Сущность человека в учении Г.Сковороды

«Для Сковороды ключ ко всем разгадкам жизни, как космической, так и божественной, есть человек, потому что все вопросы и все тайны мира сосредоточены для него в человеке... Не разгадав себя, человек не может ничего понимать в окружающем; разгадав же себя до конца, человек проникает в самые глубокие тайны Вселенной» Сковорода «логически записывает» жизнь, как она открывается человеком и для человека в ее всеобщности, необходимости и свободе. Таким образом, русская философия уже в самих своих истоках заявляет о себе в антропологической парадигме философского мышления. Учение Сковороды о человеке опирается на понятие «внутреннего человека», которое в учениях восточных отцов церкви говорит о человеке как единении сердца и ума, а также на понятие «сродства», которое позже получило развитие у славянофилов и характеризовало целостное отношение человека к миру. Обращение к внутреннему человеку выделяет особое исследовательское поле, в котором всесторонне выясняются феномен человека эмпирического, сущность человека внутреннего и принцип «познай самого себя», который направлен на то, чтобы «вырвать сердце из клейкой стихийности мира».В основании метафизики человека Сковороды лежит противопоставление внешнего и внутреннего, что в целом традиционно как для религиозной антропологии, так и для антропологических идей, современных Сковороде. Формирование антропологической парадигмы на Западе связано с преодолением этого противопоставления, что, в частности, отмечал А. Гелен в своей статье «О систематике антропологии». Но если философы XVII–XVIII вв. искали основание связи внешнего и внутреннего, способов проявления одного в другом, если христианская антропология, следуя догмату, аксиологически подчиняла внешнее (тело) внутреннему (душе), то Сковорода, оставаясь в традиции своего века, понимает это отношение несколько иначе: внешнее таит в себе внутреннее, скрывает его. Такое понимание явно несет в себе момент мистической трактовки, но для Сковороды такое понимание отношения внешнего и внутреннего имеет методологический смысл: то, что утаивает, берется им в жизненной полноте, хотя и понимается им как «неистинная» целостность. Таким образом, уже у самых истоков русская философия оказывается в позиции отличной от позиции рационализма западноевропейской философии.

 

