Вертикальная топография сознания

 

Насколько по-разному люди оценивают эти взаимодо­полняющие позиции, видно хотя бы из того факта, что при изуче­нии различных возможностей одного и другого полушария быстро были выявлены и описаны способности левого полушария, в то время как свойства правого долгое время оставались загадкой. Казалось, что оно не способно ни на что полезное. Но на самом деле природа намного выше оценивает возможности правой, не­рациональной части мозга, потому что в опасных ситуациях, свя­занных с угрозой для жизни, автоматически происходит переклю­чение правого, а не левого полушария в доминантное состояние. Стрессовую ситуацию невозможно адекватно и быстро оценить на аналитическом уровне, разлагая ее на составляющие. Если же до­минантным оказывается правое полушарие, то появляется воз­можность восприятия ситуации в целом и, следовательно, спокой­ной реакции, ориентированной на существующее положение. Именно с этим переключением связан и известный с древних вре­мен феномен, который можно назвать «кадр длиною в жизнь». Перед смертью человек как бы прокручивает свою жизнь, заново переживая все, что когда-либо с ним происходило. Это очень хо­роший пример того, что мы назвали отсутствием временных ра­мок, характерным для правого полушария.

 

Нам кажется, что теория полушарий блестяще иллюст­рирует то, насколько однобока и несовершенна предлагаемая наукой и существовавшая до сих пор картина мира. Благодаря ей наука может признать необходимость и второго способа рассмот­рения общей картины мира. Она может осознать, что закон по­лярности — основной закон мироздания. На примере функционирования полушарий мозга в оче­редной раз проявляется все тот же закон: в человеческом созна­нии единое распадается на полярности. Полюса дополняют (ком­пенсируют) друг друга, для существования каждого из них необ­ходим противоположный. Рассматривать их одновременно невоз­можно, приходится использовать очередность. При этом возника­ют такие феномены, как «ритм», «время» и «пространство». Если полярное сознание пытается описать единство при помощи слов, оно вынуждено использовать парадоксы. У полярности есть ог­ромное достоинство: только благодаря ей мы обладаем способно­стью познания. Цель полярного сознания — преодолеть обуслов­ленное временем нездоровье и выздороветь, то есть вернуть свою целостность.

 

Любой путь к выздоровлению — это путь от полярности к единству, радикальное, качественное изменение, представить которое обыденному сознанию не под силу. Все философские концепции, религии и эзотерические школы учат преодолевать раздвоенность на пути к единству и ставят во главу угла не усо­вершенствование мира, а «уход» из него.

 

Иисус говорил про путь от раздвоенности к единству — но даже апостолы (за исключением Иоанна) понимали его не до конца. Иисус называл раздвоенность «этим миром», а единство — «царством Небесным», «Домом Моего Отца» и просто «Отцом». Он подчеркивал, что Его царство находится не в этом мире, и учил, как найти путь к нему. Но все слова Христа воспринимались че­ресчур конкретно, только на материальном уровне. В Евангелии от Иоанна последовательно, глава за главой, описываются приме­ры подобного непонимания. Иисус говорит о Храме, который хо­чет построить за три дня, — апостолы думают о храме в Иеруса­лиме, он же имеет в виду Тело свое. Иисус беседует с Никодимом о возрождении Духа, а тот подразумевает рождение ребенка. Женщине у колодца Иисус рассказывает о Воде Жизни, она же имеет в виду простую питьевую воду. Продолжать можно долго: ведь у Иисуса и апостолов — разные точки отсчета. Он пытается обратить внимание людей на важную роль Единого, а его слуша­тели судорожно и испуганно цепляются за полярный мир. Нам не­известно ни одного предложения Иисуса по усовершенствованию этого мира, но в любом из его высказываний звучит призыв осме­литься и сделать первый шаг на пути к выздоровлению.

 

Этот путь сначала всегда вызывает страх, ведь он про­ходит через страдания. Мир можно преодолеть, только приняв его на себя, а мир — это всегда страдание.

 

Эзотерические науки учат не проклинать мир, а преодо­левать его. Преодолеть мир значит преодолеть его полярность, то есть отказаться от своего «Я», от Эго. Целостности достигает только тот, кто не отграничивается от бытия собственным «Я». Его мотивация должна заключаться не в надежде на «лучшую жизнь в другом мире» или на то, что «за все страдания воздастся на том свете», а в уверенности, что конкретный мир, в котором мы жи­вем, обретет смысл, если появится новая, лежащая вне его точка отсчета.

