Одна история из жизни подростка

 

Это рассказ подростка о собственном превращении из «лоботряса» в человека, который смог взяться за ум (Пятаков и др., 2014).

Вот основные вопросы, которые задал подростку в процессе интервью психолог:

– Расскажи подробнее, каким ты был, когда был «лоботрясом»?

– Когда ты изменился?

– В чем проявлялось твое «разгильдяйство»?

Ответы подростка:

Разгильдяем я был весь период до 14 лет. Я был НИКЕМ. Примерно так могу это охарактеризовать. Я имел, скажем так, весьма нечеловеческую точку зрения и видение мира. Я смотрел на все очень шаблонно и контрастно. Для меня была вещь хорошая, и была вещь плохая. Для меня не было таких понятий, как «ситуация», «особое стечение обстоятельств», – ничего…

Ну, допустим, я приходил со школы. У меня было домашнее задание, долги или еще что-то по учебе. И было желание ничего не делать, развлекаться. И для меня было так: учеба – плохо, учеба – не надо, развлекушки – здорово. Ну, и приоритет был понятен – в том моем состоянии.

<…> В принципе, поменялись, и достаточно радикально, поскольку стало куда меньше конфликтов на ровном месте, то есть я больше не могу поссориться ни с отцом, ни с матерью, ни с учителем, если только у меня не возникают заранее какие-то обоснованные поводы. И все заканчивается тем, что обе стороны принимают какую-то общую обоснованную точку зрения.

Так что вот сейчас, глядя на себя прошлого, я понимаю, что это все-таки был «проблемный возраст». И проблемы во многом были связаны с тем, что я не понимал простого факта: такое существование, как у меня сейчас, элементарно невозможно, поскольку человек с таким мировоззрением не может существовать как Человек. У него нет ни желания учиться, ни желания существовать достойно. У него есть просто желание жить сейчас – и не более.

<…> В том возрасте… Скорее всего, это выглядело так: когда я просыпался, то думал: «Поскорей бы прийти домой!» А когда ложился: «Поскорей бы прийти домой завтра!»

<…> Она была скучной как минимум, потому что я ничем не занимался. Я абсолютно ничем не увлекался в моей жизни (тогда). У меня ничего, кроме учебы, не было. Но не потому, что я много учился, а потому, что я дневную норму учебы… Ну, скажем, домашнее задание, которое можно было бы сделать максимум за 40 минут, – я его «бодяжил» просто на весь вечер. Я иногда до половины второго ночи не спал, потому что не мог сделать контурную карту, так как относился ко всему этому небрежно. И, когда родители пытались меня контролировать, у меня была достаточно «скотская» логика. Я думал про себя так: «Ну, давай-давай! Посиди со мной. Тебе еще с утра на работу вставать в 7 часов, а ты тут со мной до ночи сидишь».

<…> Ну, первым делом, у меня появился самоконтроль. Теперь я планирую и думаю – что я делаю или что я собираюсь делать. Представление о будущем сложилось за прошедшие полтора года, поскольку я начал думать, куда я пойду учиться, как я буду учиться, как я потом планирую свою последующую жизнь устроить после учебы. То есть если раньше я учился в школе и думал: «Ну, вот, учусь я учусь, а дальше – будь что будет», то сейчас мой последний год в школе выглядел как: «Я доучусь, пойду в техникум, техникум окончу – пойду какую-то работу найду себе и буду заочно получать высшее образование».

<…> Вспомнил. Был яркий случай. Меня тогда фактически выгнали из школы. Во-первых, потому что у меня была неуспеваемость. И во-вторых, была неприятная конфликтная ситуация с одним из учащихся. И тогда я понял, что пускай я и был прав. Но я был двоечник и дебошир. И никто. И никого мое мнение не интересовало. Вот тогда я понял, что нельзя быть человеком только потому, что ты родился – и все. Я понял, что Человеком нужно стать. И людей – других, даже если они «не люди», – интересует только мнение Человека (в моем понимании). И поэтому я понял, что если я хочу хотя бы минимальной справедливости по отношению к себе и, я надеюсь, к другим, то я смогу ее добиться. Но для этого мне надо иметь хоть какой-то вес в этом обществе. А если ты не представляешь из себя ничего – никакого образования, не имеешь заслуг, то не надо ждать, что к тебе будут относиться всерьез.

