Как члены могут помогать обществу

Спрашивающий.

Как Вы предполагаете, члены Вашего Общества будут участвовать в его работе?

Как Вы предполагаете участие членов Вашего Общества в его работе?

Теософ.

Прежде всего, изучением и пониманием теософических доктрин, настолько, чтобы они могли учить других, особенно молодых людей. Во-вторых, использованием каждой возможности говорить с другими и объяснять им, чем является Теософия и чем она не является, устранением непонимания и распространением интереса к предмету. В-третьих, содействуя хождению нашей литературы, покупая книги, где только можно, одалживая и отдавая их и побуждая своих друзей делать то же. В-четвертых, защищая Общество от несправедливой клеветы, обрушивающейся на него, любыми, находящимися в их распоряжении, законными средствами. Пятое, и самое важное, примером своей собственной жизни.

Спрашивающий.

Но вся эта литература, распространению которой Вы придаете такое большое значение, не кажется мне имеющей практическую пользу для помощи человечеству. Это не практическая благотворительность.

Теософ.

Мы думаем иначе. Мы считаем хорошей книгой такую, которая дает людям пищу для размышления, укрепляющую и проясняющую их умы, и делающую их способными понять истину, которую они смутно ощущали, но не могли сформулировать — мы считаем, что такая книга делает реальное, существенное добро. А что до того, что Вы называете практической благотворительной деятельностью для пользы тела наших соотечественников, мы делаем то немногое, что можем, но, как я уже Вам говорила, большинство из нас бедны, так что само Общество не имеет достаточно денег, чтобы платить штату сотрудников. Все из нас, кто усиленно трудится для него, отдают свой бесплатный труд, а в большинстве случаев и деньги. Те немногие, кто имеет возможность совершать то, что обычно называют благотворительными акциями, следуют буддистским заповедям и делают свою работу сами, не через доверенных лиц и не через публичную подписку для благотворительных фондов. Что Теософ должен сделать прежде всего — это забыть свою личность.

 

ЧЕГО ТЕОСОФ НЕ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ

Спрашивающий.

Есть ли для Теософов в Вашем Обществе какие-либо запрещающие законы или пункты?

Теософ.

Много, но — увы! — ни один из них не навязывается. Они выражают идеал нашей организации, — но практическое воплощение их мы вынуждены оставить на усмотрение самих членов. К несчастью, состояние человеческого ума в нашем столетии таково, что если мы не оставим эти правила необязательными, ни один человек не отважится присоединиться к Теософическому Обществу. Именно поэтому я чувствую себя обязанной сделать такое ударение на разнице между истинной Теософией и ее упорно борющимся, и имеющим самые благородные намерения проводником — Теософическим Обществом.

Спрашивающий.

А нельзя ли мне узнать, что же это за опасные рифы в открытом море Теософии?

Теософ.

Хорошо, Вы можете называть их рифами, поскольку более чем один, по-своему искренний и благонамеренный член Теософического Общества разбил на них свое каноэ в щепки! Тем не менее, обойти некоторые моменты кажется самым простым, что только можно сделать. Например, вот ряд таких "отрицающих", защищающих позитивное, теософических обязанностей: Ни один Теософ не должен хранить молчание, когда он слышит злобные выпады или клевету, распространяемую об Обществе или невинных людях, вне зависимости от того, являются или нет они его коллегами.

Спрашивающий.

Но представьте себе, что слышимое — это правда или может быть правдой, но этого никто не знает.

Теософ.

Тогда Вы должны требовать достоверных доказательств утверждения и беспристрастно выслушать обе стороны, перед тем как позволить обвинению распространяться как неопровергнутому. Но Вы не имеете права верить в злое, пока Вы не получите неопровержимое доказательство правильности утверждения.

Спрашивающий.

А что Вы сделали бы потом?

Теософ.

Сострадание, снисходительность, милосердие и долготерпение должны быть всегда с нами, чтобы побуждать нас простить наших грешных братьев и вынести тем, кто ошибается, самый мягкий приговор. Теософ никогда не должен забывать, что происходит из-за недостатков и слабостей человеческой природы.

