Картины болезни и их значения

 

 

Ты сказал:

«О, дервиш, что есть знак пути?»

«Послушай меня.

А пока будешь слушать, размышляй!

Вот знак для тебя:

Хотя ты и идешь вперед,

Ты видишь, как увеличивается твое страдание».

 

Фаридуддин Аттар

 

ИНФЕКЦИИ

 

Инфекция представляет собой одну из наиболее распро­страненных причин болезнетворных процессов в человеческом организме. Большинство острых симптомов является воспаления­ми, начиная от простуды и заканчивая холерой и оспой. В латин­ских названиях суффикс -ит указывает на то, что речь идет о вос­палительных процессах (колит, гепатит и т. д.). В области лече­ния инфекционных заболеваний официальная медицина достигла больших успехов благодаря открытию антибиотиков (например пенициллина) и введению прививок. Если раньше большинство инфекционных заболеваний было связано с летальным исходом, то сейчас в развитых странах это, скорее, исключительные слу­чаи. Данный факт отнюдь не означает, что мы стали менее вос­приимчивы к инфекциям. Просто для борьбы с ними у нас появи­лось эффективное оружие.

 

Если подобная терминология покажется вам чересчур воинственной, то имейте в виду, что при воспалительном процессе в организме на самом деле идет настоящая война. Власть захва­тили ставшие опасными интервенты — возбудители (бактерии, вирусы, токсины), которых атакуют защитные силы организма. Это противостояние проявляется через такие симптомы, как опу­холь, покраснение, боль и температура. Когда организму удается одержать победу, инфекции наступает конец. Если победа остает­ся за возбудителями, пациент умирает. Аналогия между воспале­нием и войной очевидна. Она подразумевает, что и война, и вос­паление обладают одинаковой внутренней структурой, в них осу­ществляется один и тот же принцип, правда, на разных уровнях.

 

Язык хорошо осведомлен об этой внутренней взаимо­связи. Однокоренными для слова «воспаление» являются «за­пал», «палить», «подпалить», то есть его можно связать с той «запальной искрой», которая приводит к взрыву пороховой бочки. Соответствующее английское слово буквально можно перевести как «возгорание» (inflammation). Таким образом, мы оказываемся среди сплошной военной лексики, которая часто используется для описания силовых конфликтов: «затихнувший конфликт разгора­ется снова», «огонь подносят к фитилю», «в дом бросают горящий факел», «в Европе разгорается пламя войны» и т. д. При таком количестве взрывчатых веществ рано или поздно происходит взрыв. В результате в этом взрыве исчезает все накопленное, все то, что мы можем увидеть не только в ходе военных действий, но и в собственном организме, выдавливают ли нам небольшой пры­щик или вскрывают обширный абсцесс.

 

Для построения дальнейших рассуждений необходимо принять во внимание и аналогию другого уровня — психики. «Взорваться» может и человек. Но при этом имеется в виду не абсцесс, а эмоциональная реакция, в которой прорывается внут­ренний конфликт. В дальнейшем мы будем синхронно рассматри­вать эти три уровня: «психика — тело — военные действия», что­бы научиться видеть четкую аналогию между конфликтом, воспа­лением и сражением. Эта аналогия дает ключ к пониманию болез­ни.

 

Полярность сознания постоянно приводит нас к необхо­димости постоянно принимать решения. Мы вынуждаем себя отка­заться от одной из возможностей — и утрачиваем ее. А нехватка чего бы то ни было всегда ведет к нездоровью.

 

Слава тому, кто может признаться самому себе в том, что внутренняя напряженность, конфликтность действительно су­ществуют в человеке, тому, кто знает о наивной склонности лю­дей верить в то, что все невидимое и неосязаемое просто отсутст­вует. Так ведут себя маленькие дети, которые закрывают глаза в надежде стать невидимками.

 

Конфликты нисколько не интересуются тем, видят ли их на самом деле, — они всегда с нами. Если человек не готов созна­тельно воспринимать конфликты и относиться к ним так, чтобы постепенно найти способ их разрешить, они опускаются на телес­ный уровень и проявляются в виде воспаления. Любая инфек­ция — это конфликт, получивший материальное воплоще­ние. Если вы не хотите разбираться со своими проблемами на уровне сознания (поскольку это неприятно и опасно), вам придет­ся делать это на уровне телесном, «разбираясь» с воспалитель­ным процессом.

