Эстетическое восприятие в период кустарного производства. Нарушение эстетического восприятия в период интенсивной механизации и автоматизации.

Во времена первобытного общества, эллинизма, средневековья и до XVIII века труд был у большинства индивидуальным и творческим. Иначе говоря, до разделения труда вещи производились ремес­ленниками, которые изготовляли изделие от начала до конца. При этом всегда существовали эстетические тре­бования к изделиям. Эти требования стремились в наиболь­шей мере учитывать, чтобы не только удовлетворить свою внутреннюю эстетическую потребность, а, главным обра­зом, чтобы товар имел более высокий спрос на рынке. Это был сильный стимул, заставляющий и вынуждав­ший ремесленника понимать и чувствовать красоту и уметь ее созидать. Эстетическое творчество было тогда необхо­димым и массовым.

В мануфактуре впервые происходит разделение труда, которое, по меткому выражению К. Маркса, превращает ремесленника в частичного рабочего, выполняющего свою, отдельную операцию и не отвечающего за изделие в целом, за его эстетическое качество. Наступившее разделение труда привело к отторжению у производителей функций созидания красоты окружающей среды. Общественно по­лезный труд утратил очень важную неотъемлемую черту — красоту, т. е. в сфере промышленного производства пере­стал действовать самый сильный фактор эстетического воспитания человека.

В период кустарного, не индустриального производства ремесленник часто исходил из учета потребностей и вкусов тех, для кого вещи пред­назначались. В свою очередь потребитель, прежде чем заказывать вещь, как правило, думал о ее декоративном оформлении и далее обсуждал свои замыслы с ремеслен­никами. Таким образом, каждый человек, обращаясь с заказом к ремесленнику, принимал участие в созидании красоты будущей вещи. При этом происходило взаимное эстетическое обогащение потребителя и ремесленника, а каждая вещь обычно имела свою эстетическую инди­видуальность.

Разделение труда, конвейеризация и поточность про­изводства лишили не только производителей, но и потре­бителей возможности творить красоту. Как следствие этого, возникла и стала быстро расширяться стандартиза­ция. При всем своем прогрессивном и положи­тельном влиянии на развитие техники и экономики чрезмерное расширение сферы применения стандартизации привела к частичной утрате красоты и эстетизма при создании новых изделий. В результате участие в создании стандартного образца изде­лия высококвалифицированных дизайнеров и художников уже не имело решающего влияния. Во-первых, красота не может быть стандартной, ей всегда была присуща индивидуальность. Во-вторых, стандарти­зация усилила отторжение производителей от созидания красоты.

При кустарном производстве человек имел тесное взаимодей­ствие с окружающей природой и повседневно испытывал ее благотворное эстетическое влияние. Следует отметить, что это было вынужденное взаимодействие. В те времена человек в значительной мере зависел от природы и по­этому вынужден был внимательно ее наблюдать и обоб­щать свои наблюдения.

Когда началась интенсивная механизация и автомати­зация производства, массовые связи людей с природой начали быстро сокращаться и сходить на нет. Процесс разрыва людей с природой был усилен еще их специали­зацией в производственном процессе.

Бурное развитие техники в XX веке произвело еще одно существенное нарушение в системе эстетического восприятия. В это время появилось кино, радио, телеви­дение и другие мощные средства тиражирования и пере­дачи информации о красоте окружающей среды. Широкое распространение этих средств принесло два отрицатель­ных последствия.

Во-первых, эти средства обеспечили массовый пассив­ный досуг людей, отчего по разным причинам резко сокра­тилось их участие в самодеятельном искусстве, т. е. зна­чительно уменьшился самый сильный фактор эстетического воспитания — через созидание красоты. Во-вто­рых, взаимодействие людей с оригиналами предметов и явлений красоты в большей мере заменялось взаимодей­ствием с их копиями, т. е. нарушился второй по силе фактор эстетического воздействия.

Более того, дальнейшее развитие техники привело ко второй волне отторжения людей от взаимодействия с ори­гиналами и от созидания красоты. Так, в последнее время вначале солисты, а затем вокальные ансамбли и оркестры, используя фонограмму, стали живое творческое вдохно­венное исполнение заменять неестественной игрой мане­кенщиков и манекенщиц, делающих вид, что играют или поют. Даже в театре или на концерте слушатели уже не всегда встречаются с живым искусством и оригинальным исполнением. При этом вторая волна стала отторгать от созидания красоты даже профессионалов, работающих в искусстве. И это касается не только исполнения музы­кальных и других произведений. В настоящее время уже имеются, например, программы для ЭВМ, которые сочи­няют новые песенные мелодии не хуже современных попу­лярных композиторов. Можно с уверенностью сказать, что некоторые композиторы воспользуются этим достижением, поскольку оно (как и для исполнителей) несет некоторые выгоды и в первую очередь — не нужно «работать в поте лица своего».