Февраля – День сорок третий.

До нашей следующей встречи я отправил ему 6 сообщений. Он не ответил ни разу.

2/26 11:46 Луи
Прости за то, что я сделал. Мы можем просто забыть о том, что это вообще было.

2/26 17:43 Луи
Пожалуйста, ответь. Я знаю, что ты зол, но нам нужно поговорить об этом.

2/27 14:43 Луи
Пожалуйста, дай мне знать, что ты получил это. И ты знаешь о том, что я сожалею.

2/27 15:36 Луи
Мне очень жаль.

2/28 1:57 Луи
Ты мне нужен.

2/28 1:59 Луи
И я не собираюсь извиняться за это.

***

Подходить к его палате в этот вечер было одной из самых страшных вещей, что я делал. Я чувствовал, как бьётся сердце где-то у меня в ушах, руки тряслись даже несмотря на то, что я всеми силами пытался унять дрожь.

Я провёл целый час в обед, перебирая гардероб и пытаясь найти, что надеть. В итоге я выбрал чёрные джинсы и совершенно неподходящую синюю футболку, что вполне отчётливо отображало моё состояние на тот момент.

Я успел поскользнуться на плитке в коридоре. Я не имел ни малейшего понятия, что ждёт меня за дверью. Одна моя часть совершенно точно хотела вернуться домой, но была и более важная и большая часть, которая провела три бессонных ночи, мечтая о зелёных глазах и розовых губах.

Я почти разваливался, был болен раком. Недостаток сна нарисовал под моими глазами глубокие тени, а мысли заставил плавать. Лиам помогал, как мог, но мне нужен был Гарри. Мне нужен был единственный человек, который мог взять мою руку и сразу же сделать всё хорошим. Но я, возможно, потерял его навсегда.

Я постоял в двух шагах от его двери, собираясь с мыслями. Я услышал голос изнутри. Он принадлежал женщине и был немного грубоватым. Может, это его мама?

Я сделал глубокий вдох и шагнул внутрь, сразу же замечая сцену внутри, которая несколько меня напугала. Я будто бы вернулся обратно в январь: Гарри сидел, обернувшись одеялом, как и раньше, с компьютером на коленях. Он сначала не заметил меня, потому что его глаза были устремлены на женщину перед ним, но он совершенно точно не видел её, просто задумавшись. Она о чём-то ему говорила, но он не слушал. В его взгляде была только пустота, и это пугало больше, чем должно было бы.

Женщина обернулась ко мне и широко улыбнулась.

- Привет, ты один из друзей Гарри? Я Кэролайн, его новый психолог.

Если бы я мог сравнивать это ощущение с чем-то, то это был бы удар в живот, скорее всего. Сильный. Воздух потихоньку вытекал из моих лёгких, оставляя меня почти бездыханным. Мне казалось, что колени просто подогнутся. Я простоял так, казалось бы, вечность, но всё-таки смог собраться с мыслями в итоге.

- Я Луи Томлинсон. Его… хм… его психолог.

Её лицо несколько изменилось.

- О! Они не сказали вам, что теперь тут буду я? Они обещали позвонить, я думала, они позаботятся…

- Нет, - я ответил сквозь сжатые губы. Я чувствовал взгляд Гарри на себе, но не стал оборачиваться к нему. – Они не сказали мне.

Она перевела взгляд с меня на него, беспокойно теребя руки. Она, возможно, не понимала напряжения в комнате, но я просто не мог заставить себя посмотреть на Гарри так же, как и он не мог перестать смотреть на меня. На секунду я почувствовал неприязнь к ней, когда она вот так сидела на моём стуле и претендовала на то, что было моим.

- Ну, это будет здорово, - она сказала после долгой паузы, стараясь привнести что-то хорошее в беседу. – Ничего страшного, если вы посидите как гость. Медсёстры сказали, что вы двое были очень близки. Я думаю, вы можете мне помочь.

Мне разрешили остаться и посидеть в компании Гарри, это было очень заманчивым предложением, но я вынужден был отказаться. Я должен был сказать ему то, что не успел на крыше. Я уже достиг точки невозвращения, теперь не было никакого смысла скрывать всё и дальше. Всё превратилось в полное дерьмо, и если я не мог иметь его, то мне хотелось, чтобы он хотя бы знал. Я помотал головой.

- Мне лишь нужно сказать ему кое-что. И потом я уйду.

Она неопределённо посмотрела на меня, но всё-таки кивнула, пытаясь привыкнуть к тому, что превратилось в полную неразбериху.

- Это было бы чудесно, да, Гарри?

Я заставил себя посмотреть ему в глаза, наконец. В них кипело море, открывались опасные и тёмные глубины. Было больно видеть его таким: грубым, неумолимым, без какого-либо уюта во взгляде. Но я лишь хотел его себе обратно, это было единственным желанием.

Сначала мне показалось, что он скажет «нет», но когда его рот приоткрылся, с его губ сорвалось тихое «да, всё нормально». Я был удивлён его словами, потому что в них скрывалась такая грусть. Я сделал это с ним, а теперь я не был уверен, что смогу всё исправить.

