Увидев стихи Кабира на ее трюмо

 

Надушенное мыло

и чуть-чуть Кабира

еще сто тысяч

и чуть-чуть Кабира

Новый каменный дом, бассейн

ссоры, долги, и для лица, все для лица

а тут кабировы Качели Любви

и тут же его Квартира Смерти

Кабир, старый ты хвастун

ты всех их убаюкал

 

Рузильон, 1981

 

МОЯ ЧЕСТЬ

 

Моя честь в плохой форме.

Я ползаю у женских ног.

Она не уступает мне ни дюйма.

Для пятидесяти двух я выгляжу неплохо,

но пятьдесят два есть пятьдесят два.

Я даже не Мастер Дзэна.

Я -- этот мужчина в голубом летнем костюме.

Мой адвокат забрал у меня мой.32-й

и запер его в сейфе.

Я безоружен перед

ее высокомерием.

Когда мир тормозит,

она обращается ко мне за легкой победой.

Настанет день, и я восстану,

найду дорогу в аэропорт.

Восстану и скажу:

Я любил тебя лучше, чем ты меня,

и после этого умру надолго

в центре своей собственной смятенной организации,

и вспомню сегодняшний

день, когда я был этим остолопом в голубом летнем костюме,

который терпеть этого больше не мог.

 

Париж, 1987

 

МИР

 

Я очистился

Боюсь, теперь вам придется склоняться передо мной

Я не смогу дышать как надо

если мне не будут поклоняться

Вы думали я стану лучше

разве нет

Вот опять подступает

мир

руки мира смыкаются на моем горле

Поэтому я вас и отпускаю

поэтому я сижу тут

в халате

закатив глаза под самый череп

 

Гора Лысая, 1980

 

ГЛУБОКОЕ СЧАСТЬЕ

 

Глубокое счастье

схватило меня

Мои друзья-христиане говорят

что на меня сошел

Святой Дух

Это всего лишь истина уединения

Это лишь вырванная анемона

прицепившаяся к скале

обнажив свой корешок

ветру с моря

О друг моей записанной жизни

твое сердце -- как мое

твое одиночество

приведет тебя домой

 

Гидра, 1981

 

ДНИ ДОБРА

 

Греция -- хорошее место

чтобы смотреть на луну, не так ли

Можно читать при лунном свете

Можно читать на террасе

Можно увидеть лицо так

как видел его, когда был молод

Тогда свет был хорошим

масляные лампы и свечи

и такие маленькие огоньки

что плавали на пробке по оливковому маслу

Того, что любил я в своей старой жизни

я не забыл

Оно живет у меня в позвоночнике

Марианна и ребенок

Дни добра

Оно подступает из позвоночника

и проливается слезами

Я молюсь, чтобы память любви

жила и для них тоже

для драгоценных, которых я ниспроверг

ради ученья в мире

 

Гидра, 1985

 

 

1. Хотя ЛК никогда не был женат (только некоторое время помолвлен на актрисе Ребекке Де Морнэй), у него двое детей: сын Адам (род. 1972) и дочь Лорка (род. 1974).

2. Решительное вмешательство Пирсона на конференции Общего Рынка (фр.)

3. Написано в Монреале о жене друга ЛК Армана Валланкура. По воспоминаниям самого Коэна, она была очень красивой женщиной, но у них с мужем была «неуязвимая пара», поэтому поэт мог касаться ее тела только в мечтах -- «поскольку другой возможности не было», как вспоминал ЛК в интервью ВВС 8 июля 1994 года «В такую славу, кторую они делили между собой и проявляли, просто не вторгаешься.». «Хранительница Порта» -- статуя в гавани Монреаля, рядом с которой жила Сюзанна, а «чай и апельсины из Китая» -- чай марки «Constant Comment», в который добавляется измельченная апельсиновая кожура и которым Сюзанна угощала поэта, пригласив его как-то вечером к себе в студию в переоборудованном портовом складе -- «а в то время студии были... В общем слово такое не употреблялось». Сначала женского имени у песни не было, но Коэну хотелось написать песню о Монреале.

