Мы поможем в написании ваших работ!
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
|
В меру своих сил Я пытался писать об этих людях, об их очень средних, банальных мечтах и надеждах и об их необъяснимой тяге к убийству.
Содержание книги
- Ладно, Я опущу похвалы, которыми он осыпал меня, так Как он выкрикивал их в состоянии бешенства. Но на сей раз его гнев сработал на меня, и Я сохранил стипендию. Я был спасен.
- Другой вопрос, насколько Стравинский – русский композитор31.
- Учать. И единственное, чем он мог ответить, был кукиш в кармане.
- Прочесть хорошей книги, а я, кажется, читаю их довольно внимательно.
- Я сидел и не говорил ни слова, отчасти потому что был молод, А главным образом – потому, что мой немецкий не очень хорош.
- И естественно, забывают добавить, что прежде, чем «заметить» Пушкина, «старик Державин»43 спросил у лакея: «Где тут нужник?»
- Шило загрязненность воздуха. ) и понял, что не может так жить, потому что страдания его невыносимы.
- Глазунов не изменил моей оценки, А вместо этого отругал меня.
- Приехала к нему на прием в своих тапочках: «пусть видит, Как живет русский авангард».
- Каково. У церкви могут быть различные нужды, но, в конце концов, попы не сидят на морозе с разбитыми окнами.
- Архиерей бросил на меня весьма сочувственный взгляд, но мне было плевать на его сочувствие. Он мне ничуть не помог.
- Если глазунов говорил, прослушав, скажем, симфонию шумана: «технически не безукоризненная», – мы понимали, что он имел в виду, нам не требовалось длинных объяснений.
- Когда Я впервые услышал от глазунова эту историю, Я посмеялся про себя, хотя внешне оставался серьезным. Но теперь Я глубоко его уважаю за это. Жизнь многому меня научила.
- Такая это профессия. Ты не можешь жаловаться на нее. Если она слишком тяжела, стань бухгалтером или управдомом. Не волнуйся, никто не станет удерживать тебя на тяжелой работе сочинителя.
- Прошли годы, настала совершенно другая эпоха, бог знает, что произошло за это время, но ничто не могло поколебать священной ненависти семьи корсакова к чайковскому.
- Я уложился в сорок пять минут.
- Лично мне кажется, что здесь – одна из величайших тайн пианизма, и пианист, который понимает это, находится на пороге большого успеха.
- Воположное: Глазунов и в творчестве был и оставался барином, а я – типичный пролетарий.
- Но, чтобы так получилось, надо смотреть фактам в глаза, А не всякий способен на это, и иногда целой жизни для этого не хватает.
- Это, наверно, один из самых больших секретов нашей жизни. Старики его не знали. И поэтому потеряли все. Могу только надеяться, что молодым людям повезет больше.
- Прямо перед тем, Как театр Мейерхольда был закрыт, на его спектакле побывал каганович56. Он был очень влиятелен: от его мнения зависело будущее Как театра, так и самого Мейерхольда.
- Му что Как идеи Мейерхольда были настолько «неправильны», насколько это вообще было возможно быть в те времена. Нас бы наверняка обвинили в формализме.
- Я переживал в это время серьезный кризис61, я был в ужасном состоянии. Все распадалось и рушилось. Я был из-
- И долгие-долгие годы гамлет не появлялся на советской сцене. Все знали о вопросе сталина, заданном художественному театру, и никто не хотел рисковать. Все боялись.
- Эта тема – не для комедии. Я имею в виду: не для насмешек или хохмочек. Это – тема для сатиры. Но художественный театр поставил на эту тему комедию. Они решили
- В меру своих сил Я пытался писать об этих людях, об их очень средних, банальных мечтах и надеждах и об их необъяснимой тяге к убийству.
- Теперь вы видите, почему невозможно ответить на вопрос, был ли Я расстроен. Конечно, был.