 

Рассмотрим развитие этого процесса на телесном и пси­хическом уровнях, применяя аналогию с военным конфликтом.

 

РАЗДРАЖЕНИЕ

 

Раздражение: появляются возбудители. Речь может ид­ти о бактериях, вирусах или ядах (токсинах). Этот процесс зави­сит не столько от самих возбудителей (как считают дилетанты), сколько от готовности организма их впустить. Врачи называют это положение плохой иммунной ситуацией.

 

Итак, инфекция связана не с наличием возбудителей (как полагают фанатичные сторонники антисептиков), а со спо­собностью с ними сосуществовать. То же самое происходит и на уровне сознания, потому что и здесь главную роль играет не то, что человек живет в бесконфликтном мире, а то, что он способен сосуществовать со своими конфликтами. Понятно, что иммунная система зависит от психики напрямую. Сейчас этой связи начали уделять большое внимание и в кругах академической науки (ис­следование стрессов и т. д.).

 

Гораздо большее впечатление производит возможность понаблюдать за этой взаимосвязью в самом себе. Если человек не хочет открыть свое сознание для того конфликта, который спосо­бен его сильно задеть, ему приходится открывать свое тело для возбудителей. Эти возбудители размещаются в определенных слабых местах организма, которые называются «местами пони­женной сопротивляемости» и рассматриваются официальной ме­дициной как врожденные, наследственные недостатки, что, каза­лось бы, не дает возможности для дальнейшей интерпретации.

 

Но психосимптоматика всегда обращала внимание на то, что определенный круг психических проблем связан с определен­ными органами, хотя это противоречит официальной медицинской теории. Такое кажущееся противоречие можно разрешить, если посмотреть на проблему несколько по-другому.

 

Тело — это видимое выражение сознания, так же, как дом — видимое воплощение архитектурного замысла. Идея и ее воплощение соответствуют друг другу, как фотографии соответст­вует ее негатив. Любая часть тела и любой орган соответствуют определенному психическому содержанию, определенной эмоции и определенному кругу проблем. На подобных соответствиях ос­нованы физиогномика, биоэнергетика и т. п.

 

Человек приходит в мир с сознанием, состояние которо­го определяется тем, чему он до сих пор научился.

 

Вместе с тем он приносит с собой определенный набор проблем, постепенное проявление которых и необходимость их решать определяют его судьбу.

 

Судьба — это сумма характера и времени. Характер не передается по наследству и не зависит от окружающей среды. Че­ловек приходит в этот мир со своим характером, — это самовыра­жение вновь воплотившегося сознания.

 

Но, если тело является выражением сознания, то и в нем представлен тот же самый образец. Это значит, что опреде­ленный круг проблем имеет свое физическое (или органическое) соответствие в определенной предрасположенности. Эту связь ис­пользует иридодиагностика* (Диагностика заболеваний по состоянию радужной оболочки глаз), которая, тем не менее, до сих пор не обращает внимания на психологическое соответствие.

 

Место пониженной сопротивляемости — это тот орган, который берет на себя ответственность за процесс «обучения» на уровне тела, если человек не способен осознанно воспринимать соответствующую этому органу психическую проблему. Соответст­вие тех или иных органов тем или иным проблемам мы покажем на страницах нашей книги.

 

Если мы рассмотрим, как протекает воспалительный процесс, абстрагируясь от места его локализации, то увидим, что в первой фазе (возбуждение) бактерии или вирусы проникают в тело. На психическом уровне этот процесс соответствует проявле­нию проблемы. Импульс, с которым мы еще не «выяснили отно­шения», проникает в наше сознание, минуя защитную систему, и возбуждает нас. Он воспаляет (читай: воспламеняет) напряже­ние полярности, которое мы воспринимаем как конфликт.

 

Чем лучше работают механизмы психологической защи­ты (такие, например, как проекция или вытеснение), тем меньше у импульса шансов достучаться до нашего сознания, обогатить его и дать возможность развиваться.

 

Здесь проявляется принцип полярности «или—или»: от­казавшись от защиты на уровне сознания, не вытесняя проблему и не перенося вину за ее появление на кого-либо другого, мы да­ем включиться другому механизму защиты — иммунной системе нашего организма.

