Комментарий -- вероятно, весна

 

Я бы хотел утратить веру в этого поэта, но не могу. Мне хотелось бы сказать, что я обнаружил в нем нечто бойкое. Я хочу дисквалифицировать его. Он слишком близок к тому, чтобы намотать меня на себя. Мне хочется сказать, что он был чересчур богат. Хочется доказать, что жил в счастливом браке. Я хочу признаться, что только считал его хорошим, потому что неправильно его понимал. Но боюсь, что я понимаю его правильно. Я пониаю его. Сегодня ночью я понимаю его идеально -- сидя тут, под ярко-синим небом лос-анжелесской ночи, отяжелев от китайской пищи, в мою сторону плывет слишком мало (как тут выражаются), а прокисшего так много, но это ничего, я просто не знаю, как привлечь ваше внимание. Настроение как раз то, для которого Бетховен слишком громок, Бах слишком мудр, а тишина -- чересчур хороша для того грязного сердца, что бьется у меня в груди, но я утешаюсь мелодией скрипучей шарманки, бесполезно выкручиваемой тем, за кем я следую утрами и ночами по прихоти любви и удаче игрока. Я читаю этот кусок снова и снова, довольный тем, что поэт так тщательно постарался меня не коснуться. Если б я только коснулся ее так же легко, то, наверное, не сидел бы здесь.

 

ДРУГАЯ СЕМЬЯ

 

Сестра в снегах, я взял себе другую семью,

а ты нет, я ссадил двоих детей со своих колен.

Твой брат упал, чтобы замерзнуть снова, --

на ладони своей он протягивает две крохотные фигурки белой буре

 

Я не мог оторваться, я взял себе другое детство,

я нарушил обещанье никогда не возвращаться, а сейчас холодно.

Я нарушил обещанье не страдать, а теперь

приходится начинать все заново, чтобы заслужить себе уединение

 

Твоя ошибка элегантна, моя -- неуклюжа,

мой шарф промок, и я не могу думать о себе.

Прошу тебя, гордись своим кристаллом, искусно выточенным кристаллом,

что не протекает и где ты не дрожишь

 

Ты можешь быть никем, я должен быть своим отцом,

преследуя другое детство своей паникой,

а ведь я должен был замерзнуть с тобой рядом, замерзнуть стоя,

над золотыми рыбками в твердом серебряном водопаде

 

и мне приходится забыть то, что я ненавижу, я уже

начал забывать, это больше не ненависть, это

старое детство, инфаркт моего отца,

и долгие наставления по поводу моих пуговиц и башмаков

 

Я оставил любимую сидеть во главе стола.

Жене моей приходится не знать, где я был,

и я вынужден объяснять, что она не права, я

никогда и не был сильным, я просто замерз вместе со своим солнечным светом во льдах

 

Теперь же ты одна, поистине одна,

ты одна осталась стоять,

а я предал окончания, упал под тяжестью больших снежинок,

совсем как мой отец, и как его отец

 

и мне нет дела снова ни до кого, все они

могут отправиться к чертям, это единственная роскошь здесь,

где всё изменяется, не становясь ничем в особенности новым, а ты

всё ждешь, чтобы тебя в отместку подрезал твой двойник

 

АСТМАТИК

 

Поскольку тебе никак не опрокинуть свою жизнь. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку паника бездомности захлестывает. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты начал поклоняться времени. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку прекрасной у тебя никогда не будет. Ты не можешь вздохнуть. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку печаль твоя никогда не вернется на родину. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты веришь, что не должен быть так далеко. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку это долина под сенью смерти. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты не можешь быть здесь.