 

Когда человек посещает учебное заведение без цели и без конкретного срока его окончания, а учится только для того, чтобы учиться, сама учеба становится бессмысленной. Учебное заведение и обучение в нем приобретают смысл, только если су­ществует точка отсчета, лежащая вовне. Точно так же жизнь и этот мир получают содержательное измерение, если нашей целью становится их преодоление. Смысл лестницы заключен не в воз­можности пребывания на ней, а в ее использовании для преодо­ления высоты.

 

С потерей такой внешней точки отсчета жизнь в наше время стала во многом бессмысленной. Единственный оставшийся нам идеал — это прогресс. Но ведь смысл прогресса заключен в еще большем прогрессе. Таким образом, путь превратился в замк­нутый круг.

 

Для понимания природы болезни и выздоровления важ­но понять: мы подразумеваем под словом «выздоровление» мак­симальное приближение к состоянию здоровья, то есть единства. Попытки искать его внутри полярности заранее обречены на не­удачу. Еще раз перенеся свое понимание единства как связи про­тивоположностей на полушария мозга, мы поймем, что преодоле­ние их полярности заключается в окончании переменного доми­нирования одного из них. Противопоставление «или — или» должно превратиться в «как — так и», «поочередность» должна стать «одновременностью».

 

Мозолистое тело между полушариями должно стать на­столько проницаемым, чтобы из «двух мозгов» получился один. Одновременное использование потенциалов обоих полушарий мозга оказалось бы физической формой просветления. Этот про­цесс изображен на нашей горизонтальной модели сознания, пока­зывающей: единство будет достигнуто, когда субъективное над-сознание сольется с объективным бессознательным в единое це­лое.

 

Мы постоянно встречаемся с различными формами про­явления универсального знания о движении от полярности к единству. Уже упоминалось китайское философское учение дао­сизм, в котором две мировые силы получили названия ян и инь. Герметизм говорил о Солнце и Луне или о свадьбе Огня и Воды. Тайну слияния противоположностей они описывали следующим парадоксом: «Твердое необходимо превратить в жидкое, а жидкое — в твердое». Древний символ герметизма, кадуцей (caduceus - Жезл Гермеса), выражает тот же самый закон: две змеи обозначают полярные си­лы, которые обвиваются вокруг одного столба. Это же изображе­ние мы находим в индийской философии в виде присутствующих в теле человека двух полярных энергетических потоков — Иды и Пингалы. Если йогу удается пробудить и вывести наверх змеиную силу (Кундалини) по Среднему каналу (Сушумна), то он достигает состояния единства в своем сознании. Каббалистика изображает эту взаимосвязь в виде трех колонн Древа Жизни, которые диа­лектики, в свою очередь, называют «теза», «антитеза» и «син­тез».

 

Эти учения возникали и развивались независимо друг от друга, но все они на разных уровнях пытаются описать один и тот же феномен.

 

Полярность сознания постоянно предлагает нам две возможности действий и вынуждает — если мы не хотим пребы­вать в апатии — каждый раз делать выбор, ведь мы можем осуще­ствить только одну из них. Противоположная возможность всегда остается неосуществленной. Нельзя одновременно остаться дома и пойти погулять, работать и валяться на диване, копить деньги и тратить их напропалую, застрелить врага и оставить его в живых, заводить детей и предохраняться...

 

Сложности, связанные с необходимостью делать выбор, встречаются на каждом шагу. Отказ от действия — это тоже реше­ние. А раз уж мы вынуждены принимать решения, нам хочется, чтобы они были правильными и разумными. Для этого необходи­мы критерии оценки. Если такие критерии есть, выбор оказывает­ся довольно простым: мы заводим детей, потому что они служат продолжению рода; мы стреляем в своих врагов, потому что они представляют собой угрозу нашим детям; мы едим много овощей, потому что это полезно для здоровья; мы даем голодающему ку­сок хлеба, потому что следует проявлять милосердие. Эта система великолепно работает и облегчает нам при­нятие решений: делать следует то, что хорошо и правильно.

 

Но, к сожалению, представления о мире, в соответствии с которыми мы принимаем решения, не всегда совпадают с пред­ставлениями других людей. Кто-то не хочет рожать детей, потому что их уже и так много; кто-то не хочет стрелять в своих врагов, потому что это тоже люди; кто-то ест много мяса, потому что это полезно для здоровья; кто-то считает нищих «ленивыми бездель­никами» и никогда не подает им.