Спрашивающий.

Должен ли он в таких случаях прощать полностью?

Теософ.

В любом случае, особенно если согрешили против него.

Спрашивающий.

Но, если поступая так, он рискует причинить вред или допустить, что будет причинен вред другим. Что должен он делать тогда?

Теософ.

Выполнить свой долг, то есть то, что подсказывает ему его сознание и высшая природа, но после зрелого обдумывания. Справедливость состоит в том, чтобы не причинить вреда ни одному живому существу; но справедливость требует от нас, также, никогда не допускать, чтобы несправедливость была допущена по отношению ко многим или даже одной невинной личности тем, что виновный останется безнаказанным.

Спрашивающий.

А каковы другие "отрицающие" пункты?

Теософ.

Ни один Теософ не должен предаваться праздной или пустой жизни, не принося реальной пользы себе самому и еще меньше другим. Он должен работать ради тех немногих, кто нуждается в его помощи, если он не может трудиться для Человечества, и тем самым работать для приближения к цели Теософии.

Спрашивающий.

Для этого нужны исключительные натуры, это будет слишком трудно для некоторых людей.

Теософ.

Тогда им лучше было бы оставаться вне Теософического Общества, чем поступать лицемерно. Ни с кого нельзя спросить больше, чем он может дать, будь то преданность, время, работа или деньги.

Спрашивающий.

Что же дальше?

Теософ.

Ни один работающий член не должен придавать слишком большого значения своему личному прогрессу или опыту в изучении Теософии, но лучше быть готовым выполнить столько альтруистической работы, сколько в его силах. Он не должен возлагать всю тяжесть и ответственность теософического движения на немногих преданных работников. Каждый член должен считать своим долгом, взять на себя посильную часть общей работы и помогать в этом любым способом, какой в его силах.

Спрашивающий.

Это весьма справедливо. Что же дальше?

Теософ.

Ни один Теософ не должен ставить свое собственное тщеславие или чувства выше Общества, как целого. Тот, кто приносит Общество или репутацию других людей в жертву на алтарь своего собственного тщеславия, мирской выгоды или гордости, тому не должно быть позволено остаться членом. Один пораженный орган делает нездоровым все тело.

Спрашивающий.

Является ли долгом каждого члена учить других и проповедовать Теософию?

Теософ.

Да. Ни один член не имеет права оставаться праздным, кроме тех случаев, когда знает слишком мало, чтобы учить. Поскольку он всегда может быть уверен, что найдется кто-нибудь, кто знает еще меньше, чем он сам. И до тех пор, пока человек не начнет пытаться учить других, он не обнаружит свое собственное невежество, и не постарается устранить его. Но это самый маловажный пункт.

Спрашивающий.

Тогда что Вы считаете главной из этих "отрицающих" обязанностей Теософа?

Теософ.

Быть всегда готовым увидеть и признать свои ошибки. Лучше грешить преувеличенной похвалой, чем слишком низкой оценкой усилий другого. Никогда не злословить за спиной и не клеветать на другого человека. Всегда говорить открыто и прямо в лицо все, что Вы имеете против него. Никогда не становиться эхом чего бы то ни было, что Вы можете услышать против другого и не питать чувства мести к тому, кто случайно обидел Вас.

Спрашивающий.

Но часто бывает весьма опасно говорить правду в лицо. Вы так не считаете? Я знаю одного члена Вашего Общества, который был сильно обижен, покинул Общество и стал его величайшим врагом только потому, что ему в лицо была сказана неприятная правда, за которую его порицали.

Теософ.

Таких у нас было много. Ни один член, ни видный, ни рядовой, не оставил нас, не став нашим врагом.

Спрашивающий.

Как Вы это расцениваете?

Теософ.

Очень просто. Поскольку все они были, как правило, ревностно преданными Обществу вначале, и расточали в его адрес самые восторженные похвалы, то теперь единственно возможное извинение такого "отпадения от веры", которое они могут дать своему последующему поведению и прошлой близорукости — это встать в позу невинной и обманутой жертвы, тем самым перекладывая порицание со своих собственных плеч на плечи Общества в целом и его лидеров в особенности. Такие люди напоминают одну из старых притч о человеке с дурным лицом, который разбил зеркало на том основании, что оно отражает его лицо искаженно.

