Философия истории К. Маркса.

Философию истории Маркса вычленить из целостной идеологии марксизма еще труднее, чем его антропологические идеи. И это не случайно. Дело в том, что Маркс сам стремился к действенности своих идей и сознательно приспосабливал их для восприятия возможными последователями в социально-политической практике. А это означает, что Маркс-идеолог иногда подавлял философско-критическое начало, принося теоретическую беспристрастность в жертву идеологическому эффекту. Философско-исторические взгляды Маркса, как и его антропология, основываются на понятиях "отчуждение" и "присвоение". При этом истолкование "сущности человека" и "сущности истории" служит для взаимного их обоснования, что затрудняет разграничение антропологического и философско-исторического аспектов Марксовой философии.

в основание родовой жизни человечества Маркс помещает праксис — активность преследующего свои цели человека. Действуя, созидая и разрушая, люди творят мировую историю.

Они не носят трансцендентного или сверхъестественного характера. Для Маркса вообще чужда мысль о каких бы то ни было внечеловеческих факторах истории. Концепция мирового духа (Weltgeist) у Гегеля или гипотеза о божественном предопределении в религиозном сознании — все это для Маркса не более чем философско-религиозные метафоры, выражающие сложность человеческого праксиса, сочетание в нем величайшей свободы творящего человека и непреодолимых сил создаваемого им же отчуждения. И все же отчуждение Маркс понимает как социальное, историческое. Это значит, что субстанция творящей активности, конечно, способна преодолевать все наличные формы отчуждения, как бы растворять их. "Застывшие формы" человеческого отчуждения временны, относительны, историчны, их преходящий характер для Маркса не подлежит сомнению. Основной конструктивный принцип, который Маркс использовал для создания своей философской концепции истории, широко известен: это гегельянское "отрицание отрицания". Но Маркс вовсе не старается ученически применять "отрицание отрицания", а строит несколько измененную философскую конструкцию. Как известно, главное в "отрицании отрицания" — это идея самодвижущегося и самопреобразующегося в этом движении объекта. А затем — триадический ритм, хотя последнее уже менее принципиально, так как Гегель иной раз отказывался от педантической триады и строил "четверицы". Эти два момента присутствуют в Марксовой конструкции истории. В праксисе человек (люди,.индивиды) является своего рода "самодвигателем". Не признавая, как мы говорили, никаких внешних "движущих" сил, Маркс полностью отдает приоритет активности людей, практически действующих и тем самым как бы толкающих вперед человечество, преодолевая его относительно стационарные, косные или закрепленные формы. Место, прежде отводимое Богу или мировому духу, функцию энергийного импульса в историческом движении теперь получают люди, "эмпирические индивиды". Они — то, что философы именуют субъектами истории.

В массовое сознание, как это нередко бывает, вошел наиболее идеологизированный вариант Марксовой философии истории. Для него характерны представления о материальном, промышленном производстве как субстанции истории, об эксплуатации как эквиваленте социального отчуждения, о более дробной иерархии исторических форм на необходимом пути к бесклассовому обществу, о классовой борьбе как движущей силе истории. Хотя этот вариант родствен исходным идеям Маркса об отчуждении и эмансипации человечества, но более близок к обыденному сознанию и политическому праксису XIX—XX вв.