 

Каждый считает взгляды, не совпадающие с его собст­венными, ошибочными и пытается убеждать других в своей пра­воте. Многие считают, что им доподлинно известно «что такое хо­рошо и что такое плохо», но у каждого — своя правда. Кому же верить? От всего этого можно попросту впасть в отчаяние!

 

Единственное, что способно прекратить наши метания, — это понимание того, что в рамках полярности не может сущест­вовать абсолютных (то есть объективных) категорий Добра и Зла. Поэтому нет ничего абсолютно правильного или абсолютно непра­вильного. Любая оценка субъективна и зависит от той или иной точки зрения. Мир невозможно поделить на то, что имеет право на существование, то есть является безусловно правильным и хоро­шим, и на то, чего не должно быть, что непременно нужно побе­дить и стереть с лица земли. Попытки выстроить систему непри­миримых противоположностей (правильное—неправильное, доб­ро—зло, Бог—Дьявол) не выводят нас за рамки полярности, а де­лают ее еще более глубокой.

 

Решение проблемы находится в третьей точке, пребывая в которой, можно рассматривать все альтернативы, возможности и противоположности как одинаково хорошие и правильные, либо одинаково плохие и неправильные. Они являются частями едино­го целого и имеют право на существование. Поэтому, говоря о полярности, мы постоянно подчеркиваем, что один полюс существу­ет только за счет другого, а одного-единственного полюса быть не может. Вдох живет за счет выдоха, Добро — за счет Зла, мир — за счет войны, здоровье — за счет болезни. Тот, кто борется против одного из полюсов Универсума, борется против всего Космоса, ведь в каждой части заключено общее (часть от целого). Именно это имел в виду Иисус, говоря: «То, что ты делаешь против самого младшего из моих братьев, ты делаешь против меня!»

 

Теоретически эта мысль проста, но она натыкается на сопротивление человека, идущее из самых глубин его психики. Переход к практике очень труден. Если наша цель — единство, объединяющее противоположности, то человек не может быть здоровым, то есть цельным, пока исключает из своего сознания хоть что-нибудь или отграничивает себя от чего-либо. Говоря: «Больше я никогда не буду так делать, потому что это плохо!», вы препятствуете наступлению совершенства и просветления. В на­шем Универсуме нет ничего бесправного, но существует много то­го, право на существование чего отдельный человек оценить не способен. Все усилия человека на самом деле должны быть на­правлены к единственной цели: научиться видеть взаимосвязи (мы называем это «стать более сознательным»), а не пытаться ис­править или изменить что-нибудь, кроме собственной способности видеть мир.

 

Человек издавна тешит себя иллюзией, что своими ак­тивными действиями способен изменить или исправить мир. Вера в это — не что иное, как оптический обман, основанный на проек­ции изменений в себе самом. Если кто-то через достаточно боль­шие промежутки времени перечитывает одну и ту же книгу, то каждый раз он по-новому воспринимает ее содержание. Это вос­приятие связано с его собственным развитием. И если бы он не был на сто процентов убежден в том, что содержание книги не может меняться, он бы наверняка решил, что развивается именно книга. Такая же иллюзия имеет место при рассуждениях на тему «эволюции» или «развития». Люди верят, что эволюция произра­стает из ряда процессов, не понимая, что на самом деле это сле­дование существующему образцу. Эволюция не несет в себе ниче­го нового, просто люди начинают более осознанно относиться к тому, что было всегда.

 

Книга — очень удачный пример. Содержание и действие представлены в ней одномоментно, но воспринимаются читателем в процессе чтения ступенчато, шаг за шагом, хотя сама она суще­ствует, может быть, уже больше тысячи лет. Чтение как таковое не создает содержания, читатель с течением времени интегрирует уже существующий образец.

 

Меняется не мир — человек постигает поочередно раз­ные его аспекты и уровни. Мудрость, совершенство и осознание означают способность познавать все существующее в его акту­альности и уравновешенности. «Осознать порядок» — синоним выражения «быть в порядке». Иллюзия изменения возникает из-за полярности, которая разлагает одновременность на поочеред-ность и вновь заставляет нас выбирать «или — или».