- Но тогда нам было не до анекдотов. Тухачевский знал сталина несравненно лучше, чем Я. Он знал, что сталин
- Тухачевский всегда оставался профессионалом, всюду, в любой ситуации. Он хотел быть покровителем искусств, но в его уме крутились военные проблемы. Иногда о кое-каких из них он говорил и со мной.
- Война стала ужасной трагедией для всех. Я немало видел и пережил, но война была, вероятно, самым тяжелым испытанием. Не для меня лично, А для народа в целом. Как
- Ния. Мы ввели сцену в полицейском участке и исключили убийство племянника Екатерины Львовны.
- Тый акт слишком традиционен. Но в моем сознании, поскольку речь шла о преступниках, родился именно такой финал.
- Николай васильевич смолич (1888-1968), оперный режиссер-авангардист, осуществивший первые постановки «носа» и «леди макбетмценского уезда».
- Начиная с того момента на мне остается клеймо «враг народа», и нечего объяснять, чтo это клеймо означало в те дни. Все еще помнят это.
- Я не говорю сейчас о его трагической литературной судьбе или о том, что со временем он писал все слабее, так что Я не могу читать его последние работы без чувства горечи и разочарования.
- Массовое предательство касалось не меня лично. Я сумел отделить себя от других людей, и в тот период это было для меня спасением.
- Графии, потому что, если кто-то доносил, что ты хранишь изображение врага народа, это означало верную смерть.
- Так впервые Я услышал о садистских развлечениях скуратова, хотя и до того немало знал о нем. И впервые Я ус-
- Прежде всего, никто ни разу не смог мне точно сказать, на каком съезде было такое, чтобы он завершился бетховеном. Все называют разные номера.
- Оба приняли слишком близко к сердцу кое-какие уроки, полученные на западе, уроки, которые, возможно, вообще не следовало усваивать. Но, выиграв в популярности, они потеряли нечто не менее ценное.
- Тел поработать над оперой, что он «много размышлял о синтетическом искусстве» и сумел перенести некоторые из своих идей – хотя, конечно не все – на сцену большого.
- Когда внезапно все это кончилось. Вот когда Я спрятал многие важные работы в ящике стола, где они и лежат уже очень долго.
- Война все еще продолжалась, и союзники были все еще товарищами по оружию, Как их назвали официально. Но волкодавы уже знали, что это ничего не значит, и готовились к репрессиям.
- Должен сказать, изображать благодетелей человечества в музыке, оценивать их через музыку – нелегкая работа. Вот бетховену, с точки зрения музыки, это удалось. Хотя с точки зрения истории он ошибся.
- В сталинские годы миллионам советских людей были знакомы звуки лезгинки, грузинского народного танца, так же Как мелодия «сулико», любимой грузинской народной песни сталина.
- Когда Я играл на рояле скерцо из своей пятой симфонии, в мэдисон-сквер-гарден набилось тридцать тысяч человек, А Я думал: «ну вот, Я последний раз играю перед такой аудиторией».
- Ким – коммунистический интернационал молодежи, молодежноеподразделение коминтерна.
- В последние годы жизни шостакович страдал от сердечных болезней, ломкости костей и проблем с правой рукой.
- Война принесла много нового горя и много новых разрушений, но Я не забыл ужасных довоенных лет. Именно об этом – все мои симфонии, начиная с четвертой и включая седьмую и восьмую.
- Тогда молодой продавец сказал что-то вроде: «гражданка, если вам здесь не нравится, почему бы вам не уехать в израиль. Там нет очередей и, наверно, вы сможете купить горошек не хуже нашего».
Жаль, что я, наверно, не был достаточно последовательным в этом отношении. У меня не было ни такой решительности, ни силы воли, как у Зощенко. Зощенко явно отвергал мысль о Красном Льве Толстом или Красном Рабин-дранаде Тагоре и о том, что все эти закаты и рассветы надо описывать цветистой прозой.