<…> В чем «вес»… О! Вот как раз сейчас, после этого вопроса, я вспомнил один важный момент: самое главное отличие меня нынешнего от меня прежнего. Тогда я не мог сказать ни одного предложения, чтобы не соврать. Даже если возникала какая-то совершенно бытовая ситуация, про которую я знал, что мне ничего не будет, – я все равно врал. Просто на подсознательном уровне, механически. Даже если хотел сказать правду. А сейчас я стараюсь… впрочем, надеюсь, что не просто «стараюсь», а так оно и есть – говорить только правду в любой ситуации. Потому что я теперь понимаю: ложь, она спасает от маленького конфликта, но приводит к гораздо большему.

<…> Ну, до чего-то я и сам доходил, во что-то и жизнь «ткнула», точнее, я сам себя «ткнул». Например, меня спрашивали: сделал ли я что-то? Хорошо ли у меня все? Я говорил: «Да, у меня все здорово». Сам продолжал ничего не делать. А потом, когда доходило дело до конца четверти или до конца учебного года, оказывалось, что у меня неаттестация по половине предметов. Пожалуй, по большей части, я «нынешний» – это моя попытка стать похожим на отца. И, если возможно, стать лучше своего отца.

<…> Мое самое любимое качество в моем отце, которое я активно перенимаю, – это… (Кстати, это очень большая проблема в нашей стране…) В общем, самое главное, что я перенял у своего отца, – это убеждение, что НЕЛЬЗЯ ДАВАТЬ СДЕЛАТЬ ИЗ СЕБЯ СКОТИНУ. То есть надо осознавать то, что ты Человек. Что у тебя есть свое мнение… Ну, конечно, главное, чтобы это мнение было адекватно, обоснованно и ты мог его отстоять. Потому что многие просто «уходят в отказ» – и все.

<…> Да, дискуссии, споры были. Я уже ранее говорил, что отец со мной сидел и до двух ночи, и до трех. Хотя ему тоже надо было рано вставать на работу и он мог просто на меня «забить». И у меня по английскому был репетитор, которому я ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ благодарен. Человек ради меня ездил через пол-Москвы, хотя у него было ужасное состояние здоровья. На тот момент мне, конечно, было на это плевать. Только сейчас я понимаю, насколько много эти люди для меня сделали. Хорошо, что они не отказались от меня. Потому что, если бы мой отец или мой репетитор… Если бы они от меня отказались – именно они от меня, а не я от них, – то я бы с тех пор не изменился. Потому что, как только я добился того, чтобы они от меня отстали – я так и говорил: «Ну отстаньте от меня! Какое вам до меня дело?» – как только, через, мягко говоря, большое количество времени, я добился того, что на мне «поставили крест» (конечно, этого не было в буквальном смысле, но это начало проявляться), я понял весь ужас всей этой ситуации. Я понял, что мне наплевать на себя. И я заставляю других плевать на себя. Я понял, насколько я – НИКТО. И меня это настолько «зацепило», когда я понял, что мое мнение никого не интересует… Тем более что у меня его нет.

Дело в том, что я на протяжении всей своей жизни «вампиризмом» очень сильно страдаю. Поскольку мне очень приятно видеть, что человек испытывает по поводу меня… из-за меня – любые эмоции. Все равно, какие эмоции. Мне приятно осознавать, что это происходит именно из-за меня. И когда я понял, что на меня уже давным-давно никто не злится, никто… тем более – не радуется, я начал испытывать этот «энергетический голод». Удовлетворять этот голод, вызывая сильные эмоции окружающих к себе, я не мог, поскольку к тому моменту уже переполнил «чашу их терпения». И я решил, что, так сказать, бездонный источник эмоций других по отношению ко мне, – это просто… БЫТЬ ХОРОШИМ. Потому что к хорошему человеку нельзя относиться плохо.

<…> Ну, я бы точно сказал, чтобы он (отец) не сдавался, чтобы он ВЕРИЛ в своего сына… Несмотря ни на что. Вообще, считаю, что родители должны верить в своих детей, даже если те издеваются, не слушают, и вообще… И тогда, скорее всего, рано или поздно, дети изменятся…

<…> Ну да, отец мне сильно помог, так сказать, не до конца деградировать.