29. Неклассический этап в развитии философской мысли представляет собой весьма сложное, своеобразное и противоречивое по своей сути явление, включающее в себя порою принципиально несовместимые течения. Вместе с тем неклассическая философия отмечается некоторой общей стилистикой и культурой философствования, принципиально отличной от классики. Условно в неклассической философии можно выделить несколько программ, направленных на переосмысление классического типа философствования:
1) иррационалистическая традиция в неклассической философии; 2) социально-критическая программа;
3) критико-аналитическая программа;4) экзистенциально-антрополого-психологическая программа.
Основные черты классического типа философствования
1. Классические философские системы отличались претензией на целостность, завершенность, монологически-поучительным стилем изложения, стремлением к объяснению закономерностей объективной и субъективной реальности.
2. Классический рационализм описывал объективный мир в терминах деятельного мировосприятия, деятельности. Происходило отождествление деятельности и сознания.
3. Рациональное познание, безграничная вера в науку, в прогресс, в способность внеиндивидуального и индивидуального разума, в возможность переустройства мира на началах Разума.
4. В рамках классической философии высшей абсолютной ценностью является разум. Свобода понимается как свобода, не имеющая границ, как абсолютная свобода личности, как познанная разумом необходимость.
5. Стиль философствования характеризуется как правило, строгость, логичность, доказательность, рационально-рассудочная схема рассуждения. Классике свойственна глубинная уверенность в естественной упорядоченности мироустройства, в котором наличествует разумный порядок и гармония.
Особенности неклассической философии
1. Пересматривается статус самого разума, познающего субъекта, структуры познавательного процесса, что приводит к актуализации иррационализма, считающего, что разум не в состоянии охватить все разнообразие действительного мира и обращающего внимание на внерациональные формы духовного проявления человека 2. В рамках неклассической философии центральной становится антропологическая проблема, человек здесь рассматривается как существо переживающее, сомневающееся, чувствующее, самосозидающее, практически преобразующее природу и социум. 3. От монологического назидательного стиля мышления неклассическая философия переходит к диалогической, субъект-субъектной стилистике.
4. Неклассическая философия от поиска всеобщих принципов, предельных сущностей, универсалий переходит к самоценности индивидуального, уникального, своеобразного, единичного. 5. В рамках неклассической философии осуществляется смена парадигм, выражающаяся в лингвистическом повороте - переходе от философии сознания к философии языка.

Классические филосоорские системы отличались претензией на целостность, завершенность, монологически-поучительным стилем изложения, стремлением к объяснению закономерностей объективной и субъективной реальности.
Для классической философии характерна установка на поиск сверхчувственных принципов и предельных оснований бытия, существования всеобщего, сущности мира и человека, универсальных принципов человеческой истории, всеобщих методов познания. Стиль философствования классической философии в силу ее ориентированности на идеалы научной рациональности характеризует, как правило, строгость, логичность, доказательность, рационально-рассудочная схема рассуждения, ориентация на использование априорных схем обоснования знания и возможность достижения абсолютного знания. Само философское знание строится как особая форма объективного знания, субъект же, мыслитель-классик как бы извне исследует и свое состояние, и внешнее ему бытие, имея право мыслить за других как монопольный обладатель истины. Классике свойственна глубинная уверенность в естественной упорядоченности мироустройства, в котором наличествует разумный порядок и гармония, убежденность в универсальности методов познания, всеобщности принципов развития истории, их доступности рациональному постижению.

30. В конце XIX - начале XX вв. происходит постепенный переход к новому типу рациональности - неклассическому. Суть неклассического подхода -переход от описаний и классификаций к поиску конечных оснований теории, к анализу того, как методы и познавательные средства обусловливают сущность и форму теории. Теория не рассматривается больше ни как отражение реальности один к одному, ни как простое описание опытных данных, но, в первую очередь, как идеализация, рационализация, упрощение. Основная черта неклассической методологии - рефлексия над методом: в процессе познания реальность отвечает на наши вопросы, но ее ответы зависят не только от ее устройства, но и от нашего способа постановки вопросов.

Если для классического подхода характерно рассматривать позицию исследователя как отстраненно-созерцательную (разум как бы со стороны наблюдает реальность), то при переходе к неклассической методологии происходит осознание того, что познающий субъект находится внутри предметного мира, составляет его часть, понимает, переживает этот мир, следовательно его знание субъективно. Однако признание такого рода субхъективности не равнозначно субъективизму. Неклассическая методология предлагает такое средство преодоления субъективизма, как учет особенностей средств и методов познавательной деятельности, ограничений, накладываемых ими, в теоретических описаниях. Объективность, с этой точки зрения, есть ни что иное как "осознанная субъективность": познание перестает быть субъективным, когда субъективность рефлектируется, сама становится объектом.

