Моя автобиография или как Я дошел до гештальта.

Когда мне сообщили, что нужна автобиография, я поворчал для порядка, но это скорее в силу инерции. А в глубине души даже порадовался этой академичности своих гештальт-учителей. Наконец-то что-то как у нормальных людей. И уже собрался начать: «Я такой-то, родился тогда-то...», - как выяснилось, что требуется неформальное творческое описание своей жизни и пути к гештальту. И, конечно, первое, что вспомнилось - «Вокруг и вне помойного ведра». Осознав это, вспомнил свое рождение. Родился я в незабвенный 1969 год, когда «Энималз» запасали свой вечный хит «Дом восходящего солнца». И от данного факта мысль моя скакнула в 7-8 класс. Когда мы, три великовозрастных оболтуса (один из которых Ваш покорный слуга) записывали на старенькой «Астре» уникальную рок-оперу «Ничего нового в унитазе». И поэтому названием автобиографии может быть фраза:

«Как я добрел до унитаза?».

Подучилось грубовато, но вспомнился один из институтских учителей, который говаривал: «Медицина - это...». А мы, как Швейк и его однополчане, по 94 пехотному полку, должны были орать: «... это кровь, гной, пот и кал! (господин преподаватель –анатомии!». Видимо с этих пор мне захотелось держать руки в чистоте, а лечить словами. Усилилось многократно сие желание после осознания слов другого изувера. Сейчас-то я понимаю, как тяжело он был психически болен. В те годы я считал его профессором и заведующим кафедры терапии. Он говорил, зло глядя на нас, студентов: «Если больному стало легче от одного разговора с врачом, то это не врач. И нечего языком трепать, когда нужно лечить!» С тех пор, может быть из духа противоречия, я решил лечить именно применяя способность трепать языком. Поэтому свою автобиографию я назову -«Заходя на унитаз, Руки мойте хоть сейчас!» Нет, это еще хуже.

Кстати, тематика моих пожеланий рукам, видимо, определена моей специальностью. В дипломе у меня написано «Гигиена, санитария и эпидемиология». Но эта мысль ведет меня в никуда. Поэтому, развивая эту логическую цепочку, я дошел до строки: «Мойте руки перед едой!».

Конечно, и в этой фразе есть кое-что от Ф. Перлза. Я говорю о еде. Но увы, этот жалкий плагиат со времен культурной революции придется отбросить. Хотя с чистыми руками не все так просто. Мой отец - офицер контрразведки, следовательно упоминание о "чистых руках, холодней голове и горячем сердце» исторически уместно, но это так же не мое. С другой стороны, мой пра-пра-пра-прадедушка служил в Киеве митрополитом. Исходя из вышеизложенного родился заголовок

«Стой, крестить буду!»

Что самое смешное, я так и жил. И достаточно долго. И в школе. И в комсомоле, и в институте, и три года, что работал участковым наркологом, и три года, "поработал участковым психиатром, и даже первое время (из трех лет), что работаю главным в своем наркодиспансере. И даже помог кому-то своим гипнозом, кодированием, своими первыми группами, где слышал только себя. Вдалбливал людям свою правду, а некоторые с ней живут годами - и слава Богу, что живы и здоровы. А однажды, когда «Крематорий» голосил «Безобразную Эльзу», а происходило это в моем доме, ко мне в гости приехала моя мама-учитель. И услышав, «Мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть», она на секунду замерла, а затем сказала: «То же мне, новость!» И после этого принцип «Стой, крестить буду!» - как-то померк. Зачем - все равно умирать. А попутно вспомнилось, что добрыми намерениями вымощена дорога в ад. А затем выяснилось, что усилия по повороту рек привели к высыханию озер, а усилия по борьбе с пьянством - к возможности купить водку в любое время дня и ночи. А после покупки моим знакомым второго «БМВ» в семью, выяснилось, что семья уже развалилась. А после победы над туберкулезом, что на бациллу Коха антибиотики уже не действуют. А вскоре подросла дочь, которая при встрече спрашивает; «Ну, ты как?»

Поэтому, пожалуй, если я когда-либо соберусь писать свое «Помойное ведро», я его так и назову: «Ну как тебе сейчас?»