<…> Ну, как лично я считаю, далеко не каждого «разгильдяя» можно, в принципе, спасти. Единственное, что ТОЧНО должны делать родители, – это НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не должны опускать руки. Но и, с другой стороны, никто не поможет тебе, если ты не поможешь себе сам. Если человек сам не одумается – никто ничего с ним не сделает. Вообще ничего.

<…> Ну, что касается лично меня, то меня никогда в жизни физически не наказывали. ВООБЩЕ никогда. Но… очень сильно присутствовало давление словесное. Лично для меня это было куда хуже, чем физическое наказание.

Я имею в виду не оскорбления и т. д. Я имею в виду, что когда тебя «тыкают носом» в то, что ты сделал…

«Тыкают носом» это в плане… если ты набедокурил, а тебе говорят: «Ну как же так? Как ты до этого докатился? Смотри, что произошло!» И когда тебе это говорят – даже если ты сам это игнорируешь, когда говоришь сам себе… В общем, когда тебе это говорит посторонний человек, тогда многие (я надеюсь) осознают, что это заметно и другим. Заметна эта твоя проблема. А проблемы надо решать.

<…> Орать?.. Ну, это можно понять, если ты находишься на каком-то «эмоциональном пике», но… Любая агрессия должна быть исключена. Когда начинается агрессия, человек перестает воспринимать это как попытку помочь ему.

<…> Ну, самое главное, надо максимально много иметь контактов с собственным ребенком.

<…> Да, я опять же говорю, что в этом нужно не перебарщивать, потому что, если ты контролируешь каждый шаг своего сына или дочери, это, естественно, начинает его раздражать. И он опять же в попытке помощи начинает видеть некое такое – нападение.

Я думаю, это понимание должно быть немного на подсознательном уровне. Человек должен понимать, что одно дело, когда ты спрашиваешь своего сына или дочь, куда она собирается вечером с друзьями идти. Это естественное родительское волнение. И вы даже имеете право запретить, если у вас есть подозрение насчет сомнительных компаний и т. д. Это можно запрещать в любом случае. Потому что пусть лучше ваш ребенок будет ненавидеть вас, чем с ним произойдет то… что с ним произойдет. Ну, все равно, это должна быть такая «игра на подсознательном уровне», потому, что надо разделять: когда ОЧЕВИДНО нужен контроль и когда ты начинаешь «на ровном месте входить в паранойю». То есть нельзя вводить тотальный контроль. Надо всегда знать, чем твой ребенок интересуется, всегда знать, какие у него друзья… ВОТ, опять же: ВСЕГДА-ВСЕГДА-ВСЕГДА… Каждый раз, когда вы присутствуете на каком-нибудь родительском собрании или видите окружение своего дитя, надо обязательно спросить, как кого зовут. Надо иметь представление об окружении своего ребенка и о том, есть ли там какие-нибудь потенциальные «разлагатели».

Я считаю, что в этом плане будет очень эффективно приводить примеры из жизни.

Их даже можно спокойно придумать. Берешь и говоришь своему ребенку: «Вот, у нас есть знакомый (называешь какого-нибудь “друга семьи”), и с ним случилось такое-то несчастье». Сейчас в жизни часто такое бывает, и можно даже особо не придумывать. Но если ситуация «острая», то можно даже и приврать. Называешь человека, которого чадо твое – на 100 % – знает. Это для усиления эффекта. Чтобы не некий «кто-то», а конкретный кто-то. Это вызывает чувство, что история не придумана. И рассказываешь, что он оказался в такой же ситуации и поступил так же, как ты хочешь поступить сейчас. И произошло то-то и то-то. И можно даже как-то это связать с тем, что у него до сих пор шрам на руке остался…

ДА! У человека от этого какой-то подсознательный страх появляется, что с ним произойдет то же самое, что и с героем рассказа.

<…> Жизненные установки у таких людей всегда очень «животные». Вот вплоть до буквального смысла. Таких людей интересует только… хотел сказать «две вещи», но сейчас поправлюсь – только одна вещь. Их интересует только «глушение» своих «хотелок». То есть ни о какой взаимопомощи, ни о милосердии, ни о добродетели речь не идет.