 

Восточные философы называют мир полярности «май­ей» (обманом). От человека, который стремится к познанию и ос­вобождению, они требуют научиться воспринимать материальный мир как иллюзию, которой в действительности не существует. Но путь к познанию («пробуждению») пролегает через этот полярный мир.

 

Если полярность противоречит единству в его одномо-ментности, оно будет восстановлено в обход времени. При этом каждый полюс окажется сбалансированным за счет другого. Этот закон мы называем принципом комплиментарности. Как вдох при­водит к выдоху, а бодрствование сменяет сон, так реализация одного полюса приводит к проявлению второго. Этот закон обеспе­чивает их равновесие независимо от того, что человек делает и делает ли он что-нибудь вообще. Мы твердо верим, что время многое изменяет, и эта вера мешает нам видеть, что оно приводит только к повторению одних и тех же образцов. Меняются лишь формы, содержание остается прежним.

 

Если вы научитесь абстрагироваться от формального, то сможете рассмотреть какие-то исторические события или элемен­ты собственной биографии, исключив из них понятие времени. То­гда станет очевидным, что все кажущиеся столь разнообразными события протекают по одному и тому же образцу.

 

Для того чтобы мы могли двигаться дальше, важно ощу­тить нераздельность обоих полюсов. Большая часть действий че­ловека не учитывает этого: мы хотим быть здоровыми и боремся с болезнью, мы хотим сохранить мир, ликвидировав войны, хотим жить, преодолевая смерть. Удивительно: безуспешные усилия, длящиеся уже несколько тысяч лет, не заставили человека усом­ниться в своей компетенции. По мере нашего приближения к од­ному из полюсов возрастает напряженность противоположного. В медицине существует замечательный пример: активная борьба за здоровье привела к росту болезней.

 

Если мы хотим подойти к этой проблеме, вооружившись новыми знаниями, нам необходимо научиться при рассмотрении любого объекта учитывать наличие его противоположности. Внут­ренний взгляд человека должен «колебаться», тогда он сумеет преодолеть собственную односторонность. Трудно словами опи­сать этот колеблющийся угол обзора, но в специальной литерату­ре есть тексты, в которых такие попытки сделаны. Непревзойден­ным мастером кратких и точных формулировок является Лао-цзы, который во втором стихе Дао-де-Цзин говорит следующее:

 

«Говоря: „красиво", вы пробуждаете и „некрасиво". Говоря: „хорошо", вы пробуждаете „нехорошо". Существование предопределяет несуществование, запутанность предопределяет простоту, высокое обусловлено низким, громкое обусловлено ти­хим.

 

Обусловленное обусловлено необусловленным,

„сейчас" обусловлено „когда-то".

Итак, пробужденный,

он действует, ничего не делая,

он произносит речи, не говоря.

Он несет в себе

все сущее в его единстве.

Он создает, но не владеет,

он завершает жизнь,

не требуя успеха.

Но так как он ничего не требует,

он никогда не знает потерь».

 

ТЕНЬ

 

Все сущее пребывает в тебе, а все, что есть в тебе, пре­бывает также и в сущем. Нет никакой границы между тобой и тем предметом, который находится поблизости от тебя, также, как нет расстояния между тобой и предметами, находящимися далеко. Все они, самые большие и самые маленькие, самые низкие и са­мые высокие, представлены в тебе. В отдельном атоме находятся все существующие на Земле элементы. В одном движении духа заключены все законы жизни. В одной капле воды заключены все тайны бескрайнего океана. В отдельной форме проявления твоего существования заключены все формы существования жизни во­обще.

 

Кахил Гибран

 

Человек говорит «Я», подразумевая под этим множество своих проявлений: «Я мужчина, немец, отец семейства, учитель. Я активен, динамичен, снисходителен, прилежен, люблю животных, ненавижу войну, пью много чая и с удовольствием готовлю». По­добным определениям предшествовал некий выбор, который вам пришлось сделать, активизируя один полюс и исключая другой. Активизация позиции «Я активен и прилежен» исключает состоя­ние «Я пассивен и ленив». При этом чаще всего появляется и субъективно-убедительное оценочное суждение: «Человек дол­жен быть активен и прилежен, быть пассивным и ленивым нехо­рошо».

 

Объективно же — это только один из возможных взгля­дов на вещи. Что бы мы подумали о розе, заявляющей: «Иметь красные бутоны хорошо и правильно, а голубые — неправильно и опасно»? Отказ от одного из проявлений — всегда свидетельство замыкания в границах своего «Я» (ведь фиалка или колокольчик не считают голубые цветы «неправильными»!).