В неклассической методологии начинается разрушение позиции абсолютного наблюдателя, признается, что позиция исследователя не абсолютна, а сфера наблюдения ограничена самими исследовательскими инструментами. Возникает идея множественности, дополнительности описаний реальности и методов исследования. Появляется осознание того, что традиционный, классический метод, состоящий в исследовании собранных данных - не единственный способ достижения обобщений, некоторые обобщения могут быть найдены, благодаря изучению методического обеспечения исследования.

Немецкий романтизм являлся главным движением в философии, искусстве и культуре с конца 18 до середины 19 вв. Немецкий романтизм развился позже своего английского аналога. В первые годы своего развитию он именовался Немецким классицизмом или Веймарским. Но по сравнению с английским аналогом, он стал известнее и популярнее благодаря своему разнообразию юмора и остроумия.

Философия как форма рационального знания, как наука, стоящая над всеми остальными дисциплинами, пыталась объяснить феномен Романтизма, с одной стороны, и была его теоретической базой, с другой. Романтические тенденции берут начала в философии Канта, Фихте, Шиллера.

Резкий антирационализм является исходной основой философской религии Ф. Шлейермахера. Ф. Шлегель, принимая шлейермахерскую трактовку религии как поклонения универсуму, не соглашается с подчиненной ролью искусства в религиозной концепции Шлейермахера. Религию Ф. Шлегель рассматривает в качестве "четвертого элемента по отношению к философии, морали и поэзии", расширяя тем самым традиционную трихотомию культуры, имеющую основание в триединстве сознания, воли и чувства.

Шлейермахер Фридрих (1768 - 1834) романтически понимает религию как отношение человека и Всеобщего. В этом качестве религия опирается на интуицию человека, его чувство бесконечного. Религия имеет огромную нравственную, политическую, социальную ценность. Рациональная мысль сводила религию либо к теоретическим представлениям о Боге, устройстве мира, морали, либо к области практической морали, заповедей, норм поведения людей в жизни и средств достижения "жизни вечной" после смерти. Шлейермахер же считал, что религия – ни то ни другое и не является совокупностью указанных элементов. Религия – это состояние человеческого сознания.

Переводы трудов Платона подтолкнули Шлейермахера к проблемам философской герменевтики (в то время – науки о правильном толковании текстов). Шлейермахер переходит от проблем толкования текстов к проблеме толкования всей культуры человечества и ее истории исходя из рассмотрения объектов творчества человеческого духа. Шлейермахер впервые говорит о том, что проблема понимания всегда присутствует в жизни человека и в обществе. Понимание лежит в основе человеческого образования, так как оно связано с говорением, речью. Учится говорить – значит одновременно учиться понимать. Искусство понимания (герменевтика) необходима всегда, человек должен овладеть техникой понимания.

в философии языка В. фон Гумбольдта, прежде всего в его учении о внутренней форме языка. Он подчеркивает, что «язык представляет нам не сами предметы, а всегда лишь понятия о них, самодеятельно образованные духом в процессе языкотворчества» Рассматривая понимание как модифицированный акт самосознания, Гумбольдт связывает понимание и взаимопонимание с духовной деятельностью языка, поскольку «язык предполагает обращение к отличному от нас и понимающему нас существу». Развернув учение о внутренней форме языка, Гумбольдт подчеркивает, что слово «не служит оболочкой для законченного понятия», люди понимают друг друга не потому, что взаимно настраивают друг друга на точное и полное воспроизведение идентичного понятия, а потому, что взаимно затрагивают друг в друге одно и то же звено цепи чувственных представлений и начатков внутренних понятий... благодаря чему у каждого вспыхивают в сознании соответствующие, но не тождественные смыслы». Слово не тождественно обозначаемому предмету, а эквивалентно лишь пониманию его в актах языкового созидания, т. е. тем значениям, которыми он обладает в актах речевых высказываний. В актах творчества языка формируются значения и смыслы понимания, которое достигается в самодеятельности духа.