<…> Ну, людей, которые находятся еще не на совсем запущенной стадии, можно подталкивать, пытаясь навязать «думание» о СВОЕМ будущем. А людей, которые «поставили крест» на собственном будущем… их, мне кажется, лучше всего пытаться «очеловечить» разговорами о том, что… ну, навязывать такую тему: «Сейчас время пройдет, мы уйдем на пенсию, и ты не сможешь элементарно содержать нас». Это может подействовать, потому что у «шаблонного быдла» очень часто развита такая «животная» любовь к своим родителям: «Они мои родители. Это – святое».

<…> Да. Они отказываются рефлексировать, сколько неприятностей, сколько боли, сколько негативных эмоций они приносят родителям своим поведением и своей учебой. Но если хотя бы совсем чуть-чуть оскорбить или неуважительно затронуть при них их родителей – ну, они тебя просто убьют.

 

Это редкий случай рефлексии над такими ситуациями не взрослого человека, а подростка.

У девочек в 11–13 лет и у мальчиков в 13–15 происходят резкие физиологические изменения. Молодой человек, выйдя из-под их влияния, начинает осознавать их силу. Подростковый возраст – период, когда в кровь вбрасывается количество половых гормонов, превосходящее предыдущий уровень в 1000 раз!!!

В результате, с одной стороны, возникают мощнейшие эмоциональные реакции, которые подросток сможет сдерживать только в том случае, если ранее этому обучен, а также если у него есть волевые навыки (которые также вырабатываются исключительно при правильном воспитании и – внимание! – до шести лет). С другой стороны, половые гормоны на осознанном уровне формируют ощущение взрослости и самодостаточности. Ребенок чувствует себя взрослым, но проявляет взрослое поведение только при условии, что кто-то научил его ответственности, трудолюбию, планированию своих действий и т. д. Если последнего нет, то все вышесказанное формирует желание уйти от нудных требований взрослых в ту деятельность, которая не приносит неприятностей. Ей редко обучают в школе. Итак, подростковый возраст – это не вымысел ученых, это реальные изменения в организме ребенка, которые вскрывают проблемы, не решенные в семье на более ранних этапах его развития.

Одну из этих проблем очень точно отрефлексировал интервьюируемый: «“Тыкают носом” это в плане… если ты набедокурил, а тебе говорят: “Ну как же так? Как ты до этого докатился? Смотри, что произошло!”»

Это уже ошибки тех, кто воспитывает ребенка. Мальчик даже говорит об этом с пониманием: он не осуждает взрослых. Он принимает такой способ общения как должное.

Современные психологи знают, что обучаться можно исключительно через ошибки. Чтобы ребенок, в очередной раз ошибившись, сохранил пыл любознательности и желание получать знания, ни дома, ни в школе взрослые не должны его «тыкать носом». При допущении ошибки необходимо спокойно показать, в чем она состоит, и научить избегать ее в дальнейшем, показав верное решение и, возможно, повторив это несколько раз. Вы можете тихим голосом рассказать, как сами когда-то в этой ситуации сделали ошибку. Можно использовать юмор, но никогда – сарказм. Сарказм лишь подчеркивает ошибку дополнительной издевкой в голосе. После всех этих «тыканий носом» ребенку не хочется учиться, ему хочется не совершать ошибок. Это возможно лишь при условии, что подросток вообще откажется от обучения и каких-либо действий. Именно это и происходит с подавляющим числом учеников еще до пубертатного периода. Проблема состоит в том, что, привыкнув к «тыканию носом», они и своих детей будут учить подобным образом, отбивая у них любознательность и стремление познавать мир.

Но, совершая ошибки в один период, взрослые могут компенсировать их своими самоотверженными действиями в дальнейшем. Так поступил отец нашего собеседника. Жизнь с подростком – жизнь на вулкане. Основная задача взрослых в этот период состоит в том, чтобы «оставаться на связи» с ребенком и постоянно с ним разговаривать. Разговаривать не о том, как жить, но о том, как преодолевать трудные ситуации.