Спрашивающий.

Но что заставляет этих людей повернуться против Общества?

Теософ.

Почти во всех случаях — уязвленное тщеславие в той или иной форме. В основном потому, что их послания и советы не были восприняты как окончательные и авторитетные, или еще потому, что они из тех, кто скорее будет повелевать в аду, чем служить на Небесах. Короче говоря, потому, что они не могут вынести, чтобы быть вторыми в чем-либо для кого-либо. Так, например, один член Общества — истинный "Господин Оракул" — критиковал и почти поносил каждого члена Общества, как перед посторонними, так и перед Теософами, под предлогом, что все они были не-теософами, порицая их именно за то, что он сам делал все это время... В конце концов, он покинул Общество, приводя в качестве причины глубокое убеждение, что все мы (особенно основатели) — МОШЕННИКИ! Другой, поинтриговав всеми возможными способами, чтобы оказаться во главе большой секции Общества, обнаружив, что никто из членов не хотел бы иметь его в качестве руководителя, обратился против Основателей Теософического Общества и стал их злейшим врагом, понося одного из них везде, где только можно, просто потому, что последний не мог и не стал бы настаивать, чтобы другие члены его приняли. Это был случай просто исключительного уязвления тщеславия. Еще один собирался заниматься и фактически занимался черной магией, т.е. недозволенным личным психологическим воздействием на отдельных членов, претендуя на преданность и все теософические добродетели. Когда его деятельность приостановили, он порвал с Теософией и теперь злословит и лжет о тех же самых злополучных руководителях самым ядовитым образом, стараясь разрушить Общество и очернить репутацию тех, кого этот достойный "член" был неспособен обмануть.

Спрашивающий.

Что бы Вы сделали с ними?

Теософ.

Оставили бы на их Карму. То, что один человек творит зло — не причина для других поступать так же.

Спрашивающий.

Но, если вернуться к злословию, как провести границу между злословием и справедливой критикой? Разве не долг каждого предупредить своих друзей и близких о том, что с кем-то, известным ему, иметь дело опасно?

Теософ.

Если от его безнаказанности могут пострадать другие, то, без сомнения, наш долг предотвратить опасность, предостерегая их лично. Но правомерное или ложное обвинение против другого человека не должно распространяться широко. Если оно правомерно, и проступок не задевает никого, кроме грешника, то оставьте его на его Карму. Если оно ложное, то Вы не допустите увеличения несправедливости в мире. Таким образом храните молчание о таких вещах со всеми, кто не связан с ними непосредственно. Но если есть вероятность того, что благоразумие и спокойствие могут причинить вред или подвергнуть опасности других, тогда, добавляю я: "Говорите правду любой ценой", и говорю вместе с Эннесли, "Согласуйтесь с долгом, а не случаем". Бывают ситуации, когда человек вынужден говорить: "Лучше умереть, чем не выполнить долг".

Спрашивающий.

Мне кажется, если Вы будете выполнять эти максимы, Вы снимете прекрасный урожай неприятностей.

Теософ.

Так и есть. Мы допускаем, что теперь мы открыты для тех же презрительных насмешек, что и ранние христиане. "Посмотрите, как эти Теософы любят друг друга!" — может быть сказано о нас без тени несправедливости.

Спрашивающий.

Если Вы сами признаете, что в Теософическом Обществе злословия, клеветы и ссор по меньшей мере столько же, если не больше, чем в христианских Церквях, не говоря уже о научных Обществах — что же это за Братство?

Теософ.