 

Если же механизмы психологической защиты включены «на полную мощность» от проникновения новых импульсов, без­защитным к возбудителям оказывается иммунитет. От вторжения импульса нам в любом случае не уйти, но мы можем выбрать уро­вень, на котором он проявится.

 

В военном деле первая фаза соответствует проникнове­нию врага на территорию страны (нарушение границы). Нападе­ние привлекает внимание военных и политиков к завоевателям — все становятся очень активными, направляют всю свою энергию на новую проблему, мобилизуют войска, ищут союзников, короче говоря, стягивают силы к очагу напряженности. Если подобный процесс происходит в организме, то его называют фазой экссуда­ции: возбудители закрепились на своих позициях и образовали очаг воспаления. Со всех сторон к этому месту стекается тканевая жидкость, на соответствующем участке тела появляется припух­лость, ощущается некоторое напряжение. На второй фазе психи­ческого конфликта тоже можно отметить рост напряженности. Все внимание направлено на новую проблему — мы не можем думать ни о чем другом. Проблема не отпускает нас ни днем, ни ночью. Мы даже не говорим ни о чем другом. Все наши мысли крутятся только вокруг нее. Таким образом, практически вся психическая энергия перетекает в этот конфликт, мы приближаемся к нему и раздуваем до тех пор, пока он не увеличивается до огромных раз­меров и не предстает перед нами в виде непреодолимой прегра­ды. Конфликт мобилизовал все наши психические силы и оттянул их на себя.

 

ЗАЩИТНАЯ РЕАКЦИЯ

 

На основе возбудителей организм вырабатывает специфические антитела, которые образуются в крови и костном мозге. Лимфоциты и гранулоциты образуют стен­ку вокруг возбудителей, а микрофаги начинают их пожирать. Итак, на телесном уровне война в полном разгаре: враги окруже­ны, атака началась.

 

Если конфликт не удается разрешить на локальном уровне (локальная война), то проводится всеобщая мобилизация: весь народ оказывается втянутым в войну и проявляет повышен­ную активность. В организме мы воспринимаем эту ситуацию, как лихорадочное состояние: защитные силы громят возбудителей, высвобождающиеся при этом яды вызывают лихорадку. На мест­ное воспаление организм отвечает общим повышением темпера­туры. При повышении ее всего на 1° уровень обмена веществ увеличивается вдвое (заметьте, насколько повышенная темпера­тура полезна для защитного процесса). Уровень лихорадки соот­ветствует скорости протекания болезни. Понижать температуру искусственным путем нужно только в том случае, когда она стано­вится опасной.

 

На психическом уровне в этой фазе конфликт поглощает всю нашу жизнь и всю нашу энергию. Схожесть физической лихо­радки и психического возбуждения бросается в глаза. Мы гово­рим, что мозг «лихорадочно работает», а человек находится «в лихорадочном возбуждении». От возбуждения нам становится жарко, повышается сердцебиение, человек краснеет, потеет или дрожит. Все это не очень приятно, но зато полезно для здоровья. Полезна не лихорадка, а разрешение конфликта — и, тем не ме­нее, мы почему-то пытаемся подавить в зародыше и повышенную температуру, и конфликты. Да еще гордимся своим умением их подавлять. (Какое может быть удовольствие от подавления?)

 

ЛИЗИС

 

Лизис* (разрешение) (Лизис (от греч. lisis — растворение) — медицинский термин, обозначающий постепенное — в противоположность кризису — снижение температуры и исчезновение симптоматики). Предположим, что защитные си­лы действовали успешно, они оттеснили чужеродные тела, час­тично поглотив их. Затем происходит распад и защитных тел, и возбудителей, в результате чего образуется желтый гной — поте­ри с обеих сторон! Возбудители в измененной форме покидают организм. Но изменения произошли и в самом организме, теперь у него: а) есть информация о возбудителях, которую называют «специфическим иммунитетом»; б) натренированы и закалены защитные силы, что называется «неспецифическим иммуните­том». Несмотря на потери, одна из воюющих сторон одержала по­беду, выйдя из схватки более сильной, чем раньше, и доскональ­но изучившей противника.

 

СМЕРТЬ

 

Смерть: может случиться так, что победителями окажут­ся возбудители. Это приведет к смерти пациента. Такое разреше­ние конфликта мы с вами считаем несчастьем, но только потому, что в данном вопросе не можем быть беспристрастными. Ситуация аналогична футбольному матчу: все зависит от того, за какую ко­манду ты болеешь. Объективно победа есть победа, неважно, в чей актив она записана. Война закончена в любом случае, вот только праздник происходит на другой улице.

