Присутствующий, хоть и отсутствующий

 

Однажды я, писатель, шел из дома в Алленганже, Аллахабад, в направлении моего офиса. По пути я увидел Махараджа, сидящего на веранде дома Судхира Мукхерджи. Я хотел встретиться с ним, но опаздывал на работу. Я предполагал и верил, что Баба меня не задержит долго, и разрешит мне проследовать в офис. Этого не произошло. Баба держал меня радом с собой до часу дня. Я стал беспечен и подумал, что попрошу отгул на этот день. Пока я об этом думал, Баба громко сказал: «Иди на свою работу. Ты сидишь здесь, ничего не делаешь». Я склонился перед ним и подумал, что я лучше пойду обратно домой, поскольку время для того, чтобы идти в офис, уже прошло. Тогда я вспомнил, что Баба сказал мне идти в офис, а не домой. Я был в состоянии нерешительности, но решил пойти в офис.

Придя в офис, я написал заявление об уходе и пошел отдавать его положенному человеку. Он взглянул на дневной отчет и спросил: «Какой день ты хочешь взять для отгула? Ты же сегодня есть». Я тоже проверил журнал посещаемости и был удивлен и озадачен, увидев в нем свою подпись. Я ничего не сказал и вернулся за свой стол. Я не был способен понять, как это произошло, и кто это сделал. Я не подумал тогда о Бабе. Я, также удивился, увидев, что мои коллеги, которые сидели рядом со мной, не спросили меня о причине, по которой я так поздно пришел.

В тот же вечер, когда я шел снова встретиться с Бабой, идея, что это всё было его лилой, возникла у меня в уме. Я осознал, что Его божественная игра замаскировала мое отсутствие моим присутствием, там в моем офисе, в осязаемой форме. Я был очень тронут этим.

 

 

ЛИЛЫ БОЖЕСТВЕННОЙ ВОЛИ

 

ПУЛИ БЫЛИ ПОГЛОЩЕНЫ ОДЕЯЛОМ

 

В январе 1966 года производились приготовления на Кумбх Мелу в Прайаге, Аллахабад. На берегу Ганги, по направлению к Джхуси, Махарадж разбил лагерь так, чтобы его преданные могли в нем оставаться, и можно было каждый день проводить бхандару. Сам он оставался на Церковной Аллее. В течение дня он шел в Сангам, и не было четко установленного времени для его возвращения. Посетители ждали его на Церковной Аллее каждый вечер.

Однажды, какие-то важные люди, и среди них крупный чиновник из Центрального Правительства, приехали на машине. Они ждали Бабу до 20:30 и, в конце концов, разочарованные, уже думали ехать обратно. Когда Офицер спросил меня, автора, следует ли им подождать Бабу еще какое-то время,и как долго это может быть. Я сказал, что время для его возвращения не было установлено. Когда он даст даршан, зависело от его настроения. Я предложил им остаться еще на полчаса. Они согласились остаться до 9 вечера. Я спросил их, когда они получили первый даршан Бабы. В ответ, Офицер рассказал мне интересный случай, который произошел, когда он был окружным судьей в Джханси. История такая:

Один из преданных Бабы был штатским хирургом в Джханси. Однажды, во время разговора, он сказал мне, что Баба Ниб Карори является святым с высокими физическими силами, и что он достоин, чтобы его увидеть. Временами Баба приходил в их дом, и он рассказал мне о некоторых лилах Бабы, что заставило нас очень желать посетить его. У нас был даршан Бабы однажды, по приглашению нашего друга, хирурга.

Во время Второй Мировой Войны, Баба однажды приехал в дом Штатского Хирурга. Хирург приветствовал Бабу и позднее, в тот же день, постелил ему на такхате. Он предполагал, что сам будет спать на полу, чтобы позаботиться о Бабе, если тому что-нибудь понадобится. Оба они отправились спать в одиннадцать вечера. Около часа ночи, звук чьего-то беспокойного метания и ворочания разбудил хирурга. Он включил свет и увидел, что это был Баба. Когда он спросил Бабу, почему он так беспокоен, Баба отдал ему свое одеяло и сказал: «Пойди и брось его в воду». Хирург спросил Бабу, может ли поручение подождать до утра, но Баба настаивал на том, чтобы он шел прямо сейчас.

