О том, как Гаргамелла, носившая в своем чреве Гаргантюа, объелась требухой

 

Вот при каких обстоятельствах и каким образом родила Гаргамелла; если же вы этому не поверите, то пусть у вас выпадет кишка!

А у Гаргамеллы кишка выпала третьего февраля[32], после обеда, оттого что она съела слишком много годбийо. Годбийо – это внутренности жирных куаро. Куаро – это волы, которых откармливают в хлеву и на гимо. Гимо — это луга, которые косятся два раза в лето. Так вот, зарезали триста шестьдесят семь тысяч четырнадцать таких жирных волов, и решено было на масляной их засолить – с таким расчетом, чтобы к весеннему сезону мяса оказалось вдоволь и чтобы перед обедом всегда можно было приложиться к солененькому, а как приложишься, то уж тут вина только подавай.

Требухи, сами понимаете, получилось предостаточно, да еще такой вкусной, что все ели и пальчики облизывали. Но вот в чем закорючка: ее нельзя долго хранить, она начала портиться, а уж это на что же хуже! Ну и решили все сразу слопать, чтобы ничего зря не пропадало. Того ради созвали всех обитателей Сине, Сейи, Ларош-Клермо, Вогодри, Кудре-Монпансье, Ведского брода[33], а равно и других соседей, и все они, как на подбор, были славные кутилы, славные ребята и женскому полу спуску не давали.

Добряк Грангузье взыграл духом и распорядился, чтобы угощение было на славу. Жене он все-таки сказал, чтобы она не очень налегала, потому что она уже на сносях, а потроха – пища тяжелая. «Кишок без дерьма не бывает», – примолвил он. Однако ж, невзирая на предостережения, Гаргамелла съела этих самых кишок шестнадцать бочек, два бочонка и шесть горшков. Ну и раздуло же ее от аппетитного содержимого этих кишок!

После обеда все повалили гурьбой в Сосе и там, на густой траве, под звуки разымчивых флажолетов и нежных волынок пустились в пляс, и такое пошло у них веселье, что любо-дорого было смотреть.

 

Глава V

Беседа во хмелю

 

Потом рассудили за благо подзакусить прямо на свежем воздухе. Тут бутылочки взад-вперед заходили, окорока заплясали, стаканчики запорхали, кувшинчики зазвенели.

– Наливай!

– Подавай!

– Не зевай!

– Разбавляй!

– Э, нет, мне без воды! Спасибо, приятель!

– А ну-ка, единым духом!

– Сообрази-ка мне стаканчик кларету, да гляди, чтобы с верхом!

– Зальем жажду!

– Теперь ты от меня отстанешь, лихоманка проклятая!

– Поверите ли, душенька, что-то мне нынче не пьется!

– Вам, верно, нездоровится, милочка?

– Да, нехорошо что-то мне.

– Трах-тарарах-тарарах, поговорим о вине!

– Я, как папский мул, пью в определенные часы.

– А я, как монах, на все руки мастер: и пить, и гулять, и часы читать.

– Что раньше появилось: жажда или напитки?

– Жажда, ибо кому бы пришло в голову ни с того ни с сего начать пить, когда люди были еще невинны, как дети?

– Напитки, ибо privatio presupponit habitum [34]. Я – духовная особа.

 

Foecundi calices quem non fecere disertum.[35]

 

– Мы, невинные детки, и без жажды пьем лихо.

– А я хоть и грешник, да без жажды не пью. Когда я, Господи благослови, начинаю, ее еще может и не быть, но потом она приходит сама, – я ее только опережаю, понятно? Я пью под будущую жажду. Вот почему я пью вечно. Вечная жизнь для меня в вине, вино – вот моя вечная жизнь.

– Давайте пить! Давайте петь! Псалмы тянуть!

– А кто это у меня стакан стянул?

– А мне без всякого законного основания не подливают!

– Вы промачиваете горло для того, чтобы оно потом пересохло, или, наоборот, сперва сушите, чтобы потом промочить?

– Я в теориях не разбираюсь, вот насчет практики – это еще туда-сюда.

– Живей, живей!

– Я промачиваю, я спрыскиваю, я пью – и все оттого, что боюсь умереть.

– Пейте всегда – и вы никогда не умрете.

– Если я перестану пить, я весь высохну и умру. Моя душа улетит от меня туда, где посырее. В сухом месте душа не живет.

– А ну-ка, виночерпии, создатели новых форм, сотворите из непьющего пьющего!

– Надо хорошенько полить эти жесткие, сухие внутренности!

– Кто пьет без всякого удовольствия, тому вино – не в коня корм.

– Вино все в кровь поступает – нужнику ничего не достается.

– Я себе нынче утром кишочки очистил, теперь нужно их сполоснуть.

– Уж я себе пузо набил!