Но у меня есть одно важное оправдание. Своей музыкой я никогда не пытался подольститься к власти. У меня с ней не было никаких «дел». Я никогда не был в фаворе, хотя и знаю, что кое-кто обвиняет меня в этом. Говорят, что я стоял слишком близко к власти. Оптический обман. Чего не было, того не было.
Проще всего взглянуть на факты. Ленин, как нетрудно предположить, никогда не слышал моей музыки. А если бы и услышал, то сомневаюсь, чтобы она ему понравилась. Насколько я знаю, у Ленина были определенные музыкальные вкусы. У него был довольно специфический подход к ней, более своеобразный, чем принято считать.
Вот как об этом рассказывал Луначарский64 Он часто приглашал Ленина к себе домой послушать музыку, но Ленин всегда оказывался занят и отказывался. Однажды, устав от приглашений Луначарского, он сказал прямо: «Конечно, послушать музыку – это очень хорошо. Но, представьте себе, она меня подавляет, мне трудно ее выносить». Музыка, видите ли, нагоняла на бедного Ленина грусть. Выразительный факт, если вдуматься.
Руководитель Петрограда Зиновьев не стал поклонником моей музыки. Зиновьева заменили на Кирова65, но и с ним мне не повезло.
В свое время Зиновьев приказал закрыть все оперные театры Ленинграда. Он объяснял это чем-то вроде: пролетариат не нуждается в оперных театрах; они – тяжкое бремя для пролетариата; мы, большевики не можем больше нести это бремя. (Ленин, если помните, тоже называл оперу «частью культуры исключительно высшего сословия».)
Киров, напротив, часто посещал оперу. Ему нравилась роль покровителя искусств. Но это ничуть не помогло моей опере «Нос». Киров очень отрицательно отреагировал на «Нос», и оперу сняли с репертуара. Ссылались при этом на то, что она требовала слишком большого количества репетиций. Артисты, так сказать, уставали. Но, по крайней мере, они хоть не закрывали театр. Они собирались заполнить оперный театр исключительно операми Кшенека.
О Сталине, Жданове или Хрущеве нечего и говорить. Все знают об их недовольстве моей музыкой. Так что ж мне, убиваться? Странный вопрос. Конечно нет! Но это – простой ответ. А простого ответа тут недостаточно. Это ведь были не просто мои приятели или люди с улицы. Эти люди обладали неограниченной властью.
И товарищи вожди использовали эту власть, не задумываясь лишний раз, особенно если чувствовали, что их тонкий вкус оскорблен. Художник, портрет которого не был похож на вождя, исчезал навсегда. То же ждало и писателя, который
Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933), один из руководителей Коммунистической партии, народный комиссар просвещения. Первый и последний образованный советский «руководитель культуры», написавший много живых статей о музыке и никогда не приказывавший, как один из его преемников, организовать «квартет из десяти человек». В 1921 г., по личному распоряжению Луначарского, молодой Шостакович был «награжден» продовольственным пайком.
65 Сергей Миронович Киров (Костриков; 1886-1934), один из руководителей Коммунистической партии, «хозяин» Ленинграда. Был убит террористом (убийство, как теперь думает большинство историков, было спланировано Сталиным), и Сталин использовал этот террористический акт как повод к волне массовых репрессий, которые надолго запомнились ленинградцам. В 1935 г. именем Кирова был назван Мариинский театр оперы и балета.
Использовал «неприличные слова». С ним не вступали в эстетические споры, не просили объяснений. Кто-то приезжал за ним ночью. И – вс?.
Это были не единичные случаи, не исключения. Поймите это. Не имело значения, как реагирует на твою работу публика или нравится ли она критикам. По большому счету все это не имело никакого значения. Был только один вопрос жизни и смерти: как воспринял твое сочинение вождь? Я подчеркиваю: жизни и смерти, потому что мы здесь говорим о жизни и смерти, буквально, а не фигурально. Это необходимо понимать.
|