- Я хотел, чтобы ты знал, что я не хотел этого, - я начал, теребя свои пальцы. Я пытался сломать его взгляд, но вместо этого чувствовал себя жутко беспомощным под ним. – Ты не должен был становиться особенным для меня. Я не должен был нуждаться в тебе.

- Ты однажды сказал, что умирать – это как падать. Я теперь понял, как это. Это как будто ты несёшься со скоростью света к развязке, но не знаешь, как себя остановить. Ты можешь только падать дальше и ждать того, когда ты стукнешься о пол. Но я думаю, что если я влюблён в тебя, то я хочу, чтобы у меня было всё время, что у нас может быть. Я хочу падать вместе с тобой. И когда мы, наконец, достигнем низа, я хочу упасть рядом с тобой.

- Я не хочу, чтобы ты был моим зелёным светом. Не хочу, чтобы ты был мечтой, которую я могу получить. Потому что однажды я просто не смогу этого сделать. Я знаю, что ты думаешь, что спасаешь меня, отталкивая прочь. Но уже слишком поздно для этого.

Слова вылетали изо рта так легко, что сложно было поверить. Я делал то, чего так желал.

- Я хочу каждый твой день, что ты можешь мне дать. Я хочу все твои хорошие дни, плохие дни и те, когда ты не сможешь меня вспомнить. Ты думаешь, что спасаешь меня, отрывая от себя, но уже поздно. Я нуждаюсь в тебе. Гораздо больше, чем ты во мне, Гарри.

- До того, как я встретил тебя, я просто плыл по течению. Я не знал, что я делал и куда я шёл. Но теперь я буквально летаю, когда я рядом с тобой. Ты – моя уверенность. И я… я люблю тебя.

Я резко остановился, понимая, что я только что сказал. Это было правдой, всегда было, но теперь это висело между нами.

Я не мог прочитать его выражения лица, потому что в его взгляде было столько эмоций, и казалось, что я – единственный, кто всё ещё удерживает его на земле. Он выглядел таким сломленным, его длинные конечности как-то неловко лежали на одеяле, а кудри были помяты, но я не мог сложить все его кусочки вместе так, как я хотел бы. Я не мог бы просто гладить его по спине до тех пор, пока он перестанет трястись вот так.

- Ты не можешь, - он начал говорить так, будто его тошнило. – Ты не можешь любить меня. Ты думаешь, что можешь, но ты не можешь! - Боже, я ненавидел эти моменты, когда он кричал на меня, когда его голос ломался от отчаяния. Этот глупый аргумент снова и снова слетал с его губ, будто бы он надеялся, что в этот раз я вдруг пойму, что он мне не нужен. – Я уже одной ногой на борту лодки, которая перевезёт меня на другую сторону реки Стикс *!

- Хорошо, тогда я думаю, что мы в одной лодке теперь.

Я обернулся и посмотрел на Кэролайн, на лице которой было смешано столько разных чувств, вроде смущения и замешательства. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но я покачал головой и уставился на свои руки перед тем, как закончить свою речь.

- Позвони мне. Пожалуйста. Или напиши. Что угодно.

Я повернулся к двери, но не смог уйти, хоть и каждая клеточка моего тела так сильно этого желала.

- И просто… просто спи хорошо.

Его голос раздался у меня за спиной. Такой мягкий и неопределённый.

- Луи?

Но я не обернулся, а просто вышел с высоко поднятой головой, потому что только так слёзы не падали на мои щёки.

* Река Стикс составляла десятую часть всего потока, проникавшего через мрак в подземное царство (царство мёртвых).

Глава 14

Спасибо огромное Саше за то, что вычитала всю главу. Я бесконечно благодарна.

Я лежал на диване, когда он позвонил мне. Я был в каком-то бреду, между сном и реальностью. Схватил телефон, стараясь особенно ни на что не надеяться, когда увидел его имя на дисплее.

Он всё-таки решил позвонить. После всего.

Приложил телефон к уху и открыл рот, чтобы поприветствовать его, но слова так и застряли в глотке. Они были липкими, как арахисовое масло, и не было никакой возможности, что они выйдут оттуда хоть когда-нибудь. Я почти не хотел знать, что он скажет, будь то отказ или же согласие. Я никогда не думал о будущем как о чём-то страшном, и сейчас я готов был остаться в этом моменте времени навсегда, с тихим гудением телевизора на фоне и дыханием Гарри в трубке. Конечно, я был бы рад, если бы он просто перестал притворяться и сказал, что любит меня тоже, но эти мелочные и глупые сомнения просто вросли в меня.

Он заговорил первым. Его голос был тихим и каким-то неопределённым, будто бы эхом того, что он сказал в больнице.

- Луи?

- Да, Гарри? – я почти ничего не видел из-за темноты в комнате. Я мог просто представить, что рядом с ним в больнице и вот сейчас я смогу взять его пальцы в свои и сжать.