 

Любая идентификация, основанная на каком-либо ре­шении, выставляет противоположный полюс за дверь. Но все то, чем мы не хотим быть, чего не хотим иметь, с чем не хотим жить и что не хотим допускать в собственную идентифика­цию, образует нашу тень. Отказ от половины возможностей не заставляет их исчезнуть, а просто исключает из поля зрения. Слово «нет» изгоняет один полюс, но не может заста­вить его прекратить свое существование. С этого момента отверг­нутый полюс живет в тени нашего сознания. Маленькие дети твердо верят, что если закрыть глаза, то можно стать невидимым. Точно так же и мы считаем, что можно освободиться от половины своих качеств, не замечая их в себе. Итак, позволяя прилежанию оказаться в луче нашего сознания и отправляя лень в темноту, чтобы ее не было видно, мы приравниваем «не вижу» к «не имею» и верим, что это — одно и то же.

 

Тенью (термин, введенный Юнгом) мы называем сумму всех отвергнутых областей действительности, которые человек в себе не видит или не желает видеть и поэтому не осознает. Тень представляет собой большую опасность, поскольку, обладая ею, человек не ведает об этом, и зачастую его намерения и усилия приводят к обратным результатам. Все проявления, приходящие из тени, человек приписывает анонимному «мировому Злу», пото­му что боится обнаружить истинный источник нездоровья в себе самом. Отказ вступать во взаимодействие с частью мира приводит к противоположному эффекту. Отвергнутые области действитель­ности вынуждают человека заниматься ими особенно интенсивно. Ведь изгоняя некий находящийся внутри принцип, человек тем самым высвобождает страх и отрицание, которые появляются вся­кий раз, когда он сталкивается с этим принципом во внешнем ми­ре.

 

Чтобы разобраться в этом, важно еще раз вспомнить, что под словом «принципы» мы понимаем те области бытия, кото­рые проявляются в большом количестве конкретных форм. Любое проявление явления есть выражение какого-то содержательного принципа. Например, умножение — это принцип, который может выражаться в разных конкретных проявлениях (3x4, 8x7, 49x348 и т. д.).

 

Мы должны отдавать себе отчет в том, что внешний мир построен на тех же глобальных принципах, что и мир внутренний. Закон резонанса гласит, что в контакт можно вступать только с тем, с чем существует определенный резонанс. Именно с этим связана идентичность внешнего и внутреннего мира. В философии герметизма такая идентичность внешнего и внутреннего мира, то есть человека и Космоса, выражена словами: Микрокосм подобен Макрокосму. (Во второй части нашей книги, в главе, посвященной органам чувств, мы еще раз вернемся к этому вопросу, но рас­смотрим его под несколько иным углом зрения.)

 

Половину сущего мы определяем в качестве внешнего мира, поскольку не хотим принимать его в свой внутренний. Мы уже говорили о том, что именно «Я» отвечает за отграничение от остального Бытия. «Я» предполагает, что в наличии имеется «Ты», которое понимается как нечто внешнее. Но, если тень со­стоит из тех принципов, которые мы не хотим воспринимать как «Я», то получается, что тень идентична внешнему. Она и осозна­ется человеком как внешнее: найди он ее в себе самом, она давно перестала бы быть тенью. С отринутыми принципами, которые кажутся приходящими извне, мы сражаемся столь же страстно во внешнем мире, как делали это во внутреннем. Мы продолжаем пытаться уничтожить все области, воспринимаемые нами как не­гативные, но поскольку это невозможно, эти попытки превраща­ются в бесконечный процесс.

 

Здесь кроется ироническая закономерность, избежать которой не удается никому: больше всего человек занимается тем, чего не хочет. При этом он настолько приближается к отрицаемому принципу, что начинает им жить!

 

Яростное отрицание какого-либо явления приводит к максимальному сближению с ним. Именно поэтому дети, вырастая, приобретают те привычки, которые больше всего ненавидели у своих родителей. Противники войны частенько со временем ста­новятся воинственными, моралисты — легкомысленными, а сто­ронники здорового образа жизни тяжело заболевают.

 

Не стоит забывать, что отрицание и борьба означают, в конце концов, приближение и заинтересованность. Строго говоря, отрицание одной из областей действительности указывает на то, что у человека в ней есть определенные проблемы.