– Если бы бумага, на которой я пишу векселя, пила так же, как я, то, когда бы их подали ко взысканию, оказалось бы, что все буквы пьяным-пьяны, все – в лежку, и суд, ничего не разобрав, не мог бы начать разбирательство.

– Смотрите за своей рукой: ее так и тянет к вину, оттого у вас нос краснеет.

– Пока это вино выйдет, сколько еще успеет войти!

– Пить такими наперсточками – это все равно что воробья причащать.

– Это называется охота с бутылочками.

– Есть разница между бутылочкой и милочкой?

– Разница большая: бутылочку затыкают пробочкой, а милочку живчиком.

– Здорово сказано!

– А предки наши вмиг выцеживали бочку.

– Славные певуны-п…уны! Выпьем!

– Зачем ходить на реку? Это лучше кишки промывает.

– Я пью, как губка.

– А я – как тамплиер.

– А я – tanquam sponsus. [36]

– А я – sicut terra sine aqua. [37]

– Что такое ветчина?

– Требование на попойку, лесенка вроде той, по которой бочки с вином спускают в погребок; ну, а по этой – вино спускают в желудок.

– А посему выпьем, а посему выпьем! Я еще не нагрузился. Respice personam; pone pro duos; bus поп est in usu. [38]

– Если б я так же умел ржать, как жрать, из меня вышел бы славный жеребчик.

– Богач Жак Кёр пивал не раз.

– Вот так поили бы и нас.

– Вакх под хмельком дошел до Инда.

– В подпитии взята Мелинда.[39]

– От мелкого дождя прекращается сильный ветер. От долгих возлияний стихает гром.

– Эй, паж, налей-ка мне еще! Теперь и я вчиню тебе иск!

– Всем хватит вина, лишь бы пили до дна!

– Я подаю жалобу на свою жажду. Паж, дай законный ход моей жалобе!

– Мне бы остаточки вон с того блюда!

– Прежде я имел обыкновение пить до дна, а теперь я пью все до капельки.

– Нам спешить некуда, давайте все подъедим!

– Уж и кишки у этого бычка, рыжего с черными полосками, – все отдай, да мало! А ну, давайте мы их подчистую!

– Пейте, иначе я…

– Нет, нет!

– Пейте, я вас прошу!

– Птицы начинают есть только после того, как их по хвосту легонечко хлопнут, а я начинаю пить только после того, как меня хорошенько попросят.

– Lagona edatera [40]. Во всем моем теле норки такой не сыщешь, где бы жажда могла укрыться от вина.

– У меня от этого вина жажда только сильнее.

– А мою жажду это вино прогонит.

– Объявим во всеуслышание под звон бутылок и фляг: коли ты потерял свою жажду, то уж внутри себя ее не ищи, – частые винные клистиры ее извергли.

– Господь Бог сотворил твердь, а вот мы уже на ногах не тверды.

– У меня на устах слово Господа: Sitio. [41]

– Не столь несокрушим камень, асбестом именуемый, сколь неутолима жажда, которую сейчас испытывает мое высокопреподобие.

– «Аппетит приходит во время еды», сказал Анже Манский[42]; жажда проходит во время пития.

– Есть средство от жажды?

– Есть, но только противоположное тому, какое помогает от укуса собаки: если вы будете бежать позади собаки, она вас никогда не укусит; если вы будете пить до жажды, она у вас никогда не появится.

– Ловлю тебя на слове, виночерпий! Будь же неисчерпаем! Еще черепушечку! Проворней, не будь черепахой! Аргусу, чтобы видеть, нужно было сто глаз, а виночерпию, как Бриарею, нужно сто рук, чтобы все подливать да подливать.

– Чем лучше вымокнем, тем лучше подсохнем!

– Мне белого! Лей все, сколько там есть, лей, черт побери! Полней, полней, у меня все горит!

– Хлопнем, служивый?

– Давай, давай! За твое здоровье, дружище!

– Ну и ну! Столько слопали, что чуть не лопнули!

– О, lacrima Christi![43]

– Это из Девиньеры, это пино!

– Славное белое винцо!

– Бархат, да и только, честное слово!

– Ах, что за вино! Карнаухое, чисто сработанное, из лучшей шерсти!

– А ну-ка, с новыми силами, приятель!

– Нам только выставь – мы все ставки убьем.

– Ex hoc in hoc! [44]И никакого мошенничества. Все тому были свидетели. Я всех нынче перепил.

– Ты перепил, а я перепел.

– О пьянствующие! О жаждущие!

– Паж, дружочек, пополней, чтоб сверху коронка была!

– Красная, как кардинальская мантия!

– Natura abhorret vacuum. [45]

– После меня будет тут чем мухе напиться?

– Будем пить по-бретонски![46]

– Залпом, залпом!

– Пейте, пейте этот целебный бальзам!

 

Глава VI