- Я хотел позвонить раньше, но не знал, что сказать, - его голос был почти неотличимым от шёпота. Я вспомнил первый раз, когда он позвонил мне, когда я не знал о раке, когда он не был для меня особенным, когда ещё не было поцелуя. Как так вышло, что недели пролетели так быстро?

Гарри посчитал моё молчание приглашением к продолжению.

- Но ты уже знаешь, что я хочу сказать? Ты уже знаешь.

- Я думаю, что да.

- Ну, я подумал, что если я позвоню тебе, то, может, узнаю, что нужно сказать, - он продолжил ленивым протяжным голосом. – Но я всё ещё не уверен, что знаю. Я всё ещё не могу сказать тебе, что ты для меня значишь, потому что я пытался сказать это себе около девяноста раз, но всё звучит совсем не так, как нужно.

- Ну, это ерунда, наверное, - я сказал, чувствуя, что он ещё не закончил.

- Ага, - он согласился. – Но я кое-что понял. Я был ужасно эгоистичным, когда впустил тебя в свою жизнь. Но я был ещё более эгоистичным, когда попытался тебя оттолкнуть. Так ведь?

Я кивнул, всё моё тело будто бы резко опьянело и начало засыпать под звуки голоса Гарри.

- Можно и так сказать.

- Я не верю, что ты можешь нуждаться во мне так же сильно, как и я в тебе, - он, наконец, признался, выдыхая.

- Это одна из самых глупых чёртовых вещей, что я слышал, - ответил я, стараясь держать улыбку подальше от своего лица. Гарри вовсе не был скромным, он просто не имел ни малейшего представления о том, насколько важен.

- Так и есть, да? – он ответил, и его голос звучал как-то необычно робко.

- Да.

Наступила какая-то особенная тишина, я улыбался и сильнее заворачивался в одеяло, при этом приглушая телевизор так, чтобы его почти не было слышно.

- Луи?

- Да, Хаз? – я ответил, чувствуя его слова, которые должны были последовать дальше.

- Я люблю тебя.

- Я знаю, - и затем: - Я тебя тоже.

Он как-то довольно вздохнул.

- Я собираюсь лечь спать.

- Я тоже.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Я позволил глазам закрыться, а мои губы растянулись в легкой улыбке, пока я пытался осмыслить услышанное.

- Не вешай трубку.

Он засмеялся.

- Я и не собирался.

И вот так я уснул, под тихий звук его дыхания с тёплым чувством внутри груди.

***

11:46 Гарри
Я хочу тебя видеть.

12:01 Луи
Я буду у тебя к 8.30.

12:03 Гарри
Так поздно! Ты уже изменяешь мне?

12:05 Луи
Она потрясающая, я не смог устоять.

12:06 Гарри
Но ты любишь меня сильнее.

12:06 Луи
Так и есть.

12:07 Гарри
Скоро увидимся xx

12:07 Луи
Хорошо xx

***

Я чувствовал что-то вроде дежавю, когда входил в его комнату, а в моём животе скручивались нервозность и волнение. Пока я ехал на лифте до нужного этажа, я покачивался с пятки на носок, вероятно, из-за того же. На мне были мои любимые красные штаны и тёмно-синяя толстовка, руки я глубоко засунул в карманы и, пока шёл по коридору, улыбался, как последний идиот.

Я чувствовал, как колотится сердце у меня в груди, а воспоминания о последнем звонке Гарри посылали множество мурашек по всему телу. Когда я был маленьким, я часто думал о людях, в которых я бы мог влюбиться, о том, как они выглядят, как говорят. Но ни одно из моих детских представлений не состояло из описания чувств, которые при этом испытываешь. Того, какой опьяняющей может быть привязанность к человеку.

Быть влюблённым в кого-то, кому ты тоже нравишься – это своего рода безопасность, хотя иногда бывает наоборот. В нашем мире найти любовь, когда кажется, что все так одиноки, - это как бросить якорь в шторм. Будто кто-то держит тебя, когда ты падаешь.

Когда я вошёл в дверь, Гарри спал, запутавшись в одеяле и тихо посапывая. В моей груди появилось какое-то непередаваемое чувство нежности. В этот момент всё, чего мне хотелось, - это прижимать его к себе и шептать обещания в его закрытые веки.

Я снял обувь и откинул одеяло, чтобы забраться на кровать и обвить одной рукой талию Гарри, уткнувшись носом ему в рубашку.

Он зашевелился рядом, медленно поворачиваясь, пока мы не столкнулись носами. Открыл глаза и немного поморгал, просыпаясь. Его волосы были в жутком беспорядке, некоторые пряди свисали на лицо, поэтому я убрал их, предварительно поцеловав Гарри в лоб. Я начал переживать о том, не было ли это слишком, но просто ничего не мог с этим поделать.

Однако он только улыбнулся, ткнувшись носом в мой нос.

- Привет.

- Доброе утро, солнышко, - я ответил и положил руку на его бедро, немного улыбнувшись в ответ. В тех местах, где он касался меня, было как-то странно тепло и даже уютно. Дышать было несколько тяжело, и это нельзя было относить к раку. Совсем нет.

