по мере централизации государств основными кредитополучателями становились их правительства. Вышеназванные крупные банки считались государственными не потому, что осуществляли эмиссию общенациональных денег (они выпускали банкноты – собственно банковские деньги), а потому, что пользовались покровительством со стороны властей, часто и экстренно нуждавшихся в деньгах. Но со временем именно анонимные билеты крупнейших в каждой конкретной стране банков становились официальными бумажными деньгами, а учреждения, осуществляющие их эмиссию (выпуск) – в полном смысле Государственными банками. Первым эмиссионным банком в Европе стал основанный в 1694 г. Английский банк, получивший монопольные права на эмиссию анонимных банкнот.

Долги государства Правящая элита была щедра на обещания, гарантируя в договорах самые высокие проценты, но выполнение обещаний «оставляло желать лучшего». Ещё в первой половине XVIII в. был популярен афоризм: «не давай в долг более сильному; если же дал, то смотри на эту сумму как на потерянную». Новое время так же пестрит отказами «власть имущих» от собственных обязательств, как и Средневековье. При крупных займах это приводило к серьёзным финансовым кризисам и банкротству кредиторов. Рискованность таких займов усугублялась ещё и тем, что они давались не государству как таковому, а государю, что делало проблематичным перенос обязательств конкретного монарха на его преемников по трону. Даже в Англии лишь в начале XVIII в. долг короля стал рассматриваться как общенациональный.

На протяжение большей части Нового времени основная масса ссудного капитала выставлялась богачами Южной Германии и, особенно – Италии. Именно на итальянской почве впервые стало заметным обособление ссудного капитала в самостоятельную сферу экономической деятельности. Оформление государственных займов происходило в общеевропейских экономических центрах. С середины XV до середины XVI вв. свободные капиталы выставлялись во французском Лионе. После ссоры распорядителей ярмарки с итальянскими негоциантами, последние избрали местом для торговли деньгами небольшой город Безансон, расположенный на полпути между Генуей и Лионом. Хотя в дальнейшем этот город и не стал постоянным центром финансовых операций, которые проходили во многих местах, но словом Безансон стали обозначать любой финансовый торг европейского масштаба, где бы он ни происходил.

Первоначально правительственные займы носили краткосрочный и среднесрочный характер, обеспечивались теми или иными конкретными статьями будущих государственных доходов. Для правительств, так же как и для деловых кругов, существовал определённый психологический барьер, «комплекс должника», проявлявшийся или в досрочном возвращении денег кредиторам, или, что случалось гораздо чаще, в одностороннем пересмотре условий договора, объявлении «дефолта». Первыми этот комплекс преодолели правящие круги Нидерландов и Англии, как правило, добросовестно выполнявшие свои обязательства. Но при существенном изменении обстоятельств английское правительство могло предложить кредиторам либо досрочно получить весь долг с договорными процентами, либо согласиться на меньший процент. Кредиторы чаще выбирали последнее, исходя из высокой репутации своего должника. Очень плавно эпизодические займы переходили на уровень постоянно функционирующей системы государственного долга, в бессрочные консолидированные государственные займы, обеспечивавшие владельцам государственных ценных бумаг получение 3-5 % ежегодной ренты. Государственный долг Англии составил в 1731 г. 240 млн. фунтов стерлингов, но это не беспокоило ни правительство, ни его кредиторов. Крупные национальные банки становились кредиторами собственных правительств, аккумулируя с этой целью деньги своих вкладчиков под меньшие проценты, чем те, которые они брали с властей за предоставленные им крупные суммы.

В особо экстренных случаях объявлялась добровольная подписка граждан, желавших дать на определённых условиях взаймы государству. Свободных денег у населения было уже достаточно. В эпоху реставрации Стюартов потребовалось всего три дня, чтобы собрать 2 млн ф.ст. для основания новой Ост-Индской компании. Английское правительство крайне редко прибегало к принудительным займам у населения, а в послереволюционной Голландии, кажется, такого не знали вообще. В других же странах Западной Европы принудительность займов оставалась почти нормой. В Испании, к примеру, монархи при острой нужде беззастенчиво присваивали драгоценные металлы из Америки, предназначенные для знати, обещая расплатиться когда-нибудь потом. Неудивительно, что проценты по внешним займам таким правительствам приходилось платить много большие, чем руководству Англии и Нидерландов. Степень доверия к должнику имеет свою цену в виде снижения уплачиваемого им процента.