4. ЛК в своем интервью ВВС 8 июля 1994 года так вспоминает о создании этой песни: «Проблема с ней в том, что я забыл тот треугольник, который существовал в действительности. Мой ли он был -- разумеется, я всегда ощущал, что присутствует некий невидимый мужчина, соблазняющий женщину, которая сейчас со мной, -- так вот, были ли он инкарнированным или просто воображаемым, я не помню. У меня всегда было такое чувство, что либо я был такой фигурой по отношению к какой-то другой паре, или существовала такая фигура по отношению к моему собственному браку. Я не очень хорошо это помню, но чувство, что постоянно присутствует третья сторона, у меня всегда было -- иногда я сам, иногда другой мужчина, иногда другая женщина. Этой песней я никогда не был полностью удовлетворен. Дело не в том, что я противился импрессионистской манере письма, просто я никогда не чувствовал, что именно в этой песне я точно выразил стихами то, что было нужно. Я готов уступить какую-то часть тайне, но в глубине души я всегда чувствовал, что в этой песне остается что-то неясное. От некоторых образов в ней я очень счастлив, но большая часть... Мелодия, я думаю, хороша, и помню, как моя мама ее одобрила: я сыграл ее ей на кухне, и она, занимаясь чем-то другим, навострила уши и сказала: "А вот это хорошая мелодия..."» В 1995 году ЛК писал: «Меня беспокоило, что я заставляю слушателя совершать определенные прыжки воображения, и я до сих пор не знаю, вправе ли я был это делать.»

5. В 1995 году Коэн писал об этой песне: «Я бы поставил ее во главу списка собственных любимых песен. У этой песни -- десятки и десятки куплетов, которые я писал на протяжении многих лет. Обычно я переписываю песни подолгу, по многу лет иногда. Я продолжаю стараться раскрыть то, что пытаюсь сказать. Я знаю, что если остановлюсь слишком скоро, то дело закончится лозунгами.»

А в интервью радио CBS 26 августа 1995 года ЛК говорил: «Любопытно, как начинаются песни, поскольку в происхождении каждой есть какое-то зерно или семя, которое тебе кто-то передает, или мир тебе его вручает, и поэтому процесс написания песни так таинственен сам по себе. Вот эта появилась из того, что я где-то слышал или читал, или знал, что в лагерях смерти возле крематориев -- в определенных лагерях смерти, то есть -- заставляли играть струнный квартет, пока происходил весь этот ужас, и то были люди, кому этот ужас тоже предстоял. И они играли классическую музыку, пока их собратьев-заключенных убивали и сжигали. Поэтому вот эта музыка -- «Скрипкою пылающей к себе меня веди» -- означает, что там есть красота окончательного оформления жизни, конец этого существования и элемент страсти вот в этой консуммации. Но язык здесь -- тот же, каким мы пользуемся, сдаваясь своей возлюбленной, поэтому песня... Не имеет значения, будет ли кто-нибудь знать весь генезис этой песни, поскольку язык в ней -- из того же источника страсти, он сможет обнять любую страсть.»

6. В 1995 году ЛК писал об этой песне так: «Мне хотелось написать одну из таких песен крутого парня, такую салунную песню. Если присмотреться, то видно, что это парень где-то на дороге или в баре утверждает свои чувства, но эдак дружелюбно. Не так, когда кто-то плюет на твою могилу. А так, будто мы все вместе в этом замешаны — каждый знает сам.»

7. Основано на стихотворении Федерико Гарсиа Лорки «Pequeno Vals Vienes» («Маленький Венский Вальс», перевод А.Гелескула).

В интервью CBS 26 августа 1995 года ЛК говорил о Федерико Гарсиа Лорке и о создании этой песни так: «Не знаю, насколько [Лорка] помог мне найти собственный голос. Поскольку он казался таким экзотичным и далеким, он позволял мне красть или заимствовать многое из своего голоса. Как будто влюбляешься во что-то, и оно неминуемо оделит тебя определенной слепотой. Ты слеп к собственным несовершенствам и ограничениям. А это позволяет тебе рваться вперед по той тропе, которую хочешь себе избрать. Не думаю, что если влюбишься в какого-нибудь писателя, когда молод, это принесет много пользы. У Лорки же, когда я наткнулся на него, оказалось что-то ужасно знакомое, мне казалось, что так, как у него, всё в действительности и есть. перед тобой возникает пейзаж, в котором чувствуешь себя как дома, может быть, больше как дома, чем в чем бы то ни было другом, что смог придумать сам...

«Возьми этот вальс» была великим мгновением. Я написал ее вот в этом [монреальском] доме. На перевод ушло 150 часов — это не считая музыки. И мне кажется, я довольно верно выдержал такт, который он изобрел для этого маленького вальса. Сила его языка, когда я впервые с ним столкнулся, дала мне очень много мудрого, просто вскружила мне голову. И даже не вскружила, просто восхитила. Я имею в виду, что восторг был глубоким. Мы говорим об одном из величайших мастеров языка. Я это знаю, потому что даже по-английски это чувствуется. Вы ощущаете то силовое поле, которое этот человек проявляет. И вы можете в него вступить, и почувствовать, и намагнититься им.»

 

https://vk.com/literatureclub