- Могу я попросить об услуге? – он спросил, практически выдыхая эти слова мне в губы. Я всё не мог понять, позволит ли он мне поцеловать себя.

- Если это касается того, чтобы я подвинулся, то нет, - я ответил, почти скашивая глаза, чтобы не потерять его взгляд. Его рука гладила меня где-то на уровне лопатки, пальцы двигались как-то не очень уверенно, будто бы он не совсем был уверен в том, что вообще делает это.

- Ну, это… Я… - он остановился, опуская глаза вниз. – Я бы хотел провести ночь у тебя. Если это нормально.

- Кто-то чересчур смелый сегодня, а?

Он покраснел и уткнулся лицом куда-то мне в плечо. Я засмеялся.

- Я просто хочу провести ночь на нормальной кровати, - он сказал это мне в толстовку.

- Разве у тебя нет дома для таких вещей?

Он несильно вцепился зубами мне в плечо и хихикнул.

- Но в моём доме есть сестра и мама. А в твоём есть ты.

- Ну, я думаю, я просто не могу спорить с такой логикой, - я уступил так, будто бы я не делал всё, что он хочет. – Ты будешь в порядке ночью? – я спросил, стараясь не допускать слишком много переживаний в интонации. Одной из самых ужасных вещей в раке было видеть, как кто-то беспокоится. Так, будто бы ты что-то очень хрупкое. А другой ужасной вещью было то, что ты просто не можешь не беспокоиться за человека, которого любишь. Ну, потому что ты его любишь.

Он отодвинулся от меня и внимательно посмотрел.

- Слушай, если ты начнёшь вести себя, как моя мамочка, то я всё-таки подниму этот вопрос о том, чего ты мне не говоришь.

Я закусил губу, вполне понимая, что однажды нам придётся поговорить об этом. Но сейчас это отнимало огромный кусок моего хорошего настроения.

- Не сейчас. Я не хочу разрушить это.

- Нам придётся поговорить об этом в конце концов, - он посмотрел на меня, поджав губы.

Теперь была моя очередь прятать своё лицо в его плече.

- Я знаю. Может, позже?

- Можем мы просто поговорить об этом сейчас? – его тон был очень серьёзным. – Я знаю, ты не хочешь, но… - он прервался и провёл большим пальцем по моей щеке. – Ладно, я чувствую себя невероятно лицемерным.

- Заботиться – это отстойно, так? – я ответил с небольшой улыбкой.

- Я бы сказал, что это стоит того, - он сказал, приковывая меня взглядом. – Ты просто очаровательный, ты знаешь?

Я зажмурился и опустил голову, чувствуя, как краснеют щёки.

- Ты правда так думаешь?

Он улыбнулся, а на его щеках на один момент появились ямочки. Он провёл рукой по моей скуле.

- Конечно, я так думаю.

Я подумал, что поцелуй после этого всего был просто неизбежен.

Он поймал мои губы своими, улыбаясь сквозь поцелуй, а я притянул его к себе, обхватив за плечи. Он же обнял меня за талию. Это было точно так же, как я и помнил – мягко и сладко – но на этот раз он не отталкивал меня, его губы двигались медленно.

Я обхватил руками его шею сзади и зарылся пальцами в мягкие кудри. Я открыл глаза, чтобы посмотреть на него, но оказалось, что он сам смотрит на меня. Вздох сорвался с моих губ до того, как я успел его поймать.

- Извини, - он пробормотал, немного отодвигаясь. Но в его голосе определённо не было никакого раскаяния. – Я просто не могу перестать смотреть на тебя.

- Кажется, ты говорил что-то о том, чтобы пойти ко мне домой? – я спросил, думая о том, что нужно бы встать с кровати, но так не хотелось терять это ощущение рук на себе.

Гарри ухмыльнулся и чмокнул меня в губы.

- Мне нравится то, о чём ты думаешь.

Я взял его руки, переплетая его пальцы со своими, и поднял нас обоих в стоячее положение, не давая хоть сколько-нибудь ему отдалиться. Мы нашли ту темноволосую медсестру, которая проверяла состояние Гарри чаще всего, и сказали ей, что он уходит на ночь, при этом постоянно хихикая и приподнимая брови.

Мы решили отказаться от инвалидной коляски в этот раз, потому что Гарри настаивал на том, что он чувствует себя достаточно устойчиво сегодня, а я совсем не был против того, чтобы он всю поездку вис на моей талии.

Мы проделали весь путь до моего дома без каких-либо инцидентов. Ключи от квартиры чуть не вываливались из моих замёрзших пальцев, пока я пытался открыть дверь.

- А твой сосед не будет против нас обоих у тебя дома? – он спросил, утыкаясь своим холодным носом в мою шею, отчего я снова выронил ключи.

- Его нет. Он ушёл и, скорее всего, до завтра. Дани любит вытаскивать его на танцы, - я ответил, понимая всё, что сейчас сказал, и представляя Гарри в своей пустой квартире.