Действительно, то, что мы имеем сейчас — плохой пример, и до тщательного отбора и реорганизации — не лучше, чем другие. Но помните, что человеческая природа в Теософическом Обществе та же, что и вне его. Его члены не святые, они в лучшем случае грешники, старающиеся стать лучше, и подвержены отступлениям из-за человеческой слабости. Добавьте к этому, что наше "Братство" — не "признанная" или учрежденная организация и находится, так сказать, за пределами юрисдикции. Кроме того, она находится в состоянии хаоса и так незаслуженно непопулярна, как ни одна другая организация. Что же удивительного тогда, что те члены, которые не соблюдали его идеалов до конца, покинув Общество обращаются к сочувственному покровительству наших врагов и изливают всю свою желчь и горечь в их уже готовые для этого уши! Зная, что они найдут поддержку сильного и полное доверие для любого обвинения, каким бы абсурдным оно ни было, которое может пригодиться им, для нападок на Теософическое Общество, они спешат делать это и обращают свой гнев на невинное зеркало, которое слишком правдиво отразило их лица. Люди никогда не прощают тем, кому они причинили вред. Испытанное чувство благодарности, оплаченное ими неблагодарностью, толкает их в безумие самооправдания перед миром и своей собственной совестью. Но мир слишком готов верить во все, что говорится против Общества, которое он ненавидит. Совесть... но я не буду говорить больше, ибо боюсь, что я и так сказала слишком много.

Спрашивающий.

Ваше положение мне кажется не завидным.

Теософ.

Оно не является таковым. Но не считаете ли Вы, что должно быть что-то очень благородное, очень возвышенное, очень настоящее за Обществом и его философией, если руководители и основатели движения все же продолжают работать для него со всей своей энергией? Они жертвуют ради него всем своим комфортом, всем мирским процветанием и успехом, вплоть до доброго имени и репутации — да, вплоть до своей чести — для того, чтобы получить в благодарность непрекращающееся и непрерывное злословие, безжалостные гонения, неустанную клевету, постоянную неблагодарность, непонимание своих лучших устремлений, проклятия и удары со всех сторон — в то время, как просто бросив свою работу, они немедленно, сразу же, оказались бы освобожденными от всякой ответственности и избавленными от всех дальнейших нападок.

Спрашивающий.

Признаюсь, такая настойчивость кажется мне поразительной, и я удивляюсь, зачем Вы все это делаете.

Теософ.

Поверьте мне, не для собственного удовольствия, только в надежде научить немногих людей вести нашу работу ради человечества по ее изначальной программе, когда Основатели умрут, и их не будет. Они уже нашли несколько таких благородных и преданных душ, чтобы заместить себя. Грядущие поколения, благодаря этим немногим, найдут путь к миру немного менее тернистым, дорогу несколько более широкой, и, тем самым, все эти страдания принесут хорошие плоды, и их самопожертвование не будет напрасным. В настоящее время основная цель Общества — это посеять в сердцах людей семена, которые со временем могут прорасти, и при более благоприятных обстоятельствах привести к здравой реформе, способной привести массы к большему счастью, чем они до сих пор имели.

 

XIII. О НЕВЕРНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ О ТЕОСОФИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ ТЕОСОФИЯ И АСКЕТИЗМ

Спрашивающий.

Я слышал, что Ваши правила требуют, чтобы все члены Общества были вегетарианцами, строгими аскетами и давали обет безбрачия; но Вы еще не высказали ничего подобного. Не могли бы Вы, раз и навсегда, сказать, где же правда?

Теософ.

Правда состоит в том, что наши правила ничего подобного не требуют. Теософическое Общество не ожидает, и, тем более, не требует ни от кого из своих членов, чтобы они стали аскетами в каком-либо отношении, кроме как — если Вы назовете аскетизмом то — что они должны стараться помогать другим людям и в своей частной жизни не быть эгоистичными.

Спрашивающий.

Но, тем не менее, многие Ваши члены строгие вегетарианцы и открыто признают свое намерение не вступать в брак. Это также очень частый случай среди тех, кто принимает заметное участие в работе Вашего Общества.

Теософ.

Это естественно, поскольку большинство наших по-настоящему ревностных работников являются членами внутреннего отделения Общества, о котором я говорила ранее.

Спрашивающий.

А! Так Вы требуете аскетизма в этом внутреннем Отделении?

Теософ.

Нет; мы и не требуем и не предписываем его даже там; но я вижу, что мне следовало бы дать Вам разъяснение наших взглядов на предмет аскетизма вообще, и тогда Вы поймете все относительно вегетарианства и тому подобного.