 

ХРОНИЧЕСКАЯ ИНФЕКЦИЯ

 

Хроническая инфекция: если ни одной из сторон не удается одержать победу, возникает компромисс между возбуди­телями и защитными силами. Возбудители остаются в организме, не празднуя победу (смерть), но и не чувствуя себя побежденны­ми (выздоровление). Перед нами картина хронической инфекции. Симптоматически это выражается в постоянно повышенном уров­не лимфоцитов, гранулоцитов, антител, в несколько повышенной реакции оседания эритроцитов (РОЭ) и в немного повышенной температуре. Такая ситуация приводит к образованию очага, по­стоянно оттягивающего на себя энергию, столь необходимую для организма. Пациент чувствует себя разбитым, усталым, апатич­ным. Он не болен, и не здоров — это не война и не мир — это компромисс. Он инертен, как и все компромиссы этого мира.

 

Иисус сказал: «Нужно быть или горячим, или холод­ным». А компромисс — это высшая цель трусов, «едва теплых лю­дей». Такие люди всегда опасаются последствий своих действий и той ответственности, которую им приходится брать на себя. Но компромисс не может быть решением, поскольку не приводит к равновесию между полюсами и не способствует объединению. Компромисс означает длительное противостояние равных сил и, следовательно, застой.

 

С военной точки зрения, это очаговая война (ср. — пер­вая мировая война), для которой требуется много энергии и мате­риалов и которая ослабляет все остальные области жизни, вклю­чая экономику и культуру. На психическом уровне хронической инфекции соответствует затяжной конфликт. Люди застревают в своем конфликте, у них не хватает ни мужества, ни сил принять какое-нибудь решение, ведь в любом случае чем-то придется жертвовать. Необходимость жертв внушает страх. Так, многие люди пребывают в эпицентре своего конфликта, потому что не спо­собны помочь одному или другому полюсу добиться победы. Они все время пытаются выяснить, какое решение будет правильным, а какое нет, и никак не могут понять, что в абстрактном смысле не существует правильного и неправильного, потому что нам нужны оба полюса. Без них мы не можем выздороветь, но осуществить их одновременно в условиях полярности нельзя. Итак, как это ни па­радоксально, после долгих разговоров о том, что любой выбор — ошибка, мы приходим к тому, что отказ от выбора — ошибка еще большая!

 

Любое принятое решение несет свободу. Затяжные кон­фликты оттягивают на себя энергию и приводят к апатии, пассив­ности, безропотности. Если вам удастся пробиться к одному из по­люсов конфликта, вы сразу ощутите прилив высвободившейся энергии. Так же, как инфекция укрепляет организм, психика вы­ходит из конфликта более сильной и крепкой, потому что разре­шение конфликта преподнесло ей хороший урок, приблизило к противоположным полюсам одного и того же явления, расширило ее границы и сделало более сознательной. Из пережитого кон­фликта вы выходите с выигрышем: теперь у вас есть информация, аналогичная специфическому иммунитету, которая поможет в бу­дущем решать похожие проблемы, исходя из приобретенного опы­та.

 

Каждый пережитый конфликт учит нас лучше и смелее встречать новые. Это соответствует неспецифическому иммуните­ту в организме. На телесном уровне любое решение требует жертв. Точно так же психика вынуждена приносить немалые жертвы: нам приходится расставаться с собственными взглядами и мнениями, отказываться от любимых привычек. Но ведь появле­ние нового всегда предполагает отказ от старого! После больших очагов воспаления на теле часто остаются шрамы. Аналогично возникают психологические шрамы, которые спустя некоторое время мы называем воспоминаниями.

 

В прежние времена всем родителям было известно, что ребенок, перенесший детскую болезнь (а все детские болезни яв­ляются инфекционными), делает большой скачок в умственном и физическом развитии. После болезни ребенок уже не такой, как раньше. Болезнь изменила его, сделав более зрелым.

 

На самом деле такой эффект дают не только детские бо­лезни. Пережив инфекционное заболевание, человек становится более зрелым, а его организм — более крепким. Повышенные требования делают человека сильнее и прилежнее. Все великие культуры возникли благодаря повышению требований к человеку, и даже Чарльз Дарвин (сторонниками которого в целом мы не яв­ляемся) связывал развитие биологических видов с успешным пре­одолением неблагоприятных условий окружающей среды.