- Значит, квартира сегодня только наша? – он спросил, обнимая меня за талию и оставляя руку на моем животе. – Невозможно.

- Поосторожнее, - я, наконец, смог провернуть ключ в замке. – Такое ощущение, что я старик какой-то.

- Ты всего лишь тот, кто пускает меня в свою пустую квартиру, - он пробормотал, положив подбородок мне на плечо и повисая на мне, когда я открыл дверь.

- Ты единственный, кто так этого желал, так что, может быть, это ты извращенец, - я поддразнил его, даже не утруждая себя спихнуть его руки с себя, когда заходил в квартиру. Я попытался найти выключатель, но Гарри поймал моё запястье своей рукой.

- Не стоит беспокоиться о свете.

Я поднял бровь, пытаясь разглядеть Гарри в темноте квартиры.

- Не стоит?

Он покачал головой, закусывая губу.

- Неа.

Я положил руку ему на грудь, чувствуя мышцы под тканью, и толкнул его так, что его плечи врезались в стену с лёгким стуком.

- Если ты настаиваешь.

Его нервная улыбка превратись в ленивую ухмылку, когда он прижал меня к себе. Его пальцы подхватили низ моей толстовки и потянули наверх, снимая её через голову, вместе с футболкой. Потом он провёл пальцами по коже на моей спине, и я просто не смог сдержать дрожь.

- Ты знаешь, - он прошептал, поворачиваясь так, чтобы я оказался зажат между ним и стеной. – То, что ты старше, совсем не значит, что ты можешь так толкать меня и прижимать, где тебе захочется.

Мне хотелось сползти вниз по стене, когда я услышал этот низкий и рваный шёпот рядом со своим ухом. Я скользнул руками под его футболку, очерчивая пальцами выступающие косточки таза, и, наконец, добрался до ремня.

- А я думаю, что значит.

Он протянул руку, чтобы остановить меня, и прошипел сквозь зубы:

- Ты дразнишь меня, да? – он спросил, прижимаясь ко мне так сильно, что я почти чувствовал себя начинкой для сэндвича между ним и стеной, которая холодила мою спину в данный момент. – И я почему-то уверен, что тебе снова всё сойдёт с рук.

Я приподнялся, чтобы поцеловать его, а потом опустил руки, цепляя пальцами его петельки для ремня и притягивая, таким образом, к себе ближе.

- Так и есть иногда.

- Но не всегда же, - он промурлыкал, и его тёмные глаза встретились с моими, в то время как он рукой вёл вверх по моей руке, потом по шее и, наконец, по щеке. – Мне кажется, многие люди просто позволяют тебе. Позволяют тебе дразнить их. Но что в этом интересного? – он забрался пальцами в мои волосы и потянул их так, что моя голова откинулась назад.

Я почти задохнулся от этого действия, позволяя глазам закрыться, когда Гарри выпустил волосы из своих пальцев.

- Ну, и кто теперь дразнится? – я спросил как-то очень уж хрипло.

- Я не дразню тебя, - он ответил невинно. – Это просто то, чего ты хочешь, да?

- Не задавай мне такие вопросы, - я ответил, потянув его за шею вниз и вовлекая в поцелуй. Я потянул его рубашку вверх, а потом он помог мне снять её. Он бросил её куда-то по направлению к гостиной, а сам вернулся к моим губам, прижимая телом меня к стене.

Я водил руками по его спине, а когда его нога оказалась между моих, я вцепился ему в плечи ногтями. Я ударился головой об стену, когда он начал целовать мою шею, оставляя багровые засосы.

Я вцепился в него крепче и толкнулся бёдрами вперёд, стараясь не сдаться прямо вот тут в коридоре. Когда он говорил, что девственник, я ожидал куда меньше власти с его стороны. Хотя… Не то, чтобы я жаловался.

- Обними меня за шею, - он почти скомандовал, а я не мог не послушаться. Ещё до того, как я сообразил, что он делает, его руки оказались на моих бёдрах, и он поднял меня вверх.

- Какая твоя комната? – он спросил, не прекращая целовать меня.

Я указал ему одной рукой, другой крепко держась за его шею. Мы ввалились вовнутрь. Мои штаны уже казались безмерно узкими, а небольшое трение просто изводило меня, заставляя сжимать зубы, чтобы приглушить рвущиеся стоны.

Он кинул меня на кровать и навис сверху, целуя со всем своим энтузиазмом, что делало почти невозможным процесс расстёгивания моей верхней пуговицы на штанах. Гарри опустил бёдра так, что его ширинка была напротив моей, и немного потёрся ею.

- Чёрт возьми, Гарри, дай… - я ахнул, когда он завозился пальцами в моих волосах. – Дай мне снять эти грёбанные штаны.

Он отодвинулся немного, громко вдыхая воздух, пока я возился с молнией, дыша так же прерывисто, как и он. Его зрачки были невероятно расширены, а кудри свисали мне на лицо.