Спрашивающий.

Продолжайте, пожалуйста.

Теософ.

Как я Вам уже говорила, большинство людей, ставших по-настоящему серьезно учениками Теософии и активно работающих в нашем Обществе, стараются сделать нечто большее, чем просто теоретическое изучение Истин, которые мы проповедуем. Они хотят познать Истину посредством своего прямого личного опыта, и изучать Оккультизм с целью получения мудрости и силы, которая, как они чувствуют, нужна им, чтобы помогать остальным, действенно и рассудительно, а не слепо и наудачу. Поэтому, рано или поздно, они присоединяются к внутреннему Отделению.

Спрашивающий.

Но Вы сказали, что "практика аскетизма" — не обязательное явление в этом внутреннем Отделении?

Теософ.

Да...; но первое, что изучают члены — так это правильное учение об отношении тела или физической оболочки ко внутреннему настоящему человеку. Отношения и взаимоотношения между этими двумя аспектами человеческой природы объясняются и демонстрируются им, так что они скоро проникаются мыслью о высочайшей важности внутреннего человека над внешним футляром или телом. Им говорят, что слепой бездумный аскетизм — это просто глупость; что такое поведение, как у Св. Лавра, о котором я говорила раньше, или индийских факиров и аскетов из джунглей, которые режут, жгут и изнуряют свои тела на самый жестокий и ужасный манер, — это просто самоистязание в эгоистических целях, например, чтобы развить силу воли, но абсолютно бесполезно для целей достижения духовного или теософического развития.

Спрашивающий.

Я понимаю, Вы рассматриваете моральный аскетизм, как необходимый. Это средство для достижения цели, которой будет идеальное равновесие внутренней природы и господство человека над всеми его желаниями и действиями?

Теософ.

Именно так. Но это средство должно использоваться разумно и мудро, подобно атлету, который тренируется и готовится к важнейшему соревнованию, а не слепо и по-глупому, как скряге, который морит себя голодом до болезни, чтобы удовлетворить свою страсть к золоту.

Спрашивающий.

Теперь я понимаю Вашу основную идею. Хотелось бы видеть, как Вы применяете ее на практике. Например, вегетарианство.

Теософ.

Один великий немецкий ученый показал, что каждый вид животной ткани, даже если Вы ее сварите, все же сохраняет определенные заметные свойства животного, которому она принадлежала, свойства, которые можно распознать. Кроме того, каждый по вкусу может определить, какое мясо он ест. Мы идем на шаг дальше и доказываем, что когда мясо животного усваивается человеком в качестве пищи, оно придает ему физиологически некоторые характеристики животного, от которого оно произошло. Более того, Оккультная наука учит и приводит своим ученикам наглядное доказательство этому, показывая, что это "огрубляющее" и "оживотняющее" воздействие на человека наиболее значительно от мяса высших животных, меньше от птиц, еще меньше от рыб и других холоднокровных животных, а меньше всего — когда он ест овощи.

Спрашивающий.

Тогда ему лучше было бы не есть вообще?

Теософ.

Конечно, если он мог бы жить без еды. Но так устроено, что он должен есть, чтобы жить, так что мы советуем по-настоящему серьезным ученикам есть такую пищу, которая будет минимально засорять и отяжелять их мозг и тело и будет в наименьшей степени затруднять и замедлять развитие интуиции, внутренних способностей и сил.

Спрашивающий.

Значит, Вы не принимаете те аргументы, которые обычно приводят вегетарианцы?

Теософ.

Конечно, нет. Некоторые из их аргументов очень слабы и часто базируются на совершенно неверных предположениях. Но, с другой стороны, многое из того, что они говорят, достаточно верно. Например, мы верим, что многие болезни, и особенно повышенная предрасположенность к болезням, которая становится столь заметной характерной чертой нашего времени, очень часто связана с употреблением в пищу мяса, и, особенно, мясных консервов. Но, если глубоко вдаваться в вопрос о вегетарианстве и его достоинствах, это займет слишком много времени, так что давайте пойдем дальше.

