Новаторские черты поэтики В.Маяковского

Владимир Владимирович Маяковский (1893 - 1930) – поэт, публицист, драматург. Родился в Грузии в селе Багдади.

В 1915 году была окончена знаменитая поэма Маяковского «Облако в штанах». Дальнейшая поэзия Маяковского кроме антивоенных тематик содержит также сатирические. В творчестве Маяковского должное место занимают сценарии к фильмам.

18 и 19 года 20 века в биографии Маяковского ознаменованы широким распространением темы революции. Он участвовал в выпуске плакатов «Окна сатиры РОСТА», в которых создавал подписи, рисунки. В 1925 году совершил путешествие в США, Мексику, Гавану. Стихи Маяковского печатались во многих газетах, журналах, изданиях. В 1928 году вышла известная пьеса Маяковского – «Клоп», в 1929 – «Баня».

14 апреля 1930 года Маяковский застрелился. В честь великого поэта и драматурга названы многие объекты (например, библиотека Маяковского, улицы). Театр Маяковского находится в Москве.

В.Маяковский вошёл в литературу как участник группы поэтов – футуристов. В самом названии этого течения выражено стремление к новизне. «Великая ломка, начатая нами во всех областях красоты во имя искусства будущего – искусства футуристов», - не остановится, да и не может остановиться», - так писал поэт в самом начале своего творческого пути. В ранней поэзии, В.Маяковского новаторство чаще всего носило характер открыто политический по отношению к традиционному, привычному искусству. В этом был определённый вызов, желание дразнить, поражать читательскую публику новизной и непривычностью. Это отразилось в литературных манифестах, наиболее известный из них назывался «Пощёчина общественному вкусу».

 

Новаторство на всех уровнях:

1)в области графики («лесенка Маяковского»- партитура звучащего стиха)

2)синтез тем, сплав интимной лирики с гражданской

3)в пределах 1 стихотворения соединяет одновременно 2 вида пафоса- утвержение (нового мира) и отрицание старого.

4)вводит «язык улиц», агитку, лозунг в поэтические произведения

5)лексическое новаторство. М. Резко расширяет поэтический словарь. Пути расширения: - вводит в текст слова, которые считаются непоэтическими: просторечия, грубые слова, арго - «какой смущенный сукин сын»; - неологизмы, «словоновшества»: сущ., созданные путем контаминации двух слов (стрекозел), сущ. С суфф., подчеркивающими резкое преувеличение (божище), глаголы с приставкой, придающей максимальную действенность (изыздеваться), гл. с 2-3 префиксами (разызнасиловать).

6) Образное новаторство. а) нередко основным звеном в системе образов выступает сам В.М., который явл. Героем произведений («Я», «В.М.»); б) лирический субъект — человек, у которого сплошное сердце: За всех расплачУсь, За всех расплАчусь; в) необычность метафор: у мчащихся рек на взмыленных шеях мосты заломили железные руки; г) развернутая материализация метафоры: образы созданные благодаря материализации метафор, при всей своей наглядности, так же фантастичны: расходившиеся в пляске нервы; д) гипербола: Громада- любовь. Громада ненависть.

7)Новаторство в области рифмы: а) составная каламбурная рифма: Лет до ста расти нам без страрости; б)неравнослодные рифмы: «Жеребенок-стоило»;в) диссонансные рифмы: «Гриб.Грабь.Гроб.Груб»; г) внутренние рифмы, которые перекликаются с концевыми:Бывало — сезон, наш бог — Ван-Гог, другой сезон - Сезан.; г) глубокие рифмы

8)новаторство в метрике. Метрический репертуар М. Широк. Он включает в себя классические размеры и неклассические: дольник, тактовик, акцентный стих, свободный стих

9) жанровое новаторство.М. Демократизирует жанры. Он вводит в литературу взятые прямо с улицы жанры рекламы, агистихотворения, агитпоэмы, разрабатывает пришедшие в литературу из газеты жанры стихотворного очерка, фельетона. Также существенно трансформирует драматический жанр, возвращая его площади на которой он родился.

Новации М. В области графики, стиха, слова, образа, жанра тесно связаны друг с другом. Каждая из них и все они вместе — суть формы выражения нового содержания.

5) 24. Антиутопия в русской литературе ХХ века. Анализ произведения по выбору студента.

6) U topos (греч) - место, которого не существует. Т. Мор «Утопия» - название идеального госудаства. Элемент утопии находится в мифологическом сознании. Утопические произведения носили философский характер.

7) Антиутопия построена на сомнении в возможности существования идеального государства (Т.Гоббс, Достоевский «Бесы»).

8) В ХХ в. антиутопия приобретает черты романа.

9) Антиутопия – произведение, изображающее опасность и пагубные последствия воплощения какого-либо социального идеала.

10) Основные признаки антиутопии:

11) 1)центральный конфликт А – это конфликт (столкновение личности и государства, кот. «сверху» навязывает насильно свое представление о счастье.

12) 2)фантастика, прогноз, «забегание вперед».

13) 3)любая антиутопия – сатира, нередко А включает гротеск, пародию, НО не всякая сатира – Антиутопия.

14) 4)нередко структурный стержень А – псевдокарнавал (абсолютизирует абсолютный страх).

15) 5)временная или пространственная дистанция.

