Психологическая готовность к материнству

Изучение готовности к материнству в последние годы ведется в разных аспектах: в плане социологических исследований позднего материнства и материнства несовершеннолетних (Кашапова С. О., 1999); при исследовании факторов риска психической патологии ре­бенка в связи с социальными и психическими аномалиями матерей (Захаров А. И., 1995; Скобло Г. В., Северный А. А., 1995, Козловская Г. В., 1995 и др.); в филогенетическом аспекте (Филиппова Г. Г. 1995-1999). Исследуются значимые личностные характеристики будущей матери (Исенина Е. И.), разрабатываются методы, выявляющие отношения ро­дителей к не родившемуся ребенку (Боровикова Н. В., Федоренко С. А, 1999), изучаются факторы, влияющие на материнское поведение (Копыл С. Н., Баз Л. Л., 1994; Брутман В. И., ЕниколоповС. Н., 1995).

В зарубежной литературе выделено более 700 факторов, представ­ленных в 46 шкалах, характеризующих адаптацию женщины к бере­менности и раннему периоду материнства. Они отражают историю жизни женщины, ее семейное, социальное положение, личностные качества, связь с особенностями развития ребенка. Несмотря на то, что проблемы пренатального развития слабо изучены, предпринима­ются попытки организации пренатального воспитания в русле идео­логии психоанализа и трансперсональной психологии (Шмурак Ю. И.).

В концепции С. Ю. Мещеряковой психологическая готовность к материнству рассматривается как специфическое личностное обра­зование, стержневой образующей которого является субъект-субъек­тная ориентация по отношению к еще не родившемуся ребенку. Она формируется под влиянием неразделимых биологических и соци­альных факторов и, с одной стороны, имеет инстинктивную основу, а с другой - выступает как особое личностное образование.

Основными составляющими структуры психологической готов­ности к материнству являются:

• особенности коммуникативного опыта, полученного в детстве;

• переживания женщиной беременности, в том числе отношение к еще не родившемуся ребенку;

• ориентация на стратегию воспитания и ухода за младенцем.

О характере раннего коммуникативного опыта, полученного бу­дущей матерью в общении с близкими взрослыми, можно судить по аффективным следам, оставленным в ее первых воспоминаниях о себе и родителях, об их стиле воспитания, своих привязанностях. Важ­ным является опыт, приобретаемый в играх с куклами, в «дочки-ма­тери», о характере которого можно судить по воспоминаниям о лю­бимых игрушках, по предпочтению детей того или иного возраста.

Наиболее важными факторами, говорящими о характере пережи­вания женщиной своей беременности, являются желанность — нежеланность ребенка и особенности протекания беременности. Наи­более благоприятны для будущего материнского поведения желан­ность ребенка, наличие субъектного отношения матери к еще не ро­дившемуся ребенку, которое проявляется в любви к нему, мысленной или вербальной адресованности, стремлении интерпретировать дви­жения плода как акты общения.

Установки женщины на стратегию воспитания также свидетель­ствуют о преобладании субъектного или объектного отношения к ре­бенку. Здесь учитывается то, как она собирается ухаживать за ним, сле­довать ли строгому режиму, предлагать ли соску и т. д., то есть ее стрем­ление ориентироваться на потребности ребенка или руководствовать­ся собственными представлениями о том, что ему необходимо.

По результатам исследования С. Ю. Мещеряковой были выделе­ны три уровня психологической готовности к материнству:

1. Низкий уровень готовности к материнству (23% от всей выбор­ки) характеризуется наличием колебаний в принятии решения иметь ребенка, негативных ощущений и переживаний в период беременно­сти. Эти женщины скупо и формально отвечали на вопросы, касаю­щиеся их отношения к не родившемуся ребенку (многие не пережи­вали чувства общности с ним, не придумывали имя, не представляли себе малыша). Они преимущественно ориентировались на соблюде­ние жесткого режима, были сторонницами «строгого» воспитания. Такие матери чаще указывали на отсутствие в детстве привязанности к собственной матери и строгое отношение родителей, редко играли с куклами; отдавали предпочтение детям старше трех лет.

2. Высокий уровень наблюдался у 27% испытуемых. Эти женщи­ны не испытывали колебаний в принятии решения иметь ребенка, радовались, узнав о беременности. Они отмечали преобладание по­ложительных ощущений и переживаний в период беременности, охотно и развернуто отвечали на вопросы, касающиеся их отноше­ния к своему ребенку (разговаривали с ним, прислушивались к ше­велению, реагировали на него какими-либо действиями). Ориентировались на соблюдение мягкого режима (кормить по потребнос­ти ребенка, чаще брать его на руки и т. п.). Все они имели в детстве благоприятный коммуникативный опыт: испытывали привязан­ность к матери, ласковое отношение собственных родителей, лю­били играть с куклами. Все отметили, что любят детей младенчес­кого возраста.

3. Средний уровень составили 50% матерей; их ответы были час­тично сходны с ответами в первой группе и частично — во второй. У них наблюдалась противоречивая установка на воспитание (они не собирались часто брать ребенка на руки, не были сторонницами кор­мления по часам и т. д.). Половина из этой группы отметила отсут­ствие привязанности к матери, их ранний коммуникативный опыт был неоднозначным. Треть группы отдавала предпочтение играм в «дочки-матери», половина отмечала, что любит детей до года, осталь­ные — постарше.

Выделенные три уровня психологической готовности к материн­ству соответствуют разным типам материнского поведения, устойчи­во сохраняющимся на последующих этапах.

Младенцы матерей с высоким уровнем психологической готов­ности к материнству обнаружили самый высокий уровень общения с матерью. Они более инициативны, лучше владеют экспрессивно-мимическими средствами общения, умеют развивать коммуника­тивную ситуацию, проявляют выраженный интерес к общению, быстро и с удовольствием включаются в него, не прекращают кон­такта по своей инициативе и активно протестуют, когда его прекра­щает мать. В последующем они отличаются яркой эмоциональнос­тью, открытым и доброжелательным отношением к людям, высо­кой любознательностью.

Младенцы первой группы имеют самые низкие показатели ком­понентов комплекса оживления, часто отвлекаются от общения, у них слабо выражено стремление к сопереживанию с матерью в радующей ситуации. Позднее они с большим трудом вступают в контакт с по­сторонними, слабо владеют речью, плохо умеют играть.

У младенцев из третьей группы отмечался более низкий уровень общения с матерью, чем у второй. Они менее инициативны, но имеют высокие показатели компонентов комплекса оживления, демонстри­руя преимущественно ответное поведение, слабее умеют развивать ком­муникативную ситуацию, нередко сами прекращают общение.

По данным анкетирования и реально наблюдаемому поведению, у матерей первой группы превалирует объектное отношение к ребенку, у матерей второй группы — субъектное, а у матерей третьей груп­пы отмечается смешанное, или промежуточное, отношение.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что женщины, гото­вые и не готовые к материнству, имеют различные представления о матери и ее роли. У женщин, готовых к материнству, присутствует образ принимающей, отзывчивой матери, способствующей развитию и обучению ребенка, разделяющей его самостоятельную ценность. У женщин, не готовых к материнству, ярко прослеживается сверхцен­ность ребенка и невыраженность таких качеств, как принятие, от­зывчивость и стремление к развитию ребенка.