Спрашивающий.

Еще один вопрос. Как поступают члены Вашего внутреннего Отделения в отношении пищи, когда болеют?

Теософ.

Конечно, следуют лучшим практическим советам, какие только могут получить. Вы еще не поняли, что мы никогда не налагали жестких обязательств в этом отношении? Запомните, раз и навсегда, что во всех подобных вопросах мы придерживаемся рационального, а не фанатичного взгляда на вещи. Если из-за болезни или долгой привычки человек не может обходиться без мяса, почему, в обоих случаях, не разрешить ему есть его. В этом нет преступления; это только немного приостановит его развитие; поскольку вследствие всего, что сказано и сделано, чисто телесные действия и функции имеют значительно меньшее значение, чем то, что человек думает и чувствует, какие желания пестует он в своем сознании и каким позволяет укорениться и усилиться.

Спрашивающий.

Тогда, что касается вина и спиртных напитков, я полагаю, Вы не советуете людям пить их?

Теософ.

Для их морального и духовного роста они хуже мяса, поскольку алкоголь во всех своих формах имеет прямое, заметное и очень вредное влияние на психическое состояние человека. Употребление вина и спиртных напитков лишь немного менее разрушительно для развития внутренних сил, чем привычное употребление гашиша, опиума и подобных препаратов.

 

ТЕОСОФИЯ И БРАК

Спрашивающий.

Теперь другой вопрос; должен ли человек вступать в брак или давать обет безбрачия?

Теософ.

Это зависит от человека. Если Вы имеете в виду того, кто намерен жить в Миру, того, кто будучи даже хорошим, убежденным Теософом и страстным борцом за наши цели, все же имеет, тем не менее, связи и желания, связывающие его с Миром, кто, короче говоря, не чувствует, что полностью покончил с тем, что люди называют плотской жизнью, и страстно желает одного, и только одного — знать Истину и быть в состоянии помогать другим, тогда я не вижу причин, почему бы такому человеку не вступить в брак, если он любит рисковать в этой лотерее, в которой гораздо больше проигрышей, чем выигрышей. Вы, конечно, не считаете нас такими глупыми и фанатичными, чтобы проповедовать против вступления в брак вообще? Напротив, за исключением немногих исключительных случаев в практическом Оккультизме, женитьба является единственным средством против аморальности.

Спрашивающий.

Но почему нельзя приобрести эти знания и силу, живя семейной жизнью?

Теософ.

Дорогой мой сударь, я не могу вдаваться с Вами в вопросы физиологии, но я могу дать Вам объективный и, я думаю, удовлетворительный ответ, который объяснит Вам выдвигаемые нами моральные причины. Может ли человек служить сразу двум хозяевам? Нет! Тогда для него равно невозможно делить свое внимание между занятиями Оккультизмом и женой. Если он постарается, ему не удастся сделать и то и другое достаточно хорошо, и позвольте мне напомнить Вам, что практический Оккультизм — слишком серьезное и опасное занятие для человека, если он не предан ему всецело и, не готов принести в жертву все, и себя, прежде всего, ради достижения своей цели. Но это не относится к членам нашего внутреннего Отделения. Я ссылаюсь только на тех, кто решился идти по пути ученичества, ведущему к Высшей Цели. Большинство, если не все, примкнувшие к внутреннему Отделению — только начинающие, готовящие себя в этой жизни, чтобы в будущей действительно встать на этот путь.

 

ТЕОСОФИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ

Спрашивающий.

Один из самых сильных Ваших аргументов в пользу неадекватности существующих на Западе форм религии и в какой-то степени материалистической философии, которая сейчас так популярна, но которую Вы, кажется, рассматриваете как отвратительное проявление опустошенности, — это большое количество страданий и несчастий, которые несомненно существуют, особенно в больших городах. Но, несомненно, Вы должны признать, как много сделано и продолжает делаться, чтобы исправить это положение вещей распространением образования и знаний.

Теософ.

Будущее поколение вряд ли будет благодарить Вас за такое "распространение знаний", как и Ваше теперешнее образование вряд ли сделает много добра бедным голодающим массам.