16) 6)система образов: личность чаще всего НЕразработанный человеческий характер, а носитель какой-то социально-философской идеи или повествователь. Нередко в А отсутствуют портрет, имя.

17) 7)используется форма сказа (сказовая повествовательная структура) – рассказ рассказчика.

18) 8)вся система художественных средств (фабулы, системы образов, худ.мотивов, символов) направлена на развенчание социального идеала, изображение его пагубных последствий; присутствует лейтмотив смерти.

19) Антиутопия как жанр мощно развивался в русской литературе. Антиутопия – это жанровое содержание: жанр романа-А, пьесы-А, повести-А.

20) 1920 – Замятин «Мы» (опубл.1989), 1925 - М. Козырев «Ленинград», А. Платонов «14 красных избушек, или Герой нашего времени», 1928-29гг. «Чевенгур», 1961 – Ю. Даниэль «Говорит Москва», В.Аксенов «Остров Крым», В. Войнович «Москва-2042».

21) В зарубежной литературе к наиболее известным антиутопиям относятся “О дивный новый мир” О.Хаксли, “Скотный двор” и “1984” Дж. Оруэлла.

22) “Котлован” — предельно сжатый рассказ о закладке здания в городе и о недельном пребывании героев в близлежащей деревне. Но рассказ этот вместил в себя важные для Платонова философские, социальные и нравственные проблемы.
Так что же такое счастье для героев этого рассказа? Над планом общей жизни задумывается Вощев, главный персонаж “Котлована”.
— Я думал о плане общей жизни.
— Ну и что ж ты бы мог сделать?
- Я мог бы выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.

На что ему категорически заявляют, что “счастье произойдет от материализма, а не от смысла”. Вощев участвует в строительстве общепролетарского дома. Дом этот строит горстка энтузиастов, мечтающих о всеобщем счастье. Эти люди живут в нечеловеческих условиях и все-таки верят, что счастье есть, что оно возможно. Строители котлована работают не для одних себя, а для всех, “впрок”.
Весь смысл строительства общечеловеческого дома для героев “Котлована” в преодолении собственного эгоизма. “...Скорей надо рыть землю и ставить дом, а то умрешь и не поспеешь. Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома ее можно организовать впрок — для будущего неподвижного счастья и для детства”.
Люди отрицают себя, свои интересы ради будущего, ради мечты о новом человеке, о смысле жизни, о счастье детей и ждут, что вот-вот оно наступит, это “будущее неподвижное счастье”. И хотя мы понимаем, что строители действительно хотят сделать людей счастливыми, но что-то подсказывает нам, что это лишь мечты, которым не суждено сбыться. Эти люди строят утопический город счастья, но каждый их шаг разрушает надежды на чудо.
Пренебрежение к собственной жизни, забвение себя порождает такое же отношение к другим людям. Строителям будущего просто неведома идея самоценности каждой человеческой жизни. “Ты кончился, Сафронов! Ну и что ж? Все равно я ведь остался, буду теперь как ты. Ты вполне можешь не существовать” — вот такая эпитафия на смерть собрата.
Землекоп Чиклин — самый противоречивый герой рассказа. Вместе с Вощевым и Прушевским он старательно вяжет плот, чтобы “кулацкий сектор ехал по речке в море и далее”. На пару с медведем-кузнецом ходит по избам раскулачивать крестьян. Активист получает от Чиклина “ручной удар в грудь”, а потом, “для прочности его гибели”, Вощев “ударил активиста в лоб”. Все оказываются вовлеченными в насилие.
На протяжении всей повести слово расходится с делом. Самые благие помыслы наталкиваются на неосуществимость. Чиклин заботится о девочке Насте, его любовь к ней, внимание, скорбь по умершим приходят в жестокое противоречие с тем делом, в которое он включился.
“Рабочий класс не царь, он бунтов не боится”, — самодовольно изрекает Чиклин. Однако скоро выясняется, что боится, и не только бунтов. Боятся всего. Вощев боится ночей и “сердечной озадаченности”; Прушевскому “дома грустно и страшно”; Козлов опасается, что его не примут в будущую жизнь, “ерли он представится туда жалобным нетрудовым элементом”; поп, которого Чиклин бьет в лицо, боится упасть, чтобы “не давать понятия о своем неподчинении”.
И что же это за счастье, которого все хотят? Это единообразное для всех и неизменное счастье, остановленное и окончательное. Общепролетарский дом призван “организовать жизнь впрок для будущего неподвижного счастья”, а Сафронов “счастье будущего представлял себе в виде синего лета, освещенного неподвижным солнцем”. И Вощев, сидя на телеге и опираясь спиной на гробы, смотрит в небо и ждет оттуда “резолюции о прекращении вечности времени”, ведь именно он “тосковал о будущем, когда все станет общеизвестным и помещенным в скупое чувство счастья”.
Окончательно надежды на счастье исчезают со смертью Насти. Девочка, как мне кажется, была для строителей олицетворением будущего, и вот ее не стало...” Вощев стал в недоумении над этим утихшим ребенком, — он уже не знал, где теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убежденном впечатлении? Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением?”
Андрей Платонов доказывает, что только отношением к человеческой жизни может быть измерен и оправдан социальный эксперимент. “Не убывают ли люди в чувстве своей жизни, когда прибывают постройки? Дом человек построит, а сам расстроится. Кто жить тогда будет?”