Ребенок до двенадцати ночи не сделал карту, которую нужно закончить к завтрашнему дню. Отец не читает ему нотаций о том, что все нужно делать вовремя. Вместо этого он садится рядом с сыном и вместе с ним завершает работу. У сына возникает злорадная мысль, что отцу завтра будет плохо, потому что ему нужно рано вставать. Но ведь мальчик в интервью сам сказал, что даже самые опустившиеся подростки не спустят другим людям, если они скажут что-то обидное об их родителях. Мы с вами это хорошо понимаем: на родителей можно обижаться, но нельзя думать, что они плохие. Дело в том, что наша самооценка состоит в том числе из нашей оценки своих родителей. Пока они хорошие, мы тоже хорошие люди.

Подросток может вести себя по-хамски по отношению к ним, но это лишь внешнее поведение. Чтобы он начал вести себя иначе, нужно, чтобы его этому кто-то научил. Иногда этому больно учит гибель одного из родителей.

Хотелось бы подчеркнуть, что практически все «взрослые мысли» мальчика – это, очевидно, повторы того, что говорили родители («шаблонное быдло», «солдафон» и т. д.). Оттолкнувшись в подростковый период от наших представлений, наши дети потом снова приходят к нам: привычным, уютным и понятным.

Именно поддержка взрослого в тот момент, когда подросток будет к ней готов, поспособствует перемене. Вспомните, как сильно интервьюируемого задел тот факт, что другим было на него наплевать. Именно поэтому для него было так ценно внимание отца в середине ночи. Он потому и «пил» это внимание, как вампир: мальчик знал, что это единственный источник поддержки и выживания. И осознание этого было одним из моментов перехода к новому видению себя и своего места в мире.

И вновь наш собеседник очень точно рефлексирует по поводу того, что должно произойти, чтобы изменения начались. Это явление многократно описано: должен возникнуть страх перед будущим и понимание, что оно зависит от тебя и ни от кого другого.

Родители могут и сами организовать утечку информации, затеяв за праздничным столом дискуссию с другом или родственником. Но они должны вызвать у подростка не просто испуг, а испуг с осознанием того, что еще не все потеряно и можно стать достойным человеком. Подростку нужен инсайт с осознанием наличия в себе сил и резервов.

Такой инсайт возможен только в том случае, когда ребенок постоянно общается с родителями, они доступны для него в любое время суток, несмотря на то что на следующий день у них запланировано множество важных дел. Именно тем, что они показывают ребенку: в их иерархии ценностей его благополучие выше всего, они внушают ему уверенность, что он может и должен измениться. С такими родителями у него все получится. Но если у взрослых другая иерархия ценностей, результат будет иной, и соседи вместе с окружающими скоро начнут говорить: «Надо же, такая благополучная семья и уважаемые родители, но дети…»

 

 

Заключение

 

Никогда не теряй из виду, что гораздо легче многих не удовлетворить, чем удовольствовать.

Козьма Прутков

 

Дети вырастают быстро. И тогда вдруг оказывается, что и на работе, и в трамвае вы слышите, как все вокруг готовятся к школе, недовольно обсуждают подорожание всех школьных товаров, а вы оказываетесь вне этого обсуждения и чувствуете себя изгоем. Ваши дети выросли. В психологии это называется синдромом «опустевшего гнезда».

Хорошо, если у вас есть своя жизнь, если супруги смотрят друг на друга и понимают, что им есть о чем поговорить и что обсудить. Но если родителям не о чем общаться, а у матери нет собственных задач, тогда она будет делать все, чтобы дети навечно остались зависимыми от нее и всегда были рядом.

В конце концов мы получим реальный результат наших воспитательных действий. Вот случай из жизни.

 

Пожилая женщина лет 70–80 хочет забрать в сберкассе деньги, что-то около 200 тысяч, все, что у нее осталось накопленного. Молодая девушка, которая должна провести кассовую операцию, спрашивает, как та собирается нести эти деньги: в последнее время пожилых людей часто грабят. И женщина начинает громко рассказывать историю своей жизни, а все, кто стоят в очереди, становятся случайными слушателями этой грустной истории.

У нее было двое сыновей. Но один из них, младший, убил старшего. Сейчас она живет в своей квартире с невесткой, женой заключенного. Ее обирают и обкрадывают. Она хочет взять деньги и отнести своей знакомой на хранение, чтобы они не достались тем людям, с которыми она сейчас живет.