 

«Война есть отец всего», — сказал Гераклит. В этом вы­сказывании заключена одна из фундаментальнейших мудростей человечества. Война, конфликт, напряжение между полюсами снабжают нас жизненной энергией, обеспечивая, таким образом, и развитие, и прогресс. Конечно, такие заявления бывают очень опасны, когда волки рядятся в овечьи шкуры и используют высо­кие слова для удовлетворения собственной агрессивности.

 

Мы специально сравнили воспалительный процесс с войной, стараясь подчеркнуть присущую теме остроту. Может быть, теперь вы не будете равнодушно пробегать глазами по строчкам, согласно и лениво кивая головой. Сегодняшняя евро­пейская ментальность диктует нам отрицание любых конфликтов и поиск компромисса. Мы на любом уровне стараемся избежать трений и противоречий, не замечая, насколько это мешает осоз­нанному восприятию чего бы то ни было. В условиях полярного мира человек не может избежать конфликтов. Такие попытки приводят к еще более сложным сдвигам нагрузки и переносу ее на другие уровни. Инфекционное заболевание — лучший тому пример.

 

Итак, воспаление — это конфликт на материальном уровне. Постарайтесь не совершить ошибки, считая, что у вас нет «никаких конфликтов». Невнимание к ним ведет к заболеванию. Чтобы выяснить суть конфликта, вам понадобится честность по отношению к самому себе, которая иногда бывает настолько же неприятна для психики, насколько неприятна инфекция для орга­низма.

 

Да, конфликты всегда болезненны, на каком бы уровне их не переживали. В них нет ничего хорошего, будь то война, внутреннее сопротивление или болезнь. Но «хороший» и «нехо­роший» — это не те аргументы, которые можно принимать всерь­ез. Стоит нам один раз признаться самим себе, что избежать нико­гда ничего не удается, и этот вопрос больше не возникнет.

 

Если вы считаете «психические взрывы» неприемлемы­ми для себя, то тем самым делаете все возможное, чтобы подоб­ный взрыв произошел в вашем теле (абсцесс). Неужели и после этого вас будет волновать вопрос о том, что лучше или прилич­нее?

 

Обладают ли честностью расхваливаемые усилия наше­го времени избегать конфликтов на любом уровне? Подумав над тем, о чем говорилось в этой главе, вы можете увидеть «успешные мероприятия по защите от инфекционных заболеваний» в новом свете. Борьба против инфекций — это борьба против конфликтов на материальном уровне. Имя основного «борца» с ними — анти­биотик. Слово состоит из двух латинских корней: анти — «про­тив» и био — «жизнь». Итак, антибиотики — это вещества, на­правленные против жизни. Вот это и есть настоящая честность!

 

Заявление о вреде антибиотиков верно на двух уровнях. Если мы вспомним, что конфликт является двигателем развития, то есть жизни, то получается, что подавление конфликта есть вмешательство в динамику самой жизни.

 

Но антибиотики вредны и с медицинской точки зрения. Воспаление — острое, быстрое и актуальное решение проблемы. В ходе воспаления с гноем из организма выводятся токсины. Это своеобразный процесс чистки организма. Если процесс оказыва­ется прерванным антибиотиками, все вредные вещества остаются в организме (чаще всего — в соединительной ткани). При опреде­ленных условиях это может привести к раковым образованиям. Возникает своеобразный «эффект мусорного ведра»: из него нуж­но или часто выбрасывать мусор (инфекция), или собирать отхо­ды так долго, пока самостоятельная жизнь, зародившаяся в нем, не начнет оказывать влияние на весь дом (рак). Антибиотики — это чужеродные вещества, которые не были выработаны самим организмом, поэтому болезнь не сможет достичь своей истинной цели: чему-нибудь научить человека.

 

С этой точки зрения можно посмотреть и на прививки. Нам известны два основных вида прививок — активные и пассив­ные. При пассивной прививке вводятся защитные вещества, кото­рые вырабатываются другими организмами. Такие виды прививок используют, если болезнь уже началась (например, прививки про­тив столбняка). На психическом уровне эта прививка соответству­ет готовому решению проблемы, следованию заповедям, нормам и предписаниям. Человек использует чужие рецепты, лишая себя тем самым возможности приобрести опыт. Нечего сказать, удоб­ный способ «движения вперед», при котором человек остается стоять на месте.