В анализе человека Сковорода высвечивает две стороны проблемы его бытия. С одной стороны, он рассматривает человека в контексте структуры бытия, объявляет его одним из миров с микрокосмом. Но, взяв человека как микрокосм, философ приходит к необходимости рассмотреть связь этого микромира и макромиром. Для Сковороды это связь мистическая, поэтому она дается либо как откровение Бога человеку, либо как устремление человека к Богу на дороге самопознания. Здесь важно то, что эта связь может быть осмыслена только как символический мир, что и делает Сковорода в своем учении о Библии и архетипе Наркисса. С другой стороны, сокровенный характер этой связи вводит в философствование Сковороды, как бы мы теперь сказали, экзистенциал надежды. Надежда найти себя, истинно постичь жизнь, т. е. стать счастливым, и тем самым избежать «тлени» – вот второй аспект анализа человека у Сковороды и предмет хорошо разработанных им педагогических идей. Таким образом, положение человека в мире, по Сковороде, имеет два выражения: объективное – в структуре мира, и субъективное – для себя. Сам человек понимается как микрокосм. Эта идея предполагает, как уже было отмечено, однородность природы мира и человека, во-первых, и постигаемость бытия переживанием, самопознанием, во-вторых. Природа человека двойственна, как и природа мира. Различая в целостном эмпирическом человеке «внешнее тело» и «мысль», Сковорода устанавливает между ними зависимость, видит, таким образом, в эмпирическом человеке целостность системную. «Ты ведь, без сомнения знаешь, – говорит Сковорода, – что называемое нами око, ухо, язык, руки, ноги и все наше внешнее тело само собою ничего не действует ни в чем. Но все оно порабощено мыслям нашим. Мысль, владычица его, находится в непрерывном волнении день и ночь. Она – то рассуждает, советует, определение делает, понуждает. А крайняя наша плоть, как обузданный скот, или хвост, поневоле ей последует. Так вот видишь, что мысль есть главная наша точка и средняя. А посему-то она часто и сердцем называется. Итак, не внешняя наша плоть, но наша мысль, – то главный наш человек. В ней-то мы состоим, а она есть мы». Мысль как «главный наш человек», согласно Сковороде, образует внутреннего человека, но только при условии, что эта мысль направлена не на удовлетворение потребностей «внешнего тела», а на постижение Бога. Особенно важно для Сковороды, что Бога человек постигает в сердце своем не как некоторый внешний объект, но как собственную внутреннюю сущность, как мысль Бога о себе. Таким образом, Бог оказывается и сутью мира, и сутью человека. Такое понимание соизмеримости человека с миром привносит в философию Сковороды мистический момент. Человеческая природа двойственна, также как природа мира, однако, в отличии этого мира, где тлен и истина сосуществуют, где внешнее не становится внутренним, двойственность человеческая может и должна быть преодолена. Внешний человек, преображаясь во внутреннего, постигает суть бытия, постигает Бога. Здесь открывается подлинная метафизическая реальность: в глубине своего сердца человек находит Бога, и только Бог может измерить бездну человеческого сердца. «...истинный человек есть сердце в человеке, глубокое же сердце и одному только Богу познаваемое не что иное есть как мыслей наших неограниченная бездна, просто сказать душа, то есть истое существо, и сущая истина, и самая эссенция (как говорят), и зерно наше, и сила, в которой единственно состоит (сродная) жизнь и живот наш».Внутренний человек Сковороды – это то, что составляет суть каждого человека. По мысли философа, Бог дал план и миру, и человеку. И он настаивает на том, что внутренний человек это не абстрактная идея человека, не платоновский эйдос, но новый человек, в которого преобразился старый. Этого нового человека каждый должен в себе открыть, хотя он уже есть изначально в каждом. Сковорода противопоставляет тело «земное» и «тело духовное, тайное, вечное» новую руку, скрывающуюся в старой, новое сердце и т. д., и этими противопоставлениями придает понятию «внутренний человек» личностный характер, подчеркивает его индивидуальность, такую же полную, как индивидуальность эмпирического «старого» человека. И старое, и новое, согласно Сковороде, – целостности, но разной природы; новое, внутренний человек – энтелехия старого, его цель и стремление, направление его жизни. Отношение между ними – отношение смысла жизни, т. е. отношение также целостное. Здесь мы вновь находим интуицию всеединства.Сковорода убежден, что поиск внутреннего человека – событие личное, обретение человеком себя «нового» – судьба, дорога к своему внутреннему – факты личной духовной истории каждого человека, а содержание этой истории есть выбор человеком самого себя. Эту черту философии Сковороды Эрн называет синтезом платоновского идеализма с библейским антропологизмом. Сегодня мы можем сказать, что она придает учению Сковороды о мире экзистенциальный характер. Благодаря творчеству Бердяева, Хайдеггера, Сартра, Марселя и других философов ХХ в. мы можем понять идею макрокосма и микрокосма: макрокосма в полноте бытия мира как Бога и твари, с одной стороны, и напряженность микрокосма в достижении внутреннего бытия человека, с другой, где единение их в однородности их сущности, с третьей стороны, образуют особую реальность жизни человека с определяющими ее ценностями веры, надежды, любви и страха, со стремлением к достижению достоинства и счастья – всем тем, что в ХХ в. получило в философии название экзистенции. И впервые двумя веками раньше эта проблема поставлена удивительным русским философом. Пафос философии Сковороды в убежденности, что человеку необходимо считаться с метафизическими свойствами своего умопостигаемого бытия, которое должно стать реальностью его внутренней жизни.

 

 

Список литературы

1.Европейская философия Средневековья: К. Бэймкер — Санкт-Петербург, Либроком, 2011 г.- 96 с.

2.Фома Аквинский. Сочинения: Фома Аквинский — Москва, Едиториал УРСС, 2011 г.- 264 с.

3. Хрестоматия по западной философии. Античность. Средние века. Возрождение: — Москва, АСТ, Астрель, 2003 г.- 800 с.

4.Ницше как философ: Артур Данто — Москва, Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги (ДИК), 2001 г.- 280 с.

5.От Канта к Фихте. Сравнительно-исторический анализ: Т. Б. Длугач — Санкт-Петербург, Канон+РООИ "Реабилитация", 2010 г.- 368 с

6.Очерки истории классического немецкого идеализма: Ю. В. Перов, К. А. Сергеев, А. Я. Слинин — Москва, Наука, 2000 г.- 672 с.

7.Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза: Жиль Делез — Москва, ПЕР СЭ, 2001 г.- 480 с

8.Читая Маркса: Андрей Баллаев — Санкт-Петербург, Праксис, 2004 г.- 288 с.

9.Философия Карла Маркса: Том Рокмор — Санкт-Петербург, Канон+РООИ "Реабилитация", 2011 г.- 400 с.

10.Ницше: Майкл Таннер — Санкт-Петербург, Астрель, 2010 г.- 160 с.

11.Смерть и воскресение Григория Сковороды: Сия — Москва, Амрита-Русь, 2006 г.- 400 с.

12.Эрн В. Ф. Г. С. Сковорода. Жизнь и учение. М., 1912. С. 214

Содержание

 

Вступление