Была темная ночь, а наезженной дороги к озеру, чтобы проехать на машине, не было. Хирург разбудил слуг и, завершив задание, вернулся до рассвета. Он увидел сидевшего Бабу, который выглядел счастливым. Когда Штатский Советник спросил его о причине, вызвавшей необходимость выбросить одеяло в озеро, Баба сказал: «Твой сын [военный офицер] не смог выстоять атаку немцев. В его войсках было вызвано бегство, и он тоже убежал, но немецкие солдаты преследовали его. Он спрыгнул с гребня горы и застрял в болоте. Солдаты стреляли в него сверху и, приняв его за умершего, ушли. Все эти пули застряли в моем одеяле, и их жар причинял мне неудобство. Когда ты выкинул одеяло в озеро, я был освобожден от неудобства».

Одеяло было новым и на нем не было видно никаких дырок. Хирург не мог, на самом деле, понять, что сказал Баба, но он чувствовал большее спокойствие, зная, что его сын был в безопасности и здоров. Баба ушел на следующий день. Много дней спустя после этого случая, жена хирурга получила письмо от их сына. В нем рассказывалось о происшедшем, причем всё в тех же деталях, что и в рассказе Бабы. И еще их сын высказывал необычайное удивление какой-то неизвестной силой, которая спасла его от дождя пуль. Спасти его жизнь по-другому возможности не было. Он знал это точно. Из письма их сына, Штатский Хирург осознал великое благословение Бабы.

Ко времени, когда офицер закончил свой рассказ, было девять вечера. Тогда-то и вернулся Баба.

 

МНОГИЕ ФОРМЫ БАБЫ

 

Баба мог изменить себя, представ в любой желаемой им форме.

Но кто мог узнать его в его различных формах и одеяниях, когда истина не могла быть опознана даже в его обычной форме? Его подлинная сущность осозновалась только с оглядкой на случай или, когда обнаруживались его поступки. Его божественность осознавалась преданными, когда с его помощью они получали даршан собственного божества. Он был способен создать любые обстоятельства.

 

В ВИДЕ ХУДОГО САДХУ

 

Шримати Видхиа Сах имела обыкновение приходить в Каинчи из Наинитала, чтобы посетить Махараджа. Однажды, пока она сидела возле него, она думала о том, что Баба посещает дома своих преданных в Наинитале. Она хотела, чтобы он пришел и в ее дом, но не решилась попросить его. Ее дом был на Мейн базаре и нужно было взобраться по узкой лестнице, чтобы попасть в него. Видя телосложение Бабы, она подумала, что он не сможет взобраться по таким ступенькам. Баба сказал: «Я приду в твой дом. Пусть проведут Хаван». Она организовала проведение Хавана [приношение огню] священником храма. В день последнего приношения Богу Огня, она возвращалась домой, приняв прасад. Всю дорогу за ней следовал садху. Она была немного обеспокоена этим, всё же она ничего не сказала садху. Когда она подошла к своему дому, она зашла внутрь через заднюю дверь, пройдя через дом семьи Пунджаби. Садху последовал за ней, но семья Пунджаби выругала его и отослала. Она не поняла, почему садху следовал за ней.

Много месяцев после этого случая, пока она снова сидела у Бабы, она вспомнила, что Баба сказал ей, что однажды посетит ее дом. Она организовала проведение Хавана, как он и просил, но он так и не совершил обещанного визита. Баба сразу же заговорил: «Я следовал за тобой до твоего дома, пока семья Пунджаби не выругала меня и отослала». Не видя никакой схожести между Бабой и тем слабым, худым садху, она удивилась словам Бабы, но поверила им. Она почувствовала глубокое раскаяние, что не приветствовала его из-за своего неведения.