Поскольку ты не знаешь, что подходит. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку этот мир твой -- и не твой. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты отдыхаешь, ты стараешься, поскольку ты не работаешь. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты позволил миру встрять между мною и собой. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку появлялась мысль о спокойном вздохе. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты сам хочешь выбрать путь. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты находишь язык приветствовать меня. Ты не можешь вздохнуть. Солнце играет на синей воде. Каменистый берег омыт морем. Желтые шторки засасывает в иллюминаторы. Винтам корабельным хочется, чтобы все уснули. Ты разлучаешься с неведомой женщиной в зеленом свитере. Поскольку так любишь покорять. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку не хочешь обращаться ко мне как к равному. Поскольку ты скомандовал охране запереть двери и отнять дыхание. Поскольку весь мир проштампован порядком, точно печатью в бесформенном воске. Поскольку у тебя есть Б-г правосудия. Поскольку правосудие немедленно и безупречно. Ты не можешь вздохнуть. Поскольку ты не умеешь поощрять свою разлуку. Поскольку ты разгромлен как незнакомец. Поскольку ты вдыхаешь свои вдохи сквозь маску чистоты. Поскольку ты вверяешь частоколу объективности ее зеленый свитер, вспышку острова, свою дистанцию от любви и все свои одышливые тяготы. Ты не можешь вздохнуть.

 

 

КОММЕНТАРИЙ -- АСТМАТИК

 

Знакомство с этой страницей может вызвать приступ удушья у тех, кто подвержен выражению состояния глубокой нерешительности, коим, вероятно, является астма. Эти зловещие ритмы выдают шарлатана, и мы зрим подрывное и великодержавное намерение разума, желающего поработить существование во имя сладкого спасения. Вот старое оружие, таящееся под личиной благотворительности; алчность, маскирующаяся под обычную молитву, и его капкан паники как приглашение к переделке себя. Я начинаю оборачиваться против этого человека и против этой книги.

 

РЕШЕНЬЕ ЖЕНЩИНЫ

 

Пусть ты меня и перехитришь, я не вернусь к тебе. Пусть чистота твоей любви подтверждается единогласным трепетом каждого перышка небесного воинства, я не вернусь к топору твоей любви, о Торжествующий муж и царь лассо для безвратных кобылиц, я к тебе не вернусь, пускай я извиваюсь в руках твоих и сдаю твоей воле всю тотальную сущность своей пыльной скорлупы здесь, в этой захваченной парильне, я никогда не вернусь, клянусь рваной занавеской своей девственности и кроваво-густым молчанием меж слов, где взорваны мосты, что я буду лгать тебе вечно и никогда больше не стану чашей для твоей нужды.

 

Я ХОРОНЮ СВОЮ ПОДРУГУ

 

Ты спрашиваешь, как я пишу. Вот как я пишу. Избавляюсь от ящерицы. Сторонюсь философского камня. Хороню свою подругу. Удаляю свою личность из строки, чтобы мне было дозволено пользоваться первым лицом столько, сколько захочется, не оскорбляя собственного аппетита к скромности. Затем подаю в отставку. Выполняю поручения мамы или кого-нибудь вроде нее. Обжираюсь. Обвиняю самых близких в том, что погубили мой талант. Затем ко мне приходишь ты. И радостные новости -- мои.

 

ИНОЙ БАРАБАН

 

Когда доходит до стенаний

я предпочитаю Арету Фрэнклин

скажем, Леонарду Коэну

Излишне добавлять, он слышит иной барабан

 

 

РАБОЧИЙ ЧЕЛОВЕК

 

У меня были жена и дети

Я напивался вечерами по субботам

Ходил на работу каждый день

Ненавидел богатых

Хотел выебать студенточку из колледжа

Гордился тем, что я рабочий человек

Ненавидел жопы с ручками

которые управляют революцией

Победят такие как мы

Нам не нужны слова

Вы все на коленях

ищете потерявшийся сосок

А мы стоим

Мы уже выше вас

Скоро закон станет нашим

Скоро вы испытаете наше милосердие

У меня нет друзей

У меня нет класса

Нет никаких мы

Я должен был сыграть на ваших общественных иллюзиях

чтоб залучить вас сюда посреди ночи

Обмакните свои флаги в кровь

Запалите факелы

Женщины ждут

в застегнутых наглухо белых платьях

Ваше достоинство восстановлено