Спрашивающий.

Да, (!) но Вы должны дать нам время. Всего лишь несколько лет назад мы начали просвещать народ.

Теософ.

А чем, извините, занималась ваша Христианская Церковь за пятнадцать столетий, если Вы признаете, что образование масс до сих пор еще не предпринималась? А ведь это работа, которую христианская, т.е. следующая учению Христа, Церковь и люди, должны выполнять?

Спрашивающий.

Хорошо, возможно Вы и правы; но сейчас...

Теософ.

Давайте рассмотрим этот вопрос об образовании в широком плане, и я докажу Вам, что вы приносите вред, а не пользу многими вашими расхваливаемыми усовершенствованиями. Школы для бедных детей, хотя они и гораздо менее полезны, чем должны быть, хороши лишь по контрасту с отвратительным окружением, к которому они приговорены вашим современным обществом. Небольшое вливание практической Теософии в жизнь бедных страдающих масс помогло бы в сто раз больше, чем все это внушение бесполезной информации.

Спрашивающий.

Но, в действительности...

Теософ.

Пожалуйста, дайте мне кончить. Вы затронули вопрос, в котором мы, Теософы, чувствуем себя уверенно, и я должна высказаться. Я совершенно согласна, что для маленького ребенка, выросшего в трущобах, имеющего сточную канаву в качестве площадки для игр и живущего среди постоянной грубости слова и дела, весьма полезно быть помещенным на день в просторную, чистую классную комнату, увешанную картинками и часто украшенную цветами. Там его учат быть чистым, вежливым, опрятным; там он учится петь и играть, имеет игрушки, пробуждающие его мыслительные способности, учится ловко пользоваться своими пальцами; с ним говорят с улыбкой, вместо проявления неодобрения; его мягко упрекают и убеждают, вместо проклятий. Все это очеловечивает детей, развивает мозг, делает их восприимчивыми для интеллектуальных и моральных влияний. Хотя школы не являются всем тем, чем могли и должны были бы быть, но по сравнению с домом — это рай; и они медленно оказывают влияние на дома. И при том, что это верно для многих школ Министерства Просвящения, Ваша система достойна самого худшего, что может быть сказано о ней.

Спрашивающий.

Пусть так; продолжайте.

Теософ.

Что является настоящей целью современного обучения? Состоит ли она в том, чтобы развить ум в правильном направлении, научить обездоленных и несчастных людей с присутствием духа нести груз жизни (назначенный им Кармой); укрепить их волю, внушить им любовь к ближнему и чувство взаимной зависимости и братства и, таким образом, упражнять и формировать характер для практической жизни? Ничего подобного. И, тем не менее, именно это является неоспоримой целью любого настоящего образования. Никто не может отрицать этого. Все наши педагоги-теоретики допускают это и слишком много об этом говорят. Но каков реальный результат их действий? Каждый молодой человек и мальчик, нет, каждый школьный учитель молодого поколения ответит: "Цель современного образования — это сдать экзамены". Эта система не для того, чтобы развить здоровое соревнование, но для того, чтобы пробудить и взрастить ревность, зависть, почти ненависть в молодых людях, одного к другому, и тем самым приучать их к жизни, исполненной жестокого эгоизма и погони за почестями и деньгами, вместо добрых чувств.

Спрашивающий.

Должен признать, что здесь Вы правы.

Теософ.