 

Человек, пытаясь рассмотреть свое тело, сталкивается с тем, что видны ему только передняя часть туловища и кончик но­са. Чтобы увидеть лицо или спину, рассмотреть цвет глаз, он дол­жен посмотреться в зеркало. Точно так же в нас заложена частич­ная слепота по отношению к тому, что называется психикой, и не­видимую ее часть, тень, мы можем разглядеть только через про­екцию и рефлексию окружающей среды или внешнего мира. На самом деле не существует никакой окружающей среды, которая якобы влияет на нас, формирует или приводит к болезни. Окру­жающая среда ведет себя подобно зеркалу, в котором мы видим себя и особенно свою тень, в отношении которой в самих себе мы слепы.

 

Отражение полезно только тому, кто способен узнать в этом зеркале себя, иначе глядеть в него бессмысленно. Рассмат­ривая в зеркале черты лица, но не зная, что глаза эти — именно ваши, вы тратите время неизвестно на что. Если вы живете в этом мире, не понимая, что все происходящее и переживаемое — это вы сами и есть, значит, вы пребываете в иллюзиях и обмане. Этот обман выглядит достаточно убедительно, но ведь и сон кажется явью, пока мы спим. Прежде чем понять, что сон — это сон, мы должны проснуться. То же самое происходит и с «большими сна­ми» нашего бытия: чтобы понять, что пребываешь в мире иллю­зий, нужно проснуться.

Тень внушает страх. В этом нет ничего удивительного, ведь она состоит из тех граней действительности, с которыми нам не хочется иметь ничего общего, и что, по нашему глубочайшему убеждению, должно быть уничтожено, потому что не имеет право на существование. Но... все происходит с точностью до наоборот: тень вносит содержание во все то, чего не хватает нам для выздо­ровления, то есть обретения цельности. Тень заставляет нас бо­леть, потому что именно ее и не хватает для того, чтобы быть здо­ровым.

 

Легенда о Святом Граале связана именно с этим. Король Амфортас был безнадежно болен — его ранил копьем черный маг Клингзор (в других вариантах легенды — некто невидимый). Эти фигуры можно прочитать как символы тени Амфортаса. Именно тень нанесла ему рану. Выздороветь самостоятельно он не может, потому что не осмеливался задать самому себе вопрос об истин­ной природе Зла. Поскольку король не в состоянии сделать этого, его рана не затягивается. Он ждет спасителя, который может при­нести ему выздоровление. С этой задачей справляется Парсифаль. Даже его имя (В переводе — «простодушный», «простак».) свидетельствует о том, что он всегда проходит по золотой середине, на одинаковом расстоянии от Добра и Зла.

 

Именно у него нашлось мужество спросить: «Чего же вам не хватает, господин?» Вопрос о Зле, о темной стороне чело­века всегда имел целебное воздействие. На своем долгом пути Парсифаль не бросался со всех ног прочь от собственной тени, а смело опускался до самых темных ее глубин — до тех пор, пока не начал проклинать Бога.

 

Тот, кто способен пройти путь сквозь тьму, в конце кон­цов станет истинным целителем и спасителем. Именно поэтому все мифологические герои должны были сами сражаться с чудовищами, драконами и демонами, они спускались в подземное царство, если хотели сохранить в себе силы для выздоровления.

 

Тень приносит болезнь, а вот «очная ставка» с ней — выздоровление! Симптом — это часть тени, спустившаяся на мате­риальный уровень, показывающая, чего не хватает человеку, и дающая ему пережить то, чего он не хочет допускать в сознание. Опоясывая тело и вынуждая человека обратить на него внимание, симптом возвращает ему цельность. Он несет ответственность за то, чтобы цельность не пропала окончательно.

 

Вернемся к аналогии с зеркалом. Тело — зеркало души, оно показывает нам все то, чего душа не в состоянии увидеть без его помощи, без противопоставления. Но что за толк от зеркала, если мы не соотносим увиденное в нем с собой? Нам бы очень хо­телось, чтобы эта книга помогла вам научиться распознавать в симптомах самих себя.