Вся очередь предлагает женщине разные пути решения проблемы, вплоть до того, чтобы потратить деньги на поездку в санаторий и лечение. Она не слышит и не понимает этих предложений. Она находится внутри обстоятельств, за пределы которых не способна выйти.

 

Женщину безумно жалко. Но хочется сказать, что мы получаем в старости то, что воспитываем. Когда-то Э. Эриксон убедительно показал, что на каждом жизненном этапе мы выполняем определенные задачи, а нерешенные проблемы накапливаются и снежным комом вываливаются на нашу старость.

Так, эта женщина воспитала сыновей, которые не научились ни договариваться, ни поддерживать друг друга. Младший из них выбрал жену, которая не только не хочет помогать его пожилой матери, но гнобит и обирает ее.

Дети рождаются, имея в себе потенциал для реализации многих возможностей. Различным способом, в том числе и методами манипуляции, мы направляем их на тот или иной путь.

Очень важно научиться останавливать негативные проявления в поведении наших дочерей и сыновей еще в раннем детстве, одновременно подкрепляя все их позитивные действия и обеспечивая условия для реализации внутренних возможностей. Это те методы манипуляции, которые не нанесут вреда ребенку, но станут способами, облегчающими воспитание.

Манипуляция вниманием дошкольника – вполне адекватный метод для быстрого прекращения конфликта, но он плохо работает с подростком.

Не все, что нам кажется эффективным сейчас, принесет полезные результаты впоследствии. Например, заставить ребенка сегодня выкурить пачку сигарет – эффективно. Но потом родители будут хоронить сына или дочь, заболевших раком, а не те их. Сознание родителей спасет только то, что они не будут связывать эти два события в своей жизни.

Описывая воспитательные действия в разные возрастные периоды, мы при этом не затронули одно важнейшее обстоятельство. В нашей стране на 10 браков приходится 7 разводов. Развод родителей может прийтись на любой возраст ребенка. Сейчас это нормальное явление, поскольку люди создают семью не для того, чтобы вести совместное хозяйство, как это было на протяжении многих веков, но чтобы создать условия для личностного развития каждого члена этой ячейки общества. Весьма часто родители, создав семью в один период своей жизни, далее начинают развиваться с различной скоростью и в разных направлениях, а потому в определенный момент становятся людьми, плохо понимающими друг друга.

Они могут развестись «цивилизованно», то есть сохранив дружеские отношения друг с другом и разделив ответственность за судьбу детей (а не отказываясь от них и не используя их в качестве инструмента воздействия на супруга). Тут проблем нет.

Проблемы возникают тогда, когда родители начинают манипулировать ребенком, чтобы достичь тех или иных результатов в борьбе с супругом.

В битве за любовь ребенка мама и папа его подкупают, провоцируя на скандал с другим родителем. Кроме того, они угрожают друг другу лишением общения с ребенком и его благополучием.

При этом у ребенка может происходить задержка в развитии и падение уровня интеллекта; возникают те или иные невротические изменения. И чем младше ребенок, тем сильнее эти процессы. Задача родителей при разводе – вспомнить, за что они некогда любили друг друга, и, опираясь на это чувство, договориться о судьбе ребенка, исключив его из взаимных манипуляций.

 

Полезные рекомендации всем родителям:

 

1. Когда ваш ребенок впадает в истерику, он делает это не потому, что не любит вас, и не по той причине, что он неисправимый негодяй. Он ведет себя так, потому что не знает других способов получить желаемое.

2. Капризы ребенка не свидетельствуют о том, что вы – некомпетентный родитель. Они бывают у всех детей из любых семей: дети могут уставать, расстраиваться, обижаться. Наконец, они могут не понимать обстановки и причин ваших поступков.

3. Чтобы прекратить конфликт с ребенком, сделайте три глубоких вдоха. Поверьте, что вы справитесь. Доверьтесь своему малышу: покажите ему, что вы уверены, что он тоже справится.

4. Лучший способ предотвратить конфликт с дошкольником – отвлечь его внимание от ситуации.