Мне, наконец, удалось стянуть штаны к коленям, когда я дёрнул Гарри обратно на себя и громко застонал от того, как наши тела соприкоснулись. Я схватил его за плечо и перевернул так, что теперь я был сверху. И мне всё-таки посчастливилось снять эти дурацкие джинсы совсем.

- Я думал, ты… - он начал и ахнул, когда я потёр его член через ткань. Он лишь толкнулся бёдрами вверх. – Я думал, ты позволишь мне… быть сверху.

- У нас есть целая ночь, не забывай, - я ответил, чувствуя, как какая-то сила, что-то похожее на власть, пронзает моё тело. Я расстегнул его джинсы и начал целовать живот, пока он извивался подо мной.

Он не ответил, а я полностью снял с него джинсы вместе с трусами. Я подул на головку его члена, и на моём лице растянулась практически дьявольская улыбка. Он сжал простынь в кулаки, а с его губ сорвался громкий стон.

- Я думаю, ты был прав, Гарри. Я люблю дразнить, - я сказал это и провёл языком по головке, после чего отстранился.

- Я ненавижу тебя, - он выдохнул. Его глаза были зажмурены, пальцы побелели от напряжения, а на лбу выступил пот.

- Неправда, - я обхватил основание члена двумя пальцами и начал медленно ими двигать. – Боже, ты великолепен, - я сказал это перед тем, как взять его в рот и начать выписывать языком круги.

Его бёдра дёргались, было заметно, как он пытается держать себя в руках. Он старался не поднимать их вверх. Это удавалось с трудом, его хриплые вздохи были отчётливо слышны в тихой комнате. Это было очень болезненно, но я пытался фокусировать свой взгляд на Гарри, придвигая его к развязке каждым движением.

Я почувствовал, как движения его бёдер стали более хаотичными, а на языке уже чувствовался сладко-солёный вкус предэякулята. Я отодвинулся и услышал разочарованный вздох. Я забрался выше на него и снова поцеловал в губы.

Он потянул меня на себя вниз и начал жадно целовать, при этом переворачиваясь снова. Я просто позволил ему сделать это, наслаждаясь незнакомым ощущением внутри, когда он делает всё сам, когда я растворяюсь в его руках.

Мы разорвали поцелуй, и позже я почувствовал, как он легко засасывает кожу на моих ключицах.

- Как далеко… - он чуть съехал вниз. – Это зайдёт?

Он сделал паузу, снова поднимаясь немного вверх, чтобы наши глаза встретились. Его были на удивление серьёзными.

- Как далеко ты позволишь мне зайти?

Я приподнял бёдра, чувствуя невероятное трение.

- Я просто… - ещё один переворот, он снова подо мной. – Я не хочу делать что-то, о чём… чёрт… ты пожалеешь утром.

Он тихо хихикнул.

- Ты правда думаешь, что я буду жалеть об этом?

Я отпустил все страхи, что мешали мне, и вместо ответа втянул Гарри в ещё один долгий поцелуй. Он отвечал с равным энтузиазмом, его большие руки были у меня на бёдрах и постепенно стягивали мои трусы. Наконец, они съехали вниз к моим коленям. Я чувствовал его кожу, наши медленные движения придвигали меня всё ближе и ближе к краю.

- Хаз, - я прошептал, чувствуя, как теряю связь с сознанием. – Я почти…

Он укусил меня за нижнюю губу, не позволяя закончить предложение. Его пальцы были почти грубыми, будто бы он хотел разорвать меня на части. И не было ничего случайного в том, как мои пальцы теребили его кудри, а его рот оставлял следы на моей коже, которые будут очень долго сходить. Было темно. Игривый флирт превратился во что-то отчаянное. Мне нужно было поглотить его всего. Позволить поглотить себя.

Он протиснул руку между нами и протолкнул два пальца в меня. И сразу же начал растягивать, не давая мне времени хоть сколько-нибудь привыкнуть. Я выгнул спину, издавая громкий протяжный стон и оставляя красные дорожки от ногтей на спине Гарри.

- Ты такой красивый, - он прошептал, добавляя третий палец и двигаясь немного глубже. Всё моё тело покалывало, будто бы электрический ток пропустили. Воздух вырывался изо рта маленькими порциями. Я не мог говорить, мой рот был открыт, но я только ловил воздух губами. Всё, что я чувствовал – это Гарри. Его запах, его пот. И это было куда лучше кислорода.

- Перевернись, - он подтолкнул меня так, что теперь я прижимался лицом к кровати. Мой член был зажат между мной и простынёй, я даже не мог дотянуться до него.

Я почувствовал, как Гарри направляет себя, а потом тупое жжение из-за того, что он вошёл слишком быстро, превозмогая желание не быть нежным. Мы пролежали так достаточно долго, пока я привыкал к ощущению его в себе, а он опалял своим горячим дыханием мою шею. Потом он начал двигаться, и это были медленные глубокие толчки, из-за которых я закусил простынь, чтобы хоть как-то перекрыть рвущиеся стоны.

- Хаз, пожалуйста… Я… - его кожа была гладкой, когда он прижался своей грудью к моей спине, оставляя поцелуи на моей шее и шепча слова любви.