 

Человек всегда считает, что он такой, каким себя видит. Такую самооценку мы называем ложью. При этом мы имеем в виду ложь по отношению к самому себе (а не по отношению к другим людям). Любой обман в этом мире — невинная шутка по сравне­нию с той нечестностью, которую человек проявляет по отноше­нию к себе самому. Это тень делает человека нечестным. Не лгать самому себе — это одно из самых жестких требований, которые только можно предъявить. Поэтому с древнейших времен все, кто искал истину, говорили: нет ничего труднее самопознания. Само­познание — это поиск и попытка восприятия целого. Болезнь оказывает человеку огромную помощь, заставляя его стать чест­ным. В симптоме мы ощущаем то, от чего так упорно бежим и пря­чемся.

 

Большинству людей трудно рассказывать кому-нибудь о своих проблемах (даже если они про них знают) — но о симптомах они готовы говорить откровенно и со всеми подробностями, исповедуясь перед первым встречным. На самом деле, более точной информации, чем та, которая в них выражена, не существует во­обще. Болезнь безжалостно распахивает все тайники души. Чест­ность компенсирует односторонность, возвращая человека к золо­той середине. Внезапно исчезают эгоизм и властность, разруша­ются иллюзии, весь прошлый опыт ставится под сомнение. У чест­ности есть особая красота, которая ясно видна в больном челове­ке.

 

Подведем итоги.

 

· Человек — микрокосмос, то есть отражение Универсу­ма, он отражает всю совокупность основных принципов бытия.

 

· Путь человека, пролегающий через раздирающие его противоположности, требует осуществления находящихся в его сознании принципов в виде конкретных действий, для того чтобы эти принципы стали ясно видны.

 

· Для познания необходимы противоположности, ибо они заставляют человека постоянно принимать решения.

 

· Любое принятое решение делит явление, всегда имеющее два полюса, на актуализированную часть и отторгае­мую. Первая из них проявляется в поведении, используясь созна­тельно. Отторгаемый полюс попадает в тень и требует от человека внимания, возвращаясь к нему якобы извне.

 

· Самой распространенной и специфической формой проявления этого общего закона является болезнь: теневая сто­рона возвращается на материальный уровень и проявляется в ви­де симптома.

 

· Симптом, материализовавшийся в теле, вынуждает нас осуществить то, от чего мы так долго открещивались, возвращая человеку равновесие.

 

· Симптом есть соматическое уплотнение того, чего не хватает в нашем сознании. Он делает человека честным, открывая перед ним скрытое содержание.

 

ДОБРО И ЗЛО

 

Постоянное великолепие свойственно всем мирам и всем созданиям, и Добру, и Злу. Оно и есть истинное единство. Иначе как смогло бы оно включать в себя такие противоположности, как Добро и Зло? Хотя в действительности это не противоположности, ведь Зло — это тот трон, на котором пребывает Добро.

 

Баал Шем Тоу

 

Волей-неволей мы приближаемся к самой трудной для человеческого восприятия и наиболее подходящей в качестве почвы для возникновения разнообразных недоразумений теме. Очень опасно время от времени выхватывать из целостной карти­ны бытия один отрезок и смешивать его с другим. Именно вопрос о Добре и Зле вызывает у человека страх, способный покрыть пе­леной тумана способность познания. Но мы все-таки рискнем за­тронуть вопрос, которого так боялся король Амфортас, — вопрос о природе Зла. Осмелимся напомнить, что тень, а вслед за ней и бо­лезнь существуют только благодаря тому, что человек делит все сущее на Добро и Зло, на правильное и неправильное.

 

В тени содержится все то, что человек ощущает как Зло, — таким образом, сама тень тоже должна быть Злом. С точки зре­ния этики и морали кажется не только справедливым, но и необ­ходимым бороться с тенью и искоренять ее везде, где и когда бы она ни появилась. Человечество настолько увлекает кажущаяся очевидной логика борьбы со Злом, что оно совсем не замечает тщетности своих усилий. Думается, тему Добра и Зла полезно рас­смотреть еще раз, но под другим углом зрения.

 

Размышления по поводу полярности приводят к выводу, что Добро и Зло — это два аспекта одного и того же единства, и, следовательно, существование одного из них обусловлено суще­ствованием другого. Добро существует за счет Зла, а Зло — за счет Добра. Если вы намеренно приближаетесь к Добру, то Зло автоматически приближается к вам. Такая формулировка кажется ужасной, но ее правдивость, увы, подтверждает практика.