А что такое эти экзамены — ужас современного отрочества и юношества? Это просто способ классификации, благодаря которому сводятся в таблицу результаты Вашего школьного обучения. Другими словами, они представляют собой применение современного научного метода к genus homo? qua [роду человеческого, к его] интеллекту. Нынешняя "наука" учит, что интеллект является результатом механического взаимодействия в мозговом веществе, и потому столь логично, что современное образование должно быть почти полностью механическим — своего рода автоматической машиной для массового производства интеллекта. Весьма недолгого знакомства с экзаменами достаточно для того, чтобы показать, что образование, которое они дают, — это только тренировка физической памяти и, рано или поздно, все Ваши школы опустятся до этого уровня. А что до сколь-нибудь настоящего, глубокого развития способностей думать и размышлять, оно просто невозможно, пока все должно оцениваться по результатам конкурсных экзаменов. Далее, школьное обучение имеет огромнейшее значение в формировании характера, особенно в моральном отношении. Ваша современная система от начала до конца основана на, так называемых, научных откровениях — "борьбе за существование" и "выживании сильнейших". С малолетства это внушается каждому человеку практическим примером и опытом, так же как прямым поучением до тех пор, пока не станет невозможным искоренить из его сознания, что "Я", низшее, персональное, животное "Я" является целью всего, сутью всей жизни. Здесь Вы получаете обильный источник всех последующих страданий, преступлений, бессердечного эгоизма, которые Вы признаете, как и я. Эгоизм, как говорится, снова и снова — это проклятие человечества, плодовитый источник всех зол и преступлений этой жизни, и именно ваши школы являются рассадником такого эгоизма.

Спрашивающий.

Все это очень хорошо, в общем, но хотелось бы иметь несколько фактов, а также узнать, как этого можно избежать.

Теософ.

Хорошо, попробую удовлетворить Вас. Существуют три крупные группы школьных учреждений, министерские, средние классические и публичные, представляющие спектр от грубо коммерческих до идеалистических классических, со многими вариациями и комбинациями. Практически коммерческие порождают современный уклон, а старинные и ортодоксальные классические отражают свою строгую респектабельность даже на преподавательские учреждения Министерства народного образования. И мы ясно видим, как научное и материальное образование вытесняет слабое ортодоксальное и классическое. И за примером далеко ходить не надо. Целью этой линии обучения являются фунты, шиллинги и пенсы, это summum bonum [высшее благо] ХIХ века. Так что энергии, вырабатываемые клеточками мозга сторонников этого, сконцентрированы на одном вопросе и потому, в какой-то степени, представляют собой организованную армию высокообразованных и теоретизированных интеллектов меньшинства людей, настроенных против толп бесхитростных невежественных масс, обреченных быть угнетаемыми и одураченными своими интеллектуально более сильными собратьями. Такое обучение не только нетеософичное, оно просто НЕХРИСТИАНСКОЕ. А в результате: прямое следствие этой линии образования — наводнение рынка машинами, делающими деньги, бессердечными эгоистичными людьми-животными, которых очень тщательно обучали обирать своих сотоварищей и извлекать выгоду из невежества своих более слабых собратьев!

Спрашивающий.

Но Вы не можете, во всяком случае, утверждать это о наших крупнейших публичных школах?

Теософ.

Не категорично, это верно. Но хотя форма и не имеет значения, движущий дух один и тот же: нетеософический и нехристианский, и Итон и Харроу увольняют ученых или богословов и теологов.

Спрашивающий.

Конечно, Вы не хотите назвать [школы] Итон и Харроу "коммерческими"?

Теософ.

Нет. Конечно классическая система в главном достойна уважения, и в наше время способна принести определенную пользу. Среди наших многочисленных публичных школ, она все еще остается фаворитом, где можно получить не только интеллектуальное, но и социальное образование. Поэтому имеет первостепенное значение, что тупые мальчики аристократических и богатых родителей могут пойти в такие школы, где может сойтись молодая поросль обоих этих классов — "благородной крови" и денег. Но, к сожалению, существует огромный конкурс и для поступления; так как обеспеченные классы растут, а бедные, но умные мальчики стараются поступить в публичные школы благодаря богатой эрудиции — и в сами школы, и через них в Университеты.

Спрашивающий.

Согласно такому взгляду, богатые "тупицы" вынуждены трудиться даже больше, чем их бедные товарищи?

Теософ.

Это так. Но удивительно, что верующие в культ "выживания сильнейших" не следуют своему кредо, поскольку все их усилия направлены на то, чтобы от рождения неспособные вытесняли способных. Таким образом, предлагая большие суммы денег, они отвлекают лучших учителей от их подлинных учеников, чтобы натаскать своих, от природы неспособных потомков, для профессий, которые они бесполезно переполняют.

Спрашивающий.

Чем Вы это объясняете?

Теософ.