Он ускорился немного и нашёл своей рукой мою, после чего переплёл наши пальцы. Это было почти больно, когда он вот так сжимал её, входя в меня всё быстрее. Потом он опустил наши правые руки вниз, туда, к моему члену, что был зажат между моим телом и простынёй. Он сжал его и начал медленно дрочить мне.

Я зажмурился, пытаясь не терять связь с реальностью. Я плавал на этой кровати, Гарри сжимал мою руку и был глубоко внутри меня. Я чувствовал, как его толчки становятся всё более неритмичными, дыхание – рваным, а движения более грубыми. Это было до тех пор, пока я не смог держаться дольше. Я кончил на простынь и свой живот, продолжая ещё немного двигать рукой, в то время как Гарри уже положил свою руку мне на бедро.

Его пальцы оставляли на моей коже синяки, а другая рука побелела от того, как сильно он сжимал мою руку в своей. Оборванный крик слетел с его губ, когда он кончил, продолжая двигаться во мне по инерции до тех пор, пока полностью не излился. Он лёг на меня сверху, целуя мои плечи. Потом всё-таки поднялся, перевернул меня на спину и провёл пальцами по моей груди.

Я наблюдал за ним через опущенные ресницы. Его губы всё ещё были опухшими, а на щеках красовался румянец. Всё моё тело покалывало из-за оргазма.

Гарри улыбнулся мне и лёг вниз рядом со мной с довольным вздохом. Он поводил пальцами по коже над моими рёбрами, посылая туда множество мурашек.

- Ты умираешь? – он спросил.

Я поцеловал его в макушку и погладил его шею.

- На протяжении нескольких лет.

Он издал какой-то неопределённый звук.

- Ты умираешь так же, как я умираю?

Я потянулся к нему и положил с одной стороны на себя, укладывая его руки на свой живот. Он прижался ко мне, положив подбородок на моё плечо.

- Может быть.

- Я сожалею, - он пробормотал. Эти слова несли это самое бесконечное значение того, как ему жаль, что это случилось со мной. Того, что он не может спасти меня, ведь людям свойственно умирать. И ещё того, что он тоже умирает.

- Четвёртая стадия неходжкинской лимфомы. В моих лёгких. Костях. Кто знает, где ещё, - я сказал. В моменты безумия мне казалось, что Гарри может вылечить не только пустоту внутри меня.

Он ещё несколько раз поцеловал меня в шею. Его губы не уставали исследовать мою кожу.

- Я не хочу жить в этом мире без тебя.

Я взял его руки и поднёс к своим губам, целуя их.

- Тебе не придётся.

- Хорошо, - он прижал меня так крепко к себе, будто бы мог защитить от всего на свете, исключая, разве что, тот яд, что рос в моём собственном теле. – Ты должен пообещать, что подождёшь меня, ладно, Луи? Не уходи до меня. Не оставляй меня одного.

- Я не оставлю тебя, - я пообещал, немного поворачивая его так, чтобы видеть его глаза – большие и зелёные. Они были так близко, что я, казалось, мог утонуть в них. – Даже тогда, когда ты забудешь, почему просил меня остаться.

Он кивнул, прижимая свои губы к моим и шепча в них обещания.

- Я всегда буду твоим, ты знаешь, - он ответил. Его слова были мягкими и уверенными. – Даже после наших четырёх месяцев. Я буду ждать тебя там. Мы обязательно снова встретимся.

- Ты веришь в небеса? – я спросил, одной рукой обнимая его за шею, а другую прижимая к его сердцу. Лёжа здесь, я никогда больше не хотел даже задумываться об этом светлом чём-то впереди. Я всегда принимал смерть, как она есть, то, что всему приходит конец, но в руках у Гарри я хотел, чтобы у меня было больше времени, чем может мне дать любая жизнь.

Он, казалось, немного раздумывал над вопросом.

- Не знаю. Я верю во что-то. Это же всё не может просто закончиться, так? Куда всё это уходит?

- Я не знаю, – я ответил. – Но я пойду за тобой.

- Обещаешь? – он спросил, и я почувствовал неуверенность в его голове, будто бы он не верил мне даже после всего, что было.

Я вздохнул, уперев подбородок в его плечо.

- Ты знаешь, что я пообещал бы тебе звёзды, если бы ты попросил.

- У меня уже есть ты, - он прошептал.

Я закрыл глаза, чувствуя, как сердце бьётся в его груди, будто бы отдаваясь эхом моего.

- Я – это всё, что я могу дать.

Он молчал, в комнате был слышен лишь тихий звук обогревателя. Я почти заснул, когда он, наконец, ответил очень тихо:

- Это всё, чего я когда-либо хотел.

Так мы провалились в бессознательное состояние. Биение наших сердец постепенно приближало нас всё ближе к неизвестному.

Глава 15

Марта – День сорок пятый.

