Проблемы, связанные с нашей тюремной системой

У нас есть весьма беспокоящие общество проблемы, связанные с тюремным заключением. Наша нынешняя система заключения неэффективна. Из всех федеральных и государственных заключенных 60% оказываются в тюрьме два и более раз, 45% — три и более раз; 20% — шесть и более раз.*

За последние пять лет количество заключенных в тюрьмах значительно увеличилось, а значит, создалось напряжение, обусловленное чрезмерным их переполнением. Чтобы снять это напряжение, многих заключенных неожиданно освобождают с 200 долларами в кармане, удалив из системы, которую они ненавидят, но, тем не менее, приучены полагаться на нее, и только в ее рамках чувствуют себя уверенными и защищенными.

Ясно, что их не учат, как изменить систему принятия решений. Живя в среде, где вы должны платить кому-то просто за то, чтобы вам не нанесли физических увечий, где вы должны воровать или присоединиться к какой-нибудь группировке, чтобы выжить, вряд ли вы стали бы смотреть на себя или на весь мир другими глазами. Заключенных побуждают поддерживать их криминальную индивидуальность, для того чтобы они могли выжить в тюремной среде, где признания и престижа добиваются с помощью ряда жестоких мер.

Один бывший заключенный поделился со мной своими воспоминаниями: "Как только меня освободили, я тут же начал обдумывать способы возвращения назад. Ведь, в сущности, я никого не знал за стенами тюрьмы, а в тюрьме меня уважали. Около меня были ребята, которые могли защитить. На свободе же я был просто презираемым всеми «зэком». Такие люди, оказавшись в другом мире, не знают, как вписаться в это окружение и как этим окружением управлять. Часто они возвращаются в свой «дом».

Можно ли разорвать этот замкнутый круг преступности? Разумеется, можно — если с пребыванием в тюрьме будет связано достаточно страданий, а с выходом на свободу — достаточно удовольствий. Если бы людей в тюрьме еще обучали, то сочетание этих факторов дало бы хорошие результаты. Однажды я брал интервью у человека, которого только что освободили после восьмилетнего заключения за покушение на убийство. Когда я спросил его, смог бы он опять выстрелить в человека, он сказал: "Если бы кто-то попытался отнять у меня наркотики". "Разве вы не хотели бы избежать повторного тюремного заключения?" — спросил я. "Нет! — ответил он. — Там мне не надо, по крайней мере, беспокоиться о еде. Я могу смотреть телевизор. И все у меня налажено; я знаю, как обращаться с другими заключенными, поэтому мне совершенно не о чем беспокоиться". Тюрьма не является средством устрашения для него — человека с социальной патологией. Он просто не связывает страдание с заключением.

А теперь сопоставьте этот жизненный опыт с опытом Фрэнка Абагнейла, автора книги "Поймай меня, если сможешь". Он известен всему миру своим фиглярством. Будучи "великим шарлатаном", он то разъезжает по миру под маркой пилота авиакомпании "Пан-Америкен", то выступает администратором больницы, то помощником генерального прокурора Луизианы, надувая людей на миллионы долларов. Сегодня Фрэнк — один из экспертов в системах защиты банков и почетный член своей общины.

Что же так преобразило его? Страдание. Во время одной из своих шальных проделок он был арестован и заключен во французскую тюрьму. Никто не угрожал ему ни физическим, ни сексуальным насилием, но, тем не менее, он очень сильно страдал. Во-первых, он провел весь срок наказания в темной камере и был полностью изолирован от внешнего мира: ни телевизора, ни газет, ни радио, ни возможности общаться с другими заключенными или с охранниками. Во-вторых, он не имел ни малейшего представления о том, когда его освободят. Он не располагал сведениями, сколько его здесь продержат — шестьдесят дней или шестьдесят лет.

Страдание от незнания — чувство неуверенности — было самой суровой формой наказания, которую только можно было вообразить для Фрэнка, связывавшего так много страдания с этим "адом на земле", что он поклялся никогда туда не попасть. И представьте себе, что он в этом не одинок. Неудивительно, что во французских тюрьмах всего 1 процент рецидивистов, и там тратят на каждого заключенного около 200 долларов в год (эта цифра кажется еще более поразительной по сравнению с той, которая идет на каждого заключенного в американских тюрьмах, — 30 000 долларов в год; вот отчего у нас постоянно сохраняется 82 процента рецидивизма!).

Так что же, я предлагаю скопировать французскую систему наказаний? Нет, я только говорю, что наша система заключения явно не выполняет своего назначения, и сейчас самое время попробовать что-нибудь другое. Мы должны создать своим заключенным такую среду обитания, в которой им не придется беспокоиться о том, что их будут бить или над ними могут издеваться сокамерники, тем не менее, нельзя создавать из тюрьмы дом, которого на воле у них никогда не было. Необходимо, чтобы с тюрьмой ассоциировались страдания, и чтобы в течение срока заключения людям разъясняли,как им приобщиться к жизни в новом для них мире, где они могли бы управлять своей судьбой, где свобода была бы радостью и где была бы возможность обрести новую жизненную цель, а не вызывала чувства страха. Они должны связывать страдание с пребыванием в тюрьме, а удовольствие -— с изменением своей сущности. В противном случае поведение, которое привело их в тюрьму, никогда не будет изменено надолго.

Помимо всего прочего, заключенный должен знать, что есть кто-то, кто заботится о нем, кто взял обязательство предложить ему стратегию новой жизни, которая будет управлять его поступками в новом направлении. Кто настроен начать новую жизнь, вполне заслуживает нашей поддержки.

"Если есть низший класс, то я его представитель; если есть преступник, я отвечаю за него', если есть хоть одна душа в темнице, я тоже несвободен".

ЮДЖИН ВИКТОР ДЕБС

А что можете сделать вы? Одним простым, но очень полезным действием было бы взять на себя обязательство раз в месяц посещать какого-нибудь заключенного, который действительно решил изменить качественный уровень своей жизни. Станьте ему опорой, расскажите ему, какой для него возможен выбор. Я никогда не забуду отношений, которые я завязал в результате добровольного посещения одного заключенного в Чино, Калифорнийской тюрьме. Благодаря моей помощи и ободрению он стал читать духовную и поучительную литературу, затем начал бегать по пять километров вдень и постепенно начал преобразовываться из "заключенного" в "достойного человека". Когда двумя годами позже его освободили, чувство сопричастности к его жизни служило подтверждением, что таким людям надо оказывать помощь в их духовном "преобразовании".