 

При активных прививках в организм человека вводятся ослабленные возбудители, так что на основе этого раздражителя организм самостоятельно может вырабатывать необходимые анти­тела. К этой форме относятся все профилактические прививки. На психическом уровне такой метод соответствует попыткам разре­шить некоторые гипотетические конфликты (аналогия из военной практики — «маневры»). Сюда можно отнести большинство форм групповой психотерапии. Человек приобретает опыт разрешения конфликтов в несложных ситуациях, изучает стратегии, которые помогут ему более осознанно подойти к решению серьезных про­блем.

 

Не стоит относиться к этим размышлениям как к рецеп­там. Речь не идет о том, нужно ли делать прививки и можно ли принимать антибиотики. На самом деле абсолютно неважно, что вы делаете. Но только до тех пор, пока вы знаете, что делаете! Мы обращаемся к вашему сознанию и не предлагаем вам готовых заповедей, проповедей и запретов.

 

Возникает вопрос: в какой мере физическая болезнь способна заменить психический процесс? Ответить на него нелег­ко, потому что мысленное разделение психики и тела — это толь­ко теоретическое вспомогательное средство, в реальности же раз­деление никогда не бывает столь однозначным. Все, что происхо­дит в организме, мы переживаем в своем сознании. Ударив молот­ком по пальцу, мы говорим, что палец болит. Но боль находится в сознании, а не в пальце.

 

Так как боль — это феномен, относящийся к сознанию, мы можем на нее влиять: с помощью отвлекающих занятий, гип­ноза, наркоза, акупунктуры. (Если вы считаете, что это не совсем так, то вспомните еще раз про фантомные боли!) Все наше пере­живание физической болезни и связанных с этим страданий про­исходит исключительно в сознании. Различие между «психиче­ским» и «соматическим» связано только с плоскостью проекции. Тот, кто заболел от любви, проецирует свои ощущения на нечто нематериальное (любовь), а тот, кто заболел ангиной, — на горло. Но страдать и тот, и другой могут только на уровне сознания. Ма­терия, и тело в том числе, служит проекционной плоскостью, а не местом, где можно разрешить какие-либо проблемы. Тело — иде­альный «сборник задач и упражнений», но решения к нему спо­собно найти только сознание. Таким образом, ход течения физи­ческой болезни представляет собой символическую обработку проблемы, результаты которой будут полезны для сознания. Это — одна из причин того, почему перенесенное заболевание приво­дит к развитию.

 

Между физической и психической обработкой проблемы возникает своеобразный ритм. Если проблема не может быть ре­шена только на уровне сознания, тело используется в качестве материального вспомогательного средства, которое представляет нерешенную проблему в символической форме. Полученный эф­фект после перенесенного заболевания попадает в психику. Но если психике, несмотря на приобретенный опыт, не удается уло­вить суть проблемы, то она снова погружается в материю, чтобы получить больше практического опыта. Смена уровней будет по­вторяться до тех пор, пока накопленный опыт не даст сознанию возможность разрешить проблему или конфликт окончательно.

 

Этот процесс можно представить более наглядно с по­мощью следующего примера. Ученик должен научиться считать в уме. Мы ставим перед ним эту задачу. Если он не может сосчитать пример в уме, даем ему в руки материальный предмет — счеты. Свою задачу он проецирует на счеты и получает возможность ре­шить пример (тоже в уме). Тогда мы даем ему еще один пример, который он должен решить уже без вспомогательных средств. Ес­ли ему опять это не удастся, он снова получит счеты. Это будет длиться до тех пор, пока он не научится обходиться без них и вы­полнять вычисления в уме. Согласитесь, в данном случае перенос проблемы на видимый уровень на нужном этапе делает процесс обучения более легким.

 

Понять взаимосвязь тела и сознания крайне важно. Трудно осознать, что тело — это вообще не то место, где могут разрешаться конфликты. Официальная медицина с этим не со­гласна. Все с пристрастием смотрят на то, что происходит в орга­низме, и пытаются справиться с болезнью на соматическом уров­не. Но на этом уровне абсолютно нечего решать!