5. Если вашему ребенку меньше трех лет, нужно помнить, что такие мероприятия, как отлучение от груди в один год, приучение к горшку в полтора и т. д. – не просто некие события, которые сделают вас более свободными от ребенка. Это факторы его личностного роста, которые делают его свободным от вас.

6. Помните, что вы воспитываете ребенка не для того, чтобы он остался навсегда с вами и стал для вас слугой (служанкой), выплачивая свой долг перед вами. Ваша задача – воспитать самостоятельную зрелую личность, которая может создать свою семью и воспитывать своих детей. Это значит, что вы не можете полностью посвящать себя ребенку. У вас должны быть личная жизнь и задачи, иначе, стремясь подтвердить собственную значимость, вы никогда не отпустите детей на свободу.

7. Ребенок нуждается не в вашей любви: это слишком расплывчатое понятие. Вы ведь любите детей и любите яблоки. Но последние вы уничтожаете. Ребенок нуждается в вашем внимании. Именно от того зависит его выживание и личностный рост. Ваше внимание вовсе не должно уменьшиться с возрастом малыша, оно просто наполнится другим содержанием. Если за годовалым ребенком нужно ухаживать, то с подростком стоит разговаривать и обсуждать то, что важно для него.

8. Когда вы расстаетесь с вашим супругом (супругой), то ваша семья не рушится, потому что вас связывает ребенок, за которого каждый из вас несет равную ответственность. Вспомните, что когда-то вы любили друг друга. Постарайтесь в момент прощания видеть хорошее в человеке. Никогда не оскорбляйте своего супруга (супругу). Все это – ваши мимолетные чувства. У любого человека есть светлая сторона. Чем меньше плохого вы успеете сказать друг другу, тем в более достойных отношениях вы останетесь. Цивилизованный развод лучше, чем скандальный. Вы еще будете полезны друг другу при условии, что не будете в порыве эмоций говорить все, что хотите. Лучше посетите спортивный зал или попробуйте выплеснуть свои чувства в танце.

 

Ошибки родителей:

 

1. Замена всех воспитательных действий манипуляциями.

2. Использование одних и тех же методов поощрения. Разнообразьте их различными выражениями своих добрых чувств.

3. Вера в пользу физической силы. Но шлепок ребенка до шести лет возможен, если другим способом вы не можете прекратить его истерику. Это изменит состояние малыша, и вы сможете отвлечь его внимание. После шести лет никогда не употребляйте физических методов воздействия.

4. Представление о наказании как о насилии. Но это в первую очередь то действие, которое прекращает поведение ребенка, которое вас не устраивает. Наказание может доставить обоюдную радость, если оно научит ребенка не совершать ту или иную ошибку.

5. Негативное подкрепление. Если ребенок упорно ведет себя наперекор вашим желаниям, значит, неким своим действием вы подкрепляете подобное поведение.

6. Страх, что другие подумают, что вы плохие родители. Такой страх – плохой советчик в деле воспитания ребенка. Всегда найдутся люди, которым вы не понравитесь, однако они не должны вас интересовать. «Не робейте перед врагом, лютейший враг человека – он сам».

7. Беспокойство, что ребенок слишком мал и не поймет, что вы хотите ему сказать. Говорите с ним чаще, и он научится вас слышать. Доверяйте ему, и вы начнете понимать друг друга.

 

Список литературы

 

1. Педагогическая антропология: Учебное пособие / Авт. – сост. Б. М. Бим-Бад. М.: Изд-во УРАО, 1998.

2. Ильинский И. В. Сам о себе. М., 1961.

3. Иров В. Г. Воспоминания. Рукопись. 1996. В кн.: Педагогическая антропология: Учебное пособие / Авт. – сост. Б. М. Бим-Бад. М.: Изд-во УРАО, 1998.

4. Кремер Г. Осколки детства. М., 1995.

5. Пятаков Е. О., Новосадова О. М., Николаева Е. И. Можно ли двоечнику и дебоширу помочь взяться за ум? // Народное образование. 2014. № 9. С. 188–197.

6. Сац Н. И. Новеллы моей жизни. Книга первая. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1984.

7. Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве. М., 1972.

8. Донская И. Воспоминания. В кн.: Педагогическая антропология: Учебное пособие / Авт. – сост. Б. М. Бим-Бад. М.: Изд-во УРАО, 1998. С. 56–59.