Когда я проснулся около 5:30 весь в поту, рядом был Гарри, который целовал меня во влажный лоб, а потом довёл до ванной. Он сел на холодную плитку пола и ждал в тишине, слушая лишь, как редкие капли разбиваются о фарфоровое дно ванны.

***

После душа мы с Гарри зашли в мою комнату, чтобы одеться. Он взял мои спортивные шорты и уютный белый свитер, который был у меня, кажется, целую вечность, а я надел футболку и домашние штаны. В квартире ещё было тихо, какое-то застоявшееся чувство повисло в холодном утреннем воздухе. Даниэль и Лиам должны были придти не раньше, чем через полчаса, потому что у неё был кое-кто, заменявший её на работе до 7.30, а у него не было пар до 8.

Ни я, ни Гарри ничего не говорили, тишина повисла над нами тяжёлым облаком, пока мы шли к кухне. Я достал из шкафчика кружки и чай, а Гарри включил чайник. Он был очаровательным по утрам с его растрёпанными кудрями и полуулыбкой на лице.

Я сидел на столе и смотрел, как он копается в шкафчиках. Когда он оказался достаточно близко, я протянул руку и обхватил его запястье пальцами, притягивая к себе.

Он повиновался легко, практически упав на меня между моим ногами и прижавшись носом мне к груди, обвивая руками мою талию при этом. Я положил локти на его плечи, а подбородок на макушку. Оставалось только наслаждаться этой «вкусной» близостью его тела.

Есть какая-то магия в том, чтобы просыпаться раньше всех, осторожно передвигаться в тишине и наслаждаться тем, как спокойно всё течёт вокруг. На самом деле, магия была почти во всём: в рассветах, в снегу, в крепостях из подушек, но для того, чтобы заметить это, мне нужен был Гарри. Может быть, в нём тоже была магия.

Как-то странно было то, как бежало время, пока мы стояли вот так. Чайник уже начал закипать, немного посвистывая и посылая клубы пара вверх. Я поцеловал Гарри в макушку и съехал вниз со стола прямо в его объятия.

- Чайник, - я пробормотал, отпуская его. Потом звук наливающейся воды распространился на всю маленькую кухню.

Гарри подошёл сзади и обнял меня за бёдра, целуя то место, где плечи соединялись с шеей.

- Люблю тебя, - он выдохнул мне в кожу.

Я прогудел немного в ответ и повернулся, чтобы обнять его за талию тоже, наслаждаясь тем, как он ощущается под моими пальцами.

- Не двигайся, - я попросил, положив голову ему на плечо. Он сделал то же самое.

Я прижался к нему, чувствуя, как страх, что живёт где-то в моих костях, начал потихоньку отступать, в то время как Гарри забрался под мою футболку и начал круговыми движениями потирать кожу. Свитер был тёплым под моей щекой, плитка - холодной и липкой под ногами, а Гарри – мягким в моих руках. Я подумал о том, что если бы можно было сохранять воспоминания в банке, то это я положил бы в какое-нибудь особенное место.

- Я думаю, чай уже готов, - он сказал, смаргивая усталость с глаз и выскальзывая из моих рук. Он включил лампу над моей головой, которая окрасила кухню в оранжевый цвет, прогоняя серость Лондона.
Я кивнул и вытянул пальцами из чашек пакетики чая, тут же выбрасывая их в ведро. Гарри появился сбоку от меня с пакетом молока, наливая себе немного, а потом передавая его мне. Когда я сделал то же самое, его лицо озарила улыбка.

- Мне нравится проводить утро с тобой, - я сказал, взяв свою кружку – большую зелёную штуковину с тяжёлой ручкой – и прислоняясь к столу.

- Мне тоже, - он ответил, прислоняясь к стене напротив так, что мы теперь стояли лицом к лицу.

- Но это и худшая вещь в то же время, - я добавил, делая глоток из кружки. – Потому что я хочу просыпаться рядом с тобой всю мою оставшуюся жизнь, но я не могу.

- Я хочу смотреть, как ты делаешь мне чай, и целовать по утрам, - он ответил, делая глоток тоже.

- Я хочу, чтобы у нас была своя собственная квартира, и ты готовил бы нам обед, - я сказал, чувствуя, как заполняется та сентиментальная часть моей груди. Это было бы маленькое местечко только для нас двоих, с небольшой кухней, и Гарри бы мог готовить ужин для нас обоих, если бы он не был очень занят. Это было бы что-то предельно простое, вроде спагетти. Я бы сидел на столе и смотрел, как он кладёт лапшу в кастрюлю. А потом мы бы включали радио и пели, пока на плите всё кипело, и целовались между куплетами.

- Я бы хотел отметить свой следующий день рождения с тобой. Даниэль сделала бы мне торт. Мы бы пригласили всех-всех-всех, и мне даже нечего было бы желать, - он сказал.

- Я хочу отвезти тебя в настоящий Нью-Йорк и поцеловать на Таймс Сквер, - я ответил, представляя себе это.

- Не могу поверить, что я знаю тебя всего 2 месяца, - он сказал, делая длинный выдох и смотря в пол. – Кажется, будто мы знакомы вечность.