 

Вернемся к примеру с устным счетом. Согласитесь, что взрослые, которые при возникновении у ребенка затруднений с примерами вместо того, чтобы помочь ему, со всех ног бросались бы чистить и полировать зеркало в надежде на то, что он, нако­нец, отразится там совершеннейшим умником, выглядели бы... по меньшей мере, странно. Нам тоже пора прекратить искать причи­ны всех проблем в зеркале. Его следует использовать для того, чтобы познать самого себя. Итак, инфекция – это конфликт на материальном уровне. Тот, кто склонен к воспалительным процессам, пытается избегать конфликтов.

 

1.6. ВОПРОСЫ - ИНФЕКЦИЯ

 

При инфекционном заболевании стоит задать себе следующие вопросы.

1. Какой же конфликт в моей жизни я не замечаю?

2. От какого конфликта я стараюсь уклониться?

3. В наличии какого конфликта я боюсь себе признаться?

Чтобы выяснить, с чем может быть связан конфликт, об­ратите внимание на символику затронутого органа или части тела.

 

 

ЗАЩИТНАЯ СИСТЕМА

 

Защищать означает «никого не впускать». Противопо­ложным полюсом защиты является любовь. Любовь можно рас­сматривать по-разному, но в любом случае ее можно свести к процессу впускания. В любви человек открывает границы своего «Я» (Эго) и впускает то, что до сих пор находилось вне его и воспринималось как «не-Я». Любящий человек снимает защиту, чтобы впустить «Ты» и объединить его со своим «Я». Где мы воз­водим границы, там любви нет. Начиная с Фрейда, мы используем слова «защитный механизм» для обозначения тех процессов в сознании, которые должны предотвратить вмешательство опасно­го содержания, находящегося в подсознании.

 

Важно не терять из виду деление на макро- и микрокос­мос, потому что любое неприятие какого бы то ни было явления окружающей среды — это всегда выражение защитных процессов. Защита укрепляет Эго, потому что «держит границы на замке». Человеку приятнее сказать «нет», чем «да». Любое «нет» позво­ляет нам ощутить бастионы своих границ, свое «Я». Если же вы вдруг выражаете согласие — границы расплываются, и вы перестаете их ощущать. Достаточно трудно объяснить, что такое за­щитные механизмы. Лучше всего их изучать не на себе, а на дру­гих. Защитные механизмы — это сумма того, что мешает нам стать совершенными! Теоретически довольно просто сформулировать путь к просветлению: хорошо все, что существует. Будь согласен со всем, что существует, — и ты будешь един со всем, что сущест­вует. Это путь любви.

 

Любое произнесенное нами «Да, но...» — это тоже за­щита. Оно тоже мешает объединению со всем сущим. Здесь начи­наются разнообразные игры Эго, которое готово ставить самые благочестивые и благородные теории на службу своей ограничен­ности. Это, увы, вечная игра, которая будет существовать до тех пор, пока существует мир.

 

Хитроумные теологи могут возразить, что если хорошо все сущее, то, значит, защита — это тоже хорошо. Это совершенно справедливо, потому что защита помогает нам ощущать в поляр­ном мире такое количество трения, чтобы можно было идти впе­ред по пути познания. Но дело в том, что защита — лишь вспомо­гательное средство, конечная цель которого — достижение такой ситуации, при которой никакая защитная система не нужна.

 

Психическая защита направлена против внутреннего содержания нашего сознания, которое воспринимается как опас­ное и поэтому не должно быть допущено на уровень осмысления. А физическая защита направлена против «внешних врагов», ко­торых мы называем возбудителями или ядовитыми веществами.

 

Мы настолько привыкли в любой ситуации использовать собственную систему оценок, что чаще всего и сами верим, что принятый нами масштаб абсолютен. На самом же деле не сущест­вует других врагов, кроме тех, которых мы назначили сами.

 

У некоторых людей враги настолько оригинальны, что мы готовы признать это болезнью. Речь идет об аллергиках. Аллергией называется острая реакция на какое-то вещество, вос­принимаемое организмом как враждебное. С точки зрения его способности к выживанию, защитная система поступает совер­шенно правильно. Иммунитет начинает вырабатывать антигены против аллергенов, чтобы защититься против «вражеских интер­вентов». Но вот беда: у аллергиков эти защитные мероприятия оказываются чересчур активными. Организм занимается «гонкой вооружений» и втягивает в зону борьбы все большие участки. Врагами объявляются все новые и новые вещества, значит, и воо­ружения требуется все больше. Подобно тому, как в военных кру­гах гонка вооружений есть свидетельство повышенной агрессив­ности, аллергия есть также выражение сильной агрессивности и сильных защитных механизмов. У аллергиков всегда существу­ют проблемы с агрессивностью, которую они в себе не заме­чают. (Поскольку речь идет о подавленном психическом аспекте, не ощущаемом на уровне сознания, это качество может вообще не проявляться!)