 

Отношение к Добру и Злу в европейской культуре во многом определено христианством и мнениями корифеев христи­анской теологии — это касается и тех социальных групп, которые считают себя весьма далекими от религии. Давайте тоже обратим­ся к религиозным примерам и представлениям, чтобы лучше разо­браться в проблеме. Мифологические истории прекрасно подходят для объяснения на их примере сути трудных метафизических про­блем. Обращение к примерам, взятым именно из Библии, связано с традициями нашей культуры. Кроме того, здесь мы обнаружим очень важную точку, в которой христианство приобретает иное, чем во всех религиях мира, толкование Добра и Зла.

 

В качестве примера возьмем историю грехопадения, описанную в Ветхом Завете. Во второй главе, посвященной Сотво­рению мира, речь идет о том, как первый человек, Адам, был пе­ренесен в прекрасные сады Эдема, где среди прочих деревьев росли два особых: древо Жизни и древо Познания Добра и Зла. Для дальнейшего понимания этой мифологической истории важно принять во внимание, что Адам был не мужчиной, а андрогином. Андрогин — это человек, не подверженный полярности, не разде­ленный на пару противоположностей. Он един — это космическое состояние описано как райское. Но хотя Адам существует в единстве своего сознания, тема полярности уже представлена наличи­ем двух деревьев.

 

Тема раздвоения изначально присутствует в истории Со­творения мира, потому что само Сотворение осуществляется путем раздвоения. В первой главе говорится только о поляризации: Свет — Тьма, Солнце — Луна, Суша — Вода и т. д. И только о человеке мы узнаем, что он был создан как «и мужчина, и женщина». В хо­де рассказа тема полярности актуализируется все больше: у Ада­ма появляется желание отделить часть своей сущности и сделать ее формально самостоятельной. Подобный шаг свидетельствует о потере единого сознания. Не случайно в Библии есть указание, что он впадает в сон. Бог берет от единого и здорового Адама часть и делает из нее нечто самостоятельное.

 

Слово, которое было переведено как «ребро», звучит в арамейском оригинале как tselah («сторона», «бок»). Оно имеет тот же корень, что и tsel («тень»). Единый здоровый человек был разделен на два формальных аспекта, названных «мужчина» и «женщина». Это разделение поначалу не коснулось сознания лю­дей, все еще пребывавших в единстве рая. Но формальное разде­ление — это предпосылка того, о чем нашептывает Змей, который обещает женщине (наиболее восприимчивой части человека), что яблоко с древа Познания даст возможность различать Добро и Зло.

 

Змей сдержал свое обещание. Люди научились разли­чать Добро и Зло, мужчину и женщину. Сделав этот шаг, они по­теряли цельность (космическое сознание), а взамен получили по­лярность (способность познания). Поэтому они вынуждены были покинуть рай, то есть сады единства, и попали в полярный мир материальных форм.

 

Такова история грехопадения. Человек попал из единст­ва в полярность. В мифах разных народов представлена эта центральная тема человеческого бытия, которая описывается при­мерно одинаково. Грех человека заключался в отделении себя от единства. В греческом языке глагол «грешить» (hamartanein) оз­начает «не попасть в цель», «промахнуться». Цель — это символ единого. Сначала она представляется человеку недостижимой и недоступной, потому что у нее нет ни места, ни пространства. По­лярное сознание не способно попасть в цель, и это грех. Таким образом, библейское понятие «первородный грех» обретает но­вый смысл.

 

Человек имеет полярное сознание — он грешен. С точки зрения причинно-следственных связей повода для этого нет. По­лярность вынуждает человека прокладывать свой путь сквозь противоположности. И так будет до тех пор, пока он не научится всему и не воспримет все, чтобы «снова стать совершенным на­столько, насколько совершенен его Отец на небесах». Путь сквозь полярности включает в себя и понятие вины. «Первородный грех» свидетельствует о том, что сам грех не имеет ничего общего с по­ведением человека. Очень важно принять это во внимание, пото­му что в ходе человеческой истории церковь начала по-другому толковать понятие греха. Она убедила людей, что грех — творить зло, а избежать греха можно, лишь совершая правильные и хоро­шие поступки. Но грех — это не один полюс какой-то шкалы, грех — это сама полярность. Следовательно, избежать греха невоз­можно, любое действие человека греховно само по себе.

 

Центральная тема древнегреческой трагедии состоит в том, что человек постоянно вынужден выбирать одну из двух су­ществующих возможностей, но, независимо от сделанного выбора, всегда остается виноватым. Для истории христианства неправиль­ное понимание