 

При аллергии агрессия опускается из сознания в тело и начинает там буквально неистовствовать. Осуществляется все, что угодно: и защита, и нападение, и борьба, и победа. Но чтобы на­столько увлекательное занятие не закончилось раньше времени из-за недостатка противников, врагами объявляются самые без­обидные вещества: цветочная пыльца, кошачья шерсть, конский пот, пыль, стиральные порошки, дым, клубника, собаки и помидо­ры. Выбор практически не ограничен: аллергик не останавливает­ся ни перед чем — он борется со всем вокруг, но и у него сущест­вуют свои фавориты, которым он явно отдает предпочтение.

 

Всем известно, насколько тесно агрессия связана со страхом. Если внимательно изучить основные аллергены, сразу станет понятно, какие аспекты жизни внушают человеку столь сильный страх, что он начинает вести борьбу с их символическими представителями. На первом месте здесь находится шерсть жи­вотных, в основном кошек. С кошачьей шерстью человек под­сознательно ассоциирует лесть и ласку: они мягкие, теплые, к ним приятно прикоснуться, но в то же время в них есть что-то «звериное». Это символ любви, он имеет сексуальный оттенок (вспомните мягкие игрушки, с которыми дети ложатся спать). То же самое можно сказать и о шерсти кролика. У лошади больше выражен компонент влечения, у собак — агрессии. Но эти раз­личия слишком тонкие, незначительные, потому что у символа ни­когда не бывает четких границ.

 

Ту же самую область жизни символизирует и цветочная пыльца — излюбленный аллерген всех, кто страдает от сенной лихорадки. Цветочная пыльца есть символ оплодотворения и раз­множения, не случайно именно поздняя весна — самое неприят­ное время для тех, у кого сенная лихорадка. Такие аллергены, как шерсть и цветочная пыльца, ясно дают понять, что «любовь», «сексуальность», «влечение» и «продолжение рода» — темы, ко­торые вызывают сильный страх. Поэтому они воспринимаются как агрессивные, и защитные системы делают все возможное, чтобы не пропустить их.

 

То же самое можно сказать о страхе перед любой гря­зью, который проявляется в аллергии на домашнюю пыль. (Вспомните выражения: «грязные шутки», «копаться в грязном белье», «вести чистую жизнь» и т. д.) Пытаясь избегать аллерге­нов, аллергик тем самым пытается избежать тех явлений жизни, которые внушают ему наибольший страх. А медицина и окружаю­щая среда ему с удовольствием помогают. Чего только не делают люди: отдают в чужие руки домашних животных, запрещают ку­рить рядом с собой и т. д. Тираня окружающих, аллергики находят себе отлично замаскированное поле деятельности и получают возможность проявить свою подавленную агрессию так, чтобы этого никто не заметил.

 

Метод «десенсибилизации» (то есть привыкания к ал­лергену) сам по себе хорош, но применять его лучше было бы не на физическом, а на психическом уровне. Тогда можно было бы говорить о настоящем успехе. Аллергик сможет вылечиться, толь­ко если научится осознанно воспринимать то, что он стремит­ся подавить. Ему необходимо впустить это в сознание и ассими­лировать. Поддерживая попытки аллергика найти защиту от тех веществ, которые вызывают аллергическую реакцию, вы на самом деле оказываете ему плохую услугу. Он должен примириться со своими врагами и научиться их любить. Аллергены оказывают на аллергика символическое, но никак не вещественно-химическое воздействие. Этот факт должен стать понятным даже самому закоренелому материалисту, если он узнает, что для про­явления аллергической реакции необходимо подключение созна­ния. Под наркозом нет и не может быть аллергии. Точно так же всякая аллергия пропадает во время психоза. А вот обратная ре­акция иногда бывает: фотография кошки или пускающий клубы дыма паровоз в фильме способны вызвать у астматика приступ. Аллергическая реакция не зависит напрямую от аллергена.